***

          Отчий край
(Посвящается стаховчанам).


Я  отчий край не сам покинул,
Моей вины здесь вовсе нет.
От тяжкой доли на чужбину
Несла моя семья свой крест.

Но, в поисках счастливой доли,
Всё повторялось вновь и вновь.
И, всем известные до боли,
«И жизнь, и слёзы, и любовь».

Людская жизнь – не водица,
Не выльешь наземь, расплескав.
И мне дано в степи родиться,
Вдали от речек и дубрав.

Мне Казахстан стал колыбелью,
Гранильщиком моей судьбы.
И, подгоняемый метелью,
Я шёл по краешку тропы.

Шёл через детство, юность, зрелость,
К порогу старости добрёл.
Как сделать многого хотелось,
Но, видно, силы не учёл.

Прошли года, уж сам старею,
Сутулюсь, стал уже седой.
Но, песни мамы сердце греют,
Я молод, чувствую, душой.

Сейчас и память нас подводит,
Не помнишь, что, где положил.
И в детство мысль нас уводит,
И помнишь, как и с кем дружил.

Одна отрада – это детство -
Казалось, мир у твоих ног…
А, коль, внимательно вглядеться,
То, детство – жизни всей пролог.

Всплывают в памяти картины
Из детской жизни, как в кино.
И забываешь про рутину,
Про всё, что в ней отражено.

Но, годы детства тем чудесны,
Что лаской согревала мать.
А, какие пела песни,
В двух словах не описать.

В этих песнях слог старинный,
Мелодичный лейтмотив.
Слышны в них прошлого былины
И самобытный перелив.

Я помню, как гостил в деревне,
И бабка строгая моя
Будила рано ежедневно,
Чуть позже трелей соловья.

Вставал, бурчал я, сокрушался,
К кринице шёл, что с «журавлём»,
Водой студеной умывался,
Так повторялось день за днём.

А летом ветки яблонь гнуться
Под тяжестью своих плодов.
Приятно, всё же, окунуться
В объятья пахнущих садов.

Войдя в избу, снимал кепарь свой,
И, глядя в угол, на святых,
Осенить крестом старался
Себя я быстро в этот миг.

Потом гуртом за стол садились,
Мать хлопотала у печи.
Мне сесть бабуля разрешила
Со всеми, гнев свой чуть смягчив.

-«Твой нехристь, - маме говорила,
Всю жизнь без Бога проживёт!»
А я в ответ, мол  - «Мать крестила
Всем тем, что в руки попадёт!»

Потом с утра и до заката
Я был себе и царь и Бог.
Покинув бабушкину хату,
Бродил везде, где только мог.

На крышах хат или деревьях
Из веток гнёзда буслы вьют,
А по старинному поверью,
Здесь будет счастье и уют.

Ходил по улицам, любуясь
Патриархальной стариной.
В дубраве, сердцу повинуясь,
Я наслаждался тишиной.

В деревне жизнь и ночь, и денно
Проходит, как-то не спеша,
Косцы вручную косят сено
И в этом сельская душа.

Зелёные луга всё лето.
До станции проложен шлях.
И синий лён под силой ветра
Волной колышется в полях.

Вдоль Припяти, где я рыбачил,
Дорога вьётся средь болот.
Ежиной этот путь охвачен,
Которая к себе влечёт.

Я уезжал, прощаясь с летом,
Родительский покинув кров.
Сопровождал меня, при этом,
Церковный звон колоколов.

Я ехал в стареньком вагоне,
Меня одолевала грусть.
Крест бабушкин, держа в ладони,
Я на чужбине помолюсь.

За синеву озёр и речек,
Богатства пойменных дубрав,
За Белорусское Полесье
И за ковёр росистых трав.

За песни жаворонка в поле,
За хлеб духмяный из печи,
За лес сосновый, где на воле,
Бормочут что-то косачи.

За годы, что накуковала
Зозуля, спрятавшись в лесу.
Скажу, что прожил я не мало
И крест свой дальше понесу.

Хлебнула горя ты не мало,
Судить об этом не берусь.
Дай Боже, чтобы бед не знала,
А расцветала Беларусь.

2012 г.