Рождённая в нелюбви Глава 41

    Проснулась Алина, когда пассажиров самолёта приятный женский голос на английском и русском языках попросил пристегнуть привязные ремни, их аэробус шёл на посадку.

    Ещё каких-то двадцать-двадцать пять минут, и коротко пробежав по посадочной полосе, самолёт глушит двигатели.

    Израильский аэропорт имени Бен Гуриона называется так в честь первого  премьер-министра страны Давида Бен Гуриона и находится в четырнадцати километрах от города Тель-Авив. Алина читала, что этот международный аэропорт является узловым для перевозчиков многих стран и считается самым защищённым от терроризма аэропортом в мире, что охраняется полицией и солдатами Вооружённых сил государства Израиль, а также частными охранными агенствами.

    Проходя паспортный контроль, Алина имела долгую и томную беседу с полицейским, отвечая на вопросы: к кому приехали, как и когда познакомились, с кем остались дети, сколько денег везёте…
    Сама процедура так называемого допроса проходила не «нос к носу», как у нас, а между работником службы безопасности, задающим вопросы и прилетевшим пассажиром было два слоя бронированного стекла, между стёклами было расстояние, и чтобы слышать о чём тебя спрашивают, следовало взять трубку и говорить в неё. Всё это напоминало сцену в фильме, где показывают момент свидания с заключённым в тюрьме: обе стороны видят друг друга, но говорят по телефону.

    - Do you speak English? - спросил таможенник у Алины.
    - I'm Russian, - ответила Алина, и далее с ней говорили на русском языке.
После нескольких вопросов она поняла, что её стараются запутать, переключаясь с вопроса на вопрос, а потом неожиданно спрашивая о том, на что она уже давала ответ. Алину потрясывало, потому что она видела, что от соседней стойки уже увели куда-то русскую девчонку, а потом, ещё от одной - мужчину.

     Эта основательность заставляла напрягаться и тревожиться.  Лёнечка предупредил её об этом моменте, сказав, что если она не справится от волнения, то может дать его номер телефона, он сам ответит на некоторые вопросы. Но «допрос» был закончен, и Алина прошла в зону получения багажа, где почти сразу разглядела на транспортировочной ленте свой чемоданчик.

    Площади аэропорта впечатляли. Терминал представляет собой многоуровневую конструкцию. Наклонная стеклянная наружная стена открывает вид на лётное поле и позволяет видеть взлёты, посадки и руление самолётов. К зоне встречающих шла очень длинная электрическая «бегущая дорожка», на которой Алина двигалась ещё минут пятнадцать. Эмоции переполняли.  Чувство эйфории, что она прошла самое трудное испытание, смешивалось с волнением от предстоящей встречи.  Когда движение по дорожке закончилось, то впереди, за огромным пуленепробиваемым стеклом, отделявшим зал со встречающими от прибывших пассажиров, в первых рядах, стоящих в ожидании людей, она увидела Леонида.

    Мужчина стоял к ней спиной и смотрел на электронное табло. В какой-то момент он повернул голову, и этого момента хватило, чтобы Алина поняла, что не ошиблась!

    Она соскочила с дорожки, проскочила ворота в стекле и, бросив чемодан, в два прыжка преодолела расстояние и просто прыгнула ему на спину, обнимая крепкую мужскую шею руками!

    - О! Милая! Ты откуда?! Я тебя пропустил! Где твои вещи? - бормотал Лёнчик, обнимая Алину. Глаза же его светились и увлажнялись от пережитых эмоций.

    Потом они сели в аэроэкспресс, посадка на который находилась здесь же, в аэропорту. 

   «Похоже на Москву, - подумала Алина, - только здесь всё как-то больше… монументальнее, да и вагоны в два этажа»

    В самой электричке, на иврите она называется «ракевит», Алина обратила внимание на вооружённых молодых парней и девушек, а Лёнчик сказал ей, что девушка в армии - это нормальное явление для их страны.

    До Хайфы они ехали полтора часа, разговаривали, молчали и вновь разговаривали. Лёнечка держал Алину за ручку и любовался ей, слушал её рассказ о том, как она тряслась, проходя паспортный контроль и объяснял, отчего везде бронированные пуленепроницаемые перегородки.

    Квартира, в которую Лёнчик привёз Алину, находилась на шестом этаже девятиэтажного дома. У лифта оказались прозрачные двери, которые не отъезжали в сторону, а их надо было открывать и закрывать, входя в лифт. На площадках этажей, что они миновали, поднимаясь на свой этаж, сквозь прозрачные двери лифта Алина видела закреплённые на дверях квартир таблички с указанием, кто здесь живёт.
Выйдя на площадке своего этажа, Леонид подошёл к одной из дверей с табличкой, на которой были написаны его фамилия и имя, открыл ключом дверь, распахнул и пропустил Алину вперёд.

    Навстречу им, из глубины этой белой (таково было первое впечатление Алины) квартиры вышла маленькая, хрупкая седая женщина, такой «божий одуванчик» и голоском еврейской мамы запричитала укоряя:

    - Лёня, ты вернулся! Лёня, да ты же не один! Лёня, как ты мог мне не сказать?! У нас же не накрыт стол! Какой позор! Что скажет наша гостья?!

    - Знакомься, Алина, это моя мама Лия!
    - Лия?! Так звали мою бабушку! - Алина шагнула вперёд и обняла женщину.
    - Ты не сказал маме, что я приеду?

    - Да я говорил… - оправдывался Лёнчик, 
    - Но не сказал, когда! Пойдём, я покажу тебе квартиру и нашу комнату…

    Квартира была действительно вся в белых тонах: белые стены, белая мебель, и только в большой кухне-столовой, не меньше двадцати метров квадратных, стоял чёрный полированный обеденный стол, и он тоже был большим.

    Ванная комната, очень просторная, совмещённая с туалетом, находилась посередине квартиры, и войти в неё можно было как из кухни, так и со стороны жилых комнат-спален. Там находилась великолепная душевая кабина.

    Сами комнаты-спальни были небольшими, метров по двенадцать-четырнадцать,
Комната Лии была чуть больше, но возможно, что это было обманчивое впечатление, потому что в комнате Лёни стояла очень широкая кровать, занимающая основное пространство, большой монументальный шкаф, в котором Леонид суетливо стал освобождать место для вещей Алины, и пара прикроватных тумбочек.

    Кроме этого, в квартире был ещё кабинет с письменным столом, маленьким диванчиком и узкой кроватью.

    В квартире был всего один миниатюрный балкончик, глубиной настолько незначительной, что там помещался лишь небольшой мангал, на котором Лёня, при открытых дверях готовил божественное мясо.

    Пока Алина мыла руки, знакомилась с квартирой и переодевалась с дороги, Лия накрыла прекрасный стол, чтобы как полагается накормить гостью.

           (Продолжение следует)