Ч. 238 Опасная командировка

Предыдущая страница    http://proza.ru/2021/10/02/1473

Транспорт «Двина»  пробыл на мысе Доброй Надежды 14 дней. Провели ремонт - как в знаменитой песне «В Кейптаунском порту»  починили такелаж. Помимо грузов, полученных в Кронштадте, ещё в Портсмуте загрузили 4000 пудов якорей и якорных цепей, поэтому транспорт сидел в воде глубоко.
 
После недолгого отдыха 19 апреля вступили под паруса, а через двое суток «Двина» попала в такой шторм, что сломало штормовую бром-стеньгу (продолжение мачты – прим. автора).

21 и 22 мая на транспорте наблюдали сильное южное сияние. Автора Игоря Леванова, неравнодушного к сияниям, это должно заинтересовать. После такого замечательного зрелища выдержали жестокий шторм со снегом и градом.

Перед рассветом на всех трёх молниеотводах минут пять горели огни Святого Эльма, наводя суеверный ужас на матросов.

15 июня пришли в порт Джаксон. Но при входе на транспорт обрушился шквал с дождём, поднялась огромная зыбь, в довершение всего полил дождь такой силы, какого, как вспоминал командир транспорта Бессарабский, «никогда не встречал в жизни».

Автор его очень хорошо понимает, поскольку не так давно подобный ливень так залил наш город, что вместе с соседями пришлось бороться с потоком воды в подвале.

Сцена напомнила мне тогда матросов со «Стерегущего» на памятнике в парке Горького на Петроградской стороне, только спасали мы наши стиральные машины, которые там стоят, и всякое другое имущество.

В порт Пётр Николаевич Бессарабский входить не рискнул, стояли на рейде на 2-х якорях. 18-го июня погода улучшилась, «Двина» оставила опасное место и стала на якорь в Вулумуло. Русских судов там не было 20 лет.

4-го июля покинули порт Джаксон и 27-го августа благополучно пришли в Петропавловский порт. Через месяц командир и офицеры, кроме лейтенанта Гроте, на тендере «Камчадал» перешли в Аян, откуда сухим путём через Сибирь отправились в Петербург.

Матросы остались нести службу на «Двине». Об Эдуарде фон Гроте у меня написан очерк http://proza.ru/2009/12/29/1049 «Немцы в русском флоте».

Фрегат «Паллада» совершил переход до местечка Анжер в Зондском проливе. Но там Путятин выяснил, что голландские почтовые пароходы ходят очень нерегулярно и принял решение идти в Сингапур.

В Сингапуре Иван Иванович Бутаков сменил форму на гражданскую одежду, собрал всё, что нужно, в дорогу, взял пистолет и пакет, опечатанный Путятиным сургучными печатями. Ему предстоял крайне опасный путь в одиночку, без подстраховки.
 
Хорошо, что деньги на командировочные расходы ему выдал Иван Семёнович Унковский, а не вице-адмирал. Тот бы рассчитал всё в обрез,  а в такой дороге могло случиться всё, что угодно.

Путятин проинструктировал Ивана Ивановича, как и кому ему следует докладывать в Петербурге, дал дельные советы из своего личного опыта о поведении во время пути.
Унковский обнял своего товарища и пожелал ему вернуться командиром «Дианы».

Ивану Ивановичу пришлось довольствоваться ролью старшего офицера при своем более удачливом друге Иване Семёновиче Унковском.

Не всегда, к большому сожалению, продвижение по службе определяется только способностями офицера. Многое зависит от удачи и умения делать карьеру, вовремя оказаться на виду у начальства.

В отличие от своего брата Григория, Иван таким умением не обладал. На его долю часто выпадали ответственные и сложные, но в то же время невыгодные с точки зрения карьерного роста поручения.

Одно дело отрапортовать о победе, даже если сам в деле не участвовал, другое – о поражении. Вот с таким неприятным поручением и отправил его Путятин в Петербург: доказывать непригодность для плавания «Паллады» и просить отправить ей на смену фрегат «Диана».

Когда на фрегате стало известно о поездке Бутакова, его забросали просьбами отвезти письма родным и друзьям. Не упустил такой возможности и Гончаров.

Прочитав его письмо Екатерине Александровне и Михаилу Александровичу Языковым, я несколько изменил своё отношение к классику.

В письмах Иван Александрович более откровенен. Он хорошо написал об Иване Ивановиче Бутакове, хотя и с обычной для него ухмылкой:  «Он оказался славным добрым малым, готовым на всякое обязательное дело. Примите же его и как вестника о приятеле и как хорошего человека, тем более, что у него в Петербурге знакомых – ни души.

Он весь век служил в Чёрном море – и недаром: он великолепный моряк. При бездействии он апатичен и любит приткнуться куда-нибудь в уголок и поспать; но в бурю и вообще в критическую минуту – весь огонь.

Вот и теперь,  в эту минуту орёт так, что, я думаю, голос его разом слышен и на Яве и на Суматре. Он второе лицо на фрегате, и чуть нужна распорядительность, быстрота: лопнет ли что-нибудь, сорвётся ли с места, потечёт ли вода потоками в корабль – он тут – голос его слышен над всеми и всюду, а быстрота его соображений и распоряжений – изумительна.

Адмирал посылает его курьером просить фрегат поновее и покрепче взамен «Паллады», которая течёт, как решето, и к продолжительному плаванию оказывается весьма неблагонадёжной».

Иван Иванович отправился в обратный путь на ближайшем английском почтовом пароходе. Судно направлялось на Цейлон в порт Тринкомали. В ту пору Цейлон был одним из главных поставщиков кофе.

Это уже потом местные жители перешли на выращивание чая - после того, как зловредный сельскохозяйственный вредитель погубил все кофейные деревья на плантациях острова. Из Тринкомали кофе отправляли на пароходах английской Ост-Индской компании через Красное море и Египет.
 
Бельё, посуду и койку в те далёкие времена пассажир покупал сам. Иван Иванович всем необходимым запасся у английского миссионера, направлявшегося в Малайзию.  На пароход грузили живую птицу, кроликов, овец, коз, бычков, фрукты, овощи, чем в пути и кормили пассажиров.

Пресной воды отпускали по 6 пинт (одна пинта – примерно 0,57 литра) на человека. Команда парохода была вооружена до зубов, что неудивительно: южные моря кишели китайскими и малайскими пиратами.

Пираты грабили продовольствие, воду, вино, грузы. Эти отбросы человечества прикрывались любыми флагами. Они забирали якорь-цепи, якоря, оборудование, паруса, товары.

Бандиты действовали крайне жестоко: убивали детей и больных, насиловали женщин, запирали пассажиров и команду в каюты, а затем топили судно вместе с людьми.

Странствовать по морям и океанам – занятие тогда было рискованное, а разве сейчас безопаснее в некоторых районах мирового океана? Бутакову повезло, плавание прошло спокойно.
 
Сингапур относился тогда к непосредственным владениям Британской Ост-Индской компании, администрация подчинялась управлению Проливных учреждений министерства колоний. Остров Цейлон составлял  отдельное управление того же министерства.

В Тринкомали лейтенант успел на пароход, отправлявшийся в тот же день, поэтому не пришлось тратиться на гостиницу. Из английских газет он узнал о том, что война с Турцией неизбежна, и понял, что путь через Чёрное море для него закрыт.

Предстояло добираться до Петербурга через Европу. Такой вариант Путятин предусматривал, поэтому посоветовал сойти в каком-нибудь европейском порту и дальше следовать по суше.

Но прикинув все «за» и «против», Иван Иванович решил, что самое быстрое и безопасное – переезжать не по европейским государствам, а следовать в Кронштадт на пассажирском пароходе.

И оказался прав.

Продолжение http://proza.ru/2021/10/05/1333