Косметика у меня плохая

   Я шагал к скверу Воинской Славы по хрустящему снегу. Небо затянуло свинцовыми тучами. Впереди в окружении низкорослых елочек показался затихший фонтан. Летом в жару на лавочках, расположенных вокруг него, сидят мамочки с детьми. За фонтаном виднелась городская площадь. Ее пересекала улица Ленина. В праздники по ней плывут колонны демонстрантов. Они проходят мимо трибуны, рядом с которой возвышается памятник вождю. Вот сюда-то я и прихрустел в два часа дня. Я взглянул на припорошенного снежком Ильича. Возле него - ни души. Подойдя к постаменту, я превратился в монолит. Ни машин, ни людей.    

 «Странно, - задумался я, - ничего, подожду».
 
  Чьи-то бархатные ладони накрыли мои глаза.
 
 «Угадай кто?» - послышался приятный низкий женский голос.
 
  Не отгадывая, я развернулся.
 
 «Я не опоздала?» - спросила Люба.
 
 «Нет, но…» - я попытался объясниться.
 
 «Молчи, - Люба прикрыла мои губы ладошкой, - возьми меня под руку и пойдем к автобусу».
 
  Рядом с трибуной поблескивал стальной краской длинный междугородний экспресс. Мы подошли к нему. Бесшумно распахнулась дверь.
 
 «Вам в прекрасный промышленный город-гигант?» - спросил Витька - Хитрый.
 
  «Ту-ту-ту!» - заиграл будильник в моем телефоне, поставленный на час дня. Разлепив глаза, я понял, что валяюсь на диване, обнимая зеленое одеяло с желтыми собачками, любезно оставленное женой после развода, - весь в поту и с бешено стучащим сердцем. Я никогда не видел таких явственных снов. Прибежав на кухню, я поставил на плиту эмалированный чайник, украшенный розочками, и насыпал в кружку две чайные ложки черного кофе. Минут десять я с наслаждением поливал себя прохладной сильной струей душа в ванной. Чайник легким гейзером испускал из носика струйку пара. Есть мне не хотелось. Да и в холодильнике, кроме мышки, наложившей на себя лапки, ничего не было.
 
  Глотнув кофе, я мотанул в комнату. Откинув половинку дивана, я достал черный кожаный портфель и извлек золотые наручные часы известной швейцарской марки. Я ловко надел их на левую руку, привычным движением защелкнув на запястье браслет. Каким образом удалось сохранить любимые часики в то время, когда «друзья» гоняли меня, как зайца, по Уральску? Я вытащил старый портмоне, которым давно не пользовался. Напихал в него несколько десятков тысяч. Приличная сумма, хранившаяся в портфеле, была выдана банком за мою уплывшую «трешку».
 
  Часы со швейцарской точностью показывали без двадцати. Я носился по квартире, не зная, что на себя нацепить. Серая ветровка осталась висеть на гвоздике в прихожей. Я кинулся в кладовку и вытянул из баула спортивную темно-синюю куртку с тремя белыми полосками, бегущими по рукавам. Оксанка твердила, что в ней я похож на «гопника» из подворотни. В коридоре, надев кроссовки, я призадумался и, снова метнувшись к дивану, выскреб из портфеля еще десять тысяч.
 
 «Помирать так с музыкой», - подумал я.
 
 Выскользнув из квартиры, я запрыгнул в кабинку лифта и поплыл вниз, паря на крыльях любви.
 
  Погода, как я предположил, стояла прекрасная. Вдохнув полной грудью свежего осеннего воздуха, я направился к площади. Внезапно появилось ощущение, что за мной следят. Такое чувство я испытывал пять лет назад в Уральске.
 
  Я не сразу пошел к Ленину, а затаился у елочек рядом с фонтаном, решив понаблюдать за тем, что творится на площади. Возле памятника, скрестив ножки, скучала девица с уложенными на бок черными волосами. Одета она была, как мне показалось, по-тинейджерски. Зеленая спортивная курточка с оранжевой полоской на рукавах изящно облегала ее стройную фигуру. На светло-голубых  джинсах девушки, изрешеченных мелкими пробоинами, зияли большие дыры, обнажившие колени. Сильно бросались в глаза полукеды интенсивного желтого цвета. Завершал яркий образ девчонки висевший на ее спине небольшой черный рюкзак с изображением флага США.
 
  Расстегнув молнию нагрудного кармана, девушка вынула телефон. В кармане у меня затренькало. Я взял трубку и посмотрел на дисплей. На нем высветилось: «Даша».
 
 - Привет, ты где? – я узнал ее звонкий голосок.
 
 - Я здесь!
 
 - Где, здесь?
 
 - За елочками.
 
 - А что ты там делаешь?
 
 - Наблюдаю.
 
 - За кем?
 
 - Не знаю. Тьфу ты! Теперь уже знаю - за тобой.
 
 - Так выходи!
 
 - Иду! Просто я подумал, что это не ты.
 
  Пересекая площадь, я приближался к Даше. Она убрала мобильник в карман. И тут произошло то, что я даже предположить не мог. Даша с разбегу запрыгнула на меня, крепко схватившись за плечи. Я обнял ее, сцепив руки под рюкзачком, чтобы она не грохнулась на асфальт. Даша резко, как дятел, бьющий клювом по дереву, поцеловала меня в губы, да так, что у нас бряцнули зубы.
 
 - Что-то солененько стало, - вздохнула Даша, облизывая нижнюю губу. - Ты не замечаешь?
 
 - Замечаю.
 
  Я увидел в ее глазах слезы и почувствовал острую боль в верхней губе.
 
 - Чего ты? У тебя тушь потекла.
 
 - Ну и пусть! 
 
  Она уткнулась лицом в мою щеку, всхлипывая, как ребенок:
 
 - Где же ты раньше бы-ы-ыл! Когда я… Когда меня… Хотя бы год наза-а-ад! 
 
  Даша переместила лицо на мою другую щеку. Так мы и стояли у памятника, вернее я стоял, а Дашины ноги, временно покинув тротуар, намертво прижались ко мне.
 
 - Чего тут развратничаете? 
 
  Кто-то постучал по моей спине. Даша спрыгнула на землю. Развернувшись, мы увидели маленькую старушку с сердитыми водянистыми глазами. Внимательно посмотрев на нас, она перекрестилась и отправилась восвояси.
 
 - Ого! 
 
  Взглянув на меня, Даша закатилась истерическим смехом:

 - Вот почему бабуля перекрестилась! 
 
  Она сняла рюкзак и вытащила пудреницу. Открыв ее, Даша поднесла зеркальце к моему лицу.
 
 - Игореша, смотри!   
 
  Вокруг моих глаз и на щеках появились темные круги, как у панды, а по губам размазалась алая помада, будто я красился стоя, ни за что, не держась, в плацкартном вагоне быстро идущего состава.
 
 - Ух, ты! Клевенький у меня видок! – пропищала Даша, разглядывая себя в зеркале.
 
  Она вытянула из рюкзака упаковку влажных салфеток.
 
 - Сейчас приведем нас в порядок. Косметика у меня плохая, не стойкая. Нужно купить такую, чтобы плакать можно было, а она бы не смывалась.
 
  Даша протерла мое лицо.
 
 - И еще, Игорь, я тебе губу разбила, прости!
 
 - И у тебя кровь из губы сочится.
 
  Я провел пальцем по ее подбородку.
 
 - Какая я все-таки дура! Так ждала встречи с тобой и дождалась, вот!
 
 - Я тоже ждал, когда увижу тебя, и мне кошмар приснился.
 
 - Про что?
 
 - Про то, что ты не пришла, и посыпал снег. 
 
  У меня вновь потеплели уши.
 
 - Бедненький! Ничего – теперь я с тобой, и у нас все будет замечательно! 
 
  Застегнув рюкзак, Даша набросила его на плечи.
 
 - Ну что, пойдем? Только будем держаться за руки!
 
 - Ладно.
 
  Я взял ее ладошку, и мы пошли навстречу, вероятно, чему-то хорошему.