Внимание, птица на борту!

Эту парочку я заметил еще в зале ожидания аэропорта. Вылет задержали, все расстроились – кроме малыша лет пяти. Он бегал вдоль рядов сидений, а его молодая мама бегала за ним, вскрикивая:
– Толичек, осторожно! Не ушибись об этого дядю!
Как многие родители, она была уверена, что мир состоит из твердых и острых опасных предметов. Иногда мальчик с разбегу запрыгивал маме на спину, тогда она улыбалась и сразу делалась очень похожей на сына.
Наконец, объявили посадку, я зашел в салон самолета и увидел, что мама с мальчиком сидят передо мной.
– А-а-а! – закричал малыш, едва самолет взлетел.
Я вздрогнул от неожиданности.
– Толик, тише, – всполошилась мать. – Что такое?
– А-а-а!
– Зайчик, что с тобой?
– Ууыыыыы!!! – завыл зайчик в полный голос.
Посыпались советы: отстегнуть ремень, дать ему леденец – потому что у ребенка уши заложило. Парень орал и визжал. Бортпроводница попыталась было взять крикуна на руки и приласкать, но он вцепился ей в волосы, и она еле отодрала его от себя, как кота – по очереди каждую лапу.
Лишенные самолетного сервиса пассажиры возмущались, и я не выдержал.
– Держи, – сказал я, протягивая ребенку планшет.
Его мама посмотрела на меня с благодарностью и, кажется, с интересом. Вдохновленный, я показал детенышу старый мультик про львенка и черепаху.
– Еще! – потребовал Толик.
Я показал с начала еще раз, потом еще. Казалось бы, малыш успокоился, можно расслабиться. Но на десятом просмотре взвыли пассажиры.
– У вас что, нет других мультфильмов?! Невозможно уже слышать «Крокодил-дил-дил плывет»!
– Ну нету, что делать, – ответил я. – Попросите у бортпроводницы беруши, а лучше успокоительное.
Мать выключила мультик, Толик снова зарыдал.
– Да успокойте же ребенка!
– Девушка, сделайте что-нибудь!
– Что за мамаша, у ребенка истерика, а ей хоть бы что!
Некоторые просили пересадить их подальше. Ситуация накалялась. И вдруг в салоне защебетала птичка! Пассажиры умолкли, ребенок замолчал, слышен был только ровный гул двигателей и птичья трель. Здесь, под небесами, это выглядело фантастически.
– Дядя, у тебя телефон играет! – заявил ребенок.
– Вот мой телефон. Видишь, молчит.
Толик резво вскочил и принялся обшаривать мои карманы. Птичка пела. Тогда он попытался залезть под кресло.
– Нельзя, там кислородная маска прикреплена, осторожнее с ней. Отсюда смотри, – велел я и выставил юного следопыта в проход.
Он пополз по-пластунски, как заправский солдат. Остальная пехота, то есть пассажиры, тоже заглядывали под кресла. Некоторые открывали багажные полки и разводили руками.
– Кто везет канарейку в клетке, признавайтесь?
– Не канарейку, а щегла! Я его узнал!
Весь самолет искал птичку, но безуспешно. А я наслаждался, так как вовремя вспомнил свой давний студенческий трюк: насвистывая сквозь зубы, изображать птицу. Причем с невозмутимым лицом – дескать, это не я. Преподаватели с ума сходили.
Продолжая насвистывать, я усилил эффект: незаметно шуршал полиэтиленовым пакетом. Звук напоминал шорох крыльев.
Малыш внезапно уснул.
– Устал, – сказала его мама, в изнеможении усевшись рядом.
– А вы?
Она улыбнулась.
– Спасибо! Не знаю, что бы я без вас делала.
Она рассказывала о сыне, я кивал с понимающим видом.
После приземления я помог ей получить багаж, держа спящего Толика на руках. «Вот и конец знакомству», – подумал я.
– Давайте мы подбросим вас до города, – сказала женщина и помахала кому-то рукой.
Подскочил мужчина, обнял ее и забрал чемодан. Муж. Ну конечно, чтобы такая красавица – и незамужем?
В машине парнишка проснулся и захныкал. Я снова включил ему «Бегемот-мот-мот идет». Мама рассмеялась:
– Ой, у меня от этой песни уши заложило, как в самолете! Кстати, познакомьтесь, это мой брат.
– Очень приятно, – обрадовался я. – Давайте сюда парня, я ему еще раз птичку покажу.
– Так это вы?!
– Фить-фить, фьюить, – ответила птичка.