Киборг лапал гробик

                опыт практической метрологии в восьми этажах

                Этаж первый
     Человек в спецовке, с пластиковым чемоданчиком в руке, звонит в дверь обычной квартиры. Это метролог, он проверяет водосчётчики. На его лице медицинская маска. Хотя нет, не на лице, маска приспущена на подбородок и шею.
     Раз звонит, другой, третий... Ему открывают, человек проходит в квартиру. Раздевается, снимает ботинки. Из чемодана метролог достаёт инструменты, не спеша приступает к работе.
     Оборачивается к нам.

МЕТРОЛОГ. Спорим, вы не даже не подозреваете, где в наших квартирах самое высококультурное место. Скажете – перед телевизором? У книжного шкафа?.. Не угадали. В туалете оно. Да, да, именно там. Я тоже об этом раньше не догадывался...
Положим, уже вечер, в квартире полумрак. А бланки-то заполнять надо! Где это лучше сделать? Точно – рядом с унитазом, освещение в туалете позволяет. По всему дому плафоны могут вполнакала гореть (экономия же, копать-макать!), зато над толчком всегда будет сиять яркая лампа, ватт в сто. Ещё бы, здесь у нас самое козырное место для чтения. У некоторых в туалетах – целая библиотека. Полное устиновоулицкое собрание. Сам видел.

     Мужчина настраивает прибор. Он щёлкает тумблером, разматывает провод пульта. В руках у метролога появляются плоскогубцы и слесарный разводной ключ.

МЕТРОЛОГ. Хотя, клиенты – они разные… Одни нормальные, с ними можно просто потрындеть, новостишками обменяться. А бывает… Встанет у тебя за спиной такая брахмапутра гваделупская – молчит и зырит, молчит и зырит… Сопит тебе прямо в шейный позвонок, наблюдает, как ты контрольный пролив делаешь. А скорее, не наблюдает, а стережёт, чтобы ты у неё полувыжатый тюбик зубной пасты из ванной не скоммуниздил.

     Метролог нажимает кнопки на приборе. Электронное устройство отзывается протяжным свистом и миганием индикаторов.

МЕТРОЛОГ. Вот и водосчётчики – они тоже всякие бывают. Попалась тебе «Парма» – считай, что  фортуна улыбнулась во все 32. Цифры на «Парме» крупные, разборчивые, да и сам по себе агрегат надёжный. С «Пармой» ты всегда при заработке будешь.
А увидел, что у клиента «Янтарь-М» стоит –  и очко сразу жим-жим. Предчувствие у тебя нехорошее появляется, потому что прибор – не пришей глисте рукав. Капризный. Дешёвка откровенная, такие водомеры обычно ставят хронические любители экономии, из категории «нам бы даром за амбаром»… С этим «Янтарём» можешь полчаса провошкаться, а потом выяснится, что он даёт расхождение плюс-минус полкуба. Или крыльчатка у него залипает. А коли так, то проверять бесполезняк, такие счётчики только под замену. Вот и остался ты по ходу ни с чем. Ну, в смысле гонорара. 
Про ТРН-15 вообще молчу – кал в горшке, а не прибор учёта. Одно название. Мало того, что хлипкий, корпус на раз-два ломается, так ещё и цифирки на нём мелкие-мелкие, будто иголкой нацарапанные. Еле видно их – хоть микроскоп с собой таскай. А если ещё и установлена эта «пятнашка» где-нибудь в дальнем углу, за душевой кабиной, то геморрой тебе гарантирован!    

     Человек в спецовке проводит над прибором какие-то манипуляции. Потом вертит невидимый кран, мы слышим звук воды. Внезапно Метролог выключает воду, выпрямляется.

МЕТРОЛОГ. А что, только здесь он тебя достать может – геморрой? Нештатная ситуёвина где угодно и когда угодно нарисоваться может. Вон, как в поликлинике, на прошлой неделе.
Мы с Ванькой чин-чинарём – записались заранее, талончик взяли. Пришли утром, сели у кабинета. И тут прилетает: наш Валерий Николаевич то ли в командировке, то ли в длительном запое. Приём вместо него другой доктор ведёт. А у того, другого, ясный пень, своя очередь, свои талоны.
Подошёл я к этой очереди, людям по-доброму, объясняю: у ребёнка хронический лейкоз, нам просто край на анализы до обеда надо, потому что химиотерапия уже в среду… А тётка там, в этой очереди… Харя ещё у неё такая… Не знаю… Как у мурены харя! Встала перед дверью и стоит. Насмерть встала, как будто не у кабинета, а под Сталинградом окопалась. Как бетонный дот, как противотанковый ров… У всех, говорит, лейкоз, всем надо на анализы!
Ух, я и взвился! Будь на месте этой вяленой пеляди какой-нибудь мужик, я бы точно не сдержался, отполировал бы ему фейсбук до самого аккаунта. Сбегал бы у меня этот гондольер в Пизу за пиццей по мелкой пахоте… А с этой спирохетой что сделаешь?
Стою такой, руками машу, из орального органа звуки какие-то невнятные вылетают… Спасибо, Ванька выручил. Подошёл ко мне: папа, я в туалет хочу, где здесь?.. Отвлёк. Спас отца от позора.

     Наш герой, кажется, на время забыл о приборе. Размышляя о чём-то своём, он сделал шаг вперёд, задумчиво потёр щетину на щеке.

МЕТРОЛОГ. Рак крови у него почти сразу определили. Ванюшка ещё в ясельную ходил, а его уже того… На учёт… И понеслось: обследования, анализы, стационары, пункции, биохимия, лекарства, переливания, процедуры, ремиссии… За всей этой канителью как-то сразу забылся наш с Оксанкой первоначальный шок: почему, почему у миллионов детей на планете лейкоциты правильные, нормальные, а нам, сука, косячные попались, бодяжные, бракованные? Именно нам!.. Почему всем вокруг выпал чёт, а нам кто-то нечет подсунул? Кто виноват в том, что одни в топе, а другие в жопе? Чем и перед кем мы провинились?.. И кому, блин, предъявлять за эти долбанные некондиционные лейкоциты?
В том-то и дело, что некому.

     Метролог сжимает кулаки. Отворачивается. Говорит он теперь уже совсем другим тоном.
 
МЕТРОЛОГ. Да и некогда нам предъявами заниматься. Вкалывать надо – с утра до ночи, с шести утра до восьми вечера. Без праздников и почти без выходных. Чтобы нужные лекарства вовремя выкупать, чтобы заезжих светил-гастролёров не пропускать, консультироваться, чтоб Ваньке фрукты, витамины, чтоб летом его – в специализированный санаторий…
Арбайтен, метролог, арбайтен!

                Этаж второй

     Уже знакомый нам мужчина в спецовке стучится в дверь. Чемоданчик на этот раз стоит в ногах. Дверь распахивается.

МЕТРОЛОГ. А правду говорят, что в «Микс Прайсе» мужские носки всего по 30 рублей? Если так, то надо заехать, купить пар десять. Не-е, без балды, носки для поверщика – что визитная карточка. Зашёл ты в квартиру, разулся, и хозяева почему-то первым делом не документы спрашивают, а на носки твои смотрят. Если грязные, дырявые, на триста раз заштопанные, если ещё и со шлейфом – то и отношение к тебе соответствующее. Фи, Андрэ, от вас амбрэ… А если носки чистые, свежие, то ты и сам себя гораздо уверенней чувствуешь. Ну, типа: я вообще-то принц монакский, а поверка счётчиков – это так, временно…
Короче, носки в гардеробе метролога – самый необходимый расходный материал. Хоть каждый день их меняй.

     Наш герой устанавливает свой прибор, щёлкает замками чемодана. Достаёт фонарик, светит им на воображаемый счётчик.

МЕТРОЛОГ. Ну, что тут скажешь? Вообще никаких слов нет, одни только выражения. Когда этот счётчик в последний раз протирали? На заре перестройки?.. Пыль, главнодело, в палец, да ещё колпачок в трёх местах прожжён. Похоже, какой-то кантон швейцарский бычок об него гасил...

     Мастер безуспешно пытается рассмотреть показания прибора учёта расхода воды.

МЕТРОЛОГ. Ну, вот что тут можно увидеть? Какие показания разглядишь?..

     Мастер протискивается к счётчику с разных сторон. Заглядывает на циферблат и справа, и слева, подсвечивает себе фонариком. Наконец, метрологу удаётся различить цифры, он записывает показания в блокнот.

МЕТРОЛОГ. Чтобы на новые носки хватало, можно и пару-тройку счётчиков в день проверять. А вот на всё остальное… Тут уж мне по полной напрягаться надо, ошпаренным угрём вертеться. Оксанка – и та теперь на дом работу берёт, хоть ей и с Иваном хлопот хватает, и с Машкой ещё как-то успевать нужно…

     Пауза.

МЕТРОЛОГ. Машка – она шкодная. Смешная, шустрая такая. Фишек разных у неё много, а главная – в слова играть. Придумывать новые или, наоборот, в привычных словах буквы переставлять, чтобы другой смысл появился. Она только говорить начала, а уже вовсю потешала нас. Вратарь у неё был не вратарь, а «хваталь». А что, и не поспоришь: вратаря действительно для того и ставят на ворота, чтобы он мячи и шайбы хватал. Собаки у неё делись на бездомных и «домных», самолёты то приземлялись, то «отземлялись». А когда в поликлинику собираемся, она обязательно напомнит, чтобы мы не забыли взять с собой «наногавники». Бахилы, то есть. На ноги надеваются.
Ваньку очень жалеет. Причём, как-то по-взрослому у неё это получается, тактично – чтобы не обидеть брата своей жалостью. Из садика приходит – сразу к нему в комнату. По лысой голове погладит, и давай новостями грузить: чем их кормили в группе, как утренник прошёл, какие буквы она сегодня с Ариной Гавриловной в подготовилке проходила…
А весной Машка «зеркальными» словами увлеклась. Заболела прямо-таки ими. Ну, знаете, такими, которые и слева направо, и справа налево одинаково читаются: казак, топот, наган, шалаш… Прочитала на улице вывеску «Дом мод» – и аж обомлела: «Папа, а на этом доме объявление наизнанку написано!» Еле дождалась, когда домой придём, – так её подмывало Ваню сенсацией оглушить. А тот снисходительно сестрёнку выслушал, усмехнулся, и ей в ответ: «Тоже мне удивила, я таких слов тыщу знаю: заказ, лакал, комок... Даже предложения могу «зеркальные» составлять: «дорог тот город», «комар у рамок», «хорош тут шорох», «дед как дед»… Мария наша стоит, глазёшками хлопает, чуть не ревёт. Ей так хотелось брата обрадовать, а он, оказывается, уже всё о «зеркальных» словах знает!

                Этаж третий   

     Нашего героя впускают в очередную дверь. Он присоединяет прибор к крану, но дело, видимо, не очень ладится.

МЕТРОЛОГ. Да будешь ты надеваться или нет, херес гондурасский! Весь шланг уже об тебя измохратил... Откуда только такое ретро выкопали? Из музея, что ли, тебя выписали, красаву такую?.. Да вы гляньте только: эксцентрик насквозь проржавел, резьба на аэраторе сорвана, опорная гайка люфтит, подтёки везде… А насадки, насадки на вентиль! Так выцвели, что уже не понять, где синяя, где красная, где холодная вода, где горячая...

     Метролог достаёт разводной ключ, пытается исправить положение.

МЕТРОЛОГ. Но, если по чесноку, сейчас у многих такая картина – я про вентили. Реально у многих! Если на нём красная нашлёпка, то совсем необязательно из этого крана горячая вода потечёт.
У нас же с вами как по жизни? Мы привыкли, что надо всё делать назло недругам. Врагам поперёк характера.
Чего за примерами далеко… Алфавит наш хотя бы возьмите. Если у них есть буква L, то мы её перевернём вверх тормашками, получится Г. А чтоб неповадно было, мы и другие буквы на свой лад перекроим: была N – стала И. Была W – стала М. Была R – будет Я…

     Инструменты бодро постукивают о смеситель, дело ладится.

МЕТРОЛОГ. Вот и с красно-синими нашлёпками точно такая же фуагрятина. Это у них там пускай холодная из синей, а горячая из красной… А нас поучать нечего, мы и сами с трусами!   

     Герой усиленно работает ключом. Ключ срывается, слышен звук мощно бьющей струи.

МЕТРОЛОГ (вытирает лицо от попавших брызг). Ах ты, ё-мумиё! Провернуло всё-таки… Ну, да, прокладка… Конечно, ставят слесаря всякую китаёзину, а когда прорвёт, сразу на нас стрелки… Ладно, не впервой, на этот случай у уважающего себя метролога всегда ремкомплект наготове.

     Мастер роется в чемодане, негромко мурлыкая себе под нос на мотив детской песенки «Нам не страшен серый волк»: «Наготове ремкомплект, ремкомплект, ремкомплект. Где ты, падла, ремкомплект, нужный ремкомплект?»
     Наконец он находит необходимые запчасти, устанавливает на место.

МЕТРОЛОГ (оглядывая отремонтированный смеситель). Вот так! Теперь железобетонно, теперь на века. Пусть спасибо скажут, что запчасти всегда с собой ношу… Да разве здесь хоть одного  благодаризма от кого-нибудь дождёшься?

     Мужчина осекается на полуслове, задумывается.

МЕТРОЛОГ. А я знаете, чего больше всего боюсь? Мне страшно, что Машку когда-нибудь этими словами назовут. Запчастью или Ремкомплектом. Влепят в лоб, хоть, может, и не со зла. Не сдержатся просто. Потому что эти слова у многих прямо в глазах нарисованы, когда они её видят.
В детсад дочку отводишь, в группу зайдёшь – и у тебя по хребтине уже мороз от ожидания, что воспиталка спросит: вы, мол, тепло сегодня Запчасть одели? А то погода… Родичи в гости загребут, и мне кажется, что у каждого с губ готово сорваться: как тут Запчастюшка наша растёт? Наверно, уже до десяти считает?.. В больницах – та же хворь. По этажам ходим, на пункцию анализы сдаём, и я почти слышу от докторов и сестёр: ну, на сегодня всё, а на следующей неделе ждём ваш маленький Ремкомплект в пятом кабинете.

     Продолжительная пауза.

МЕТРОЛОГ. И ведь рано или поздно кто-нибудь всё равно ляпнет. Может, ещё и рассмеётся в лицо – типа, смешная шутка. Потому что родили мы Машку как раз для этого. Чтобы она ремкомплектом была, чтобы служила складом запчастей для Вани…
Таблетки, химия, переливания… – всё это недолго помогало. Завотделением нас с Оксанкой к себе в кабинет завёл, посадил за стол. Сам напротив устроился. Сказал без обиняков: только пересадка костного мозга, иначе Иван и до шестого класса не дотянет…
Ну, надо так надо, какой разговор. Сдали мы анализы. А нам через неделю: биологическая несовместимость. И у меня, и у Оксаны… Хоть убейся… Мы давай по родственникам: кого уговорили, кому на жалось надавили, кому денег пообещали… И всё как под копирку: лаборатория, анализ, полная несовместимость! Вы представляете? Куча здоровых баб и мужиков есть – а совместимости нет!
Заведующий отделением плечами пожимает: что ж, такое бывает. Нечасто, но случается. А вы, говорит, вот что сделайте. Родите, говорит, Ванечке, брата или сестрёнку. В таких случаях совместимость биоматериала – сто процентов. Понадобятся мальчику здоровые стволовые клетки, их и искать не придётся. Вон они, рядом. Под рукой всегда. В соседней комнате сидят, хохочут, мультики смотрят, в Кена и Барби играют.

     Снова пауза.

МЕТРОЛОГ. И что нам оставалось делать? А? Ну что?..   

                Этаж четвёртый

     Очередная дверь. Метролог подходит к ней почти вплотную, жмёт кругляш звонка.

МЕТРОЛОГ. Это только с виду у нас работа не бей лежачего. Типа, зашёл, прицепил прибор, воду включил, на кнопки пальчиком надавил… Ничего особенного… Но это только кажется. Вы помотайтесь-ка целый день по городу с чемоданом наперевес. Десять кило в нём вообще-то! Постойте на морозе, на ветру или под дождём перед сломанным домофоном. С консьержками полайтесь, по этажам попрыгайте… А в нашем деле всемирный закон подлости никто не отменял. Здесь он работает на всю катушку: если у тебя в хрущёвку заказ, то обязательно на пятый этаж. Если в многоэтажку – то управляйка именно в данный исторический момент лифт ремонтировать затеет… Я с этими лифтами, а точнее, без них, знаете какую икроножную себе накачал!

     Хлопает по штанине, под которой скрывается натренированная нога. Затем принимается за поверку счётчика.

МЕТРОЛОГ. Если по нормальному, то нам вообще-то льготы полагаются. Молоко там или витамин Ю какой-нибудь. За вредность. За особую нагрузку на мочеполовую систему. Только не надо ржать. Сами посудите: целыми днями делаешь пролив за проливом, водичка журчит и журчит. Льётся через прибор ашдвао весь день, с утра до вечера. Совсем рядом с тобой бьёт она из крана весёлой бодрой струйкой… Тут любого поневоле потянет, особенно, если ты за завтраком пару кружек чая хряпнул…
Базара нет, можно и в квартире попроситься. Разрешите, мол, туалетом воспользоваться. Но не всегда обстановка позволяет. А если клиентка симпатичная да молоденькая? К ней с таким вопросом как-то не того… Не комильфо… А если ты на вызове у какого-нибудь припудренного семейства? Или у бывшего военного, гуманоида такого прямоходящего, с перхотью в бровях, из серии «ты его по батюшке, а он тебя по матушке»?.. Вот и переминаешься, вот и терпишь… А терпелка-то не резиновая! Потом на улице бегаешь зигзагами, ищешь, куда поукромней пристроиться.
Как товарища Бендера по этому поводу не вспомнить? Ну, фразу его знаменитую, которую он выдал тому подпольному жулику, у которого лимон отжал. Из-за вас, говорит, я потерял веру в человечество... Так вот, я на этой работе если не веру в человечество, то всякий стыд уж точно утратил. Как отшибло его у меня, как танком переехало. Будто стадо мамонтов по нему пробежало... Только примостишься где-нибудь за гаражом, а на тебя уже тётка с авоськой выруливает. Или сладкая парочка в обнимку… И что прикажете делать? Вот именно, стоишь, делаешь вид, что тебе в этом мире вообще всё ультрафиолетово…
Теперь понятно, почему я зиму и лето люблю? Летом кустов, листвы больше. Есть, где в остро-мочегонном случае зачекериться. А зимой – день короткий, в вечерних сумерках тебя точно никто за гаражом или мусорным баком разглядывать не станет.

     Наш герой ткнул пальцем в кнопку – прибор в ответ приветливо пискнул, лампочки погасли. Метролог выключил свою измерительную установку.

МЕТРОЛОГ. За мусбаком, если сокращённо. Это я у Машки и Ваньки научился. Новая игра у них появилась, смысл в том, чтобы какое-нибудь словосочетание так сократить, чтобы окружающие сразу догадались, о чём речь. Например, туалбум. Ясно-понятно, что это туалетная бумага. Или сахпес – сахарный песок…
Сидят такие вчера в комнате – Ванька со своим планшетом, Машка в мой смартфон играет.  Мария брату шёпотом: нам сегодня в садике на завтрак манкаш давали. Манную кашу. А Ванька ей: манкаш – это отстой. Не люблю. То ли дело котсмак и с зелгором! Котлета с макаронами и зелёным горошком…
Хохочут оба. Веселья полные штаны.

     Мужчина ненадолго замолкает.

МЕТРОЛОГ. Они уже три операции перенесли. Маша, у которой три раза катетером здоровые клетки из позвоночника выкачивали. И Ваня, которому эти клетки пересаживали. Тоже три раза. Каждая операция – по несколько часов. А потом такая боль, что человек деревенеет, цепенеет от неё, теряет все другие ощущения.
Это нам завотделением рассказал – про боль, про ощущения. А Ванька и Машка ничего не говорят. Вообще они на эту тему стараются с нами не откровенничать, разговор сразу на другое переводят. На игры свои – в слова, в «зеркалку» или в сокращения.
Но это не сразу, а когда наркоз отпустит.

                Этаж пятый

     Настойчивый стук. Потом ещё. Наш герой стоит у новой двери. Ему открывают, он входит.

МЕТРОЛОГ. А всё-таки хорошие у нас люди! Главнодело, доверчивые – до простодушия. Накосячила диспетчер, дала тебе неправильный адрес, или сам ты спросонья этаж-улицу перепутал – звонишь в дверь. Ничё, запускают в квартиру без лишних допросов. Проверяйте, мол. А где счётчики? Нет у нас счётчиков. А зачем вызывали? Никого мы не вызывали... Зато открыли сразу незнакомому мужику с чемоданом, домой пустили. Нормальный номер! 
Бабульки наши – разговор отдельный. Не успеешь войти, они сразу: кофейком вас напоить? А может, борща хотите? Только что сварила. Кваса, кваса моего попробуйте, я его на изюме ставлю! И с собой ещё полторашку этого кваса... Одна крючком из старых ниток игрушки вяжет – не отпустит без прикольного зайчика или поросёнка. Другой с настойками экспериментирует, обязательно бутылку сорокоградусной черноплодки подарит. Эта тапочки шьёт, те грибы по какому-то специальному рецепту маринуют, у того пасека своя…
Пока документы заполняешь, бабушка тебе всю свою жизнь перескажет. И где родилась, и как к ней первый муж сватался, и какой урожай в 1958 году был… Эх, сколько я бланков из-за этих рассказов в брак пустил! Развесишь уши, слушаешь, как одна целину поднимала, а другой в электросварочном полтора плана давал… Ну, и впишешь в графу «Температура теплоносителя» показания атмосферного давления.
А случается – деньги тебе суют. Пятьдесят могут сунуть. Или сто. Один раз даже двести давали. Типа, премиальные за пунктуальность и вежливость.
Раньше я всё отнекивался…

     Молчит. Копается в чемоданчике, гремит железками.

МЕТРОЛОГ. А сейчас беру. Да, да, беру… О Ваньке вспомню – и беру. Деньги на лечение – как в прорву, как в чёрную дыру… Лекарства, массажисты, физиотерапия, поездки на обследование. И анализы, анализы… Никакой баблометр бы не справился с подсчётом – столько денег уходит.
Сначала мы машину продали, потом гараж. Через год от садового участка избавились, всё равно в грядках ковыряться некогда… Родители повздыхали-повздыхали, и разменяли свою трёшку на однокомнатную. С доплатой… У тёщи украшения какие-то сохранились, кольцо там, серьги. В ломбард отнесла… Деньги, деньги, деньги… Круговерть – конца края не видать.

     Метролог хлопнул крышкой чемоданчика. Выпрямился.

МЕТРОЛОГ. А малые-то наши… Они ж тут новый раунд своей игры затеяли. Машка где-то услышала классическую «зеркалку» про Азора. Ну, про пёсика, которому на лапу упала роза. Рассказала Ивану, а он ей: «Таких «зеркалок» в книгах полно, а ты свои собственные придумай!» Вот я, говорит, сам уже много выдумал: «худ тот дух», «арбуз у зубра», «долог тут голод», «ишак лазил и лизал каши», «норов у ворон», «тих тот хит», «матрос, ищи сор там», «да тут ад»…
Возвращается доча на следующий день из садика и прямо с порога кричит: я придумала, придумала! Сама! Слушайте: «козам – мазок». Мы такие: чё-чё-чё? Каким ещё козам, какой мазок? А Маха такая: помните, в поликлинике у Ванечки для анализа мазок из горла брали? Так вот у коз, наверно, больница своя есть, и там у них тоже мазок берут. Козам – мазок. В обе стороны читается одинаково, мы с Ариной Гавриловной проверили!
Пока мы слёзы от смеха вытирали, она ещё один шедевр выдаёт: «косил я лисок». Тут уж Ванька не стерпел: лесок, говорит, вообще-то через Е пишется! А если ты имела в виду лис, то кто же их косит? Они ведь животные, а не трава. Такой бессмысленной фигни, ворчит, можно много придумать: «жарим тут мираж», например. Понятное дело, мираж никто не жарит, его поджарить вообще невозможно. Или ещё: «котик как киток», «дар уму рад», «телок там мат колет»…
Крики, споры, обиды, смех… Нескучный, скажу я вам, выдался вечерок. 

                Этаж шестой

     Метролог входит в дверь. Ставит чемоданчик с прибором на пол.

МЕТРОЛОГ. Районы – они тоже разные. Как люди, один на другой не похож. Куда-то с охотой едешь, а в другой и копчёным сникерсом не заманишь. Вот Коксохим взять. Самый дальний пригород, полный депрессняк. С улицами там вечная путаница, нужный адрес не всегда сходу отыщешь. Опять же сети там старые, изношенные, аварии на теплотрассах то и дело случаются, с водой перебои. А без воды, без контрольного пролива, счётчик не проверишь. Значит, что? Правильно, удар по семейному бюджету.
А вот с Дзержинкой совсем другой расклад. Пилить туда тоже не ближний свет, зато там застройка особенная: много панелек, где в квартирах по два стояка. А это, если кто не знает, сразу четыре счётчика. Сработал всего один заказ – а у тебя уже пара косарей на кармане!
В Заречье всё совсем по-другому. Там домов с четырьмя счётчиками не найдёшь, там, в основном, старые двухэтажки, которые ещё пленные немцы строили. А в квартирах по одному водомеру, потому что у всех газовые колонки. Зато люди в Заречье классные! Душевные. Встретят тебя всегда нормально, откроют сразу, не надо у подъезда париться. Документы на водосчётчики в порядке, пенсионное удостоверение заранее приготовленное на столе лежит – чтобы скидку оформить. В Заречье тебе и чайку предложат, и ватрушками только что испечёнными угостят. Конфет с собой в дорогу ещё дадут.

     Мастер осторожно крутит вентиль, подаёт на прибор напор воды. Смотрит на индикаторные лампочки на пульте. Постепенно убавляет напор.

МЕТРОЛОГ. Зато Железнодорожный не люблю. Категорически. Правдой-неправдой стараюсь отбояриться, когда заказ-наряд на Железнодорожный приходит. Может, потому, что там сейчас много новостроек, дома всякие престижные лепят. Народец в этих домах какой-то мутный, распальцованный, непростой там контингент. Зайдёшь к таким в ванную, которых в квартире несколько, а там кран не кран, смеситель не смеситель… Мадеинненаша, утренним пароходом с миланской выставки, разве что страз от Сваровски на нём нету... Попробуй, подступись к такому смесителю с обычным  рабоче-крестьянским разводным ключом! Свернёшь там ещё какой-нибудь феншуй или хромировку поцарапаешь – фиг потом рассчитаешься. Вот и приходится минут по десять шланг рукой держать, чтобы обязательный пролив сделать. Пока положенный литраж кипятка по шлангу пробежит, у тебя не то что из ладоней – из ушей дым пойдёт.

     Наш герой отвлекается от работы, трёт ладони о спецовку, как будто действительно только что крутым кипятком их ошпарил.

МЕТРОЛОГ. Если бы не это… Если бы не болезнь, то и мы с Оксанкой, может быть… И квартира была бы, как в Железнодорожном, и два санузла, и кран с выставки, и даже пианино в гостиной… А что, мы ведь очень хотели, чтобы дети в музыкалку ходили. Ванька, помню, только-только из роддома, а мы уже такие по инету шарим, смотрим, где в районе лучшая музыкальная школа. Оксана всё спорила, доказывала, что сын обязательно на фоно должен, а мне казалось, что гитара для пацана лучше. Или баян…
Только сейчас чего об этом попусту… Иван вот с такого возраста из онкоцентра не вылезает, то в санатории он, то в диспансере… Какая там, к чертям мохеровым, музыкалка, если к нему и обычные-то учителя – на дом…
Но к книгам он, надо сказать, серьёзно пристрастился. И, главнодело, выбирает всё больше с техническо-познавательным уклоном. Жюль Верна – потому что там подробно устройство подлодки капитана Немо описывается. Грина, Стивенсона просит принести, потому что хочется ему про корабельный такелаж побольше узнать, про всякие там бом-брамсели, леера да фок-реи... А в последнее время на фантастику подсел. Заедь, говорит, пап, в «Читайкин дом», про роботов что-нибудь купи, про киборгов. Выписывает себе из этих книг в специальную тетрадку, какая у роботов электросхема, где у киборгов аккумулятор стоит, какой он ёмкости, сколько в ихней начинке всяких полупроводников, фотоэлементов и чипов…
Куда крестьяне, туда и обезьяне! За Машкой не заржавело, в момент на роботов перепрограммировалась. И даже тетрадку себе точно такую же, как у брата, завела. В клеточку, 18 листов. Я удивился, потихоньку у неё эту тетрадь взял, полистал. Думаю: неужели она тоже про чипы, про реле и фотоэлементы?..
Открываю, а там кривыми печатными буквами: «жалко что Ваня не киборг а то бы я с мамой и папой в специальный киборговский магазин поехала и купила бы ему там запасную кровь но всё равно когда я вырасту и заработаю много-премного денег то куплю ему правильную хорошую кровь и наш Ваня починится».      

                Этаж седьмой

     Герой нашего повествования подходит к очередной двери. Звонок. Потом стук. Снова долгий звонок… Наконец метролога пускают внутрь.

МЕТРОЛОГ. Когда я стажировался, инструктор мне так сказал: в нашей работе не столько конечностями нужно действовать, сколько мозговой извилиной. Разумеется, если она у тебя в наличии. Иначе будешь иметь бледный вид и кривые ноги.
Тогда я усмехнулся про себя, но со временем допетрил: а ведь прав был инструктор! У хорошего поверщика каждая мелочь должна правильно работать и нужный результат давать. Забыл батарейки в фонарике сменить – тебе обязательно сегодня попадутся счётчики, спрятанные в самом тёмном чулане или в подполе. Поленился телефон зарядить – диспетчер до тебя не дозвонится, выгодный заказ просохатишь…
Казалось бы, пустяк: какую воду сначала проверять, холодную или горячую? А вот хренушки, не пустяк! Зимой ты горячую всегда напоследок оставляешь, чтобы прибор твой в кейсе подольше тепло сохранял. Чтобы на улице, на морозе, когда сильно так минусовато, не замёрз, не сломался. Летом, само собой, наоборот.   

     Мастер достал отвёртку, чтобы подтянуть гайку хомута. Поднял голову, улыбнулся.

МЕТРОЛОГ. Чудаков на каждом шагу встречаешь... Раньше и не знал, что у нас в городе такое поголовье крейзанутых!
У одного вся квартира горшками с землёй уставлена. В комнате на полу, на столе, на кресле, на шкафах, на подоконнике горшки стоят. И на кухне тоже. Даже в туалете и на балконе. Из горшков какие-то веточки с листиками торчат. Хозяин поясняет: виноград вывожу. Новый сорт. А чего, спрашиваю, виноград на балконе делает? Февраль как-никак… Закаляется, отвечает. Я же, говорит, специальный сорт для Заполярья вывожу, он морозоустойчивым должен быть. 
К одному деду, на Фестивальную, вызов был. Захожу, а у него прямо в прихожей пиджак висит, на нём звезда Героя Советского Союза. Я, конечно, респектом сразу проникся. Счётчик проверил, свидетельство выписал, денег не взял. У нас контора типа социально ответственная, для ветеранов услуга бесплатная… А потом дома из чисто спортивного интереса пробил фамилию по базам – и не нашёл такого героя. Нет его в списках ГСС – ни в областных, ни в федеральных. Придумал себе дедок биографию, звёздочку купил или сам смастерил. Может, и подвиг себе тоже сочинил, чтобы бесплатно обслуживаться?

     Метролог раскрутил провод пульта. Тестирует его, нажимая на кнопки.
 
МЕТРОЛОГ. А на Профсоюзной с тёткой разговорился об увлечениях разных, о коллекциях. Не успел оглянуться – уже тащит фотоальбом. У меня, говорит, тоже увлечение, хобби, если по-современному. Тридцать лет фотографии с похорон собираю.
Полистал я тот альбом, и как-то поплохело мне, не по себе стало… Вот похоронная процессия за грузовиком фигачит, в кузове обитый чёрными кружевами гроб... Вот над ямой мужик речь толкает, а рядом баба зарёванная… Вот свежий холмик земли, в нём крест, к которому два божиих одуванчика венок пристраивают… На той фотке солдаты салютуют из автоматов… На этой – возле оградки женщина кого не лень поминальной кутьёй угощает… Тут – поп лампадкой машет, там – застолье под портретом в чёрной рамке…
А тётка – ничего. Сидит себе, рассказывает, где этот мрачняк сфоткан. Уточняет, что не с любых похорон карточки коллекционирует, а только с тех, где хоронят после пожара. Показывает: видите три гробика маленьких? Это детишек отпевают. Трёх мальчиков. В своём доме жили, отец их один растил. Пошёл на завод в ночную смену, ребят уложил, избу запер. Под утро полыхнуло – то ли с печкой что, то ли короткое замыкание. Может, и проснулись вовремя, может, и выбрались бы, да замок на двери…
Вот другая карточка. На этой мужик, вот он, жену свою в последний путь... В мартеновском цеху оба работали, он бригадиром, она крановщицей. Подали изложницу под сталь, а в ней вода оказалась. Жидкий металл в воду попал – расплавленную струю паром назад выкинуло. Кран вместе с крановщицей на глазах у всего цеха в факел превратился...
Потом тычет пальцем в другую фотку. Здесь, поясняет, мать и дочка в закрытых гробах. По дурному погибли. Жили они со своим мужем и папой на третьем этаже. Ночью пожар. Вроде, сориентировались, на балкон все трое выскочили. Глава семейства по каким-то занавескам на землю спустился, кричит жене: малую кидай, я её поймаю, потом сама по верёвке. А баба-то уже того… Не слышит, упала без чувств, дыма, наверно, глотнула. Она лежит, ребёнок орёт, а он снизу смотрит, как огонь постепенно весь балкон охватывает… 
Потом другие карточки мне показала… Сидит, главнодело, спокойно, про всю эту жуть рассказывает. Улыбается даже…

     Метролог озадаченно покрутил головой.

МЕТРОЛОГ. А вообще-то я заметил, что у нас люди редко улыбаются. И не потому, что народ сам по себе смурной и недобрый, а просто… Как бы это сказать… Не вложена она в нас – улыбчивость эта. Не запрограммирована, что ли. Может, родителями нашими не вложена, дедами-бабками, а может, всей нашей обстановкой.
Я тут как-то по радио передачу слушал. Включил совершенно случайно, а там аскарида какая-то гетерозиготная умные советы даёт. Ну, о том, как лучше худеть. Врачиха-диетолог, блин… Смеяться вам, говорит, господа, надо чаще. Хохотать. Ржать до опупения. Смех, говорит, отлично сжигает калории.
Может, здесь и скрыта разгадка этой неулыбчивости? Предки наши из века в век впроголодь жили, за кусок хлеба с утра до ночи пахали, печёной картофелине как самородному слитку радовались… И чего, спрашивается, им было лишний раз лыбу давить, если каждая калорина на счету? Мне кажется, наши прапрадеды, даже когда им взаправду смешно было, – они всё равно специально хмурились, драгоценную энергию берегли. И так поколение за поколением, поколение за поколением… Вот мы с вами и стали такими… Естественный отбор, однако!  Как бы наука…

     Метролог прикручивает резиновый шланг к переходнику. Проверяет, хорошо ли держится хомут. Вдруг что-то вспомнил – качает головой.

МЕТРОЛОГ. Женщины, конечно, немного не такие, они помягче… Но с ними другая примочка, особенно с теми, которые в возрасте. К таким клиенткам спецподход нужен, им не влепишь в упор: гоните, мол, тётя, своё пенсионное удостоверение, буду свидетельство о поверке по льготной цене оформлять. У таких же первая реакция: неужели я так плохо выгляжу? Обидеться могут, особенно, если до пенсии ещё, как до Пекина...
Вот и ищешь подходы, изобретаешь всякие овальные формулировочки. Типа: подскажите, а в этой квартире проживает кто-нибудь, относящийся к льготной категории? Инвалид или, может быть, пенсионер?..

     Контрольный пролив сделан. Мастер-метролог  неспешно собирает инструменты, протирает прибор салфеткой.

МЕТРОЛОГ. Но что мои хитромудрые формулировки по сравнению с Ванькиными и Машкиными? Они каждый день такое отчебучивают!.. Сокращений и «зеркалок» им уже мало, теперь они на скороговорки перешли. Что интересно – нередко сами их и сочиняют.
Ванька сестре: Наш Лёша сшил клёши и Саша сшил тоже.
                Но Сашины клёши Алёшиных плоше.
Машка ему в ответ: У кочки грибочки, за кочкой дубочки,
                На дубочках почки, из почек листочки.
Он в долгу не остаётся: Заказали козу из Казани, завезли из Кизила козла,
                Повезло, что козёл не проказлив, и коза оказалась не зла.
Младшая сестрёнка тут же парирует: Шелушили мышки шишки,
                Шаньги грызли и коврижки.
И пошла у них битва малолетних талантов, только успевай записывать: «Джорджу и Сержу жму руку, над Дженни и Джеком я ржу»,  «Грузин вёз в дрезине три сотни корзин, в корзинах бензин, купорос, керосин», «Дурам даром дрон не дарят, даром дурам дарят дрын», «Жан и Жанна парижане, Джон же не из парижан», «Ключ от ранчо у мачо в пончо», «Бэлла пела а капелла, Мила, слыша трели, млела»…

     Мастер заполнил нужные бланки, оставшиеся убирал в файлик. Файлик он спрятал в пластиковый кейс.
Отчётливо и сухо щёлкнули замки чемоданчика.

МЕТРОЛОГ. Мне иногда кажется, они это всё специально… Ну, слова, скороговорки… Соревнование своё… Для того, чтобы не думать, что будет дальше. Что наступит совсем скоро. И Маша, и Ваня – они ведь оба знают, что дата очередной операции уже назначена. Четвёртой по счёту… Конечно, дети не могут не думать о той жуткой боли, что ждёт впереди. Вот и гонят, гонят прочь эти мысли.
Или папу с мамой они так отвлекают? Чтобы мы с Оксаной хотя бы на час, хотя бы на одну минутку забыли о том, что очень скоро всё это войдёт в наш дом снова: бесконечные ночи без сна, полные мольбы сухие глаза, безадресные проклятия, судорожно сжатые пальцы, взгляды в сторону серванта, где за рюмками и салатницами спрятаны ряды картонок с бородатыми суроволицыми стариками …
Мы бы с Оксанкой тоже рады забыть про всё это. Жаль только, что у нас не получается так ловко смешные слова выдумывать.

                Этаж восьмой

     Наш герой подходит к двери. Рука его тянется к звонку, но на полпути останавливается. Метролог долго не решается нажать на кнопку. Стоит, теребит на подбородке полуспущенную медицинскую маску.

МЕТРОЛОГ. Это сразу бросается в глаза – когда в доме побывала смерть. Пусть даже не вчера, пусть пару недель или полгода назад. Всё дело в какой-то необычной тишине, прячущейся по углам. Звуки в такой квартире приглушены, они словно в невидимой липкой паутине запутались.

     Мастер закрывает медицинской маской рот и нос. Сделав это, он звонит в дверь. Секунда проходит, другая… В сгустившейся тишине мы отчётливо слышим, как медленно проворачивается в замке ключ. 

МЕТРОЛОГ. Тебя встречают пустые, словно промороженные насквозь глаза. И негромкий голос, бесцветный, будто хлоркой протравленный. На мужиках эту печать особенно отчётливо замечаешь – печать отстранённости, даже потусторонности. Да, он зачем-то пригласил тебя сегодня. Сделал заказ на поверку водосчётчика. Может, давно уже был в очередь записан, а может, родственники помогли, за него позвонили... Но ты проходишь в квартиру и видишь, что тебя здесь не особо-то и ждали. Здесь по-прежнему ожидают другого человека, хотя знают, что он никогда уже не появится. Но всё равно вздрагивают от любого звонка в дверь, от каждого телефонного пиликанья.
На кухне ты натыкаешься на скособоченную шеренгу пустых бутылок. Чуть дальше видишь засохшую бегонию в кашпо и полную раковину немытых тарелок. В ванной, в тазу, киснет неизвестно когда замоченная рубашка. В прихожей яростно скребёт лапой кот – напоминает то хозяину, то ли гостю, что давно пора сменить  в лотке вонючий наполнитель...

     Мастер откидывает крышку своего чемоданчика, достаёт плоскогубцы, разводной ключ, насадки. Присоединяет шланг к смесителю.
     Но всё это он делает медленно, как-то неохотно и заторможено. Словно впервые. Мысли его явно заняты совсем другим.

МЕТРОЛОГ. Ты скручиваешь со шланга лейку, присоединяешь латунный переходник. Включаешь воду. Выставляешь на приборе номер протокола и количество проливаемых литров. Нажимаешь на кнопки. Потом записываешь показания счётчиков, их марку и заводские номера, год выпуска. Иногда фиксируешь силу напора воды – это тоже нелишне отразить в отчёте.
Всё это ты проделываешь в полной тишине. На кухне может бубнить радиоточка, в комнате нередко работает телевизор. Но это не избавляет тебя от ощущения полной немоты и глухоты осиротевшего жилища.
Заполнив бланки, ты называешь сумму. Хозяин долго ищет кошелёк. В карманах шарит, на столе, в сумке…
Вот, нашёл…
Не считая, достаёт купюры.
Он раздавлен, выбит из ритма жизни – и кто знает, когда он вновь попадёт в привычную колею.
А сейчас его здесь просто нет.

     Метролог перекрывает ход воды. Прибор протяжно и требовательно пищит.

МЕТРОЛОГ. В этом году я особенно много таких встречаю. Кто-то мужа схоронил, кто-то дочь. У этих бабушка буквально за неделю сгорела, похоронщики примчались быстрее, чем скорая, а у тех – мать полмесяца до юбилея не дожила.
Помню старушку в зелёной кофте на Локомотивной. В прихожей – портрет с ленточкой. На фотографии – нестарый ещё мужчина, плотный такой, серьёзный. Галстук красивый, явно импортный. Объяснила: сын, футбольным тренером был. В начале лета пригласили в соседнюю область местную молодёжную команду к финалу подготовить. А в августе привезли в закрытом гробу.
А ещё перед этим на улицу Фадеева вызов был. Минут пять я в дверь звонил, тарабанил. Никто не открывал. Потом вышла соседка, сказала, что не надо стучать. Бесполезно. Нету никого. Ночью, говорит, приезжала белая газелька, из неё вышли люди. Как космонавты – в скафандрах. Потом в квартире собака долго выла. Космонавты уехали – а собака продолжала выть и скулить. Только под утро перестала.
Посёлок Коммунальщиков – там я был позавчера. Пожилая женщина равнодушно следила, как я делал проливы, как номера и показания со счётчиков в блокнот списывал. Ровным низким голосом диктовала адрес и фамилию. А потом вдруг взяла и рассказала, что только на днях выписалась из больницы. Четыре недели в реанимации, поражение – 70 процентов. Когда пелена бреда немного отступала, она просила врачей домой позвонить, узнать, как там сёстры. Не заразились, не заболели? Доктора успокаивали, говорили, что дома всё в порядке. Но вернулась она в совершенно другую квартиру. Абсолютно пустую. За этот месяц умерли обе сестры, осталась она одна – старшая.
– Как будто война, – сказала мне женщина и, не глядя, расписалась на бланке. Помолчала, вздохнула. А потом снова повторила про войну.

     Наш герой начинает сворачивать свою работу, потихоньку собирать инструмент. Но по-прежнему не ладится у него дело, всё валится из рук: на пол падают плоскогубцы, веером рассыпаются бланки. Метролог смотрит на белеющие бумажки, на уроненные плоскогубцы – и не спешит их поднять.
     Вместо этого он достаёт сигарету.
     Стягивает маску.
     Закуривает.

МЕТРОЛОГ. А в той игре, в «зеркалку», не Машка победила. И не Ванька. Я победил. Что улыбаетесь? Думаете, это фигня на постном масле – целую фразу придумать? Да так, чтобы она и слева направо, и справа налево одинаково читалась? А я придумал. Вот взял – и придумал! На заказе прямо, во время пролива. Смотрел, как вода через прибор бежит, как лампочки перемигиваются. Про роботов сразу подумалось, про киборгов… «Киборг», если задом наперёд, – то что получится? Получится «гробик». И сразу в черепной коробочке реле щёлкнуло: КИБОРГ ЛАПАЛ ГРОБИК!
Пришёл домой вечером, и с порога: «Киборг лапал гробик. Киборг лапал гробик… А, родственники, как вам?»
Манюня с Ваней в первую минуту так ошалели, что ничего не поняли. Молчат такие, взгляд друг на друга переводят. А я им: «Не дошло сразу, наследнички? Это же «зеркалка»! Сегодня придумал. Она одинаково и туда, и сюда читается. Не вам же одним респект и славу зарабатывать». Тормошу сына: «Ванюхин, правда же здоровско получилась? Как раз про твоих любимых киборгов!..»
Иван, ни слова не говоря, поднял руки: сдаюсь. Против киборга с гробиком ему возразить было нечего. А уж Машке и подавно.
Да, это вам не «порт у троп», не какой-то там убогий «лаз в зал» и не «Рим как мир, а мир как Рим». Даже вызывавший раньше наше всеобщее восхищение «лазер радар резал» и близко не стоял рядом с носителем искусственного интеллекта, беспорядочно ощупывающим своими металлическими конечностями ритуальную принадлежность .

     Метролог затянулся. Выпустил дым.

МЕТРОЛОГ. Киборг лапал гробик. Гробик лапал киборг… Вот ведь… Сам придумал… И про киборга… И про гробик…

     Еле слышно напевает на мотив песенки «Я на солнышке лежу»: «Лапал киборг гробик наш, лапал гробик киборг ваш, лапал гроб, лапал гроб…»
     Пауза. Ещё пара затяжек.

МЕТРОЛОГ. И чего это мне в голову?.. С какого пива?.. Ни с того ни с сего – про гробик да киборга?..

     Вновь моргнул огонёк тлеющей сигареты.

МЕТРОЛОГ. А ведь и в самом деле читается совершенно одинаково. Что слева направо, что справа налево… Туда и обратно. Как в зеркале…

     Наш герой опустился на корточки. Неспешно сделал затяжку...
     Другую… 
     Третью…
     Он совсем не обращает внимания на раскрытый настежь чемоданчик с установкой, которая растерянно сигнализирует ему о чём-то беспорядочными всполохами разноцветных лампочек-индикаторов.
     И пищит, пищит, пищит…



               
              г. Челябинск                cherlak44@yandex.ru


                2021 г.