Переоценка жизненных ценностей

Он лежал на старой кушетке, в старой заброшенной баньке дедовской дачи, рядом стояла початая бутылка виски, пить не хотелось…

Лежал, смотрел в потолок и думал, даже не думал, мыслей не было , а были ощущения, которые то поднимали до высот, то опускали в бездну , казалось, полной своей непорядочности. Впервые за много лет он изменил ей, своей подруге, жене, своей единственной, верной, и очень во всех отношениях нужной женщине.

Поженились они рано , сразу после выпускных экзаменов и поступали в вузы уже женатыми людьми.

В тот период жизни все складывалось просто и удачно, в институты поступили, успешно закончили, на третьем курсе появилась небесное создание, их дочка.

Их родители во многом помогали им, и с дочкой, и с покупкой квартиры.

Сразу после института он занялся серьезным бизнесом, и опять какое-то необъяснимое везение благоволило ему, очень быстро поднявшись в материальном плане, теперь уже он мог порадовать родителей не покупкой квартир, а хороших, удобных, теплых домов.


Отношения с женой тоже всегда были ровными, они понимали друг друга не с полуслова , а с полу мысли, с половины желания.

Многолетний секс не наскучил, а по-прежнему приносил радость наслаждения.

С позиции сегодняшний своих сорока лет, он понимал, что с браком ему очень повезло, встретив еще в школе ту единственную свою женщину, он по прежнему её любил, она ничуть не наскучила ни ему, ни его мужскому интересу к ней.

Потерять её, свою вторую половину, казалось , равносильно концу жизни. Он не хотел этого, боялся этого…

Но последние три месяца он не мог жить, физически не мог жить, без другой, молодой, красивой, пахнущей морем и солнцем, взбалмошной, зажигающей и заставляющей забыть его обо всем на свете.

Она не было очень уж красивой, но в ней было столько женского молодого еще девчачьего обаяния, что он погибал при каждом взгляде на нее.

Это был банальный служебный роман, такой, к которым он всегда относился с легкой брезгливостью.

Заставить себя не встречаться с ней, не видеть её, у него не хватало никаких ни человеческих, ни мужских сил.

Он хотел, он желал её всеми фибрами своего мужского организма.

Силы этих двух чувств были равными, с одной стороны страх, смертельная боязнь потерять или даже просто огорчить свою жену, мать своей дочери, подругу , спутницу и помощницу во всех его делах, с другой стороны не менее сильное чувство вожделения к этой молодой, длинноногой секретарше.

Он пытался избавиться от этого чувства, не видеть её, переводил на работу в дочерний офис фирмы, но через несколько дней обязательно находил предлог , чтобы поехать туда.

Их связь, их роман для ушлых коллег уже перестал быть чем то тайным .

Если это и не обсуждалось в кулуарах и курилках, то только по причине боязни гнева начальника и незамедлительного после этого увольнения.

Жена, тоже почувствовав что-то, внезапно сорвалась и поехала с матерью на курорт, дочь обещала присоединиться к ним после сдачи сессии.

Его в их компанию на отдых, как это было всегда, никто и не пригласил.
Он и не заметил, как виски в бутылки закончился, а казалось и не пил, был совершенно трезв.

Решения не было..
Утром, на рассвете, выйдя из баньки, вспомнив многое, что было связано с дедовской дачей, с этой банькой, в которой они с женой , готовясь к выпускным экзаменам, впервые робко поцеловались , а потом познали друг друга.
Это первое чувство обладания и получение им, вдруг ставшим мужчиной, первого женского дара, это необъяснимая радость и счастье, которое кружило , захватило их на все двадцать с лишним лет…

Утро было чудесным, свежесть листвы, бриллиантовые капельки росы на траве, волшебная красота просыпающегося солнца…
Жизнь прекрасна, прекрасна во всем… и без этого тягостного мужского вожделения.

Он сел в машину и поехал в аэропорт, быстрей, попасть бы на ближайший рейс…. К жене