de omnibus dubitandum 104. 235

ЧАСТЬ СТО ЧЕТВЕРТАЯ (1881-1883)

Глава 104.235. ТЫ В ПОРЯДКЕ, МАЛЫШ…

    Они уставились друг на друга, не решаясь произнести вопрос, о котором обе подумали. Которой сначала?

    Вдруг они услышали знакомые звуки подъехавшего экипажа.

    "Александра Александровна приехала!" Зойка соскользнула с постели. "Завтра договоримся. " Она нырнула в свою кровать.

    Шурочка натянула одеяло на голову и свернулась клубком. Ее очень взволновал план, который предложила Зойка, не меньше, чем, увиденное этой ночью. Ее рука скользнула вверх по внутренней стороне худенького бедра. Рубашка еще была влажной в том месте и немного склизкой.

    Она уже созрела для мужчины, вот что значила боль в животе. Шурочка знала наверняка - это она должна быть первой, она хотела ощутить толстый, набухший член дяди Сережи в своей невинной вагине, почувствовать его ласкающие руки.

    Пусть ее груди не такие большие, как у Евгении, он будет ласкать и дразнить их. Она прикоснулась к соску, пытаясь найти признаки взросления. Кажется, ее груди уже немного набухают.

    Она вздохнула и уткнулась лицом в подушку. Ее мама рассказала ей о взрослении и о периодах. Мама говорила, что они могут начаться в любой момент.

    В конце концов, через семь месяцев ей уже будет одиннадцать. Мама говорила, что многие девочки начинали раньше. Шурочка улыбнулась. Скоро она станет совсем взрослой.

    Когда Шурочка и Зойка наконец встали, Александра Александровна была уже на ногах, хотя обычно, поздно вернувшись, она вволю отсыпалась.

    У нее было овальное лицо с гладкой кожей, глядя на которое трудно было сказать, что ей за тридцать. Не смотря на четверых детей, она смогла сохранить превосходную фигуру. Сорокасемилетняя Александра Александровна прекрасно выглядела.

    Выйдя на кухню, она улыбнулась девочкам и приказала горничной положить им каши в тарелки. "Поедете со мной сегодня?..".

    "Куда?" дружно спросили Зойка и Шурочка.

    В любой другой день Шурочка обрадовалась бы возможности съездить в город, но, сегодня она решила остаться дома.

    Из ее головы не шел план, который они с Зойкой обсуждали на рассвете. Ей показалось, что если подружка и мать уедут, оставшись наедине с дядей Сережей, ей будет легче его осуществить.

    Она обрадовалась, когда Зойка воскликнула: "Можно я поеду?".

    Александра Александровна улыбнулась. "Конечно. Я буду рада компании. А ты, Шурочка?"

    Шурочка мотнула головой. "Нет, что-то не хочется…".

    "Ты не заболела?"

    "Нет, все в порядке. Сегодня жарко, я лучше искупаюсь…".

    Зойка с беспокойством глянула на подружку, догадываясь, почему та решила остаться.

    После завтрака она затащила ее в их комнату.

    "Ты собираешься попробовать? Я хочу сказать, с поручиком" - выдохнула она.
"Нет, ты что!..".

    Зойка прищурилась. "Может, мне тоже остаться...".

    Шурочка смутилась. "Решай сама. Я пошла на пляж…". Она развернулась и скрылась в ванной. Зойка некоторое время смотрела, как она надевает купальный костюм, а потом побежала на улицу, к экипажу.

    Когда шум отъезжающего экипажа затих, Шурочка стянула костюм и повесила его на крючок над ванной. Девочка собралась вернуться в комнату, но остановилась.

    Ванная разделяла спальни сестер и родителей и имела две двери. За дальней, все еще спал отец, ему было уже почти 52 года. 8 ноября 1881 года он был назначен сверхштатным членом военно-учебного комитета и председателем военно-исторической комиссии по описанию русско-турецкой войны 1877—1878 годов. Совсем недавно он приехал в поместье из Санкт-Петербурга.

    Шурочка прикусила губу. Возможно, ей больше не представится такого шанса. Она быстро скользнула к себе и вытащила из шкафа ночнушку из легкой ткани и натянула ее на голое тело. Пройдя через ванную, девочка решительно вошла в спальню родителей. Здесь царил полумрак - шторы еще были задернуты.

    Отец спал, чуть приоткрыв рот. Его мощный торс казался очень темным на фоне белого одеяла, сползшего к бедрам. Одна его нога, смяв ткань, легла на одеяло, другая была им прикрыта.

    Шурочка остановилась у кровати. Неожиданно мужчина зашевелился и у Шурочки перехватило дыхание. К счастью, перевернувшись, отец захрапел. Одеяло свалилось на пол, открыв жадному взгляду девчонки тяжелый длинный стержень.

    Она еще никогда не видела мужской половой орган так близко. Он мало походил на картинки, которые им показывала гувернантка. Он был толстым и имел более темный, чем все тело, цвет. Несколько волосков торчали на нижней его части, а основание было окружено густыми кудрявыми волосами. Под ними виднелись крупные округлые яйца, покрытые сморщенной, неровной кожей.

    Шурочка неожиданно услышала странный ритмичный звук. С удивлением она поняла, что это - ее дыхание. Она приблизила лицо к промежности отца и почувствовала странный волнующий запах, который возбудил ее еще больше.

    Девочка глубоко вдохнула и осторожно залезла в кровать рядом с отцом. Он заворочался, вытянулся во весь рост, и Шурочка спешно прильнула к нему. Когда отец успокоился, она изогнулась и, поддернула свою ночнушку выше пупка, одновременно сползая ниже.

    Наконец, низ ее живота оказался на уровне его промежности. Девочка чувствовала, как его член, зажатый между их телами, наливается кровью. Он становился толще, длиннее и крепче и Шурочке захотелось отодвинуться, чтобы посмотреть на него, но она не шевелилась, боясь разбудить отца.

    Основание огромного члена прижалось к ее лобку, вызвав у девочки дрожь наслаждения. Она до крови закусила губу, чтобы сдержать стон.

    Член, окончательно отвердев, оказался неожиданно толстым и длинным. Вспомнив прошлую ночь, Шурочка удивилась - тогда она недооценила размер увиденного инструмента. Она опять завозилась под боком у отца.

    По наитию девочка выгнула спину и приподняла ногу, так что увесистая головка скользнула к ней между ног. Не зная, как ввести ее в свое горячее тело девочка нерешительно опустила бедро, зажав член отца между своими худыми ляжками.

    Почувствовав это, мужчина зашевелился, что-то пробормотал и бессознательно обнял ее своей крепкой рукой. Шурочка уже так возбудилась, что не стала ждать, когда он успокоится, но чуть-чуть отставила свою маленькую попку, пытаясь направить член между припухших малых половых губ.

    Отец причмокнул и навалился на нее, почти опрокинув на спину. Его член раздвинул складки больших губ и прижался к малым. Это едва не свело ее с ума, и малафья обильно смочила инструмент, но она не смогла протолкнуть его глубже.

    Член отца скользнул по невинному входу ее вагины, сдвинулся вверх и, задев ее клитор вызвал еще одну волну возбуждения, выскользнул и опять оказался между их телами. Закусив губу, Шурочка опустила вниз руку и осторожно дотронулась до отцовского органа.

    Это прикосновение почти разбудило его. Не осознавая, кто делит с ним кровать, он решил, что это - заигрывания его жены. Не открывая глаз он навалился на Шурочку, направляя свой инструмент ей между ног. Смутно он почувствовал, что что-то не так. Сашка выбрила лобок? Он, нажал и головка снова раздвинула горячие губы. Господи, почему она не раздвинет ноги, или она его дразнит? Он опять надавил и услышал всхлип, который заставил его открыть глаза. Рядом с ним лежала его десятилетняя дочь.

    Саша, что с тобой?

    На мгновение он оцепенел. Он лежал на девочке, а его горячий член упирался ей в промежность! По его телу прокатилась волна ужаса. Мужчина слез с ребенка и отодвинулся на дальний край кровати.

    "Боже! Саша! Что ты здесь делаешь!". Он с трудом выдавил из себя эти слова.

    Дочь! Он чуть не совратил свою дочь! Почувствовав, что она смотрит на его гениталии, он спешно прикрылся одеялом.

    "Ты в порядке, малыш?..". Он едва осмелился поднять на нее глаза. Девочка лежала на спине, чуть раздвинув ноги, тонкая ночная рубашка задралась и открыла ее детское лоно.

    Его рот пересох, и он спешно отвел взгляд. Черт! Почему его член так торчит. Он повернулся, пытаясь заслонить массивный орган рукой, но у него ничего не вышло.

    "В порядке, " неуверенно произнесла Шурочка.

    "Точно?.."

    Она кивнула и прикусила губу.

    "Господи, детка, прости. Я глубоко заснул и я не...". Мужчина не нашел, что сказать и опять взглянул на нее. Чуть расслабившийся член опять восстал. Лежащая девочка выглядела так невинно и... заманчиво. Тонкая ткань рубашки едва скрывала ее тело, он даже мог видеть маленькие кружки ее неразвившихся сосков. Хоть бы она прикрыла свой бесстыже голый, гладкий лобок, подумал он.

    Шурочка улыбнулась. "Я в порядке, папа, все хорошо…".

    "Но, что ты тут?..".

    Она нервно облизала губы и неуверенно улыбнулась. "Я себя неважно чувствовала. Мама с Зойкой уехали в город, а я легла в постель. А потом мне стало хуже, меня знобило и я пошла сюда...".

    Он приложил ладонь к ее лбу. Не похоже, что у тебя температура. "Что у тебя болит?..".

    Помедлив, она прижала его ладонь к животу. Он осторожно положил руку на ее нежную мягкую кожу немного ниже пупка. Аппендикс? Он чуть нажал, но девочка даже не вздрогнула.

    "Так болит?..".

    Она помотала головой.

    "Так?..".

    "Нет…".

    "А так?..".

    "Ниже…". Она затаила дыхание, гадая, сработает ли ее хитрость.

    Он заколебался, очень медленно его рука сдвинулась. Кажется, там кожа была намного горячее, но он не смог определить точно. Все его внимание притянул к себе припухший треугольник между ее бедер. Он едва поборол приступ похоти, вспомнив, как его член едва не стал первым членом его дочери. Его пальцы дрожали, но он не мог убрать руку.

    "Тут болит?..". Он неожиданно понял, что девочка играет с ним, и эта игра его захватила. Он нежно надавил, его рука прошлась по еще не покрывшемуся волосами лобку и легла на пухлые детские губки. Бессознательно его палец опустился на щелку и прошелся по ней.

    "Да... о да!"

    Он сглотнул. Его легкие как будто наполнились огнем, и каждый вздох давался ему с большим трудом. Его член, скрытый под простыней, туго натянул легкую ткань, а там, где была его головка, расплывалось влажное пятно.

    Она чуть пошевелилась, и его рука скользнула в преддверие горячей влажной пещерки. Михаил Алексеевич хрипло вдохнул воздух, рефлекторно придвигаясь ближе.

    "Ооох…" она застонала от сладкого желания, закрывая глаза.

    Он взглянул на нее, пытаясь по выражению ее лица прочитать ее мысли.

    Он был готов поклясться, что она сделала все это нарочно. Он прикусил губу.

    Это невозможно! Она ведь еще совсем ребенок, только десять лет! Этого не может быть, просто не может быть! Нет, это просто его фантазии, спровоцированные долгим воздержанием. Шурочка ничего такого и не думала...

    Она открыла глаза и улыбнулась.

    "Теперь мне намного лучше…".

    "Думаю, тебе лучше пойти к себе…". Черт! Не может же он встать перед ней с возбужденным стержнем!

    Она скатилась с кровати и встала рядом. Тонкая ткань ночной рубашки прикрыла гладкую нежную кожу.

    "Па?..". Она опять повернулась к нему, "ты ведь не сердишься?"

    "Конечно, нет, с чего вдруг!?".

    "Ну, я тебя разбудила...".

    "Ничего. Тебе ведь было плохо".

    Она кивнула и облизнула губы кончиком языка. "Мне лучше…" - тихо произнесла она. "С тобой мне стало лучше".

    Она повернулась к двери и медленно вышла. Он подождал, пока не закроется дверь и сел на кровати. Что значили ее последние слова? Неужели его дочь... Нет, глупости, он опять ищет в ее действиях то, чего там никак не может быть.

    Александра Александровна и Зойка приехали в городе на пристань, и Александра Александровна приказала ямщику остановиться в тени большого дуба, который рос невдалеке. Солнце все сильнее нагревало воздух, и Зойка пожалела, что не захватила купальный костюм.

    "Я, пожалуй, выпью чего-нибудь прохладительного. Ты как?" - спросила Александра Александровна, вылезая из экипажа.

    "Я пока тут побуду…" ответила Зойка.

    Александра Александровна улыбнулась. Она достала из своей сумочки несколько монет и протянула их подруге дочери. "Вот, если передумаешь, здесь есть кафешка...". Она двинулась вниз по улице к бару.