Глава 24

"Иду на грозу".

И все же утром в почте Татьяну ждало письмо. Там была всего одна лаконичная фраза:
" У Вас очень красивая дочь, девушка. Но она совсем не похожа на Вас. Почему?"
Таня засмеялась и тут же написала ответ: "Она похожа на своего папеньку, Царствие ему небесное".

Женя решил не отвечать письмом, а перешел в Агент. Два часа утра прошли в общении. Женя пытал Татьяну о том, что ей так хотелось забыть. Она же разными уловками стремилась отойти от темы мужчин в ее жизни, памятуя, как негативно порой реагировали на такое некоторые из племени сильного пола. В конце концов она пообещала написать Жене письмо и рассказать о прошлой жизни.

Таня же пытала его вопросами о детях - сыне и дочке. Особенно последняя ее интересовала больше всего. Она никак не могла понять, почему девочка постоянно в санатории. Какой бы там ни был отличный санаторий, но по полгода проводить время там - это... слова подобрать невозможно. Трудно было понять, почему женщина, именуемая матерью, так жестока к девочке. А Женя старательно уходил от этой темы. В конце концов он тоже пообещал рассказать в письме историю Лизы.

Никогда не думала Таня, что за два часа общения в переписке можно столько всего узнать о человеке, выстроить образ, и этот образ не противоречил никак живому человеку. Она понимала прекрасно, что Женя такой и в жизни: честный, открытый, романтичный, добрый и свободный.

Нет, не в плане что один, а в плане, что он внутренне свободен от каких бы то ни было предрассудков, условностей мира и всех иных оков, которые люди себе придумывают сами. Он мог спокойно сказать правду в лицо, он мог честно признаться в каком-то неправильном поступке, мог открыто и откровенно говорить о чувствах. Последнее просто восхищало.

В чем-то Таня даже завидовала ему. Она не могла скинуть с себя обстоятельства, заставляющие сдерживать то, что чувствуешь внутри. Женя часто говорит ей, что надо научиться переступать через прошлое, и, отряхнув пыль с туфелек, идти дальше. Но как? Как найти в себе ту кнопку, тот спусковой крючок,прикосновение к которому однажды сможет сделать ее свободной!?

Как -то у них зашел разговор о книгах, Женя сказал, что по большей части его воспитывали именно они: отец все время в командировках, мама уходила рано утром и приходила вечером, уставшая от трудового дня настолько, что хватало сил накормить детей ужином и рухнуть спать.

- Человеком сделали меня книги, я очень много читал. Особенно любил Даниила Гранина. Знаешь, какая у меня любимая книга? "Иду на грозу". Она стала ключевой, когда время пришло выбирать свою дорогу в жизни. Я очень хотел быть ученым, я очень хотел быть, как отец, который всю жизнь свою занимался научными разработками в военной отрасли. А потом я очень хотел стать адмиралом.

- К стыду своему, не помню "Иду на грозу" и о чем там вообще речь идет, помню только, что два друга пытались приручить грозу. Как-то не удержался в памяти Гранин, хотя читала и сдавать пришлось в курсе современной литературы.

Слушая тогда Женю, Таня думала о своем: что Гранин там писал и о чем - уже не важно, куда более важно самой понять, что со мной происходит и как все это объяснить можно простыми понятными словами. После общения с Женей она села писать обещанное письмо. Но оно не получалось - не хватало духу. Она вспомнила старый излюбленный прием: опиши то, что чувствуешь, расскажи о том, что внутри. Слова полились сами собой.

Всплыли в памяти давно забытые ощущения полета.Сначала взлет,когда дух захватывает и замираешь,вдохнув глубоко-глубоко. Сердечко словно замерло,остановилось и застучало быстро-быстро!Успеваешь только крикнуть:"Ой!"- и все,летишь! Ровно,плавно летишь!

Ощущение покоя, солнце яркое-яркое, причудливые облака, похожие на мягкую пуховую перину, ужасно хочется шагнуть в них, прыгать и кувыркаться, просто лежать и смотреть вверх, чтобы увидеть ангелов. Они баюкают тебя, качают на своих подушках -перинах, нежно укутывают, как мама пледом.

А небо...Оно такого волшебно - голубого цвета, что сложно назвать этот цвет. Лазоревый? Синий? Бирюзовый? Или все оттенки вместе смешаны и получается сказочный цвет. А солнце...Оно слепит глаза даже сквозь защитные очки.И должно бы жечь, палить нещадно, но нет, не обжигает, греет, ласкает, нежит, расслабляя каждую клеточку тела. И ты таешь...

Сколько так продолжается - секунду, минуту, час, день - просто замираешь в этом ощущении, не ориентируясь во времени и пространстве. Все происходит само по себе, минуя тебя, потому что просто паришь над землей. Пока не натыкаешься на грозовые тучи, их много, они черные и страшные.Те самые жуткие тучи, с которых начинается гроза. Как та, 2000 лет назад над Ершалаимом:

«…Лишь только дымное черное варево распарывал огонь, из кромешной тьмы взлетала вверх великая глыба храма со сверкающим чешуйчатым покровом. Но он угасал во мгновенье, и храм погружался в темную бездну. Несколько раз он выскакивал из нее и опять проваливался, и каждый раз этот провал сопровождался грохотом катастрофы».

Эти тучи заставляют вздрогнуть и увидеть в полете четыре черные фигуры, летящие над землей. Четыре всадника, скачущие прямо на тебя. Что они несут? Зло? Добро? Или то и другое вместе, чтобы узнать, что ты за человек и сколько ты стоишь, на что ты способен и что у тебя в душе? Их полет завораживает, а твой...

Твой становится невыносимым: тут начинает захватывать дух от того, что впереди не видно ничего. Когда трясет - не страшно, выматывает, конечно, но и только.Тут главное не вставать с кресла и крепко вцепиться в поручни кресла, не спасает, но помогает. Подумаешь, пошвыряет из стороны в сторону! Главное четко видеть цель и лететь вперед!

Страшно, когда вдруг попадается воздушная яма, когда чувствуешь, что летишь вниз, когда замираешь от ощущения падения в пустоту, в никуда, когда тело твое летит вниз, а где в этот миг сердце - непонятно, но то, что его нет в груди,- это точно! Оно где-то там, само по себе, незнамо где и вернется ли назад - непонятно.

Ощущение безмятежного покоя, что было только что, вдруг пропадает, и не знаешь, вернется ли оно снова и когда опять ты его ощутишь в полной мере, как было недавно.В памяти всплывает все: хорошее, плохое, доброе, злое, недосказанные слова, не отправленные кому- то письма, невысказанные чувства, обрывки каких-то разговоров, даже молитвы, которых ты никогда не знала, а тут вдруг вспоминаешь и начинаешь их читать, только чтобы все поскорее закончилось.

И слезы, слезы градом, ручьем, - как угодно, но плачешь, потому что от них становится немного легче, потому что чувствуешь: а сердечко-то на месте и оно живое, раз заставляет тебя выплескивать наружу все, что так душит, все что так мучает, все, что так радует, что заставляет даже сквозь слезы смеяться.И самое главное, что летишь и понимаешь, что жизнь твоя зависит уже не от тебя, а от пилота, от его умелых и сильных рук.

Доверяешь - значит, будешь жить, значит, выберешься, долетишь, испытаешь не раз приятное ощущение полета и все будет замечательно. Кинешься в панику - можно разбиться, погибнуть, и уже ничего не исправишь.

Татьяна отвлеклась от компьютера, пора было обедать,да и глаза устали от монитора. Она окунулась в домашние заботы, обдумывая написанное. Ее мучил один вопрос: поймет ли Женя, что она написала? Получилось ли у меня объяснить свои ощущения? Сама себе она давно уже призналась, что таких эмоций, таких чувств у нее не было: не с чем сравнивать, трудно передать словами то, что чувствуешь впервые. Даже самой странно, чтобы я да и слов не нашла! это просто нонсенс какой-то, но вот случается и такое. Но я так вижу, так представляю, так понимаю.

После обеда она дописала последнюю фразу:
" Правильно или нет - не знаю, может и нет. Только знаю одно: я не хочу, чтобы полет закончился. Мне так спокойно и хорошо, когда ты рядом. Я доверяю тебе. Возьми меня в полет. Я хочу увидеть ангелов.
"Я хочу увидеть небо, голубое-голубое, я хочу увидеть море - ты возьми меня с собой"... Вот так вот как-то получилось у меня после твоих теоретических выкладок, мой милый ученый.

Рука слегка дрогнула на кнопке "отправить", но раз уж написано, значит, должно быть прочитано.

©Copyright by Kazenova Svetlana