Кто вас всех разберет

С чем у меня плохо, так это с инвестициями. Чисто теоретически понимаю, что есть стоки и бонды. Когда одни растут, другие падают. Но это в теории. А на практике, что куплю, то сразу падать начинает и так вниз и катится. А уж про “Чару” лучше вообще не вспоминать.

Но тут дело казалось простым. Не помню с чего, может проценты там были повыше, но я решил открыть счет во втором японском банке. В первом они мне счет на работе открыли чтобы зарплату скидывать.

Отделение нужного банка было как раз по дороге из дома на работу. Заехал туда на велосипеде поутру. Народу никого. Увидев гайджина, ко мне подошла девушка, очевидно выделенная для общения с иностранцами. Узнав, что мне нужно, достала бумаги, начала объяснять.

Ничего сложного, все как везде, хотя и на японском. Я сказал, что меня все устраивает. “Хорошо”, -  говорит девушка, -  “приложите инкан* здесь, здесь и здесь”.

Опля, инкан. Про него-то я и забыл. Мой инкан хранится в надежных руках Цуруты-сан. Она им проставляет мне полные рабочие часы, даже когда я не являюсь на работу вовремя, вот как сейчас.

-  А можно, - говорю, -  я вместо инкана подпись поставлю?
-  Можно, - говорит девушка, -  но тогда вам придется подписать еще одну бумагу.
-  Какую?
-  В которой говорится, что банк не отвечает, если ваши деньги вместо вас получит кто-то другой.
-  Но почему!?
-  Потому что все вы на одно лицо.

Инкан я привез на следующее утро. Оформил все без проблем. Подумав на досуге о том, что сказала девушка, решил, что, со своей точки зрения, она права. Не прожив в Японии и года, я уже начинал видеть европейские лица карикатурно-типизированными, в то время как азиатские раскрывались в бесконечном разнообразии.

Взять тех же профессоров нашего институтика.

Фукуда невысок и узкоплеч, всегда затянут в тесные светлые костюмчики на белую рубашку с галстуком. Из-за своего широкого лица и полных щек напоминает доброго принарядившегося хомячка.

“Эй, танака, пойди сюда,” - мог когда-то сказать самурай человеку из народа. Это слово обозначает крестьянина. Директор Танака-сенсей своей фамилии соответствует.  Это маленький мужичок общеазиатской наружности. Такого очень легко представить согнувшимся над ростками на залитом водой рисовом поле где-нибудь в Северной Корее. Или разносящим товары на рынке в Киргизии. Или метущим поутру двор большого российского города.

И одет профессор Танака в своем стиле. Галстука на нем я не видел никогда. Костюмы всегда жеваные, потому что после работы он в них не только бывает что спит на диване в задней комнате своего громадного кабинета, но и на велосипеде ездит. Это когда прохладно. А когда жарко... Нет, то что на нем это не черные семейные трусы и майка-алкоголичка. Это их близкие японские эквиваленты.

Мой непосредственный начальник профессор Коджима совсем другой. Сухощавый, сутулый, чуть выше среднего роста. Всегда в неприметном серо-коричневом костюме. Если бы в каком-нибудь небольшом японском городке был образован драматический кружок, и вознамерься они поставить “Человека в футляре”, Коджима был бы первым кандидатом на роль Беликова. Вот надо же, у человека высокий лоб, точеный нос, восточный разрез глаз, а все-равно – Беликов. Пластика движений, что ли, такая. Или кожа лица, как будто слегка запыленная.

Но даже и на этом трансформация моего восприятия еще не закончилась. Спустя какое-то время я оказался в составе сборной японской делегации, вылетавшей в Европу. Во время довольно длительной пересадки в аэропорту Цюриха японцы держались кучкой, а я отправился бродить по залам. И вдруг поймал себя на том что громкие, размашистые люди вокруг вызывают неосознанную тревогу. Меня тянуло к “своим”, таким спокойным, тихим и предсказуемым.


* инкан – маленькая личная печать