Гламурный друг

Был у нас в Москве автобус номер 25. Ходил чуть ли не от Красной площади, мимо меня, а заканчивал путь недалеко от дома гламурного друга. Он друг с первого класса — теперь самый древний, с кем поныне общаюсь. Из нынешних друзей, появившихся раньше, только двоюродный брат есть, но он ведь ещё и родственник.

Дом, где жил этот друг, находится по адресу, который — без шуток! — можно прочесть во многих лифтах Москвы и Подмосковья (может, и других городов), хотя это обычное жилое здание в 12 этажей. Сейчас мы оба живём в других краях.

В интернетах мой друг больше всего ценит стограм, но так как стограма у меня нет, то читаю его фейсбук. В фейсбуке он делает так называемые сториз, где пляшут в ночных клубах, едят еду и занимаются фистингом, то бишь фитнесом. Некоторые скажут, что это совсем не гламур, а серые будни среднего класса. Только друг представитель не среднего класса, а уже повыше.

Однажды, в нулевых годах, читал интервью с известной тогда писательницей с Рублёвки, сейчас, видимо, забытой. Фамилия на «-ски». Её спросили, мол, что вы делали 20 лет назад. И она ответила, что я, мол, не помню, что делала 20 лет назад. Вот и друг тоже ничего не помнит. Хотя память на бесполезные вещи отшибает не только у гламурщиков, справедливости ради сказать. Народ вообще ничего не помнит, что мне часто на руку бывает. То есть, раскрасил носорога, переживаешь — а, оказывается, это ты один такой, другие лет 600 как в танке. А с них, рублёвщиков, оно просто началось.

Поскольку мой друг родился в киношной семье, то видеомагнитофон у них всегда был. Сначала — «ВМ-12», тот, что Юрий Клинских, царство ему небесное, в Воронеже собирал. А у меня видак первый во второй половине 90-х появился, когда уж DVD стало входить в оборот. Вместе с аппаратом купил первую видеокассету — с концертом Марка Алмонда.

Ну а что до синематографа, то после отцовской кассеты «Апокалипсис наших дней» поехал по адресу, который, возможно, написан в вашем лифте, стрельнуть кассет. Ну и гламурный друг говорит: «Четыреста ударов», первый фильм Франсуа Трюффо, бери, одна из любимых картин. Я, помнишь, во втором классе палочку случайно кинул, и одному по носу попал, другому по рту, третьему по хвосту, а после четырёхсотого удара в детскую комнату милиции к Разум Аркадичу отправился. Ну и тут как про себя посмотрел!

И я посмотрел.

Семья там совсем другая была. И герою, Антуану Дуанелю, пришлось куда хуже, чем нам, советским детям из интеллигентских семей. Даже не сравнить. И я впервые море увидел ещё до школы, не говоря уже о.

Так что смотрите «Четыреста ударов», если не видели (а я позавчера и пересмотрел, впервые с тех пор) и забудьте всё, что я тут написал. Хотя совет излишен — в наше время никто и так ничего не помнит!

P. S. (не входит в рассказ). Теперь Instagram и Facebook — сети запрещённые. Во время создания и действия рассказа они были разрешены, а после запрета я свой фейсбук удалил, правда.