Ч. 239 Новый корабль, новый командир

Предыдущая страница     http://proza.ru/2021/10/04/898

В другом письме Гончарова, которое привёз в Петербург Иван Иванович Бутаков, адресованном Николаю Аполлоновичу Майкову, будущий классик разоткровенничался о методах, какими поддерживалась дисциплина на фрегате.

Флотские историки стараются обходить эту тему, бросающую тень на наших знаменитых черноморских адмиралов. В юности их пытался воспитывать адмирал Сенявин, отучая от гнусной брани, рукоприкладства и жестоких физических наказаний матросов.

Однако на Лазарева, Нахимова, Путятина и других знаменитостей это не оказало должного воздействия, хотя Сенявин даже сажал за подобные поступки под арест. Но адмирал слишком короткое время общался с ними, его служба, в основном, прошла на Балтике. Такие гуманисты, как он, были исключением, а не правилом.

Отрывок из письма Гончарова Майкову от 25 мая 1853 года: «А на днях велел высечь Фаддеева (вестового, назначенного Гончарову – прим. автора). Последнее обстоятельство замечательно тем, что я с самого начала похода проповедовал о гуманности и жарко спорил с капитаном, который меньше 150 линьков виновным не даёт, говоря, что меньше ему стыдно давать, не по званию (это была расхожая фраза среди черноморских офицеров – прим. автора).

А вдруг и сам высек, но, будучи маленького звания здесь, выпросил я, чтоб ему дали только двадцать». Тонким оказался налёт гуманизма на Иване Александровиче Гончарове!

Иван Иванович Бутаков прибыл в Петербург 25 июня 1853 года. Он сразу же направился в Морское министерство, где вручил запечатанный пакет вице-адмирала Ефима Васильевича Путятина дежурному генералу в канцелярии морского министерства. Ему велели ждать.

Вскоре Бутакова вызвали для доклада великому князю генерал-адмиралу Константину. На все вопросы моряк отвечал уверенно и чётко. Спустя три дня после его прибытия Ивана Ивановича вызвали в министерство.

Там директор инспекторского департамента показал ему записку великого князя, в которой говорилось: «Высочайше повелено отправить в возможной скорости в распоряжение генерал-адьютанта Путятина фрегат «Диана».

Посему предписываю немедленно, по вводе фрегата в гавань, приступить к снаряжению оного в дальнее плавание и для сего ныне же сообщить всем департаментам министерства сие высочайшее повеление к исполнению.

Впредь до назначения командира фрегата «Диана» предписываю принять оный от бывшего командира лейтенанту Бутакову, которого назначаю на сей фрегат старшим офицером. 28 июня 1853. Стрельна».

Не на такое назначение рассчитывал Иван Иванович, в глубине души он лелеял надежду, что будет назначен командиром. Однако командование сочло, что для этого он ещё недостаточно опытен.

Пришлось заняться привычным делом. После первого беглого осмотра «Дианы» Бутаков написал: «Бомбовый погреб наш был так мудро устроен, что сам чёрт не подаст из него бомбы».

Требовались большие конструктивные доработки. Бывший командир фрегата капитан 2 ранга Кишкин был оскорблён тем, что ему не доверили принять участие в экспедиции и приказали сдать корабль какому-то лейтенанту.

Офицеров тоже распределили по другим кораблям, и первое время Бутакову всем пришлось заниматься одному. Помощи ни от командира, ни от офицеров он не дождался. Как и на «Палладе», потребовались большие работы во внутренних помещениях: покраска и переделки переборок.

В матросском кубрике для обогрева использовалась печь. Вдоль бортов и переборок стояли ящики для матросских парусиновых чемоданов. Чемоданы представляли собой куски парусины с медными кольцами, сквозь которые продевался тонкий канат, при стягивании которого превращавший уложенные в парусину вещи в аккуратный тюк.
 
Такие парусиновые «чемоданы» сохранялись в нашем флоте до  Второй мировой войны, их выдавали курсантам при выпуске. У меня дома хранится такой «чемодан», выданный отцу при выпуске из училища имени Фрунзе в 1937 году. Он сделан основательно, с медными коушами для протягивания троса.

Очень удобный для перевозки вещей на дачу. Когда я выпускался из училища в 1960 году, нам выдали «приданое»: обычный чемодан советского образца, постельное бельё, подушку и одеяло. Но я отвлёкся.

Там же, в кубрике, поставили английский опреснительный аппарат, чтобы команда не испытывала недостатка в пресной воде. Опреснитель сняли с потерпевшего в 1850 году крушение первого винтового фрегата «Архимед» у острова Борнхольм  в Балтийском море.

Часто даже после непродолжительного плавания вода зацветала, приобретала синеватый цвет и отвратительный запах. Вода из опреснительной установки «Архимеда» имела тоже очень неприятный вкус.

Качество питьевой воды пытались улучшить, храня её в цинковых ящиках, процеживая сквозь древесный уголь и добавляя в неё марганец. Французы испытывали работу своих опреснительных установок, давая опреснённую воду арестантам.
 
Уже тогда знали, что дождевую, снеговую и ледяную воду пить не следует из-за отсутствия в ней солей. Её использовали только для умывания и стирки.

«Диану» построили  по чертежам «Паллады». Бутаков потребовал доработать мачты, увеличить высоту комингсов (ограждения люков в палубе – прим. автора), чтобы при сильном волнении, когда вода заливала палубу, она не попадала во внутренние помещения.

В Российском государственном архиве ВМФ я читал рабочую записку Бутакова с пометками, какие доработки нужно сделать на « Диане». Иван Иванович с учётом опыта плавания на «Палладе» переделал помещения для офицеров и команды на более удобные.

По его чертежам доработали крепления орудий, чтобы они не могли сорваться при качке. Путятин перед отправлением Бутакова из Сингапура строго его предупредил, чтобы на фрегате обязательно была походная церковь. Пришлось ему заняться и ею.

Но не только материальной частью был занят старший офицер фрегата. Требовалось работать с людьми: распределять по должностям прибывавших на фрегат офицеров, выяснять, кто из матросов должен увольняться в бессрочный отпуск, выявлять больных, набирать на их место новых матросов. Никто из командиров, понятное дело, хороших матросов отдавать не хотел.

Конечно, Ивана Ивановича очень волновало, кого назначат командиром фрегата. Знакомые офицеры, приехавшие из Петербурга, говорили, что вроде бы планируют назначить кого-то из Черноморского флота.
 
Бутаков ломал голову, кто бы это мог быть, пока его не вызвали в инспекторский департамент,  где объявили: командиром фрегата «Диана» назначен капитан-лейтенант Степан Степанович Лесовский, которому приказано сдать фрегат «Кулевчи» и принять под своё командование «Диану».

И вот здесь мне придётся временно расстаться с Иваном Ивановичем Бутаковым, чтобы рассказать о его новом командире, которого он хорошо знал после двенадцати с половиной лет службы на Чёрном море.

Я уже начал рассказывать о Лесовском:
ч.162 http://proza.ru/2021/06/03/691,
ч.163 http://proza.ru/2021/06/04/841,
Ч.164 http://proza.ru/2021/06/05/845,
Ч.165 http://proza.ru/2021/06/06/1075,
Ч.166 http://proza.ru/2021/06/07/741,
Ч.167 http://proza.ru/2021/06/08/1211,
Ч.180 http://proza.ru/2021/07/02/337.
 
Продолжение http://proza.ru/2021/10/06/1250