Из досье на самого себя

  Существует расхожее по набережной Брайтон Бич негласное мнение, что происходившее со мной в эмиграции должно быть без промедления записано в книгу мировых рекордов Гиннеса.
  Всего не перечислишь, но к этому стоит стремиться при наличии богатой фантазии и отсутствии вещественных доказательств.
  А вот и послужной список моих приключений за кордоном для любопытствующих с запудренными мозгами, омываемыми спино-мозговой жидкостью, скрывающих явную ложь за фасадом газеты "Правда".
  Я был незаслуженно обвинён в шпионаже в пользу себя.
  Как видите, мне не первому и не последнему, чтобы как-то выжить в мире вопиющей несправедливости, приходится искусно лгать - главное спутать карты вистующих и повествующих.
  Во вторых, меня, Виктима Жулье, преуспевающего в любви и поэтому недооценимого женщинами бальзаковского возраста как человека чрезвычайно обходительного на манер утренних врачебных обходов и не посвящённого в монахи, сняли с маршрута на автобусной остановке сердца, уличив в прелюбодеянии с неопознанным предметом моего пристального внимания, с которым я был готов расписаться... в собственной немощи.
  Так я убедился, что поднятый вокруг моего дела шум и гам не имеет ничего общего с полигамией, тем более, что меня чудом спас тот факт, когда судебные половые органы отказались принять во внимание показания соседа эксгибициониста против меня из двери напротив.
  До этого я подлежал почётной экстрадиции из Штатов.
  Помню меня взяли с поличным за подрыв валютной системы страны в связи с прямым попаданием десяти пуль в десятку купюры с посмертным изображением Александра Гамильтона министра финансов США 1789 года.
  Но чёрная судья Феня Кушнир - беспалая с мизинцем в отставке, носившая клипсы злоупотреблявшие полномочиями мочек ушей, была вынуждена отпустить меня, не вникая в суть дела, на поруки русско-еврейской диаспоры.
  Нанятые адвокаты во смягчение вины на сносном английском отмазали меня, доказав, что Сашок никогда не был президентом.
  При этом Феня, как женщина религиозная из ортодоксов, учла моё официальное заявление, что уже в неполные 15 лет я стрелял с одного из затерявшихся иудейских колен, осевших у пуштунов в Афганистане, о чём свидетельствовали клинописные фрески фараона Древнего Ебибта Рамштекса III из Двадцатой династии, подтверждавшие моё алиби.
  А ведь всё могло закончиться намного плачевней, если бы не мои относительно ограниченные полномочия мочевого пузыря при аденоме простаты.