Глава Странное убийство

( Отрывки из романа Вирус бесконечности)
 
«Предпоследний из могикан часто убивает последнего, чтобы стать им»
                (Станислав Е. Лец)
Межсезонье – всегда тоска. И кроме прогулок по берегу моря и рыбалок здесь (в Испанской деревушке «Де Сальмо», покинутой отдыхающими) просто нечего делать!
Запах гнилых водорослей, что усыпали берег (их уже давно никто не убирает!) привлекает внимание разве что крикливых чаек. Лишь они жадно копаются во всём этом хламе, выброшенном морем на каменистый берег ночью, когда ветер подул с севера-запада (тогда он самый холодный, смешанный с дождём и ночной тревогой!). 
И такая погода продолжалась весь день, но к вечеру всё успокоилось, и вечер неспешно спустился с каменистых гор, вместе с густым туманом.
Реальность потеряла привычные очертания, а в каменистой расщелине разгорались мутные огни маленького городка, присоседившимся уютными домиками (с белыми стенами и красными черепичными крышами) к самым скалам изломанных гор.
Городок сейчас осиротел и больше походил на поселение, покинутое вражескими гарнизонами – что унесли с собой заученные улыбки местных жителей, случайные любовные романы и благодарные взгляды бездомных собак, лениво помахивающих мохнатыми хвостами и выпрашивающих у беспечных туристов очередную партию чего-нибудь съедобного…
Сейчас всё переменилось: начиная от перевёрнутых днищем кверху лодок на берегу – и кончая пустыми пляжами, откуда исчезли белые лежаки и огромные одноногие зонты, что гордо отбрасывали большую тень в яркие солнечные дни.
Продажа мест под зонтами и сдача в наём маленьких комнат туристам – составляли основной доход местных жителей в курортный сезон. Да ещё небольшие ресторанчики, с чьих кухонь по округе разлетался запах жареной рыбы и оливкового масла.
Хозяева харчевен (они же исполняли и роль официантов в белых фартуках) на больших подносах разносили по столам зелень и ароматный свежеиспечённый хлеб, изготовленный в этих местах по особенному рецепту. Хлеб всегда соседствовал с сыром и тонкими ломтиками нарезанных копчёных колбас, подававшихся на деревянных тарелках.
И так хорошо с улыбками запивать его из бокалов толстого стекла –красным или белым ароматным вином, сделанного из винограда, произраставшего в тех местах повсюду, украшавшего собой даже серые горные уступы.
Испанская гитарная музыка тоже добавляла колориту к происходящему, но и современные мелодии брали своё, когда появлялись загорелые молодые юноши и девушки студенческого возраста, наполнявшие пространство звуками хип-хопа и англоязычного рэпа.
Но сегодня всё опустело… И словно замерло в спячке – до лучших солнечных времён и весёлых голосов отдыхающих из разных уголков Европы и Азии. Межсезонье – самый противный безденежный период, что просто нужно пережить! В ожидание тёплого моря и яркого солнца…
Вечерело, уходящее солнце пряталось за большими тучами, наползавшими из-за темнеющего горизонта. Но море выглядело удивительно спокойным, если не считать лёгкой качки холодных волн, что лениво бились в бетонный волнорез, убегавший длинной полосой от берега в море.
На бетонной возвышенности сидел одинокий рыбак: в раскладном кресле, с длинным удилищем, в рыбацком костюме цвета хаки и широкополой шляпе.
Он редко забрасывал принесённые снасти: видимо рыба клевала сегодня плохо. Хотя два коротких спиннинга (стоявшие наготове тут же – на бетонной площадке, на специальных подставках) были оснащены толстой леской: на крупного хищника, что к самому вечеру подходит к берегу поохотиться на мелкую рыбёшку…
Рядом с раскладным креслом стояла чуть пригубленная бутылка русской водки и маленький пластиковый стаканчик, откуда рыбак периодически прихлёбывал маленькими глотками прозрачную жидкость…
Пластиковые удочки, дорогие спиннинги, да и весь облик рыбака выдавал в нём иностранца, а не местного жителя. (Те не рыбачат в столь сырую погоду, да и не очень любят ловить удочками, когда для подобного занятия существуют сети).
Перед рыбаком стояли баночки, где плавали живые креветки и морские черви. Но, судя по его недовольному выражению лица, наживки не особо помогали в рыбалке: крупная рыба упорно не желала ловится, несмотря на все его старания.
– Вот же, чёрт! – ругался рыбак себе под нос, каждый раз поднимая удилище и видя голый крючок, в очередной раз обглоданный хитрой рыбой…
Но вот он увидел, как заиграл спиннинг справа – он тут же резким движением схватил его за рукоять и сделал резкую подсечку.
Леска загудела как струна, катушка приятно затрещала, а он опытными движениями, вращая барабан стал выводить крупного хищника, позарившегося из глубин на жирного морского червя…
«Похоже на Anjova!» – решил рыбак, мгновенно оценив манеру сопротивляться и попытки забиться в острые подводные камни.
«Нет, совершенно точно – он! – обрадовался рыбак, стараясь не ослабить леску в процессе выуживания…
Но перед самым берегом рыба сделала резкий рывок, и леска, натянутая как струна, что есть силы чиркнула о скол острого камня. А рыба, вильнув большим хвостом, ушла на глубину…
Рыбак выругался. Досада душила его: такого крупного экземпляра он ещё никогда не ловил! Значит, сегодня весь вечер покатился на смарку…
За всеми хлопотами он и не заметил, как на бетонный волнорез подошёл ещё один рыбачок, с перекинутым через плечо чехлом для удилищ. Подошедший был невысокого роста – в серой водозащитной куртке и синих джинсах, заправленных в рыбацкие сапоги. А ещё в бейсболке с длинным козырьком, закрывавшем глаза. (Что довольно странно для позднего вечера!)
Казалось, он с интересом наблюдает за всеми «мучениями» рыбака в костюме цвета хаки…
– Что, никак? – поинтересовался подошедший.
– Ушёл, чёрт косолапый! Да ещё и снасти порвал! – рыбак выглядел явно расстроенным.
Его настолько захватил процесс рыбалки, что даже не обратил внимания на странный факт: подошедший говорит без акцента на русском. В этих краях, да не в сезон?
– Леска, думаю, слабовата: надо 0,5 поставить! Причём, Японию... А то тут китайская не потянет! – посоветовал вновь прибывший и, повернувшись спиной к расстроенному неудачей рыбаку, присел возле своего чехла для удочек. Затем открыл молнию замка и вынул длинный пистолет с глушителем. И, резко развернувшись к стоящему к нему спиной рыбаку, выстрелил тому в затылок.
…Тело дёрнулось и, разбросав руки в стороны, упало на бетонную поверхность волнореза.
Стрелявший оглянулся, деловито вынул из внутреннего кармана шприц и вставил в отверстие в затылке жертвы, что уже наполнилось кровью.
Затем набрал полный шприц крови – и всё так же, не спеша, полученную столь странным образом кровь при помощи шприца слил в специальную маленькую бутылку с плотной крышечкой. Потом бутылочку и шприц упаковал в плотный пакет и спрятал обратно – глубоко во внутренний карман куртки.
Снова оглянувшись по сторонам, взялся за безвольно повисшую, уже холодеющую руку убитого и подтащил тело к самому краю волнореза. А затем подошвой сапога спихнул в море.
Тело рухнуло, подняв фонтан брызг (чем напугало прибрежных чаек, с криком перелетевших к новому месту поиска пищи).

…Человек в серой куртке снова оглянулся по сторонам, а затем спихнул в воду с волнореза все снасти, раскладной стул и небольшой рюкзачок (где жертва, видимо, хранила запасные снасти).
Немного подумав, поднял початую бутылку водки, плотней закрутил крышку и по-хозяйски бережно сунул её в боковой карман куртки…
Русский может убить, может разбить в хлам дорогую машину или собственную судьбу… Но, чтобы оставить почти целую полулитровую бутылку водки на произвол судьбы!? Такому никогда не бывать!

Продолжение следует..