Три истории о царе

                ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ.  КАК ЦАРЬ ПОНЯЛ, ЧТО НАДО УМЫВАТЬСЯ
     В некотором царстве, в некотором государстве жил - был царь. Проснется поутру, потянется, нос почешет. После на лопоухую голову корону наденет и говорит:
- Хочу каши!
Тут же мамки-няньки и вся прислуга кашу несут. Подают кашу манну сладкую, кашу гречневую рассыпчатую и пшенную с тыквой. Посмотрит царь на каши, отвернется.
-Не хочу, - говорит, - каши. Хочу кисель.
Подхватятся мамки-няньки и за киселем бегут. Несут красный клюквенный, белый молочный и даже зеленый крыжовниковый.
- Кушайте на здоровье!
Оттолкнет плошки-миски, да так оттолкнет, что перевернет их вверх дном:
- Не хочу кисель! Хочу мармелад с шоколадом!
Опять подхватятся и за шоколадом бегут. Откушает царь шоколад, мармеладом перепачкается и говорит:
- Одевайте меня! – и руки-ноги подставляет.
Пижамку с него снимают, носочки одевают, на рубашечке пуговички застегивают.
- Не желаете ли умыться, Ваше Величество? – спрашивают.
- Не желаю, - капризно отвечает царь. - Мне и так хорошо. А несите-ка мне лучше краски. Рисовать буду.
Бегут мамки-няньки, краски разноцветные несут, альбомы для рисования.
Нарисует царь кошку, только вместо четырёх лап их пять. Изобразит утенка, только зеленого цвета. И так увлечется рисованием, что весь перемажется.
Опять его спрашивают:
- Не хотите ли, умыться, дорогой царь?
- Отстаньте, без вашего умывания я хорош.
И идёт во двор гулять. Сначала с царской собакой Бобиком побегает, затем в будке его посидит. Потом на дерево залезет, спелых вишен из царского сада поест. Поест так вкусно, что вся мордаха в вишневом соке. На велосипеде еще погоняет и в лужу упадет.
Вернется во дворец и говорит:
- Подайте-ка мне царский обед быстренько! Что-то я проголодался.
Смотрят на него мамки-няньки и вся прислуга и не узнают. Говорят ему:
- Уходи, чумазый мальчик, негоже тебе перед царскими очами в таком виде быть.
Царь как рассердится, как ногой топнет, как крикнет:
- Я не чумазый мальчик!
- Ха-ха-ха! – засмеются мамки-няньки и вся прислуга. - Наш царь ушел гулять почти чистенький, только немного в мармеладе испачкался, да красками перемазался. А ты, мальчик, весь-весь грязный, да еще и штанишки у тебя с дырками на коленках. Уходи отсюда.
- Царь я! Вы что, не видите? – кричит он и  ножкой сердито топает. 
- Видно неряху по грязной рубахе, - отвечают мамки-няньки, и дверь захлопывают, на замок запирают. 
Заплачет царь и пойдет опять во двор. Царский пес Бобик от жалости вылижит ему мордашку, слезы утрёт, личико отмоет. Мамки-няньки как увидят, что царь-то настоящий, кинутся к нему, во дворец тащат. По дороге рваные штанишки на целые меняют, от грязи оттирают - вычищают, за стол сажают.
Возьмёт царь в руки ложку и задумается:
- Все-таки придется умываться каждое утро и днем тоже, если уж испачкаюсь. А то не признают во мне царя. И на улице придется жить мне горемычному. А неохота. Вот медведь не моется, да люди его боятся. А я царь. И царем-то лучше быть.

                ИСТОРИЯ ВТОРАЯ.   КАК ЦАРЬ НЕ ХОТЕЛ УЧИТЬСЯ
Проснулся как-то царь, умылся, потом потянулся и говорит:
- Чем бы мне таким заняться, чтобы скучно не было?
- Не желаете ли науками, царь-батюшка? Учителя пришли, вас дожидаются.
Десять учителей за дверью стоят, прислушиваются.
- Не желаю, - отвечает. - Я и так умный. Всякими науками уже два года себя утруждаю. Знаю, что если к двум прибавить три, то восемь получается.
От такого ответа в обморок учителя по очереди падают.
- Неправильно, Ваше Величество, - робко один из-за двери шепчет, - если к двум прибавить три, то пять получается.
- Гоните прочь учителей, - велит царь. - Указ писать буду.
Приносят ему бумагу и ручку. Царь Указ пишет: «Если к двум прибавить три, считаться будет восемь». Подумал, почесал затылок и добавил: «Если к трем прибавляется два, то будет сто».
Указ подписал и наказывал в царстве-государстве считать только так.
Отряхнул пот со лба и говорит:
- Устал я что-то. Надо бы отдохнуть. В зоопарк хочу!
Подхватятся мамки-няньки:
- На чем желаете, дорогой царь, ехать?
- На трамвае хочу.
Идёт царь со всеми мамками-няньками на трамвай. Садится в вагон. Кондуктор вежливо говорит:
- Заплатите за проезд, многоуважаемый царь. С вами две мамки и три няньки. За каждую с вас по монетке. Итого прошу пожаловать мне восемь монет.
- Как восемь монет? – удивляется царь. - Давай, еще раз считай, кондуктор!
- Хорошо, - отвечает тот. - Согласно вашему новому Указу, если теперь к вашим трем нянькам прибавить двух мамок, то должны вы, уважаемый царь, заплатить мне сто монет.
- Но у меня нет столько денег, – огорчается царь, - а я очень хочу в зоопарк поехать.
- Это меня не касается, - отвечает кондуктор. - Вы хоть и царь, но «зайцем" я вам ездить не позволю. Освободите вагон.
И выставляет царя из трамвая вместе с мамками и няньками.
Опечалится царь, постоит, подумает и скажет:
- Зовите ко мне учителей. Наверное, я не очень старательно науками занимался. Даже на трамвае не могу доехать никуда. Указ мой немедленно выбросите. А то стану взрослым, а обо мне скажут: «Борода выросла, а ума не вынесла».  А я всё же царь!
               
                ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ.  КАК ЦАРЬ ЗОЛОТУЮ РЫБКУ ЛОВИЛ
Сидел как-то поутру царь у окошка. Вдруг видит, мужики по улице идут. Удочки несут, ведра, сети. Открыл окошко, крикнул:
- Эй, мужики, куда путь держите?
- На речку, Ваше Величество, - сняв шапки, отвечают мужики. – Говорят, в нашей Ячменке золотая рыбка завелась. Кто её поймает, того она желание и выполнит.
- Неужто любое желание? – удивляется царь.
- Как есть, любое! – отвечают мужики.
- Да как же её ловить? – спрашивает царь.
- Как всяку другую рыбу, но тут уж как свезет, - пожимают плечами мужики и идут себе дальше.
Задумается царь:
- Это что же получается: у мужиков, вон, сколько желаний, а у меня их будто и нету. Не, надо и мне пойти попробовать рыбку отловить и чего-нибудь пожелать.
Побежит в кладовку удочки искать, да по неловкости, всё разбросает, перевернет, уронит. Грохоту столько, что мамки-няньки ото сна опрокинутся и бегом к царю, смотреть, что за беда приключилась. Стоят, охают, за голову хватаются. Царь выходит из кладовки, в одной руке ведро держит, в другой удочку, нос в паутине и гордо говорит:
- Я уже большой, не нужны мне мамки-няньки, пойду на рыбалку сам!
-Как так? – ахают мамки-няньки. – Да ежели что случится? Ежели утопнете, Ваше Величество? Ежели вода холодная, так вы еще и утопнув, простудитесь! Да и дорогу как найдете?
- Как-нибудь найду, и тонуть в Ячменке совсем не собираюсь! – надевает сапоги и бегом из дворца.
Мамки-няньки, чаю не попив, кинутся лошадей в карету запрягать, конюха ругать, что нерасторопный он, кучера на козлы садят, бубенцами и лентами карету украшают.
Как всё приготовят, выезжают следом за царем. Гремит карета колесами по булыжнику, бубенцы звенят, а няньки еще и в рожок дуют. Народ просыпается, в окна выглядывает:
- Никак наш царь вновь чудит. Вон как мамки-няньки всполошились.
А мамки-няньки с перепугу в другую сторону поехали, к речке Гремячке.
Царь меж тем до Ячменки дошел. Забросил удочку, сел ждать. Но не клюет, ни то что золотая рыбка, простая не клюет. Скучно станет ему, принимается камушки в воду бросать. Кинет и смотрит, какой дальше улетит, да как круги в разные стороны расходятся.  Мужики отсаживаются от царя подальше, в усы ухмыляются, но молчат. Опять царю скучно станет, а рыбка всё не клюет. Начинает он песни петь, а рыбка всё не клюет.
Бурчат недовольно мужики:
- Шумишь на берегу – накормишь мошкару.
Застыдится царь, шепотом спрашивает:
- А каковы ваши желания, мужики?
- Крыша у меня прохудилась, хочу, чтобы рыбка золотая помогла починить её.
- Сам-то что ли не умеешь? – удивится царь.
- Не умею, - вздыхает мужик. – Жена ругает меня, ухватом грозит, ежели к осени крыша дырявой останется.
- У тебя что за нужда? – второго спрашивает царь.
- У меня дочь невеста, жениха хочу ей попросить.
- Да разве перевелись женихи в моем царстве-государстве? – дивится царь.
- То и не знаю, как ответить, Ваше Величество. Женихов у нас, оно конечно, много. Да ни на кого не смотрит она.
- Что так? – вновь спрашивает царь.
- Солдата своего ждет. Год уже, как вы, Ваше Величество, его на войну отправили в тридевятое царство – тридесятое государство. Вестей от солдата нет никаких. Дочь кручинится, убивается.
Почешет затылок царь, покраснеет и шепчет сам себе:
- Я уж и забыл, что войну объявил. Ну, а ты, мужик, что хочешь? – у третьего спрашивает.
- Деток у меня мал мала меньше, бедствуем мы. Надел земельный маленький, хлеба только до зимы хватает, потом голодаем, Ваше Величество. Столько ртов прокормить дело нешуточное. Весна красна, да голодна, осень дождлива, да сытна.
-Да, - задумается царь, - хотенья у вас не пустячные. Но и без рыбки золотой могу я помочь.  Тебя, - говорит царь первому мужику, - отдам на обучение плотнику и жалование за сие буду платить. Тебе, - обращается ко второму мужику, - слово даю царское неизменное, сегодня же закончу войну. Вернется солдат домой. Свадьбу справите. Тебе землицы выделю, работников дам в подмогу. Живите, не тужите.
Побросали мужики свои снасти, давай царя на руках качать!  Подлетает царь к небесам, а сам думает:
- Оказывается, я сам как золотая рыбка желания всех исполнил. Жизнь ведь нам дана на добрые дела!
Тут уж и мамки с няньками прикатят. Как узнают о царских обещаниях, возрадуются:
- Взрослым становится наш царь!