40 и 1 ответ на один и тот же вопрос От автора

Сорок и один ответ на один и тот же вопрос

  (из серии «Рассказы детям о Языке»)  

черновик
не форматировал
дураки - вон!
 
Дети! Я вас поздравляю, - в этой книге содержится знание, которого сегодня нет ещё ни у кого, кроме меня, конечно. С ним вы запросто сможете уже быть умными, а при желании даже и обидеть любого лингвистика, - не стесняйтесь, смелее, их есть за что обижать! Но только вовсе не это здесь главное, - главное, что с этим знанием вы узнаете Язык, а тем более родной язык так, как никогда не знали до этого. А уже с этими знаниями сам Человек и вся его История раскроются перед вами в новом, уже истинном свете.А потому торопитесь, - присоединяйтесь к нам, господа!


 От автора


 Эта книга появилась случайно, - я тогда работал совсем над другой книгой, а именно “Инструкция к "прочтению"”, точнее над её главой “Последовательность частот звуков в русском языке”. Задача была в том, чтобы лучше объяснить те расхождения с математической моделью, что в ней, безусловно, присутствовали. И тут мне на глаза попалось почти пятилетней давности обсуждение в интернете, темой которого было установление значения, а значит и происхождения, слова “сорок”.

Проблема в том, что, во-первых, знание это огромно, а потому формат подобного обсуждения ему совсем даже не соответствует. Это примерно как сегодняшние знания какого-то одного только раздела Физики пытаться объяснить на одной же только страничке, что невозможно, потому как для этого обязательно понадобится как минимум целый учебник. А потому формат таких обсуждений совсем даже недостаточен для формирования знаний со сколь-либо серьёзной (сложной) собственной структурой. Во-вторых, из-за отсутствия необходимости участникам обсуждения как-то доказывать собственную точку зрения, - её им достаточно было в нём только назвать, - в ней (структуре знаний, которую и следовало сформировать в результате обсуждения) так абсолютно отсутствуют знания связи, а без них какую-либо структуру построить просто невозможно.

С другой стороны, подобное обсуждение как раз и направлено на формирование знаний связей у её участников с целью создания посредством их соответствующей структуры значений как с уже известными знаниями признаков действительности, так и с высказанными в ходе обсуждения в том числе. Тем более что при использовании механизма Веры, - а в подобном, весьма усечённом, формате самого обсуждения без него нам просто никак не обойтись, - даже в самом маленьком контексте (за исключением самого контекста "слово", - самого маленького контекста из тех, что может быть в Языке) задать можно вообще любое соответствие. В смысле с механизмом Веры мы запросто уже впишемся в формат подобного (и любого вообще) обсуждения тоже. Только проблема в том, что знания, структура значений которых целиком и полностью построена на механизме Веры, как это и есть у большинства участников обсуждения, на самом деле (в Действительности) знаниями не являются. Если только в сознаниях тех, кто такие знания вообще считает возможным использовать, т.е. у верующих, например. Так в нашем случае для ответа с использованием механизма Веры на поставленный в обсуждении вопрос мне достаточно лишь небольшого утверждения (это забегая немного вперёд):

- “Одним из значений (знанием признака в структуре значений) слова “сорок” в русском языке, когда оно в нём только возникло, являлось [цикл (времени)]. При том, что в руском контексте русского языка в его структуре значений безусловно тогда присутствовало и знание признака (значение) “числительное сорок””.

 И чем больше есть мой авторитет в соответствующей области знаний, тем более безаппеляционно и самоуверенно я должен это утверждение говорить, - увы, именно таким образом взаимодействуют сознания в Коллективном сознании при передаче друг другу знаний, тем более тех, в которых они сами не разбираются ни чуть-чуть. По сути они именно что используют по отношению к таким знаниям (в которых не понимают ровным счётом практически ничего) механизм Веры с его институтом авторитетов “наивно” (”Ах, обмануть меня нетрудно! Я сам обманываться рад!” - А. С. Пушкин, - “Да просто башкой работать лишний раз никто не хочет, все на готовенькое норовят! И это нормально.” - О. Г. ) полагая при том, что уж сам-то авторитет получил эти знания опытным путём, - условие, которое именно для подобных случаев по разным причинам совсем даже не обязательно всегда есть [ИСТИНА].

А вот для обоснования этого же утверждения, но без использования механизма Веры, мне понадобится уже несколько десятков страниц, что в формате данного обсуждения просто невозможно. Этим обстоятельством, как вы потом увидите здесь же, в Главе “Сорок ответов”, с успехом пользуются разного рода мошенники (с дипломами и без) и просто больные на голову люди (со справками и без). А, чтобы понять, что за ящик Пандоры при попытке чуть-чуть полнее обосновать это моё утверждение так (в смысле без использования механизма Веры) на самом деле мы открываем, приведу в пример следующий, немного более подробный контекст этого же утверждения. Вот как оно в нём будет звучать:

“В результате детализации одних и тех же знаний признаков в разных контекстах (в нашем случае в разных контекстах русского языка) возникают объединения с несколько отличными знаниями звучаний (в нашем случае это “сорок” и “срок”). Да, знания признаков в формирующихся объединениях одни и те же, но отличные они потому, что используют несколько разные знания связи. (Для нашего случая одно из них назовём “полногласие”, - с ним сформировано знание звучания “сорок”, а другое назовём “неполногласие”, - с ним сформировано знание звучания “срок”. А “назовём” потому, что на самом деле никаких таких знаний связи “полногласие” и “неполногласие” ни в каком языке никогда не было и нет. А используем мы эти названия исключительно только здесь для удобства рассмотрения этого нашего конкретного случая как примера.)

Ещё раз, - сами контексты у этих знаний звучаний потому уже разные, что используют разные знания связи (в нашем случае руский контекст русского языка для формирования знаний звучаний у объединений использует знание связи “полногласие”, но совершенно не использует знание связи “неполногласие”, в то время как все другие контексты русского языка наоборот). А в том, что в русском языке (в смысле вообще во всех его контекстах) одновременно присутствуют объединения сформированые за счёт использования обоих этих знаний связи, нет ничего странного, на то он, собственно, и русский язык (в смысле он сам так является контекстом, который посредством соответствующих знаний связи из всех уже своих контекстов образует гораздо более глобальный единый контекст). И как раз странным было бы то, если б это было вообще иначе. В смысле так устроена структура любого знания, каким в том числе является и Язык. (Сам этот принцип её построения (развития) известен нам как “от простого к сложному”.)

Проблема в том, что структуры значений образованные подобным образом могут обладать в отдельных контекстах русского языка двузвучностью (не путать с двузначностью!), - это когда одному и тому же значению соответствует два звучания, - а это значит, что такие объединения невозможны для одновременного в нём использования. А это значит, как если бы они были невозможны к использованию вообще в языке. И здесь два слова о двузвучности, о которой вы вряд ли вообще когда-нибудь слышали, но которая наряду с двузначностью, о которой вы безусловно уже знаете, определяют любой язык вообще.

Двузвучность/многозвучность возникает в языке, когда какому-нибудь значению в нём начинает соответствовать два/много знаний звучаний. В отличии от двузначности/многозначности, когда одному знанию звучания начинают в языке соответствовать два/много значений. Оба эти явления есть результаты процессов детализации в языке. Проще говоря, никто специально к ним так не стремится, а возникают они сами за счёт процессов формирования новых слов в языке. Другое дело, что если двузначность (в русском языке более известная как “омонимия”) в языке элементарно преодолевается на уровне контекстов, - разные значения с одним и тем знанием звучания в одном и том же контексте языка просто не используются, то с двузвучностью дело обстоит несколько сложнее.

Дело в том, что двузвучности/многозвучности просто быть не должно в языке (кстати, это одна из причин, почему мы о ней сегодня почти ничего и не знаем), потому что с ней получается, что так внутри одного языка запросто существует и другой язык (этакий язык-”паразит”), а это не есть хорошо для носителей такого языка. В смысле пользоваться таким языком (с языком-“паразитом” внутри) вовсе даже несподручно, а потому так долго в нём продолжаться не может. И носители языка так и нашли выход, но, сразу должен заметить, одними только контекстами они здесь вовсе не обошлись. Поясню... Но прежде,- Кстати!

(Кстати, при том, что двузвучности стараются избегать вообще все языки, то, один чёрт, большинство из них в отдельных их контекстах ботают по фене. А вот мат, как классический пример двузвучности в языке, из-за ряда особенностей (условий необходимых для существования двузвучности в языке) присутствует исключительно только в русском языке. (Тот же английский (американский) “мат”, например, на самом деле никаким матом никогда не был и не является. Потому как он не был в английском языке тем, чем и должен быть мат вообще в языке, - а именно двузвучностью.) Использование двузвучности (в нашем случае мата в русском языке) настолько ухудшает сам язык, что его в законодательном порядке объявляют вне закона. Делается это ради сознаний слабых, которые ещё и потому слабые, что сами гораздо ниже среднего и уже потому предпочитают эту самую двузвучность в своей речи использовать. А отсюда могут быть очень даже нежелательные следствия, и непонимание совсем даже не самое страшное из них. Сознанию же чуть выше среднего невозможно постичь, как одно знание звучания у соответствующего знания признака может быть “плохим”, а другое у него же “хорошим”? Тем более, что сам этот признак мы все хорошо знаем, потому как постоянно им пользуемся. Ещё раз, - всё дело в двузвучности.)

Обозначим знания звучания цифрами, - “1”, “2”, “3”, и т.д., - среднее сознание способно использовать порядка десяти тысяч (не более) слов, а удерживать примерно ещё столько же (производные мы не считаем, потому как нормально удерживать в сознании знания связи для их образования, а вовсе не их самих). Структуры значений обозначим скобками, а прописными латинскими буквами обозначим знания, которые в них присутствуют, например, - (A, B, C). Как видите никаких знаний связи в них нет, потому как они нам здесь сейчас не нужны (только здесь мы представим, что их нет вообще, - так нам легче будет потом всё понять). Таким образом полным обозначением какого-либо слова будет - {“1”- (A, B, C)}, что значит, что знанию звучания “1” соответствует структура (в нашем случае правильно говорить “совокупность”, - отсутствуют знания связи) значений (A, B, C). А теперь на основе этих знаний рассмотрим известные нам явления в языке, чтобы так вы лучше могли понимать сами их механизмы. Итак, - “синонимия”.

Синонимы имеют разные знания звучания, но несколько разные структуры значений. А разными их делают не знания связи (потому мы здесь их и не учитываем, что они у синонимов обязательно должны быть одинаковыми, а иначе так никакие они уже и не синонимы), а несколько разные у них совокупности знаний признаков. А разные они потому, что незначительная часть знаний в них разная. В смысле большая часть знаний в структурах значений синонимов совпадает, но при этом обязательно есть и такие (меньшая часть), какие присутствуют только в структуре значений какого-то одного из синонимов. (При этом правильно называть большую часть знаний “пересечением множества значений” данной группы синонимов, а меньшую часть знаний “дополнением множества значений” каждого конкретного синонима для данной группы синонимов)

Но главное для нас сейчас вовсе даже не это, а то, что дополнения для пересечения множеств значений для группы синонимов у каждого из членов этой группы (синонима) обязательно должны существовать. В смысле структуры значений, где одна является подмножеством другой, синонимами не являются хотя бы уже потому, что не должны в языке вообще существовать. (В противном случае в таком языке может быть двузвучие, - подробнее об этом прямо сейчас.)

Конструкции у синонимов дают возможность использовать их в одном и том же контексте (заменять один синоним на другой), где знания не входящие в их пересечение не нужны вовсе. (Или то же самое значение, но теперь уже другими словами, - где знания входящие в их дополнения не нужны вовсе.) Ну это в случае, когда дополнения обязательно есть, а если, как мы только что заметили, у одного из них их и вовсе нет? Так это ещё синонимы, или уже нет? Впрочем оставим возможность ответить на последний вопрос лингвистикам, любителям придумывать названия ради названий, а мы же продолжим.

 В смысле так структура значений одного слова является подмножеством структуры значений другого слова (как это и есть в нашем случае со словами “сорок” и “срок”). А это значит, что так в языке использующем оба эти слова могут существовать контексты (в нашем случае в русском языке), где у этих слов из структур значений используются только те знания, что составляют у них пересечение. Или, другими словами, в таких контекстах целиком используются знания из структуры значений одного слова, и эти же знания, но уже без дополнения из структуры значений другого слова. И это в ситуации, когда обязательного дополнения в структуре значений первого слова просто не существует. А это и есть классическая ситуация двузвучия в языке в данном его контексте. Решается она достаточно просто, хотя и с затратой некоторого времени, - постепенно в структуре значений одного из слов остаются только знания из их пересечения, а в другом слове только знания из дополнения его структуры значений. Таким образом в самом языке возникают два слова с разными знаниями звучаний и с соответствующими им разными структурами значений, которые абсолютно никак не пересекаются.

Из знания синонимии проистекают следствия, назову только два из них, как наиболее для нас важные, а именно:

- если знание звучания “1” является синонимом для знания звучания “2”, а оно в свою очередь является синонимом для знания звучания “3”, то из этого абсолютно ещё не следует, что знание звучания “1” должно быть синонимом для знания звучания “3";

- все слова в Языке связаны.

(Глупость Андрея Зализняка, утверждавшего, что слова в Языке могут быть и не связаны (“Наука и жизнь”, 1-ый и 2-ой номера за 2009-ый год, что-то о любительской лингвистике), проистекает из полного им непонимания, что есть “слово” вообще. Потому как другими словами это его утверждение звучит так, - “Структура Языка не существует”, - чушь абсолютная! А глупость потому, что знания ей противоречащие были к тому времени уже лет как сорок общепринятыми. А сам такой конфуз случился с академиком лишь потому, что подведомственную ему структуру знаний он в том числе стремился развивать именно что в отрыве от других структур знаний (наук), в смысле никак с ними не пересекаясь. А потому подобная чушь была так для него просто неизбежна.)

Омонимы имеют разные структуры значений, но одинаковые знания звучания. Сами эти значения у омонима определяются за счёт тех знаний связи, что существуют в контексте, где они и употребляются. В смысле именно тот или иной контекст определяет (правильнее здесь даже “выбирает”) значение омонима, а не как не наоборот. Потому употребление омонимов с разными значениями в одном контексте не столько даже нежелательно, сколько недопустимо. (Осознайте, например, следующую фразу: “За косой косой убит косой косой с косой”, - надеюсь вам теперь ясно, почему язык прежде всего не должен быть для его носителей ребусом или задачкой?)

И вот здесь “сорок”и “срок” выглядят очень даже интересно, - смотрите, у них разные знания звучаний и разные структуры значений. Т.е. сегодня это обычные слова, которые могут запросто использоваться в русском языке, - никаких таких ограничений, какие безусловно есть у омонимов и синонимов, мы у них не находим. Но это сегодня, а ведь в самом начале, когда они только возникли, всё было с точностью до наоборот.
 
И первым отличием у них была их конструкции знаний звучаний, а именно, - со-рок” и “с-рок”. Что говорило, о том, что сформировались эти знания звучания в разных контекстах русского языка. А это значит что не только знания связи в них были разными, но и другие знания тоже могли быть разными. Оказывается, что так оно и было! - в структуре значений “сорок” мы находим знания “цикл (времени)” и “числительное сорок”. А в структуре значений “срок” только знание “цикл (времени)”. Может показаться, что в них обоих присутствует и знание “соль”, - мы явственно слышим в них (с), - но это не так. Когда возникло знание “сорок”, суть [С] со значением [соль] ещё не сформировалась, а было единственно возможное знание “с” со значением [быть с солью]. (Или, - это в соответствии с сегодняшними знаниями связей, - [солёный].) Это уже позже происходит детализация этого значения на два значения [быть с] = [с] и [соль].

Ещё раз, объединение “сорок” возникает одновременно с началом детализации значения [быть с солью]. Причём значение [соль] в руском контексте формируется как модуляция “со” = “[с][о]” значением которой является [(знание) ”быть с солью”, возможностью которого является объединение]. Проще говоря, - “солёный с чем-то”, - в смысле само это знание соответствовало признаку, добавление (объединение) которого к любому другому признаку делало его солёным. И этим “чем-то” тогда помимо золы стал ещё один признак, а именно соль. Из чего следует, что детализация значения [быть с солью] была вызвана обретением русами нового знания, а именно знанием признака соли как некого твёрдого вещества. (Дальнейшая детализация этого значения привела к появлению у него в русском языке знания звучания “соль”, которое “читается” как [морская соль].)

 И вот здесь интересно, - знание “быть с солью”присутствует именно только в “сорок”, в то время как в “срок” его нет и просто быть не могло, и вот почему. Дело в том, что руский контекст русского языка, когда в нём сформировалось знание звучания “сорок”, мало чем отличался от всех других контекстов русского/древнего языка. В смысле для образования новых объединений (слов) он как и они использовал единственно тогда возможное знание связи, а именно “объединение”. В смысле с помощью этого знания связи в русском/древнем языке устойчивое сочетание однажды становилось объединением и так уже словом. Но однажды происходит нечто, что заставляет руский контекст несколько “отступить” от устоявшихся правил. А “отступить” потому в кавычках, что на самом деле никакого такого отступления и не было, - это для других (контекстов) оно выглядело как отступление от правил, в то время как в самом руском контексте его никогда и не было.

А всё потому, что так русы обрели знание, которого не было и быть не могло в других контекстах, - а именно знание “соль” (как отдельное твёрдое вещество). А потому в другие контексты русского языка оно могло попасть только как заимствованное знание. А это в свою очередь значит, что никакого такого состава значений у этого знания в других контекстах русского языка (куда оно и было заимствовано) никогда и не было. Проще говоря, “с” и “рок” в нём не значили вообще ничего, а значило лишь само их объединение, т.е. “срок”, и значило оно [цикл (времени)].

Да, знание “числительное сорок” в структуре значений объединения “срок” безусловно у них (других контекстов русского языка кроме руского) отсутствовало. Только вовсе не потому, что у них было уже соответствующее знание связи, которое позволяло им образовывать названия числительных как минимум до сорока, - нет! Сами знания столь больших числительных им элементарно были тогда незачем, - настолько самих знаний в этих контекстах было меньше, чем это было уже у русов в их руском контексте. Другое дело, что эти контексты постоянно только взаимодействовали, и тогда русы, чтобы лучше понимать других самим, и чтобы лучше другие понимали их, пошли на то, чтобы убрать из структуры значений “сорок” знание “цикл (времени)”. А использовать для него знание звучания “срок”, которое им безусловно уже было известно, и в котором, что тоже им было известно, никаких других знаний кроме “цикл (времени)” больше не было. Ответным же шагом других русских контекстов стало принятие ими объединия “сорок” руского контекста со значением “числительное сорок”. Собственно все те контексты, которые на этот шаг не пошли, в итоге так русскими и не стали. Впрочем, почему так случилось, это уже другая большая тема, а потому и не здесь.

При этом из последнего моего утверждения вовсе не следует, что знание "числительное сорок" не могло быть заимствовано в другие языки с соответствующим, в смысле русскоязычным, у него знанием звучания. И оно так и было заимствовано в некоторые тюркских языки, правда с несколько искажённым знанием звучания, а именно "кырык". Особенности звук извлечения в разных языках, это большая и несколько другая тема, а потому тоже не здесь. А здесь же это моё утверждение возьмите пока на Веру.

(Кстати, о том, что объединения со схожими структурам значений, где все знания признаков были одинаковыми, а отличались они лишь одним каким-то знанием связи, хорошо “видно” уже из их прочтения. Так из “прочтения” того же “город” конструкции “гор-од”(”гор-ад”) следует, что это [гора, возможностью которой является поселение (ад)]. Или, чуть проще, - [поселение на горе]. А из “прочтения” же объединения “град” конструкции  “гр-ад” получается значение [сделанный мужиками (мужской) признак действительности, возможностью которого является поселение]. (Значение конструкции “г-рад” мы здесь сейчас не рассматриваем.) Как видите, никакого такого знания “гора” в объединений “град” никогда не было и нет. Или “враг” - “ворог”, - чувствуете, что в последнем случае враг более вор, чем кто-либо ещё? В смысле никакого такого знания “вор” в структуре значений объединения “враг” не присутствует совершенно. Из чего можно сделать вывод, что в контексте, где оно и образовалось, никаких таких воров и в помине не было, потому как не было там ещё ничего такого, что уже можно было бы воровать. (Не было соответствующих вещественных знаний, которые легче было своровать, нежели изготовить их самому.)

То же произошло и с “сорок”, - в самом начале, когда оно только возникло, в его структуре значений присутствовало знание “быть с солью”, в то время, как в “срок” его никогда не было и нет. В дальнейшем же, в результате детализации знания звучания из “со” в “соль”, знание “соль” исчезает из структуры значений объединения “сорок” тоже, остаётся в ней только знание “числительное сорок”.)”


Обратили внимание насколько этот, достаточно уже объёмный контекст, отличается от того простенького (построенного исключительно на Механизме Веры) контекста из всего-лишь одного утверждения, что был перед ним? Потому и говорят, что троечникам всё понятно, что они всегда готовы довольствоваться именно только маленьким контекстом одного первого утверждения. Потому как второй, гораздо уже больший, контекст по тем или иным причинам их сознания оказываются не способны осознать из-за той огромной мыслительной работы, которую безусловно им предстоит для его осозния сделать.

Более того, во втором контексте появились уже утверждения, которые сами требуют в свою очередь обязательного их доказательства. (Чего только стоит утверждение о существовании знания “числительное сорок” в структуре значений объединения “сорок” руского контекста русского языка! ) А ведь само их доказательство, это каждый раз ещё один огромный контекст. И, чтоб в итоге привести и их все тоже, мне и пришлось написать так уже не одну какую-то страничку, а целую Главу. Возможно и была бы она чуть поменьше, если бы не сегодняшние знания лингвистиков. Точнее полное их у лингвистиков  отсутствие, в смысле отсутствие тех знаний, которые им необходимы, чтоб понять, о чём вообще здесь я пишу. Вот и приходится для них “разжёвывать” здесь  и эти знания в том числе, отчего сама Глава стала так ещё только больше. Потому, ещё раз, для осознания этого знания формат интернет-обсуждения сегодня никак не подходит, подходит только если Книга, что я, собственно, и сделал.

На самом деле саму эту Книгу я оформил лишь как одну из глав другой, гораздо большей, а потому уже и более подробной книги. Потому как мне было важно показать беспомощность (а отсюда и порой откровенную подлость) людей, которые не обладая соответствующими знаниями, тем не менее пытаются связанные с ними явления объяснять. Понятно, что ничего (тем более хорошего) из этого у них получиться просто не могло и не может. Впрочем, так я забежал немного вперёд, а потому продолжаем...
 
“Так это же то, что нужно!” - подумал я. Потому как на примере только одного слова “сорок” я смогу рассказать, а заодно и объяснить, вообще все те аномалии, что присутствуют в Последовательности частот звуков русского языка! Тем более, что для этого мне необходима была такая малость, - установить точное значение слова “сорок” во всех его контекстах. Потому как, если в ходе обсуждения лингвистикам и удалось установить значение слова “сорок”, то только для части его контекстов, а о формировании потом на основе этих знаний какой-либо структуры значений для этого объединения и речи быть вообще не могло, соответствующих знаний связи в ходе обсуждения они так и не продемонстрировали.

 - Ну, нет у них до сих пор знаний, что есть “слово”, что есть “структура”, тем более “структура значений слова”, или “структура звучаний слова”, чтоб с использованием этих знаний формировать структуру уже гораздо более сложных знаний. Впрочем, - чёрт с ними! - это их проблемы. Моя же задача была помочь тем, у кого эти знания безусловно уже есть (в смысле помочь тем, кто уже знаком с первой моей книгой серии "Рассказы детям о Языке", а именно "Инструкция к "прочтению""). Чтоб им вот эти самые аномалии в Последовательности частот звуков русского языка понять. Так и родилась эта книга.(Сдаётся мне, совсем даже не одна она, - в ней оказалось такое пересечение тем! Дай бог времени, чтоб только рассказать о них всех.)

В первой главе “Один ответ” я устанавливаю значение слова “сорок” во всех его контекстах. А чтобы вы лучше меня поняли, я начинаю издалека, - с контекстов, отстоящих на тысячи (а порой и десятки тысяч) лет от времени, когда само такое знание звучания “сорок” в русском языке появилось. Ничего не поделаешь, по-другому вряд ли вообще это можно понять. Ведь в отличие от лингвистиков, которые рассматривают детализацию исключительно только знаний звучаний, - что бесполезно, так толку не будет, потому как знания звучаний относительны (того языка, где и используются), - я же рассматриваю детализацию непосредственно знаний признаков. А с ними у нас обязательно всё уже получится, потому как знания признаков абсолютны (того Сознания, где и используются). Потому как сознания у всех у нас одинаковы, независимо от языка, которым мы пользуемся.

 Во второй главе “Сорок ответов” в ходе спиритического сеанса я исследую само обсуждение , но только вовсе не его содержание, - после первой главы “Один ответ” оно становится абсолютно уже не интересно, каких-то новых знаний в нём уже нет и быть не может, - а так я исследую исключительно только те знания связи, что лингвистики в нём демонстрируют. Ну, или пытаются демонстрировать. Это затем, чтобы понять, почему в ходе обсуждения им так и не удалось в итоге осознать структуры самих этих знаний (звучания и значения) объединения “сорок”. Чтобы таким образом ответить на поставленный перед ними в обсуждении вопрос, - "Откуда и как произошло сегодняшнее значение объединения "сорок" [числительное сорок] в русском языке?"

 В последней главе я пытаюсь объяснить (и им в том числе), почему в итоге у них так вообще ничего не получилось и не могло получиться. В смысле в любом случае у них никак не получилось бы установить ни сегодняшнее значение объединения "сорок", ни его происхождение. И виной тому вовсе не сам формат обсуждения, - тех знаний, что в ходе него назвали лингвистики, вполне даже было достаточно, чтобы ответить на поставленный перед ними вопрос, однако они этого в итоге так и не делают. Проблема в понятиях (знаниях), что лингвистики при этом сегодня используют, - с ними ответить на этот вопрос просто невозможно. Потому особенно впечатлительным и ранимым лингвистикам, чтобы им потом лишний раз не растраиваться, - столько времени потрачено перед этим в институтах и практически ни на что! - (примерно как нас в своё время малограмотные коммунисты “обучали” марксистко-лениниской философии, научному коммунизму, и т. д., - вообщем всему тому, что смысла никогда не имело и иметь не могло.) - советую ”Заключение или “Цирк лингвистиков продолжается!”” уже не читать. Лингвистики, а первые две главы вам читать обязательно! - так в заключение у вас к “Заключению” будут все шансы стать уже умными, а в итоге суметь таки прочитать и его тоже.