В роли антилюбовника

– Алексей, ты почему не женат? – поинтересовался молодой спец Тихон Невсяков у конструктора второй категории Пимокатова. Тихон прослыл скромным парнем. Его даже прозвали: Тихоня, а он просто-напросто научился сдерживать эмоции. Никто не догадывался: какой подчас ураган бушует в его душе. Помогали сбивать психологическую бурю прямые вопросы. Сейчас у Невсякого возникло спонтанное желание выяснить: что за холостяк работает в соседнем секторе бок о бок с его супругой. Пимокатов – лет на пять старше их. На полголовы ниже рослого Невсякого и его жены Любы. Грузноват не по возрасту. С квадратной фигурой без намёка на талию. Галстука не носил, хотя директор настоятельно рекомендовал всем инженерам быть всегда при параде. Лобастая голова с аккуратной короткой чёлкой всегда пригнута к подбородку. 

– Не доверяй быку, склонившему голову, – вертелся афоризм в голове у Невсякого.
 
– Мне нельзя жениться, – ответствовал откровенно Алексей, – мои ноги хворают!

– В воскресенье все спят, а ты рюкзак за плечи, и пошёл по горам! –  Тихон озвучил легенду отдела.

 – Тин! Потому и пошёл, что ноги болят, – пояснил Пимокатов, – пока хожу, они не ноют!

Коллеги беседовали на улице, возле одного из несколько десятков корпусов НИИ. Их отдел проектировал навигационные приборы ракет. Со спутников-шпионов НИИ виделось как санаторий с фруктовым садом между зданиями. Стояло солнечное лето. Редкость для Урала, хотя и южного. Обеденный перерыв. Вокруг скамейки, стоящей у подъезда, в тени развесистой яблони столпились любители шахмат. Они шумно подсказывали игроку, играющему против «корифея отдела». Тот лишь усмехался, и приговаривал:

– Шахматы – коллективная игра!

В школе Тин держал  первенство по шахматам. Они для него являлись делом, требующей умственной отдачи. Он удивлялся: другие, вместо отдыха в обеденный перерыв, дополнительно напрягают мозговые извилины. В школьном кружке учили: обдумывать, записывая каждый ход. А тут на шахматных часах выставляли пятнадцать минут на партию. Подошла очередь Алексея. Корифей удалился почивать на лаврах.
 
– Партийку «сыграм»? – предложил Пимокатов. Он при волнении выкидывал букву «е» из окончания.

Тин любил красивую игру. Рисковал. Он знал много комбинаций. Но все его планы разбивались об короткие, казалось бы, тупые шажки Алексея. Ещё и Сан Саныч Чевергун хохмил сбоку:

– О! Защита Карокан по Невсякому! – Сан Саныч – мастер сборочного цеха. А в обед приходил в их отдел: – Наши «слюсаря»-сборщики играют только в домино, – объяснял он.

На плечи Тина, играючи, сзади оперлась его Любовь, не понимающая в шахматах. – Как дела, Папусик?
***
Прошла по стране перестройка на пару со «Старухой с косой». Невсяков ушёл на автозавод. Пимокатов уехал в родное село. Остались в НИИ: и Люба, и Сан Саныч. Тот стал начальником цеха. Численность же предприятия сократилась до критического минимума: в десятки раз. Но НИИ ещё работал на старых запасах.

– Принесёт Чевергун рамки из изолятора брака, – изливала злость жена Тину, – умоляет: отпишите!

Каждый вечер теперь Невсяков встречал супругу после работы. Когда он в третий раз у магазина опять заметил Сан Саныча, нервно курящего, и кого-то поджидающего, Тин молвил своей ненаглядной:

– Как в анекдоте: есть кого полюбить, будет с кем выпить, и будет кому моську набить.

Супруга, незаметно,  впилась коготками в локоть Невсякого. Тот едва сдержал вскрик.
***
– Мне по душе твоя жена,  – признаётся Чевергун.

– Она многим нравится, и имя её созвучно со словом «любовь», – вздыхает Тин. Они стоят возле магазина. Их Любовь что-то сильно задерживается. Невсяков курит сигарету, предложенную Сан Санычем.

– Я без ума от её бойкого характера, – продолжает нудить Чевергун, – за словом в карман не лезет. В цехе не стушуется: пошлёт зарвавшегося «слюсаря», хотя и по-женски, но далеко, и надолго.

– Да, – соглашается Невсяков, – повздорила с торгашами. Те обещали ей начистить мордочку. Она попросила, чтобы я отныне встречал её всегда после работы. А ты, небось, и за себя-то постоять не сумеешь?

– И в тоже время она оч-чень интеллигентная женщина,  – Сан Саныч словно не слышит Невсякого.

– Ага, – пытается перевести в шутку разговор Тин,  – где другие руками, она норовит вилкой ткнуть.

– Классно одевается, – не внемлет юмору Чевергун, – сапожки всегда горят на солнышке.

– Я себе, и ей чищу обувь,  – поясняет Невсяков, – а ты, со своих  чуней столетнюю пыль не смахнешь!

– Здоровье через край, – токует как глухарь Чевергун,  – ни разу не была на больничном.

– Лю, чуть чихнёт, – горячится Тин, – начинаю её лечить: готовлю ингаляцию, заставляю полоскать горло. Мне нравится за ней ухаживать. Мужчина должен быть не только бойцом, но и быстро восстанавливать здоровье себе и близким. Она порой говорит:  – Тебе бы на врача учиться, а не на инженера!

– А ты, Сан Саныч, даже за своим здоровьем не следишь: вон на лице склеротические прожилки.

– Ни одного седого волоса! Всегда аккуратная прическа! – начинает утомлять Чевергун.

– Да я её стригу, и крашу, – Тин тут же подумал: – стригу, наверно, громко сказано: равняю волосы.
***
Супруга гремела посудой на кухне. Тин в зале резал овощи. Засветился её сотовый: «Пимокатов»!

– Алексей, зачем звонишь моей жене? – вспыхнул Невсяков. – Свою надо иметь! Не звони больше!

Тин размышляет: – Один случайно, иль нарочно, довёл свою жену до смертного ложа. Пимокатову – тому нельзя жениться. У Чевергуна, доносит «Сарафанное радио», жена больна. А природу-то не обманешь!
***
Лю смотрела телепередачу Андрюши Малахольного, или «Дурдом-2» – как сама их называла. Тин прошёл с ней все этапы восприятия: от полного непризнания – до равнодушия, и до обсуждения персонажей.

– Аллу Борисовну удивляет: критикуют её брак! – злилась жена, – а если её внук женится на бабке?

– Правильно мыслит,  – с теплотой думает о супруге Невсяков.

Войдя в зал после рекламы, Тин застал на экране борьбу двух существ.

– Мачо застукал благоверную с другим, и сильно побил, – горячится Лю,  – ну это она сама виновата!

– Верно, считает, – опять мелькает мысль у Невсякого, – не изменяй, да не будешь бита.

– Давно бы развелась, – делает неожиданный вывод  жена, – раз он её всегда поколачивал!

Тихоня сдулся как воздушный шарик на торжественной линейке: ответ ошибочный!
***
– Дали нового сотрудника, – делится новостью супруга, – зовут Прохор. Он на втором курсе института. Занимается в секции тяжёлой атлетики. Ни с кем не контактирует, только со мной разговаривает. 
***
– Завтра моя очередь угощать всех сотрудников, – сообщает Лю. –  сходи, Папусик, в магазин купи: Валентину – булочку. А нам с Прохором – по сырку. Он весит 95 кэгэ. И мучного не ест. А Лада у нас в отпуске.

– Раз рассказывает, значит: ничего не было, – успокаивал себя Тин, – и быть не могло. Лю – хорошая! – Но внутренний голос напомнил: – Валентин год назад похоронил жену, – точно вспышка ослепила разум.
***
Невсяков почувствовал, что кто-то периодическое нажимает ему на грудь. Открыл глаза. Жена стояла над ним на коленях, наложив ладошки на область его сердца.

– Ну, что ты на меня давишь, – негромко возмутился Тин,  – мне и так тяжело!

Из зала выскочил младший сын, отслуживший в армии. Заорал в сотовый: – Отец потерял сознание!

Невсяков огляделся. Он лежал на полу в коридоре возле двери. Видно куда-то собирался.

– Вставай! – велела супруга,  – иди на кровать. Приедет «скорая», а ты тут валяешься.

 Тин попытался встать. Ноги его не слушались.

– Я полежу ещё немножко,– выговорил муж,  – мне и  тут хорошо.

Жена с сыном подняли его под руки, довели и усадили на койку.
***
– Давайте снимем ЭКГ, – заявляет симпатичная медсестра, – ложитесь на кровать.

– А вы ложитесь рядом,  – схохмил пациент,  – и мне станет лучше, – заулыбались и сын, и врач скорой.
***
Супруга под радио делала домашнюю работу. До Тина донеслась песня:

 – А мне твердят: – Живи как птицы! / Щебечут мне:  – Играй вничью….

– Любовью лечится любовь, – возникла мысль у Невсякого,  – а вот от смерти лекарства не «быват»!