Дратхаар это звучит гордо! Часть вторая продол

           Глава третья. Фрагменты ненаписанного романа.

      Сам роман лежит передо мной, это свидетельство на охотничью собаку. В нем кроме паспортных данных Гранда перечисляются все четыре колена предков, передавшие ему свои лучшие, да и некоторые не лучшие качества. В числе Грандовых предков кроме упомянутых ранее родителей и Фудзико Ю. Товмасяна, и Ульрика В.Голода, и Херос ф. Гуивальд И. Канавца,и Арлет Н. Долватовой. Не обошлось без Артуса ф. Хозенганг Б.Борисова, от которого передались излишняя злобность и драчливость.
      Приведен перечь выставок, в которых довелось участвовать моему кобелю. Об одной из них я расскажу поподробнее, но попозже. И длинный перечень результатов полевых испытаний и состязаний. В стандартном собачьем свидетельстве, выдаваемом  Росохотрыболовсоюзом, одна страница отведена для занесения результатов полевых испытаний и состязаний, так вот у Гранда на этом месте вклеены еще четыре(!) листа. А куда же было заносить 73 полученных диплома, из них 39 основных, то есть по полю со стойкой, а остальные за универсальность: утка, вольерные кабан и барсук, кровяной след. Предвижу постоянный вопрос, а когда же вы охотитесь? Отвечаю непосвященным:  « Состязания и испытания проходят с начала мая до 10 июня – это не охотничий период, с 10 по 25 июля, в этот период тоже охота закрыта. Только состязания по вольерным кабану и барсуку, и заодно по кровяному следу проходят в октябре месяце, когда охота открыта, но охота с легавыми собаками практически закончена.»
       Лежит передо мной родословная Гранда, так принято называть свидетельство на охотничью собаку со всеми заполненными разделами: происхождение, выставки, полевые испытания, племенное использование, и я помню, где и кем сделана очередная запись. Фамилии знаменитых экспертов звучат, словно куплеты песни  замечательной жизни прекрасной охотничьей легавой собаки:  В.М. Шестаковский,  Т.А.Смирнова,  Г.И.Ильин,  Г.К.Казаков,  Н.И.Исаев, В.А. Камерницкий, Е.Н.Смирнов,  А. П.Антонова,  С. Д.Матвеев  С.С. Королев,  Ю.А. Белый, В. Л. Смолдырев,  Н.К. Былинкина,  А.А. Курдюков -  это все эксперты из Москвы.  Д.А. Шор из Ярославля, М.К.Демидов и В.С. Александров из Владимира,  В.А. Селиванов и В.А. Петров из Рязани, В. Юшин из Волгограда, А.И. Захарченко из Брянска, каждый из этих экспертов высокой категории оставил свой автограф в родословной Гранда.
Если эти 73 «куплета» прицепить один за другим, то получится как у чукчи: «Тундра большой, что вижу, то пою». «Война и мир» по количеству строк отдыхает. Это только дипломированные выступления, а ведь иной «пролет» не менее интересен. Да и многолетний охотничий опыт чего-нибудь стоит. Поэтому опишу только несколько эпизодов, надеюсь, они достаточно полно охарактеризуют дратхаара по имени Гранд.
        Московские межрегиональные межпородные состязания легавых собак.
     В пятничный день катим на «Ниве» в Каданок,  на самые престижные и самые крупные состязания года. Навигаторов в ту пору не было, только атлас автомобильных дорог СССР, вот и прихватил крюк километров на 70. «Тополиный пух, жара, июль», пес в салоне уже мокрый, как суслик, слюни уже до полу.  Делать нечего, сворачиваю направо к Оке, выпускаю кобеля, и он с благодарностью бросается в реку. Я взбираюсь на прибрежный камень и с удовольствием подставляю лицо по прохладные струйки ветра, тянущие над водной поверхностью. Прибрежные ивняки, островки камыша, желтые пятнышки песочных пляжей, плавная Ока несет свои воды на юго-восток к Нижнему Новгороду, к Волге.
       Вопреки ожиданию Гранд сделал в воде лишь небольшой полукруг и вспрыгнул на камень рядом со мной. Что-то ты быстро накупался, говорю я ему, опуская глаза вниз. Ба! Японский городовой! Из-под правой передней лапы по камню течет ярко-красная струя. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, пошел по шерсть, а вернулся стриженым, завертелись в мозгу народные пословицы, означающие высшую степень разочарования. Если про Юрьев день все понятно, то про шерсть не менее просто  – Гранд был на этот момент неплохо подготовлен, и я надеялся на этих соревнованиях показать все, на что он был способен. И тут такой облом!
      Мысли мыслями, а кобелю помогать надо. Достал автомобильную аптечку, засыпал в глубоко располосованную центральную подушку лапы, аж мурашки по коже, рану порошок стрептоцида, и, использовав почти весь запас имеющихся бинтов, как сумел, замотал рану. Во время этих экзекуций Гранд ни разу не взвизгнул, не пытался вырвать лапу, а только виновато поглядывал на меня, и только иногда, когда было особенно больно, мягко брал зубами мою руку, мол, поосторожнее. Все, финита ля комедия, решил я, и совсем было, мысленно, повернул в сторону дома, но передумал и покатил в сторону Каданка, надо хоть показаться, что я старался, ехал выступить за команду, а не просто сачканул.
      Сорок километров приличной, да, к тому же, пустынной асфальтовой дороги, пролетели незаметно, и, не прошло и полчаса, как моя «Нива» въезжала на территорию охотничьей базы. Не доезжая ворот, я свернул влево и припарковался. Открыл дверь, выпустил кобеля. Тот, с жалобным выражением усато-бородатой морды, неся перед собой и чуть на отлете забинтованную лапу,  с уже проступившем сквозь повязку алым кровяным пятном, поскакал по песчаной дорожке к кустам по своим собачьим делам.
      А дальше произошло то, что навсегда сделало меня членом охотничьего легашачьего братства. Увидев столь бедственное положение моей собаки, со всех сторон в нашу сторону потянулись люди, держа в руках кто перекись водорода, кто мазь левемеколь, кто мазь «спасатель», кто нераспечатанные упаковки бинтов. Не прошло и пяти минут , как на лапе кобеля сияла белизной новая повязка. Особенно выделялась Галина Кузнецова, ее четко направленные команды членам перевязочной команды позволили намного сократить время санобработки, сделав ее как можно безболезнее. До сих пор я храню в своем сердце благодарность к этой чудесной женщине. Ближе к ночи перевязка повторилась, и кровь перестала течь. Даже, когда псу надо было поднять лапу у очередного кустика, он уже мог опереться на раненную конечность, ведь в противном случае, задрав заднюю ногу, и, ставшись всего на двух, он просто падал.
   Пока Гранд отдыхал между перевязками, я сходил на базу, где у знаменитого стола, рядом с не менее знаменитой плитой, накормившей несколько тысяч(!) легашатников, располагался оргкомитет состязаний. Обсудили сложившуюся ситуацию с моей собакой, и вдруг Председатель комиссии В.Л. Смолдырев предлагает: «А тащи-ка ты жребий, и выступай завтра с утра пораньше. За скорость оценку снижать не будем, а что умеет, пусть покажет. Если выпадет номер из конца списка, поможем поменяться на ранний, пока пес больную лапу не натрудил». Но прибегать к этому варианту не пришлось, так как я вытащил из шляпы бумажку с номером три. Обуреваемый сомнениями, так ли я делаю, и выдержит ли завтра Гранд, я отправился в машину, облился антикомаринкой, и, издерганный сегодняшними приключениями быстро уснул, благо моя «Нива» после небольшой переделки салона имела два отличных спальных места.
      А поутру они, то есть мы, проснулись. Еще только четыре часа, но уже почти светло. Один бутерброд с псом на двоих, пару глотков горячего чая из термоса, и бегом на построение. Итак, нечетные номера – комиссия №1, председатель комиссии эксперт первой категории…, четные номера – комиссия №2, председатель комиссии эксперт первой категории… понеслась душа в рай! Первые пятерки участников, по машинам и в поля!
    Нам ехать всего - ничего, на знаменитые «Телегинские карты», а вот вторая комиссия будет работать не близко – на «Собакином» болоте. Удачи им, да и нам тоже.
      «И вот нашли большое поле», впрочем, что его искать. С базы на шоссе, далее налево, деревню Каданок насквозь, пересекаем так называемый Министерский канал, еще с километр прямо, и снова налево. Еще метров пятьсот по проселку, и вот они перед вами – знаменитые Телегинские карты, названные так в честь известного эксперта и натасчика И.Телегина.
       Наша очередь вторая. Оставляю пса в машине, чтобы он не видел выступления конкурента. Собаки твари эмоциональные, и лишние волнения при виде работы соперника им ни к чему. Что-то быстро первая пара «отстрелялась», то ли выступили отлично, то ли «пролетели», нам разбираться некогда.  Несколько минут, и вот уже машут нам, давайте скорее. Подхожу к экспертной комиссии, здороваюсь, представляю кобеля и себя, отдаю стартовый лист. Короткое напутствие главного эксперта Смолдырева Вадима Львовича, и мы с Грандом, отойдя чуть в сторону, готовы начать работу.
      Это кнопкам клавиатуры все равно, что печатать, они равнодушно опишут и всемирную радость, и вселенскую боль, а живым существам свойственно волноваться. Предстартовый мандраж никуда не денешь. Вижу, как подрагивают мышцы собаки, да и у самого холодок по спине. Все, хватит трястись. Вперед, Гранд, искать!
      Застоявшийся пес мощным галопом понесся по полю. Наступил момент, когда надо показать, чему научился за десятки тренировок, за сотни прокрученных километров. Что у тебя за нос, то есть, какое у тебя чутье, как вы, ведущий и собака понимаете друг друга. Парой свистков определяю размер крыльев челнока, и кобель, удаляясь от ведущего влево - вправо на пятьдесят, шестьдесят метров, начал прочесывать поле в поисках птицы. Конечно, бег дратхаара не сравнить с изящными движениями пойнтера или ирландского сеттера, который словно кусочек красно рыжего пламени мчится по полю. Но зато драт в поиске – это мощь, надежность, уверенность в себе. Сейчас мы этих долгоносиков, сейчас!
      Гранд, не снижая темпа, утюжит луговину, а я неторопливо иду против ветра за ним. Охотнику -  легашатнику для полного счастья надо было бы иметь, как минимум три глаза. Два для того, чтобы наблюдать за собакой, и еще один для того, чтобы смотреть под ноги. Муравьиные кучи, ямы и прочие колдобины то и дело норовят уткнуть тебя носом в землю. Только и успеваешь в пикирующем полете отбросить ружье, поставленное на предохранитель, в сторону, дабы не сломать его, обрушившись на него всей тяжестью тела. А непрерывно наблюдать за собакой нужно потому, чтобы не упустить момент причуивания дичи и соответствующим образом подготовиться к встрече с птицей.
      Так незаметно проходит одна минута, другая, наконец, Гранд притормаживает, разворачивается на ветер, делает несколько шагов и останавливается. Ура! Стойка! Апофеоз всей работы легавой собаки. Вытянувшись в струну, поджав одну лапу, точно указывает носом на затаившуюся дичь, обрубок хвоста уже не ходит из стороны в сторону, а твердо торчит чуть вверх, словно призывая хозяина: давай скорее команду на подъем. Я не зря назвал этот момент апофеозом, так как в этой ситуации пес должен точно определить, что там впереди – живая птица или место, из которого эта тварь только что сбежала. А ведущий, в свою очередь, по поведению собаки определить, где находится истина. И то ли послать собаку на подъем, то ли увести ее с этого места. Ведь отсутствие птицы в том месте, куда командой была послана легавая, в разговорной речи называется «пустырь», а по правилам «пустая стойка». Три таких случая, и собака снимается с состязаний. Как поется в известной в охотничьих кругах песне: «И главный вопрос легашатника – стоит или не стоит».
      В нашем случае все прошло гладко. Отработав еще несколько минут, Гранд причуял очередную дичь, потянул в ее сторону метров десять, проверился, сделав по несколько шагов влево – вправо, вернулся на линию запаха, протянул еще несколько метров и твердо стал. По команде резким броском поднял птицу, пришитый к земле резкой командой «Стоять» остался на месте.
      Решение экспертной комиссии: общая оценка выступления – 81 балл, при баллах за чутье: 6,9,5. Я долго размышлял, почему же за дальность чутья только шесть, ведь пес так далеко причуял птицу. И только по истечении длительного времени выяснил, что те проверочные шаги в сторону отрезали от общей длины добрый десяток метров. Эксперты были правы.  А вот девять баллов за верность и пять за стойку меня очень порадовали. И так, диплом только третьей степени. Но этого диплома с 81 баллами хватило, чтобы занять третье место на столь престижных соревнованиях.
      Я прошу прощения у неискушенных в легашачьих делах читателей, если кто доберется до этого места моей повести, но рассказать об изложенном выше иначе, у меня не получилось.

                Продолжение следует.


          Александр Косульников             г.Москва           20.09.2021 г.             

*МООиР  -  Московское общество охотников и рыболовов
** Притравочные станции – специальные места в охотничьих хозяйствах, в которых собак, чаще всего лаек, обучают правильно вести себя при встрече с диким зверем.
*** РОГ – Российская Охотничья Газета