Очарованная даль

          «У каждого типа людей есть свои признаки, свои отличительные черты, у каждого – свои добродетели и пороки, у каждого – свой смертный грех. Один из признаков Степного волка состоял в том, что он был человек вечерний. Утро было для него скверным временем суток, которого он боялся и которое никогда не приносило ему ничего хорошего» Герман Гессе


1.


     Чтобы Анечку приворожить, Ганс весь день гладил жабу. Он нашел ее на дне колодца, когда лазил туда прятаться от кришнаитов, которые хотели его вовлечь в общество сознания Кришны. Считал ворон, что летали над колодцем. Выйдя из колодца, он решил, что пора бы Аню в свой клан втянуть. Для этого нужна ворожба. Жаба поможет. Главное гладить ей спинку. Ему хотелось спать, но он не мог, потому что была цель: стать с Аней одним целым. Но Аня не видит в нем светлого мага. Она видит в нем темного мага и не хочет с ним общаться. Ничего, Ганс уверен, что сможет с помощью жабы Аню приворожить.

      Арина считала, что Ганс сошел с ума, гладит жабу уже второй день. Помешался паренек на почве неразделенной любви. Ему кажется, что он красавчик, да вот только Аня не хочет быть с ним. «Не время любить!» - слышит она голос парней, что играют у костра на гитаре. Она никак не может вырвать к старцу на север, кажется, что у моря она пустила корни и никуда дальше уже не поедет. Нет сил никуда ехать. Нет желания. Уже не важно, вернет с того света старец брата или нет. Все кажется пустым, любое желание, мысль.

      Арина подошла к костру, там сидели ребята, которые приехали сюда из Алтая. Она взяла чью-то гитару и стала перебирать струны, а потом запела: «Поговори хоть ты со мной, гитара семиструнная, Вся душа полна тобой, а ночь такая лунная. Эх, раз, да еще раз, да еще много, много, много, много раз». Ей зааплодировали. Пригласили поплавать к скале, что торчит из моря на расстоянии ста метров от берега. Были сильные волны, они плыли и плыли, она не смогла доплыть до скалы, повернула обратно. Ребята поплыли дальше. Она сидит сама у костра, сухарики ест и пьет чай, ей показалось, что она теперь внутри звездопада. Что там на дне море? Она словно жалкий Робинзон на острове плоти и духа, который со всех сторон омывает неведомое. Глядя на пару томов Канта, что лежал у костра, она подумала, что мозг наш состоит из серой книжной массы. Недавно все обсуждали банкиров, которые поместили свои головы в банки и оттуда управляют всем миром. Банки эти находятся под землей, на огромной глубине и миллионы людей трудятся на то, чтобы поддерживать там нужный температурный режим.





      Быть живым, значит быть вечно в авантюре. Не ныть, не плакать, не стонать. Сергей Кот вошел в палатку Стаса, он, видя, как Стас сидит на полу и смотрит на книги по астрономии, сказал ему весело: «Через зрения и слух душа хламом забивается. Я вот ухожу из тех мест, где могу впасть в грех. Грех омрачает душу. Вот чем он страшен. Никого не осуждаю, вот тем и славен я. Я и себя не могу спасти. А вот любовь приводит к благородной разборчивости. Ты не станешь общаться с кем попало. Не станешь с ним спать, потому что ты бежишь от греха. Я вот для себя решил – найду себе только ту, которая тоже живет на пляже здесь и йогой занимается. Музыка причастна к миру духов. Любовь к смерти рождает любовь к жизни. Жизнь лишь клуб. Мы тут в клубе все. Живу мистическими вопросами». Стас налил ему пуэра и сказал: «Я тут видел НЛО. Ничего так зрелище. Впечатлило». Сергей Кот пошел к морю, там он сидел всю ночь на камнях и смотрел на падающие звезды.   



 
      Анна тут ради того, чтобы остров созерцать, тот самый остров, что виднелся вдали. Ганс звал ее в свой клан магов. Отказ получил. Так и не понял, чем он провинился перед нею. Остров даже во снах снится ей. Остров, где нет никого, кроме нее. Остров для нее. Личный остров. Только там она могла понять себя по-настоящему. Увидеть себя такой, какой ее задумала природа.



   Арина села на камень у маяка и сказала Анне: «Я хочу быть хозяйкой пляжа, берега, хочу власти! Силы. Красоты. Я уродина. У меня нет парня, я одинока. Хочу дочку, сына, но нет даже парня. Я никому не нужна, я боюсь быть одна. Мне надо постоянно быть среди людей. Когда я одна, мне кажется, что за мной следят, что кто-то бродит вечно за моей спиной. Только будучи на глазах людей я успокаиваюсь. Мне надо жить подальше от самой себя. Пускай эманации людей давят на меня. Мне это надо. Иначе я разорвусь от тоски! Вечно всего боюсь. Боюсь все и ничего. Страх – вот эмоция, которая вечно со мной. Страх есть самый яркий фон моей жизни. Но на людях он исчезает и когда я думаю о старце и о том, что старец вернет с того света брата, он тоже исчезает. Наверное, в том монастыре мой страх пройдет. Брат вернется с того света и мы с ним будем жить в монастыре, но зато я перестану бояться себя. Успокоюсь наконец-то. Ради власти я готова была матку отдать даже. Был сон, там мне предлагали власть над миром в обмен на матку. Я почти согласилась. Это всего лишь сон, да, не более того. Но я словно муха под колпаком. Из колпака выкачали воздух, и он вот-вот взорвется». «Езжай в монастырь, чего ты ловишь тут?». «Я пока что купаюсь в эманациях отдыхающих, вот что. Более часа наедине с собой не остаюсь».


     Анна собрала ночью ребят у моря и стала им говорить: «Горе вам, когда о вас будут люди говорить хорошо. Философы всегда дети, покой находят только в Боге они. Духа не угашайте. Философия как дело жизни и смерти». Они пали ниц и стали молиться. Она же дальше стала им говорить. «Да, товарищи мои, злость должна быть веселой. Я тут хочу расследование сделать, понять, кто тут правит, на этом пляже, кто тут хозяин и почему тут пропадают люди, поймите, я просто хочу понять: куда они исчезают, приезжают десять человек, а уезжает один лишь. Мысль есть болезнь материи. Мы интересны друг другу, поэтому и нужны. Мне дорого не то что я говорю, а как. Я кандидат в учителя жизни. Я Анна, великая и грозная. Живу лишь монологами и диалогами, потому что иначе жить не умею. Постоянно болтаю с собой. Людей не вижу. Одни в карты играют, другие в слова. Иные в молчание играют. Я выбрала игру в слова. Голод правит миром и любовь. Слова легко могут исказить мысль. Я втиснута в кошмар, на этом пляже пропадают люди. Вчера исчезла девочка. Может быть, утонула?».
   

       Арина пришла в палатку к Анне поздно ночью, глаза были красные от слез, она решила рассказать все, что за день надумала: «Слышала про старца, который воскрешает мертвых? Вот, он на острове живет, далеко, на севере где-то, за Архангельском. Я к нему хочу, брат умер, жду чуда, чтобы молитвами старца он воскрес. Тогда я буду всю жизнь в монастыре с братом жить. Там монастырь особый, в нем живут те, кто своих родственников с того света вернул. Они слабы и не могут покинуть обитель. Так что, если брата вернет, я всю жизнь проведу в монастыре, вместе с братом. Только старец поможет мне, больше надеяться не на кого. Старец все сделает, он святой. Я поняла, моя миссия – вернуть брата с того света. Чтобы он снова живой был. Пусть даже и за стены монастыря не мог выйти. Я буду вечно с ним. Если мы умрем, старец нас с того света вернет. Мы там будем жить вечно, беда только будет тогда, когда старец умрет, но, если он святой, может быть, он вечно жить будет, ты как думаешь?». Анна ответила: «Никак не думаю, лучше уж буддизм, чем ваше христианство. Там хоть пустота благостная, небытие, не хочу, чтобы меня помнили, хочу исчезнуть навсегда, навеки».



    Ганс вдруг вспомнил Арину, да, когда-то он полгода общался с нею, только в ту пору она была несколько иной. Она, найдя его страничку в группе «Черная магия и не только», написала ему сообщение, мол, пошли гулять. Они шли в Летний сад, сели на скамью, она поставила Joy Division ему, а потом стала обнимать его, а он ответил, что тоже слушает нечто подобное – «Агату Кристи» и «Placebo». Она позвала к себе на съемную квартиру, поставила музыку свою любимую, спросила, сидя на полу: «Я вам как женщина нравлюсь?». Он кивнул головой, потом она налила ему кофе и они смотрели фильм про металлистов, которые живут со своей мамой уже много лет. В итоге она ждала чуда, а чуда не было, он не смог сблизиться с нею. Она не понимала в чем причина его холодности. В итоге Ганс уехал к морю и тут нашел ее. У родника он спросил Арину: «Вы за мной следите? Зачем вы тут? Не надо за мной по пятам ездить!». Она улыбнулась и ответила: «Я тут ради моря, а не ради вас. Даже не думала, что вы сюда приедете, поверьте мне. Он же ответил ей на это: «Все мы страшно и абсолютно одиноки. Ничего не спасает от одиночества. Никто не услышит – стучи иль не стучи – все едино. Кирпичи же не одиноки, они в стене образуют ячейку, а я одинок. По ночам о смерти думаю, а вдруг, после смерти я перестану быть одиноким. Любая жизнь трагична. Удача или неудача – не важно. Мы смертники. Ждем ее прихода. Врач, постель и нотариус –  это тихая гавань, тупик.  Арина ответила: «Недавно брат умер и мать, я тоже одинока, но вы мне не помогли в ту пору, когда я жаждала любви. Вы отвернулись от меня. Второго шанса не даю. Прощайте навеки. Единственное равенство людей – это равенство перед смертью, если вы умрете, приходите и расскажите, как там все происходит, ладно? Обещайте? Клянитесь, ладно? Доживу до ста лет, а там уже изобретут эликсир бессмертия». Он кивнул утвердительно. В итоге они больше не увиделись, хотя их палатки стояли неподалеку друг от друга. 
 




      Ганс тут был с целью одной: найти деву. Да, он жил богато, ведь его мама сдавал пять квартир в Москве и две в Питере. Он жил на широкую ногу, в свои двадцать лет он имел свой джип и свою дачу в Форосе. Он там черной магией занимался, искал людей, кто готов был бы с ним магичить. Он клан хотел создать, но никто не шел в его клан, все пили с ним пуэр, но дружбу никто не водил с ним. Он никому не нравился. Рога видели? Тут олени дрались, у них гон начался. Один олень сбросил со скалы другого, я подошел к трупу и отрезал пилой рога. Вот так! Олени дерутся и ломают шею друг другу. Все размножиться им не терпится. Я вот тоже деву ищу, мне наследник нужен, и магию хочу продвинуть сильно, чтобы моя вторая половинка в магии шарила дико и угорала по гороскопам. Рога видели? Все видели? Это нам наука: мы не животные, мы маги, мы хотим золота и дев. Магам кроме золота и дев ничего не надо. Я тут гильдию магов создаю, кто со мной? За мной будущий мир! За нашим эгрегором! Раб погибает от рабства, сладкоежка от сладостей и так далее. Ганс погибал от ужасной жажды быть крутым магом, от магии погибал он, вся жизнь его превратилась в один нескончаемый побег от себя в магическую тусовку, где он ощущал братство и родство. Только там он счастливым был и всегда кричал при виде своей наставнице, да, он громко произносил ее имя. Она вроде как мать его теперь, вторая мама, которая даст ему выход в мир духов. Братство магов волнует его, надо собрать банду магов. Любой ценой это сделать.


        Стас же тут, на этом берегу, просто отдыхал от мира суетного, он как-то признался Арине: всю жизнь волновали две вещи – еда и женщины. Как я мог. Я пал так низко. Стал животным в каком-то смысле. Мне стыдно за себя. Я бросил есть и бросил общаться с женщинами. Я стал почти святым. Меня тут иногда называют Святой Стас. Я уже лет 10 как умерен в еде и почти не общаюсь с женщинами. Я всю жизнь так любил с ними общаться. Да, я мог лишь общаться с ними, мне этого хватало всегда. Приехал в Турцию на пляж как-то давно, а кругом женщины, они стали со мной болтать, но я им сразу сказал: я только могу с вами разговаривать, и ничего большего не будет. Только общение. Флирт и романы – это не мое. Я люблю с ними именно общаться. Ну, вот такой я родился. Люблю общаться с женщинами. Сейчас уже нет, потому что я аскетом хочу стать. Настоящий такой аскет что ли. Чтобы молчать о вечности постоянно. Мирские игры не нужны мне. Я давно уже прошел эти этапы игр. Я теперь живу высокими чувствами, небесным миром, меня волнует только то, что будет там, на той стороне. Живым останусь ли я после смерти этого бренного тела или нет?  От мяса могу стать бешеным.  Стану невыразимо нежным для вас, Анна. А вот Ганс ищет себе духовную деву, чтобы она до него никого больше не имела. Он прям тут рыскает по пляжу и глазеньками шарит туда-сюда, очень прям хочет деву найти себе. Стас задыхается в воздухе одиночества и изоляции. Никто не общается с ним, он не нужен миру людей.

       Есть на башне часы, которые не показывают больше время. Терпкие края и трезвые небеса. Видения встречаются повсюду.  Море ночного бдения. Анна вышла на пустынный берег, все, кто тут жил, разъехались кто куда. Вода стала холодной, солнце почти тут не появлялось. Она постоянно носит свою смерть в себе. Каждый день рождаются новые миры и умирают. Слепая случайность есть просто неизбежность. Люди, живущие, как слепые щенята, говорят о том, что у них счастливое существование. Жизнь очень похожа на путешествие на поезде. Медленный уход, болезненное охлаждение, незаметный уход туда, где ритма уже нет. Анна ощутила, что она сама по себе живет, и никто не интересуется, как она вообще живет. С ней никто не хотел сближаться, никто не искал с ней единения. Ее окружал воздух одиноких ровно так же, как и Стаса. Они нашли в самих себе этот воздух одиночества и неспособность к контактам с миром и другими.



       Во снах Анна убивала тех, кто пытался ее напугать. Проснувшись, она испытывала ощущение власти, мол, даже во снах, она могла уничтожать целые вселенные, она словно демиург. Теперь в мире мало что волнует ее, потому что во снах она разрушает целые вселенные. У нее власть есть во снах над мирами. Она не живет заботами миллионов людей. Ее не покидает ощущение сознания необыкновенной хрупкости всего на свете. Ледяное соседство смерти тоже не покидает ее. Мементо мори. Страха перед ней нет, притяжения ее она тоже не ощущает. Пустой пляж, все уехали по домам. Она бродит по тропам, где когда-то бродили ее друзья. Все кончено. Тут теперь лишь она одна. Порой ей кажется, что это просто очередной сон. Кроме сна тут нет ничего. И люди те просто призраки, что населяли ее сны.


          Анна видела орлов в небесах, орел самый гордый из всех зверей. Он живет на высоте и высотой. Он самый гордый из всех зверей. Да, это так. Змея же самый мудрый из всех зверей. Каждый день мы проходим через космические катастрофы, но они все равно оставляют нас равнодушными. Кто нам вернет наше время? Никто. Страх вызывает две вещи: смерть и страдание. Все, что принадлежит к иному миру, находится в вечности. Вечное – это то, что было есть и будет всегда. Люди эти, которые жили на пляже, вернуться сюда через год, они не могут зимовать тут, ждут теплых времен.
 
       Анна вышла к берегу моря и увидела Стаса, тот сидел на берегу и читал мантры. Они поговорили о духовном мире и решили дальше вместе путешествовать по морским берегам. Ей показалось, что вместе будет веселей путешествовать. Они целыми ночами смотрели на звезды, сидя у костра. Так шли недели. Потом она встретила на берегу Арину, та предложила ей заняться черной магией. Авось пронесет и все будет в ажуре – подумала Анна. Человек по натуре слеп, даже пророки не могут никак достучаться до человека. И так, она решила, что черная магия ей должна помочь открыть тайны мира. Арина собрала ребят с берега к себе в палатку и там с ними читала заклинания. Стас тоже там был, но через час ушел гулять к маяку. Ему так надоела эта концентрация. Хочется легкости, а не тяжести черной магии. Он решил, что будет сам по себе, без всякой связи с ковеном Арины. Анна тоже решила бросить ходить на эти ритуалы. Все это так обыденно как-то, хотя, в начале, казалось, что это чудесное времяпровождение, тусовочка магов. Каждая лампочка перегорает, значит, конец света понятие сугубо личное. У каждого он свой. Для осознания нет времени. Время есть для ума. Фантом чего-то лучшего. Писатель соскочил со стакана. Он увидел мечту в небе и бросил пить. Анна просто смотрела на него, и он бросил пить. Уникальность тут существует. Без озарений. Кроме жизни в вас ничего больше нет. Вы есть жизнь. Ничего более. Вы сможете творить, писать, музицировать. Вам не нужны авторитеты. Мир познается через радость. Сознание ребенка.

       Стас как-то раз поздним вечером вышел в парк, заказал кофе, сел на террасу и сказал случайному прохожему, который присел рядом. «Не надо ничего, ни поздних сожалений, ни раскаяния, ни горя, ни зла, ни боли, ни страха. Я тут в палатке живу на пляже, вон за той скалой. Уже месяц, деньги на кофе трачу, еду не покупаю, нет нужды. Голода не ощущаю вообще. Наверное, я питаюсь святым духом. Пьяная цыганская печаль – вот, что меня кормит. Я слушаю их песни в этом парке. Они заменяют мне хлеб насущный». Стас закрыл глаза и перед ним клубились невероятные соединения мыслей, чувств, воспоминаний. Случайный прохожий давно ушел. Стас сидел до утра в этом парке и даже не пошел в свою палатку спать. Он ощутил, что его знобит, что начинается бред. Не дойдя до пляжа, он упал на песок, пролежал так до вечера, потом встал и пошел в палатку. Он проспал три дня. Многие считали, что он пьян, но он вообще не пил. Для него жутко важен возврат к матери, к Богу, к вселенной. Он не собирается укреплять свое эго.

       Арина потеряла брата, он умер недавно, она теперь в горы не ходит, ей нет смысла сидеть там, ей хочется новой жизни, только где ее взять? Теперь все надо строить заново, она много сил вложила в брата, теперь же все пошло прахом. Смерть брата показала лишь одно – все проходит. Ничего нет стабильного и вечного. Она поехала на мыс, где жили бродяги, хотела найти там своих, Ганс обещал ей отмагичить брата, а взамен он желал одного лишь: чтобы та нашла ему деву. Нашла, она, значит Ганса, он младше ее на двадцать лет, но потом поняла, что он мешают ей жить так, как она хочет. Он в черную магию ее втягивает вечно. Слушает вечно Агату Кристи и поет о том, что надо курить опиум по вечерам. Арина видит, что черные маги все портят своим присутствием. Они бесят ее, она даже нарисовала на свой футболки ритуальный рисунок и написала над ним «Бесите». Теперь ей кажется, что вся ее жизнь шла не туда, игра стала тоньше, но радости нет. Ум все время бросает ее в тоску и грусть. Теперь она решила, что надо строить свой храм Кали. Стать богиней Кали. Самой создавать и разрушать миры. Станет она богиней Кали. Раньше она часто колесила по стране: то на юг, то на север, а теперь некуда ехать, все кончено.




        Арина зашла в пещеру к Сергею Коту и сказала: «Вы аскет, явно ангел, Христос, вы ради музыки отдали мирскую жизнь, теперь ваша жизнь есть жизнь музыканта. А если война, куда вы пойдете? К белым или красным? Я вот пошла бы в буддисты. Там пустота. Культ пустоты нравится. Никаких арканов Таро, никаких гороскопов, все есть пустота. Пустота, в которой есть все на свете. Вот буддизм мне реально нравится, там столько любви! Буддизм. Только буддизм. Все остальное не от Будды, а от ума. А там ум пустотен, там все на уме строится, а в основах ума – пустота. Вот если бы не Будда, то я выбрала бы мир, а так я теперь знаю, что мир, лишь сансара, майя, значит, надо выбрать свободу, а свобода в пустоте, чтобы освободить от всего свой ум». Сергей Кот взял в руки арфу и стал ей играть, поиграв полчаса, он ответил ей: «Во снах я видел сражения, там шла бойня, кругом осколки людской плоти. Это ужас войны, но эти сны говорили лишь об одном: и это пройдет, вообще-то, все рано или поздно проходит, нет ничего постоянного, наши жизни тоже пройдут и все наши печали и горести».


         Анна вышла из палатки и пошла в сторону родника, там она встретила Сергея Кота. «Скажи, парень, а какой твой самый странный сон в этой жизни?» Он ответил: «Я видел сон, в том сне, ведьма говорит, найди себе десять девушек и все они станут твоими, тебе дается на это все ровно сутки. И так, начинай. Я начал искать, нашел, но потом понял, что еще одну хочу найти, нашел, вышло одиннадцать. Таким образом, я все испортил, желание мое не было реализовано во сне.  Жадность фраера сгубила. Вот такой сон, странный сон. Я жаждал всего, а вышло так, что остался без ничего. Тяжело быть бродягой. Сегодня на север, завтра на юг. Снова поезд». Она набрала воды в флягу и пошла на вершину горы готовить чай. 

       Ганс пьет чай и говорит Анне, сидя около маяка ночью. «Я вот хотел бы, чтобы девушка у меня была духовной, чтобы тоже занималась медитацией, чтобы она была равна мне по силе духа. Только так. Чтобы мы были едины в любви к магии. А пока что я сам по себе. Мой смысл жизни лишь в медитации. Она тоже должна так ощущать этот мир, как и я. Мы будем единой командой. Каждый будет силен в медитации». Анна ответила на это так: «А если такой не встретишь? Это ж непросто все же!». «Ну, значит, не будет у меня девушки. Не судьба. Моя мысль есть результат всего космического процесса. Я не управляю ничем, я просто медитирую, но я даже не знаю, как медитировать, оно само по себе все происходит. Тело просто переваривает еду, но как – это еще тот вопрос. Мысли не мои, это как ветер, он дует, мысли ничего не значат, так что мне пофигу на мои мысли и на мысли чужие. Я – Луна, я аркан Луны все время держу, ничего кроме моих ощущений нету, мне дева нужна, только дева».



      Анна видела сон. Во сне бабушка умерла и, умирая, она сказала, внучка, я там хоть отдохну от вас всех. Там, в саду. Буду лежать под деревом, и слушать пение птиц, кушать инжир, виноград, плоды манго, вот это ништяк будет. А ты в сад придешь ко мне когда-нить, но пока тебе туда рано идти. После этого сна, она решила, что рай и есть сад, но в саду будет тепло и уютно. Чехов каждый день по капли выдавливал из себя раба. Таки да, выдавил и умер. Окно в Европу все же не прорубил Петр. Только форточку. Все пройдет и это пройдет. В лесу она оставила пакет с едой, случайно, утром нет пакета, духи унесли. После моря она по лесу решила побродить. Нет смыла все время купаться, хочется в лесу заблудиться, по болотам побродить.  Мы все время меняемся. И это здорово.

      Анна вышла к причалу и поняла, что жизнь и есть практика. Вот летят облака, на них висят мои мысли, в небе течет река, в ней отражаются поля. Образ себя, что это такое? Кто я такая, ради чего живу? Пираты плывут на корабле, они зовут ее к себе, чтобы она покорила новые страны, а она хочет внутренние страны покорить. Ощутить покой. Кто мы такие со всей этой болью? Кто верит, кто стоит за нами?



     Издалека долго едет черная Волга, она едет к кому-то за долгом, и тот будет выть волком. Хаос ума. Анна ничего не знает о вечности. Ты в игре, но не игрок, идея о себе растворяется. Обычный гроб стоит десять штук, дубовый – шестьдесят. Если дашь пятнадцать штук, то землю тебе дадут для гроба без огромных валунов, в противном случае экскаватор все засыпать будет ковшом: куча огромных камней. А так, дал денег и тебе землю привезут сюда обычную, все камни уберут, лопатой будут копать мужики яму, и ты скажешь миру потом: пусть земля будет пухом ей, а не камнем. Мы хотим убежать от проблем, мы поиск превращаем в побег. Полюбить себя мы превратили в идею. Вы лишь сознание в сердце Бога. Клянчить любовь не надо ни у кого. Деятель исчезает же. Другой для тебя и есть сам ты. Вот она легкость! Влюбленный человек не может быть нормальным. Нас в детстве не долюбили. Мы подранки. Все живут внутри своих снов. Надо выйти из жалости к другому. Вы не умираете, когда близкий уходит. Гнев и яд не спускаете на того, кто под руку попадается. Дуальность разбазаривает текущий момент. Миллионеры хотят покончить с собой. У одного обувь старая – грустит, а у другого яхта стала не новой – тоже грустит. Груз с собой носят оба человека. Грузят желания новых вещей их. Они заперлись от жизни.




 
       В пещере жил мужик, он назвался Сергеем Котом, о, меня тут тоже котом называют – ответила ему Анна. А мы тут все коты! – ответил он ей. Мы коты, мир котов. Сказка кругом идет, я просто в ней купаюсь. В пещере Анна хотела выдавить из себя просветление. Само происходящее от Бога всегда. И тьма не обладает света. Никакой знак не обладает вами.

        Ганс пришел к Стасу в пещеру и стал хвастаться: я аквалангист, я свинцовые грузы на себе ношу, я ныряю глубоко на дно, а мой замок на горе, он стоит миллиарды рублей. Давай со мной дружить, я тебе дам золото! Мое царство на дне моря, давай ко мне перебирайся, покажу свой дворец, там ты будешь жить со мной, станешь рыбой, я же рыбка. Давай, стихия воды тебя полюбить, не томи же меня, мужик. Я вот Placebo слушаю часто, там такие романтичные песенки, что аж закачаешься! Я видел тебя голым, ты плавал в бухте, мне нравится, как ты выглядишь, дядька, я бы хотел, чтобы ты попал в мое царство Нептуна. 


    Сергей Кот пошел на пляж и встретил Анну. Они попили чаю у костра и пошли купаться к скалам. Плавая вдоль скал, он сказал ей: «Психика лишь кукла, кукла осознала, что есть кукловод. Кто-то наблюдает за мной. Мусульманину христианский черт не придет. Мозг не знает, что есть свобода, что есть любовь. Инсайт это всегда когда инь и янь сливаются в одно. Да, мы все тут коты. Я не нуждаюсь в знаниях о себе. Неизвестность это норма бытия. А ум этого всего боится. Ум нас пугает идеей собственного несовершенства. Не движение к чему-то, а распознавание, как происходит эта игра».


       На диком пляже дядька на гитаре играл, сидя на камне, а другой бил в барабан. Женщина коня выбирает белого, а не принца. Анна села рядом и стала тихонько петь: «Комон бэби лет май файр». До вечера шел концерт. Никого не было кроме них. Ей надоело тут сидеть, и она ушла в палатку. Целыми днями люди что-то придумывают тут. То йога на пляже, то контактная импровизация, то джем. Лето еще не закончилось, надо время провести весело. Завтра уроки по таро у гадалки Насти. Распознавать надо факт себя. Мир будет обратно себя возвращать. Ты будешь играть ровно столько, сколько человек тебе предлагает в этой игре.



       Многие не активно живут, а активно суетятся. У костра сидели люди, ночь уже наступила, Анна решила рассказать им о себе немного. «У меня нет цепляния за информацию в моменте. Я перестала имитировать себя, я стала чистой, но стесняюсь своей чистоты. Отпускание без  торга. Коня белого не надо. Принца тоже не надо. В эти игры не играю. Быть живой для самой психики очень важно. Я что-то делаю, но не для того, чтобы сделать очередную социальную залепуху. Я просто есть. На Бали и на Гоа не хочу. Мое существование этого не требует. Мой ум не смотрим на все с ощущением фатума. Каждый человек предлагает сыграть в себя через знаки. Боговость бы в нем увидеть, а это сложно».


      Не надо объяснять, чтобы быть, это место ясности, а не силы. Кем забыть себя? Забыть себя, надо постараться достичь этого. Ум сам себя пытается играть. Это все смех. Игра ума. Она смешна. Забыли себя. Что дальше? Что изначально есть, оно уже не может спать или проснуться. Это то, что возникает до игр ума.


       Ум в себе же самом и создает эту игру. В себе создает эту игру в себя. Это взывает улыбку. Анна вдруг увидела всю свою жизнь. Умерла собака, потерялся кот, наверное, зимой, его съели бомжи, другого кота кто-то украл из соседей. Он был персидский. В итоге, вся жизнь лишь гигантская игра в потеряшку. Главное – отпускать, без сожаления, причем все и всех. Людей, животных и так далее. Свобода же нам важна. Не привязываться ни к чему. Быть от всего свободным. Цеплялка должна исчезнуть. Важная работа на психическом уровне.


       Арина бродит по берегу моря ночами, сна нет, нет цели никакой, почему-то вокруг нее такие же ребята собрались. У них нет целей никаких в жизни. Они тут просто существуют, как растения. Кто поможет ей? Ум бросает ее в гнев, раздражение, скорбь, транс печали. Она хочет выйти из-под гнета ума. Кругом морские пейзажи, она уплывает в них, растворяется в этом бездонном ландшафте. Чтобы куда-то идти, надо поверить, что у вас что-то не так. Все говорят: будь как все. Делай то или это. То ли таро, то ли астрология. То ли йога. То ли шаманские камлание под бубен. То ли пойти на рэп-концерт, то ли на рок-концерт, то ли пойти в гараж на фолк-концерт, где местные ребята будут пить пиво и кричать: «Слава богам!».
       Сергей Кот пригласил на кофе Анну в свой лагерь. Они пьют кофе, и он говорит ей: «Я ехал сюда издалека, причалил к берегу, прошел через парк имени Ленина, он сейчас на реставрации, так вот, там рабочий, паренек с бородой, бросил повозку с цементом и побежал в кусты, там достал мобилу и стал онанизмом заниматься, смотрит на экран и мастурбирует. После этого процесса схватился за тележку и покатил ее в горку. Я подошел к нему, спросил, чего он это, не может себе никого найти, а он мне ответил, а мне и искать не надо, я сам себя могу удовлетворить, в интернете масса роликов, фоточек. А телефон всегда с собой. После работы он пива берет и смотрит фильмы порнографические. Я ему говорю: в Индию поезжай, стань йогом. Ангелом будешь, Иисусом Христом. Бери пример с меня, мне 55 лет, но я живу в пещере один, без женщин, я музыкант по жизни, такая карма, я сам по себе, я с Богом, я живу ради музыки. Пою постоянно мантры. Остались лишь слезы для плача, лишь слезы. Наши предки умели петь, и я умею. Если война завтра, то я буду в пещере сидеть, я пацифист. Лучшее слово – это молчанье, это золото. Тот паренек бросил свою работу и ушел в мою пещеру жить. Сердце все время поет об одном – быть с Богом оно хочет». Анна ответила: «Да, тишину люблю, это мое пространство».



         Стас поведал Сергею Коту свою тайну. Пойми, я желаю лишь одного: чтобы я бросился в Лету, дабы навеки смыть с души память о религиях, знаниях, поэзии, философии. Хочу выйти на берег нагим, как первый человек, легким и радостным. Не нужны мне ветхие одежды человечества. Не надо мне их! Хочется сбросить с себя эти рваные ризы мудрости и искусства прочь. Не надо мне мыслью летать в высоту метафизики, все это пустое. Я запуган, да, я все изречения мню ложью. Я не привык бродить в «лесу символов». Дух дышит, где хочет, я не строю никаких духовных систем. Сергей Кот ответил ему: «Ты на арфе играешь? Если нет, давай научу, Бога познаешь, вот увидишь. Музыка – это прямой путь к Высшему миру».


        Стас сокрушался по поводу того, что в нашем веке речь паутиной заросла, не то, что в четырнадцатом веке, во времена Данте. Его тяготит нажитая копилка его духа. Кант вот был популярен, теперь нет, но он жил так, словно бы верил в философию Канта. Вот бы стать Руссо. Жить на природе и не думать ни о чем. Сергей Кот слушал, а потом выдал резко: а кто вам мешает жить как жил Руссо? Лень? Вот и не жалуйтесь, вы всех вините в своих бедах, все виноваты, весь белый свет виноват, что вам плохо. Я вот же бросил мирскую жизнь, не хотел быть кумиром миллионов, не хотел, чтобы меня показывали по телевизору, чтобы мои песни пели массы. Вы так грустите, словно бы торговать своей грустью надумали. Есть культура, вы, если что, изучайте ее на досуге и вам откроются двери и окна. Вы прорветесь! За солнцем следуйте. В шторм бросайтесь, дабы истину познать и истина сделает вас свободным. Я смог, я бросил все и теперь живу в пещере, потому что моя музыка только здесь идеально звучит. Я живу лишь ради музыки. Это мое золото, мой талисман, моя звезда.



      Анна нашла Арину в парке, та пила чай и смотрела на звезды. «Дорогая, молодит лишь вода живая. Вы верите в высшие силы? Я вот верую. Ибо вера сдвигает горы. У вас брат умер, спился, бывает, но жизнь идет дальше, хватит транс скорби нагнетать. Свобода. Он теперь свободен. Он вне ваших дум о нем теперь. Он за пределами ваших догм. Вы сами еще не свободны. Вы маетесь. Думаете, что вы реально страдаете? А как же миллионы людей в Африке? Они без еды и воды там живут. Вот о чем бы лучше подумали, а не о своем братце, который пил по-черному. Вам бы океан в себе открыть, а вы вместо этого, стыд и срам развели тут. Да кто вам позволил себя так угнетать? Вы просто совсем не знаете о высшем мире. Вы медитацию освоили? Если нет, то давайте помогу, создаем проекцию вашего братца и бросаем ее к звездам. Там он растворился. Ему легко теперь, а вы должны идти к морю, там будете мантры читать. И не вздумайте халтурить, я вас вижу насквозь!». «Спасибо, милая, я пошла к морю, буду читать мантры» - ответила тихо Арина и поцеловала Анне руку.


     Арина вышла на пляж и сказала ребятам, что жгли костер. День проходит, меркнет свет, мне сегодня тридцать лет. Есть ли жизнь после тридцати лет? Печаль и радость дальних лет я разливаю в два стакана. Мерещится мне на дне стакана, там, мол, косые скулы океана. Плохо жила, время лила, как воду. Моя душа смотрит с высоты, на тело, что я оставила на земле. Ребята начали хлопать в ладоши и дали ей чаю выпить. Он был крепкий. От такого чая у Арины закружилась мигом голова. Анна тоже пила этот чай и повторяла постоянно про себя мантру Хари Кришна. Ей казалось, что эта мантра дает ей силы и благодать. Благодать в этой мантре есть, потому что Кришна жив.




       Анна пыталась высказать себя Сергею Коту. Они сидели на скале, дальше шло море, звезды горели над морем. Она решилась на то, чтобы высказать свою идею жизненную. «Я поэт в душе, вот, недавно сочинила. На чердаке своем повесился, из чувства самосохранения, а я бегу, бегу куда-то вдаль, и не волнует горе ближнего меня. В Магадан еду, слышала, там рай, рай там, где нас нет. Или все же там, где мы есть? Неужели я настоящая и действительно ли смерть придет? Я откровения новых форм творю. Умру я не в постели, не при нотариусе и не при враче. Вот так. Никакой комфортной жизни не будет у меня. Смерти не боюсь, потому что жизнь для меня не имеет особой ценности». Сергей Кот молчал, он смотрел на звезды и не знал, что надо ответить на это все.


        Ганс не мог найти деву себе на пляже, он вечно приставал к Стасу, пытался заставить его пойти с ним в его подземное царство, мол, дам тебе костюм для плавания, свинец, мы погрузимся в омут и уйдем на дно. Там наш дом, там наш мир, станем одним целым, одной рыбой. Стас же говорил ему на это: я не фанат воды, я не люблю воду, я воздух люблю, я не хочу быть твоим парнем, сорян, братуха. Дева т воя лишь плод твоего ума, без обид, брошечка. Вот бы создать клан магов, чтобы все были братьями там. Вот бы создать свою секту. Чтобы все молились на него, он ощущает себя пророком нового эона. Как хочется власти над миром. Надо магичить, чтобы мир стал тебе подчиняться. Хочется власти, да, надо править миром: кто если не я? Он, сидя в своем Питере, вспоминал часто Анну, да, она была очень странной. Анна в своем мире жила словно бы постоянно. И так, вот остров, вдали виден, она сидит на берегу моря и смотрит на этот остров, ей кажется, что она уже там. И вся суета людей, что роятся на берегу, мигом кажется ей далекой-далекой. Ганс так не мог. Он хотел всех согнать в свой клан магов. Чтобы все были магами и подчинялись ему, он власти искал, а не свободы. Вот Анна даже не стала с ним магичить. Она отказалась, мол, мой остров вдали, он мне важней вашей магии. Но до него плыть целые сутки, а если шторм? Зато она сутками смотрела на этот остров, сидя на скале, откуда открывался чудесный вид на этот остров, но когда сумерки приходили, то остров растворялся в море. А если тучи – не видно его, он был виден лишь в ясную погоду.



      Ганс же все мечтал о том, чтобы его клан стал огромным. Но увы, не выходило. Все ушли, все, кто был с ним. Распалось братство меча и магии. Все ушли кто куда. Дева не вышла на берег морской. Все ушло в дым. Облака скрылись в тумане, гора отряхнула свой пепел. Диски «Арии» он подарил первому прохожему, кассеты «Агаты Кристи» отдал водителю автобуса. Клан магов не состоялся. Никто не хочет магией заниматься. Всем подавай острова. Надо страну спасать, мир, надо для этого магов набрать в свой клан, а все хотят на островах отдельных жить безлюдных. Что за люди? Не, внатуре, реально, чего бы им магами не стать?



      Нашла Ганса, тот в палатке пил пуэр, слушай парень, какого лешего тут происходит, почему люди пропадают? Он, впив стакан пуэра, ответил легко: я тут не причем, мой орден черных магов пуст, я один с этим миром, никто не идет ко мне в орден, я сам по себе, я чист душой, поверь Анна. Она пытается взять его айфон, чтобы посмотреть там фотографии, и он сам дает ей свой телефон. Читаешь мои мысли, крокодил? Да, вот прочел и решил, чтобы ты сама глянула эти фотографии, но нет ничего на этом телефоне, я все стер. Зачес стирал? Так, захотелось. Место гиблое, тут даже черных магов нет. Этот Стас святого корчит из себя, Арина с братом умершим готова к старцу на север ехать, дабы тот воскресил его, а я тут ищу деву, но нет девы. Тут гибель одна. Жара, скалы, море, мозг плавится. Война не нужна мне. Я не готов воевать. Ганс выпил еще чашку пуэра и сказал Анне, милая, ты бы знала, как тошно жить стало, нет черных магов, я один на земле такой бедный. В школу не ходил, я был мрачен. Я одинок. Мать богата, а толку? Нет девушки. Нет друга. Я хочу магом черным быть, чтобы власть земную унаследовать от владык высших миров. Я видел то, я видел сё. Видел Париж, видел Москву, видел Токио. А толку в этом – ноль. Я мечтатель и бродяга по темным магическим местам. Жизнь моя идет от плохого к худшему. Я верю в высшие силы, они спасут меня. Мои великие темные мастера, они дадут мне силы выйти сухим из воды. Я свинец в себе ношу, прыгаю со скалы и плыву под водой, там медуз масса, там тьма водорослей и рыб. Я сам по знаку зодиака рыба. Люблю тихий омут. Моя мечта – это быть самим Ктухлу».



       Стас ночью пришел к Гансу в палатку пить пуэр, выпив пару стаканов чая, он сказал ему:
- Я стал мягким, я был жестким раньше, был ужасно самодовольным. Жизнь меня отшлифовала. Вот так. Жизнь меня отшлифовала, как море ракушку. А ты все в черную магию играешь? Да мал ты еще, парень, не жил ты в селе, я вот жил в селе. Год в селе прожил. Потом вот понял, что главное – это уметь понять одно: мы все связаны одной цепью. Понял – умен, не понял – глупец. Мог бы я стать монахом? Ни в каком случае. Я люблю жизнь. Лес, колодцы, озера, болота, кладбища, огороды. Сельский уклад мне по душе. Я молчу, потому что некому о себе заявить. А ты вечно базаришь за свой черномагический орден.
- Э, не прав ты, вообще не прав, мы покорим всех!
- Кого это всех?
- Всех! Мы тут власть! Налить еще пуэра?
- Давай, я вот что тебе скажу, парень, не твоего ума это дело, ясно? Тут есть хозяин и без тебя. Тебе с ним нельзя тягаться. Бесы тут правят. Уяснил? Он тут правит всем, он следит за всеми.
- А ты просто исповедуешь бабье любопытство, вот и все, всю жизнь общался, а потом замолк. Э, так не годится. Думал, что святым уже стал? Жалость лишь имитиация любви. Мать купила пять квартир в Питере вчера. Давай в мой орден вступай, без меня пропадешь, я тебя под свое крыло возьму. Хочешь, поживи у меня в Питере, будем пить пуэр по ночам и беседовать за жизнь, а? На берегу моря нет магов, одни бездари. Все понты гоняют, а чудес не творят. Никто воду в вино не превращает. Не летает. Одни лодыри тут.




      Анна видела сон. То был остров, там полно туземцев. Она шла по их дорогам, но они не видели ее. Она хотела кричать, доказать им, что жива, но для нее она была лишь призраком. Невидимой. Она же ощущала себя живой, из плоти, крови, она пыталась доказать им, что жива, передвигала вещи, а они не замечали ее. Вот этот остров из сна вдруг показался ей реальным. Что если она найдет остров своей мечты, но и там она будет невидима для мира. Мир не признает ее и выблюет вон. Она должна заявить миру о себе, оставить шедевр. Уникальную вещь подарить миру, то есть заигрывание со вселенной. Она хочет доказать ей, что тоже может быть творцом, который творит вселенную, но это не просто языческие мотивы рождение ребенка, то миф об ином – о вечном шедевре, который навеки застолбит ей место в божественном чертоге.


         Арина зашла поздно вечером в гости к Стасу, тот стоял у самого родника. Они жгли костер и пили очень крепкий черный час, от пару глотков у девушки голова пошла кругом. Она начала жаловаться на жизнь. «Брат мертв, еду в Магадан, как тот вор, что жаловался на судьбу и пел «Еду в Магадан». Не, я еду на Север, там монастырь, старец, он моего брата вернет с того света. Верую, ибо абсурдно. Слушай, дело есть к тебе, мне нужна твоя помощь, едем со мной, а? помоги, мне одной страшно ехать туда, там край суровый, я одна не доеду до монастыря. Могу натурой прямо сейчас тебе отплатить. Денег нету, давай, переспи со мной – это моя плата за твой труд будущий. Там волки и медведи живут, я пропаду одна, помоги мне, чего тебе стоит? Мой подарок тебе – это мое тело». Стас отказался от подарка. «Почему ты не хочешь переспать со мной?». Он ответил, что вообще ни разу не спал с женщиной. «Тебе за сорок и ты ни разу не был с женщиной!» - удивилась она. Тогда Арина поняла, почему Стас такой добрый. Вот и секрет раскрылся. Вот если бы он познал женщину, то вся его доброта ушла бы навсегда.



    Ганс пошел на базар покупать рыбку для Анны, и в итоге его забрал наряд милиции в участок. Там они проверили его документы и повели такую речь. На пляже пропадают люди, видел ли чего-то или слышал? Нет, не видел и не слышал. Ладно, тогда скажи вот что: кто ты по жизни и чем дышишь? Без вранья только, давай на чистоту, что ты тут забыл? У тебя московская прописка, а ты тут живешь  с дикарями на этом пляже. Твоя мать владеет квартирами в столице. А ты тут живешь в палатке и общаешься с бродягами, зачем? Ганс не хотел свою тайну открывать. Они повели его в подвал и заставили петь гимн Москвы раз сто подряд. Он не выдержал и сказал им: «Я тут ищу магов, черных магов, мы  будем создавать клан магов. Я тут ради миссии. Моя миссия – это создание клана магов». Ему не поверили и заперли на сутки в камеру. На него хотели повесить пропавших туристов. Был слух, что на берегу орудует банда, которая топит людей, а тела утонувших потом продает по бешеным ценам родичам потерпевших. Его продержали неделю в камере без еды, давали только воды, думали, что он расколется и признается в том, что является членом этой банды, которая топит людей. Но после недели отсидки он потерял сознание. Его вывезли на пустырь и бросили там. Он пришел в себя через час. К нему подошли два амбала, показали корочки, мол, уголовный розыск, скажи нам, паренек, а тут запрещено ночевать, штраф 5000 рублей, плати, или мы тебя в участок увезем, будешь там платить. Он дал им 2000 рублей, но один из велел дать 3000 рублей и он дал 3000 рублей и живо побежал в сторону пляжа, где стояла его палатка. «Ничего себе, вот и сходил за рыбкой» - думал он Ганс, подбегая к своей палатке.   



     Найдя на пляже Анну, он рассказал ей эту свою историю, пошел за рыбкой, а угодил черти куда. А после добавил, что нет в мире правды. Мол, нет никакой эволюции. Мир весь рушится. Люди стареют и умирают. Он ощутил, как постарел за эту неделю. В камере он боялся, что его убьют. Он не понимал, правда, за что, но боялся дико, что ночью его вызовут куда-то и расстреляют в поле. Придет час, когда он станет старым, все чувства умрут, глаза перестанут видеть, мозг перестанет соображать. Друзья все умрут. Умрет его поколение. Все связи оборвутся с миром. Эмоции вот уже не такие яркие, как еще неделю назад. Страх съел его прям. Здания горят и трескаются. Черные маги хороши, пока мама жива и дает денег. Покупает квартиры. Сдает их, выгодно и удачно продает. Живет на выгоде вечной. А он просто тень мамочки. Он хотел, чтобы Анна стала мамочкой его, учила бы его магии. Он думал рыбки купить, чтобы Анна с ним дружила.






       Ганс вышел ночью на пляж, посмотрел в сторону палатки, где живет Арина. Палатка на месте, значит еще не уехала, он подошел к палатке и сказал: «Эй, ведьма, выходи поговорить, есть дело». Она через пару минут вышла из палатки и решила, что пора ему открыть свою философию жизни. Она села на камень и сказала: и так, Ганс, люди считают себя духовными, а не религиозными существами. Страх смерти стал фактом сознательной жизни. Духовная практика – это средство расширения сознания». Ганс понял, что не сможет ее завербовать в орден черных магов. Взял и ушел к себе в лагерь. Она же поняла, что он пытался ей навязать что-то свое, но не смог.