Иллюстрация 19-3 к книге Тайный Орден Богов

...Извержение вулкана Тамбора в 1815 году сопровождалось страшным взрывом, слышным на расстоянии двух тысяч километров. Тучи же вулканического пепла закрыли небосвод на полтысячи километров в округе, где в течении трех суток стояла полная тьма. Извержение вулкана Кракатау 1883 года сопровождалось подъемом вулканических газов, пара, обломков пород, песка и пыли на трансстратосферную высоту в 70 – 80 км. При этом звук взрывов был слышен в Сингапуре, центральных районах Австралии и даже на Мадагаскаре. Океанская волна, вызванная извержением, обогнула весь земной шар. Так что попытки Ордена ввести в заблуждение научную общественность относительно истинных причин падения метеоритов, полетов болидов и метеоров (всего того, что именовалось аэролитами) выглядели достаточно убедительными. В подобной же ситуации работа Хладни “О происхождении найденной Палласом и другими подобными ей масс и о некоторых, связанных с ними явлениями природы” не оставляла камня на камне от идеи земного вулканизма, как источника аэролитов. Попытку примирения традиционной точки зрения с новым, космическим взглядом Хладни предпринял в следующем (1795) году Генрих Ольберс (1747 - 1826). Признавая космическую природу метеоритов, Ольберс видел их источник все в том же вулканизме, только вулканизме не земном, а лунном. Значительно меньшая тяжесть на поверхности нашего спутника упрощала, по мысли немецкого астронома, вулканам, выбрасывающим из своих глубин вещество недр, задачу выведения в открытый космос обломков магматических пород.

К числу таковых относилась Ольберсом и необычная для земных условий глыба Палласова Железа. Так трудами Хладни и Ольберса было окончательно “узаконено” космическое происхождение аэролитов. Значение этого факта для науки XVIII столетия можно понять хотя бы по тому обстоятельству, что ныне та сибирская сопка, в которую волей слепого случая угодил космический пришелец, стала называться Метеоритной, а в честь самого Палласова Железа сооружен памятник – единственный в Мире памятник метеориту! Так, в затягивавшимся космологическом споре двух научных школ (английской и французской), пальма первенства начинала отходить к третьей – немецкой. И только Орден в полной мере при этом понимал, что проблема закона планетарных расстояний, проблема комет и проблема аэролитов, во всем многообразии последней, все туже завязывалась в единый узел, соперничавший своей значимостью с проблемой создания гармоничной модели Вселенной. В силу последнего обстоятельства Лаплас, уже в 1796 году, публикует сочинение под весьма громким названием “Изложение системы Мира”, где популярно, без единой формулы (что весьма необычно для махрового математика каковым, вне всякого сомнения, являлся Лаплас) им была изложена картина гравитирующей Вселенной. Очередная “странность” поведения Лапласа хорошо вписывается лишь в рамки его уже вполне сознательного участия в “игре” Тайного Ордена.

В труде Лапласа наиболее значимым оказался раздел посвященный именно проблемам космогонии, с изложением т. н. небулярной гипотезы Лапласа. Суть гипотезы сводилась к возникновению в едином процессе из первичной, вращающейся туманности и Солнца и планетной системы (рис 19-3). Лаплас рассматривал возникновение компактных космических тел из обширной, но крайне разреженной туманности под действием сил гравитации. При охлаждении и сжатии, туманность, по мысли Лапласа, постепенно распалась на ряд колец, расположенных в плоскости ее вращения. Кольца отслаивались от сжимающейся туманности в тот момент, когда растущая, при сжатии вращающейся туманности, скорость обращения ее внешних частей достигала критического предела. Центробежная сила вращения внешнего слоя переставала уравновешиваться силой тяготения со стороны центральной части туманности. Внутри последовательно отслаивающихся колец происходило стягивание вещества к случайно возникающему уплотнению материи. Именно в этом месте происходило формирование очередной планеты. Точнее – протопланеты, из которой, со временем, по уже описанной схеме, формировалась собственно планета и ее система спутников. Процесс формирования планет, таким образом, начинался с самой дальней и заканчивался самой ближней к Солнцу, которое возникало на последней стадии гравитационного сжатия туманности, в самом ее центре. Сам процесс преобразования туманности в звезду, окруженную свитой планет, Лаплас иллюстрировал наличием на звездном небе огромного множества открытых Гершелем эллиптических туманностей, с их ярким уплотнением в центральной части.

Гипотеза Лапласа сразу же приобрела всеобщее признание в силу ее логической стройности, рассматривающей рождение планетных систем во весьма закономерном процессе, вызванном к жизни вполне очевидными причинами. Цель Ордена была достигнута. Высшей логической стройности было лишено большинство космологических схем предшественников Лапласа, за исключением разве, что эволюционных идей Сведенборга. Притягательная сила логических построений Лапласа, наглядно связавшего проблемы становления Солнечной системы с миром туманностей, оказалась столь велика, что Гершель был вынужден признать правоту французского математика, отказавшись от своих собственных, и надо признать значительно более правильных взглядов на природу эллиптических туманностей. Гершель вслед за Лапласом стал рассматривать эти объекты как формирующиеся вблизи Солнца новые звезды с их системами планет, а не как неимоверно далекие от нас колоссальные системы (галактики) во всем подобные Млечному Пути. С верного пути развития, гипотезой Лапласа было сбито так же и представление о порядке формирования планетных систем. Согласно Лапласу первоначально формировались внешние планеты, затем внутренние и только после этого происходило формирование центрального тела всей системы...