Письмо другу по общаге, 5 октября 2021 года

     Привет, друже!
     Спасибо за письмо. Снова сетуешь, что сын не остался в тех. университете преподавать и даже не защитился после аспирантуры… а я опять повторю: это субъективные вещи удачно совпали со вполне объективными, радоваться надо! Нынешний студенческий мир — не тот, что в наше время! Мы сталкивались с зажравшимся потомством тех кухарок, которым довелось поуправлять государством (направив государство на ещё не самые худшие мели, на какие «можно было, ы-ы»). Рискну даже сказать, что нынешний студенческий мир больше похож на… предреволюционный, года так 1903-1904-го. Именно, друже! Только тогда не было современных мобильников-андроидов с чирикалками, фэйсбуками да прочими твиттерами, потому тогда и громыхнуло так. Требуется пояснить? Поясню.
     Вчера за завтраком Наташа вспомнила одну телепередачу (я не смотрел, на даче был). Об Австро-Венгрии. В том довольно-таки часто повторяющемся ностальгическом тоне, который мне известен с дня памятного разговора на Серафимовной горке напротив политена, где приезжий батюшка рассуждал о многих интересных, пусть дискуссионных, вещах (в том числе — о ловле Бена Ладена, «ловле ради ловли», без задачи именно поймать, хотя это — совсем отдельная тема). Дескать: уцелела бы Австро-Венгрия, в которой всё было, дескать, оптимально-гармонично и протест сдерживался о-о-очень умеренными, но о-о-очень реальными возможностями для всех слоёв общества, — не было бы ни нашей революции 1917 года, ни ихней 1918-го… а уцелеть-де она могла, потому что учили ровно тех, кого надо было, в систему образования шли на гуманитарные и инженерно-технические специальности таланты всех сословий, которым был готов дальнейший карьерный путь в государственных структурах, властных и производственных… а вот у нас в России, мол, царил позорный административно-командный беспредел «циркуляра о кухаркиных детях», описанный в «Серебряном гербе» у Корнея Чуковского, и столь же позорная либералистическая вольница «сколь их к нам поступило, столь мы и обучим, лишь бы вовремя платили», описанная у многих авторов!.. Я возразил: студенты австро-венгерские были другие, с другими намерениями, вот и система для них работала другая, ведь образование — это придание формы тому сознанию, которое уже существует к моменту абитуры, уличную булыгу не огранишь алмазной гранью, полировка на булыге просто не удержится, гимназисты-разгильдяи (вроде братьев Бабенчиковых из «Серебряного герба») и студенты-боевики (вроде эпизодического персонажа из «Белеет парус одинокий») обрыдли не только тогдашнему российскому государству как части общества, но и всему тогдашнему российскому обществу в целом, все поняли на всех уровнях — получается не «как надо», а «как всегда»… и на всех уровнях были приняты меры к тому, чтобы получалось «ну хотя бы что-нибудь другое»… хотя абсолютизировать эту разницу не стоит!
     Сказав так, я подумал: годится для «Наследников».
     Для тех эпизодов, когда сосед Алёши — Матвеич-милицейский — в очередной раз унимает абитуриентов из «шпионской квартиры» в Кошкином доме Анны Ванны («в солдаты на фронт им год, гляди, не вышел, а на шлянье по улице да на влипание во все уличные смуты, в нытинги да в бесострации… демонстрации год им вышел, гляди!») и в первый раз предлагает себя как будущего участника будущего Съезда сведущих людей по секции образования. «Циркуляр о кухаркиных детях следует отменить, позор этот, мир смеётся, однако ж дать им, балбесам, учебные снегурские зыки да пиши, пусть балбесы через то и через то болтают-треплются, как обормоты на задних партах вон там в гимназии, ну да хоть по улицам средь уличной заметни шляться прекратят!».
     А зыки и пиши, с помощью которых снегурские дети учились… это, в сути их, как раз современные наши мобильники! С помощью которых и учиться можно, когда хочешь, и безделью предаваться, когда учёба — «напряг и ломы». Т. е., друже: учиться или не учиться — каждый выбирает сам. По себе. И не может не выбрать! (Матушка-лень иной раз тяжелее понуждает, чем батюшка-голод!). Кто пришёл учиться, будет учиться, а кто пришёл отсиживать на задних партах, не будет им мешать, прочно уткнутый в болтовню с одночатниками на дисплейчике мобилы. И всякие циркуляры о всяких кухаркиных детях просто не нужны. Запреты полностью исключаются. И речь — обо всех сразу. Как о «просто кухаркиных», так и о «не просто кухаркиных» (см. выше… и ещё см. бесчисленные факты всяких разных люстраций во всяких очень разных странах — бывших республиках СССР и бывших членах СЭВ)!
     Когда назревала революция 1905 года, мобильников не было.
     Когда шла к немирной стадии Февральская революция и назревала Октябрьская, их тоже не было.
     Когда мы учились, не зная, что уже назревает перестройка, их тоже не было… а вот потомство кухарок, рулящих государством уже во втором поколении, — было. Мы с ними, с этими лощёными идиотами, сурово конфликтовали тогда. Помнишь. Твой сын конфликтовал бы с их подросшими выродками ещё более сурово. Пожелаешь ты ему подобную творческую работу?.. В бизнесе он лучше проявит себя с меньшими затратами нервной энергии! По той же, причём, специальности. По волоконной оптике. А студенты, которые пришли в тех. универ учиться, — отучатся, получат дипломы и к нему всё равно придут.
     Как твои рукописи?
     Привет всем вам – большим и маленьким!
                Я.