Милость августы

    


                ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:



                Марк Проперций, знатный римлянин.
                Порция Проперция, его жена.
                Петрония Проперция, дочь Марка.
                Аттик Флакк, преторианец.
                Милон Виттелий, его друг.
                Севериан Септимий, друг, сподвижник Проперция и кандидат в женихи Петронии.
                Данат, раб Проперциев.
                Исторические лица:
                Тиберий Клавдий Цезарь Август Германик из рода Юлиев-Клавдиев, император.
                Юлия Августа Агриппина, жена Клавдия и мать Нерона.
               
               
                Действие первое.    



                Место действия Рим, 53 год н. э.
                Дом Проперциев. Паника, сборы. По коридорам и дворикам бегают люди, кто-то угодил сандалией в неглубокий бассейн атриума.
                Солдаты срывают занавески что-то или кого-то ищут. Чадят факела мутным пятном отражаясь в окружающем мраморе, поблекла мозаика на стенах и полах. Не смотря на день дом Проперциев накрыла не тень, а настоящая опасность: хозяина дома уличили в заговоре против Цезаря Клавдия. Преторианцы обыскивают дом, все переворачивая вверх дном. Может среди них находится Грат, искатель за занавесками того, что другие могут не заметить. И он находит. Хозяина тащат за руки по плитам пола как тяпку, за ним с плачем следует жена к которой солдаты несколько почтительны. А девочка с маленьким рабом прячется за последний занавеской которую еще не успел открыть Грат. Ей очень страшно, ее мир рушится, она слышит как грозят расправой ее отцу и мольбы матери. Ей хочется быть с ними, хоть в последний раз и она не смотря на удерживая раба выбегает из-за занавески и тут ее подхватывают сильные руки. Она вырывается, но похититель разворачивает ее к себе лицом со словами: "-Ты моя, я заслужил тебя своей кровью..." И она увидев знакомое из будущего лицо от страха кричит и... просыпается.

                Явление первое.



                Петрония лежит на ложе и около нее хлопочет раб.
               


                Данат: Госпожа опять видела дурной сон.
                Петрония: Да, это сон (успокаивая себя), боги наказывают меня и не в первый раз. За что? Я всегда предупреждала отца об опасности! Но он меня не слушал. Разве я в силах заставить его отказаться от планов о заговоре (она говорила словно забыв что перед ней раб) против императора?
                Данат: Нет, не сможешь, хозяин поддерживает сенат. Это опасно, ему очень повезло, что после поражения Камилла Скрибониана его не тронули и не сослали в провинцию.
                Петрония: Ах, мне сейчас кажется что лучше бы сослали и мы жили бы где не будь подальше от опасных семи холмов, где так много собралось разного народа, что всё похоже на котел в котором бурлят такие опасные стихии, которые могут многих отправить в Тартар и обратить все обратно в Хаос...
                Данат: Это последствия сна сказывается, моя госпожа.
                Петрония: Да, я видела сон, что было когда-то десять лет назад и чего не было... Когда мне было двенадцать уже тогда помню как к отцу приходили недовольные люди, тем что Тиберий Клавдий принял присягу от преторианцев в обход сенату которому пришлось согласится потом со свершившимся. Он обошел Сенеку и республиканцев там на Капитолии. Народ захотел его императором. Он стал им и окружил себя доверенными и преданными людьми.
                Данат: Разве он прогадал?
                Петрония: Как видим нет.
                Данат: Не многим так везет, найти сколько преданных слуг, вот я предан тебе без остатка...
                Петрония: Цезарь держит власть своих руках и многим это не нравится. Недовольные собираются у моего отца и говорят... слава богам, что только говорят целых десять лет, только говорят, но и разговоры такие опасны. Мать и я живем в страхе, что к нам нагрянут как тогда... последствия того я вижу во снах. Но одно лицо я не могла тогда видеть, я его не знала...
                Данат: Кто он? (не без ревности).
                Петрония: Я не знаю его и сейчас, но слышала о нем от отца и видела его раз в нашем доме. Он высок и красив... мне трудно судить, я не так много видела мужчин, чтобы сравнивать, но Севериан не такой... У того высокий лоб и пепельные волосы, не такого цвета как пыль под сандалиями или цвета дороги после дождя, нет, их цвет не сер и не грязен, он приятен для взгляда, особенно с тем рыжим оттенком который вспыхивает на солнце. А его подбородок округл и гладок... мне кажется, брови темнее и из под них смотрят глаза похожие на море Кампании и хочется бросится в их воды...
                Данат: Это шутки Морфея, госпожа, ты не могла видеть такого человека, его еще не создала природа (почти грубо прервал раб).
                Петрония: Есть, я видела, его зовут Аттик Флакк и он преторианец императорской гвардии!
                Данат: Ты много читаешь Овидия, госпожа, этого жалобщика на свою жалкую жизнь и такого же пустого выдумщика.
                Петрония: За чем ты хочешь меня убедить, что такого человека не существует, я не понимаю тебя.
                Данат: Я желаю тебе добра, потому что ты добра ко мне, ты заменила мне родню, мать, сестру, братьев. У меня не было дома и я не знаю настоящего отца, а тот человек который продал меня когда я только узнал о матери и братьях, не был моим отцом и избавился от меня как от лишнего рта. Мне повезло, что я оказался в доме Проперциев, здесь я почувствовал себя человеком, а не рабом к которому знатные люди относятся как к зверю. Я нашел здесь жизнь о которой и не мечтал, моя госпожа (он бросился к ее ногам) ты заменила мне солнце, я дышу одним с тобой воздухом, слушаю твой голос, он как нектар для меня, я живу в Садах Лукулла и...
                Петрония: Было бы не понятно и не благодарно, если бы ты ненавидел меня.
                Данат: (осмелился обнять ее колени) Я весь предан и принадлежу тебе, как тебе не будет принадлежать ни один мужчина. Ты возвысила меня до себя, ты научила меня читать и я прославлю тебя в своей поэме когда напишу ее! Таким людям как Сенека не нужны чувства, они роются в человеческих пороках, как свинья в очистках. В старости они порицают то, что сами делали в юности. Легко так говорить когда уже ничего не надо и от удовольствий ничего не получаешь кроме изжоги. Сенека скучен и не понятен, грек Еврепид слишком серьезен и грозен своим порицанием плохим поступкам, но есть другие авторы, понятные, которых ставят в театрах, я буду римским Евполидом, ради тебя, Петрония, я люблю тебя!
                Петрония: (выслушав это спокойно) Ты забываешься, раб, не делай так чтобы я пожалела о том, что была с тобой чересчур ласкова и снисходительна. Не забывай свое место, ты знаешь меня, я могу быть жестокой.
                Данат: Я припадаю к ногам холодной статуи. Возможно ли... Да, я узнал тебя лучше, чем ты сама, ведь моя обязанность исполнять любой твой каприз, предугадывать малейшее пожелание и делать твое настроение так, чтобы ты не почувствовала даже легкой перемены к скуке. Я твой раб, но узнать тебя мне помогла любовь от которой беззащитны и боги...
                Петрония: (холодно) Мне придется пожалеть о своем маленьком увлечении, что занялась твоим воспитанием.
                Данат: (вскакивая на ноги) Увлечении! Я знаю о твоем настоящем увлечении, тогда ты глупа и недальновидна, госпожа, и попадешься как Пульхерия!..
                Петрония: Я прикажу выпороть тебя.
                Данат: Приказывай, но выслушай меня! Ты родилась и выросла за стенами этого дома, а я родился на улице и рос среди таких людей о которых ты не подозреваешь. Ты можешь сказать, что читала про разные характеры, но оказаться с ними наедине это не то, что с книгами про них. Твой Флакк могуч и красив на вид, но больше в нем нет ничего хорошего. Он хвастлив, я слышал, и тратит сестерции на непотребных девок. Его любовь как свеча в каморке лупанария, тушится сразу после сделанного... Слушай и подумай сама, кто бы дал отлучится с поста преторианцу на много часов, если бы он не ушел по приказу командира, а то и самого императора!
                Петрония: (меняясь в лице) Неужели он проник к нам в дом, чтобы выведать у отца ...
                Данат: Чтобы узнать о новом заговоре против императора, раскрыть его, отвезти виновных в эргастул.
                Петрония: О боги, мой сон вещий!
                Данат: Это еще не все. Когда заберут твоего отца, Флакк возьмет и тебя.
                Петрония: Как возьмет, куда?
                Данат: Как рабыню, ведь ты будешь дочерью государственного преступника. Преторианец сразу положил на тебя глаз как только увидел, ведь ему заранее рассказали о тебе как о его добыче. А ты не зная этого человека готова в него влюбится за его красоту, за блестящий шлем, алый плащ накинутый на его широкие плечи. Сколько раз ты порицала Пульхерию, а теперь сама готова так везти себя, где твоя гордость Петрония, дочь Марка, закрой для него не только двери дома, но и свое сердце, пока не поздно. Подумай об отце. Его казнят за измену, а ты с матерью достанешься преторианцам.
                Петрония: (прижимая руки к груди) Боги, как это ужасно, если это правда (оборачивается к рабу) Откуда тебе это известно?
                Данат: Слуги должны знать много, чтобы хорошо служить. Заговорщики сидевшие столько лет в своей норе, как кроты стали слепыми, отчаявшиеся от неудач и страха они заглотили наживку которую им бросили, не зная, что нити ведут во дворец. Глупцы обрадовались, что наконец-то на этот раз преторианцы будут на их стороне, хвала Фортуне, те преторианцы которые сделали Клавдия императором! После стольких лет такая удача. А я слышал, что тот самый Грат родственник и воспитатель Флакка, может это он и придумал все, а Марк Проперций все принял за чистую сестерцию, как и ты. Но от тебя зависит сейчас так много, что ты не должна колебаться, сегодня все соберутся, придет и Флакк...
                Петрония: Боги, дайте мне силы!
                Данат: Ищи их в себе, а я помогу.
                Петрония: Но почему ты рассказал мне это только сейчас, знал и молчал когда я...
                Данат: Еще не поздно закрыть двери перед ним, он уйдет ни с чем.
                Петрония: Мне надо помолится богам.
                Данат: Боги на Олимпе им не захочется покидать пир из-за такого пустяка.
                Петрония: Пустяка? Род Проперциев пустяк?!
                Данат: Для них все равно что песчинка на берегу моря. Иди к отцу и все ему расскажи.
                Петрония: Я сама решу, что делать, я хозяйка.
                Данат: Пока еще хозяйка здесь ты, но если не поторопишься, перестанешь быть ею и станешь женщиной солдафона, его прихотью, которую он скоро забудет, после того как насладится и возьмет от тебя все, что делало тебя для него привлекательной. Может когда тебя отдадут в лупанарий ты войдешь во вкус такой жизни и тебе будет все равно...
                Не дослушав Петрония направилась к выходу, но навстречу ей открыв занавеску в комнату вошла мать.


                Явление второе.


                Те же и Порция Проперция.


                Проперция: Я хотела поговорить с тобой, дочь моя.
                Петрония: А мне надо поговорить с отцом.
                Проперция: (бросив взгляд на Даната) Что случилось? Этот раб опять принес тебе огорчение? Я всегда говорила, что рабов учить - только себе хуже делать. Раб никогда не научится письму, он только станет более наглым и заносчивым. Но ты всегда можешь его поставить на место.
                Данат: Я никогда не огорчу ее, госпожа Порция, мое предназначение - радовать хозяйку. А уж она и осла может научить читать. Если не веришь, можешь спросить о моих успехах...
                Проперция: Нет уж, у меня другие заботы, кроме как высушивать наглого раба о том как он чего-то достиг.
                Данат: Да, их у тебя скоро прибавится.
                Проперция: Что ты сказал?
                Петрония: (не сдерживаясь более) Ах, мама, то что я узнала ужасно и вся наша жизнь может превратится в Тартар, я должна немедленно поговорить с отцом!
                Проперция: (берет ее за руку и отводит к ложу, где усаживается на край и сажает рядом с собой). Второй раз я вижу, такой испуг у тебя. Ты очень испугалась тогда, когда к нам нагрянули солдаты нового императора. И я могу понять из-за чего ты так испугана сейчас. Расскажи мне, что тебе стало известно и мы отвратим несчастье от нашего дома.
                Данат: (тихо) Вот женское любопытство. Хочет знать раньше мужа. А я за свою верную службу получаю только пинки.
                Проперция: Можешь получить что-то погорячее, если не замолчишь.
                Данат: Я подчиняюсь своей хозяйке и замолчу когда она прикажет, а она не давала мне такого приказа.
                Проперция: (с возмущением) Как дерзки стали нынче рабы. Того гляди спихнут хозяина с ложа и улягутся сами, и все норовят попробовать вперед хозяина. Как ты терпишь этого наглеца возле себя!
                Петрония: Ты не о том говоришь. Не того боишься. Наши рабы не будут бунтовать, им не из-за чего, опасность идет извне.
                Проперция: Я так и знала! Раскрыт заговор твоего отца, о Боги, за чем я вышла за Марка Проперция, столько лет тревоги и страха я испытала с этим человеком!..
                Петрония: И за другим знатным было бы так же, ведь наш круг не одобряет императора и плетет заговоры...
                Проперция: Замолчи несчастная, такие слова сейчас опасно говорить даже в собственном доме!
                Петрония: Правда? Но уже сколько лет они говорят об этом, говорят и говорят, сами же запутались в паутине своих слов, как мухи.
                Проперция: Ты желаешь отцу провала? Забыла о родительском проклятии!
                Петрония: Ты не последовательна, только что сама кляла свою судьбу и жаловалась на мужа, а теперь бросилась так защищать. Я тоже не хочу чтобы с отцом что-то случилось и поэтому его надо предупредить, пока не поздно. Один обманщик которому удалось втереться в доверие отца хочет погубить его.
                Проперция: Кто он?
                Петрония: (уклончиво) Один человек.
                Проперция: Не хочешь говорить своей матери, неблагодарная, а я-то пришла обрадовать ее. Что за времена пошли, яйца учат кур. Я думала, что власть твоего отца в нашем доме, для тебя - закон и ты сделаешь все, что он скажет.
                Петрония: Сделаю, но уверена, отец не заставит меня унижаться или льстить кому-то.
                Проперция: Конечно нет. Но я не об этом. Ты его единственная дочь и гордость дома, твой брат умер в юности... и теперь мы зависим от тебя. Марку нужен сильный союзник и у него появился выбор...
                Проперция выжидательно замолчала.
                Петрония: Кто же эти союзники?
                Данат: И мне интересно узнать, кто будет моим будущим хозяином.
                Проперция: Мы с твоим отцом переговорили и решили, что лучше Севериана Септимия не найти. Он из рода всадников и мой племянник, хотя Аттик Флакк мне тоже нравится...
                "Что?!" воскликнули разом Петрония и Данат по разному пораженные.
                Петрония: Я не ослышалась, ты сказала, что Флакк просил моей руки?
                Данат: Вот неожиданность какая, в нем просунулась совесть.
                Проперция: Это страстный человек, я уверена что в жилах этого преторианца течет испанская кровь. Он так горячо поддерживает твоего отца, что мне немного страшно его разочаровывать.
                Данат: Он так горяч что может сам сжечь себя. И мне интересно, что ему так не понравилось во дворце, что он встал на сторону заговорщиков? Мало платят? Марк Антоний Паллас разграбил казну и Клавдию не чего стало давать преторианцам? Или при новой Августе ему не нравятся нравы - слишком строгие, а он привык к оргиям?
                Проперция: Агриппина мать и думает о сыне, она не позволит кому-то его развратить.
                Данат: Лучше сделает это сама. А тебе бы лучше думать о Петронии, а не о себе.
                Проперция: Она Августа и мать будущего императора, она держит власть ради сына.
                Данат: Кто так думает может быть глуп.
                Проперция: На ее месте я бы сошла с ума, Агриппина сильная женщина и к тому же ей было сделано предсказание, что ее сын будет править...
                Данат: Но, убьет свою мать, ну разве не хороший конец для любящей матери?
                Проперция: На что только не пойдет мать ради своего дитя. У меня нет такой власти, но я позабочусь о своей дочери не хуже, чем императрица о своем сыне. Род Септимиев, как ты знаешь, Петрония, уже связан с родом Проперциев, ведь я из рода Септимиев. Севериан мой племянник и он уже давно относится к Марку как к отцу. А так как об этом браке было уговорено когда тебе было двенадцать, то за задержкой стольких лет отец дал наконец свое согласие. Радуйся дочка - пришел твой час, быть хозяйкой дома, хранительницей очага и матроной.
                Петрония: А что же Аттик Флакк, когда он приходил?
                Проперция: Он прислал послание в котором изъяснил свое желание сделаться твоим супругом.
                Петрония: (разочарованно) И все?
                Проперция: А разве ты этого ждала? Тогда скажи мне о чем вы говорили с ним когда он приходил, я должна знать, что сказать Севериану...
                Петрония: Это его не касается.
                Проперция (строго) А меня касается, я мать.
                Петрония: Разговоры о поэзии Овидия и о том, какие у меня красивые глаза и волосы, много безопасней, чем тайные речи отца на его собраниях.
                Проперция: И все, он вел себя пристойно?
                Петрония: Более стойкого поклонника я не видела.
                Проперция: Это хорошо, мне он показался достойным человеком.
                Петрония: После того как я успокоила тебя.
                Проперция: Страсть мужчины, если он и испытывал ее, ни чем не подпитанная быстро утихает. Ты, моя дочь, вела себя достойно и я горжусь тобой. Любая другая на твоем месте могла бы поддаться на его красивые слова и уступить.
                Петрония: Нечему было уступать, он ничего не предлагал. Но я бы все равно устояла, как ты правильно заметила. Наверно такой была Артемида, но я не смею сравнить себя с ней, я всего лишь человек, хоть иногда мне кажется, что меня слепили из другого материала... Но если отказ заденет его... гордость, он ведь хорошо знает, что отец замышляет заговор против императора, что тогда будет?
                Проперция: Ты хочешь сказать, что мы зря отказали Флакку? Но что с того, он ведь за республику и из-за одного этого маленького отказа не станет нашим врагом и не откажется от такого благородного дела.
                Петрония: Маленького отказа? Если для тебя это маленький отказ, то для меня он... А если этот человек хочет узнать все о заговоре, если он с тем и пришел к нам, чтобы выдать заговорщиков?
                Проперция: Что ты говоришь. Боги не допустят такого предательства!
                Петрония: Они и не такое допускали. Я хотела предупредить отца, а он сделал еще одну ошибку.
                Проперция: Даже если это так, я бы не отдала ему тебя, за молчание. Мы, Проперции, не унизимся до такого, ибо мы не ведаем страха, как все настоящие римляне!
                Данат: Зато вы унизитесь до казни. А после казни все тела одинаково мертвы.
                Проперция: Чтобы не случилось, ты обещана Севериану и Марк не может взять назад своего слова. А оно было дано раньше, чем мы получили послание от преторианца, так что мы не виноваты.
                Петрония: Я бы хотела его прочитать.
                Проперция: Не за чем это, после того что уже все решили. В письме, как говорит твой отец, нет никаких угроз с его стороны в случае отказа, он даже пишет, что ему не нужно ни какой награды, кроме участия в восстановлении республики. И я удивлюсь, если он сегодня не придет, это значило бы, что он влюблен.
                Петрония: (горько) Разве я не могу внушить этого чувства?
                Проперция: Конечно можешь, но быть женой преторианца опасно.
                Петрония: Не опасней, чем жить с заговорщиком.
                Проперция: Только ты говорила, что рада, что Флакку отказали, а сейчас жалеешь об этом. Я мать и женщина и понимаю то, что ты еще знать не можешь, сама была молодой. Я видела Флакка и понимаю тебя, но ничего сделать не могу, ведь я знаю что отважный преторианец полюбился тебе больше, чем Септимий.
                Данат: Отважный? Разве тот кто знает, куда идет и что ему ничего не угрожает, может называться отважным?
                Петрония: (не слыша его, словно ища в себе ответ) Что такое отвага в наши дни? Знатным приходится прятаться, а вольноотпущенники ничего не боятся. Если отважен тот кто плетёт заговоры в глубине дома, то как же назвать того, кто приходит к заговорщикам, чтобы обмануть их, разве без отваги он может войти в дом полный врагов, ведь и сытый лев может откусить руку.
                Данат: Что ты говоришь, госпожа, ты оправдываешь предателя и врага, знал бы это хозяин!

                И в это время входит Марк Проперций. Он весел, завит и надушен.



                Явление третье.


                Проперций: Что за день сегодня, боги ко мне всегда были милостивы. Гермес уже дважды посетил мое темное жилище, невидимый для людей. А его посылает Юпитер, правящий на Олимпе и если мы после сегодняшнего совета начнем наконец действовать, то это значит сам Юпитер благословил нас!..
                Петрония: Не делай этого! Разошли всем участникам собрания об отказе! Ты ничего не знаешь... я сама только сегодня узнала, что заговорщикам грозит опасность, особенно тебе, отец!
                Проперций (меняясь после радостного настроения) Что еще за новое послание ты получила? Что ты могла узнать, чего я не знаю?
                Петрония: Аттик Флакк обманул тебя, он к нам проник чтобы выведать о планах заговора и арестовать вас, а меня сделать своей рабыней! Сама я бы никогда не обратила на него внимания, но ты говорил о нем как о достойном римлянине времен первой республики, что он скорее даст сжечь свою руку как Гай Муций, чем выдаст своих товарищей по возвращению золотого века в наше многострадальное время. Он обманул тебя, Септимия, Аппиана, меня и других. Ему бы в театре играть, а не воином быть.
                Проперций: Те-те, откуда тебе это известно?
                Петрония: От... Знаю и все, разве в таком опасном деле этого мало!
                Проперций: Мало свидетельств. Как мне без доказательств доверится страхам и снам дочери из-за того, что ей не понравился один человек, а он вот о тебе хорошо говорил. Я знаю тебя, в тебе есть что-то от Артемиды и от Дафны, но для живой девушки такая холодность и не желание любить, большой недостаток. Как отцу мне приятно, что моя дочь соблюдает свою честь, но мне было бы приятней иметь дочь из плоти и крови, а не живую статую какую какую и в атриуме не поставишь.
                Петрония: Ты ошибаешься, я не статуя, я живая и в доказательство: Флакку удалось обмануть меня.
                Проперций: Ты говорила с ним об этом?
                Петрония: Мы говорили о поэзии.
                Проперций: И только-то. И чем же вызвано такое недовольство, почти гнев твой против него, что ты так клевещешь на верного человека? Ты говорила, что он заманивал тебя своими речами, не протягивал ли он еще и свои руки, скажи и я приму меры? Может поэтому он просит твоей руки, что уже попробовал... Я шел к тебе чтобы сказать что я уже все взвесил и чаша весов склонилась в сторону Севериана. Преторианец мне полезней в нашем деле, но я связан клятвой с Септимиями. Тебя я не спросил, потому что знаю, ты сделаешь как велит тебе долг, что ты еще не связана ни с кем чувствами, а если бы и не так, то чувство долга к родителям ты поставишь выше. Ты не гречанка запертая в гинекее, не варварка в шкурах, ты римлянка. Но я бы хотел знать, оскорбил ли тебя чем нибудь Флакк?
    
               
                Наступило молчание во время которого отец ждал ответа, мать тоже не проронила не слова, а Данат подскочив к ногам Петронии страстно взмолился.

                Данат: Скажи правду, госпожа, спаси многих! Флакк не стоит таких жертв!
                Проперций: Что такое говорит этот раб?
                Петрония: Ничего такого чего бы я не знала.
                Проперций: Ты многое ему позволяешь. Хозяйка может выделить любимца, позволить сидеть у ее ног, но он не должен вмешиваться в ее разговор.
                Данат: А еще ловить объедки со стола, позволять вытирать о себя ноги и не чувствовать себя мужчиной.
                Проперций: Петрония, клянусь богами, если ты не урезонишь его, мне придется сослать его в деревню.
                Данат: Я слишком дорогая вещь, чтобы пропасть в глуши. Я куплен за пятьсот динариев, а в наши дни раб купленный за такую цену стоит на вес золота.
                Проперция: Может отправить в деревню и ее, там воздух другой и подальше от...
                Проперций: От нас заговорщиков ты хотела сказать. Конечно это очень опасно, но чтобы возродить республику я готов на все...
                Данат: Даже пожертвовать дочерью?
                Проперций: Конечно я люблю Петронию, но новая республика наше общее будущее и если ее не будет, то и нас не будет. Я знаю, Петрония не будет жалеть о своей участи, если у нас ничего не получится, она стойкая и смелая девушка, она не опозорит род Проперциев. Но я уверен, у нас все получится, а говорить накануне победы о плохом скверная примета.
                Петрония: Отец, ты уже написал отказ Флакку и дал согласие Севериану?
                Проперций: Да, послание уже отправлено.
                Петрония: Ты думаешь он придет сегодня?
                Проперций: Флакк человек долга и ему как всем нам дорого дело которое мы все делаем, он не будет помнить личных обид.
                Петрония: А если нет, если он придет, но с другими преторианцами, чтобы арестовать вас?
                Проперций: Этого не может случится, я знаю его как благородного человека.
                Петрония: (с горечью) И кто из нас после этого лучше разбивается в людях. Придется мне пойти на это... знай, что Аттик Флакк вот здесь, в этой комнате добивался моего расположения, а когда понял что ему рассчитывать не на что, то повалил на это ложе и... Данат пришел во время, чтобы остановить насильника...
                Проперций: Что слышат мои уши, и ты молчала?
                Петрония: Он тебе дороже моей чести и после этого... он вел себя по прежнему как подобает (усмешка) благородному человеку.
                Проперций: Невероятно! Мой дом стал ареной непонятного цирка, хорошо, что скоро все кончится. Флакк домогался тебя и ты смолчала, зная его важность в нашем заговоре?.. я могу его понять, ты, моя дочь, завидная партия, но лучше бы было сначала просить твоей руки, а уже потом приступать с ласками...
                Проперция: Хороши ласки, нашел как сказать.
                Проперций: Да, не то сказал, но у меня стало двоится после вашего разговора.
                Проперция: Как это двоится, ты заболел?
                Проперций: Заболеешь тут. Ты, Петрония, открыла мне другого человека, не такого которого я видел во Флакке, а послание как будто писал тот, первый надежный. Дочь моя, в этом деле мне нужно быть острожным и все взвешивать. Мне кажется ты зря отринула его... может он не хотел быть грубым, его вынудила к этому... любовь...
                Проперция (с возмущением) Что ты говоришь, Марк, давно ли ты стал таким дикарем!
                Проперций: Флакк видный мужчина и занимает видное положение при дворе которым рискует из-за нас. Он герой. Но не тот герой древности, что совершает подвиг чтобы сделаться самому сатрапом, а герой ратующий за свободу, знающий, что ему будет в случае если у нас ничего не получится. Он потеряет не только руку, как Гай Муций, но и жизнь и привилегии.
                Петрония: Если так, то ты сам во всем виноват, за чем ты сделал такого человека врагом? Отец, я уважаю тебя, ты глава семьи и от тебя мы зависим, но я устрою маленький мятеж, ты ошибаешься в который раз...
                Проперций: (начиная терять терпение) Нет, это ты ошибаешься, неразумная, ты не знаешь жизни, я прожил больше тебя и я сумею узнать переодетого врага и уж я ни как не дам ему в руки оружие против себя! Аттик Флакк разумный человек, верный нашим убеждениям, он за республику. От него я узнал, что император разочаровался в Августе и что он вспомнил о Британике и может сделать его своим наследником. Но у Августы есть свой сын которого Клавдий усыновил, и многие перегрызутся как волки из-за кости брошенной им у подножия трона. И сильный станет вожаком-императором. Где же тут республика, ей опять ждать своего времени во тьме веков? Аппиан считает, что нам лучше положится на Агриппину, уж она, если почувствует угрозу для власти своего сына, то ни перед чем не остановится, не даром ей нагадали, что ее сын будет править. Но если она встанет у трона пока ее сын не займет его, то будет править сама, а это сильная женщина.
                Проперция: Вот и оставьте всласть ей. Женщина всегда безошибочно найдет того кто будет ей верен, а вы мужчины всегда делаете колос на глиняных ногах.
                Проперций: Замолчи, ты ничего не понимаешь! Никогда женщина не будет править Римом, она может стать подругой, жертвой, но не владычицей! Волчица вскормившая Ромула была быстро забыта ради Рима. Около Августы будут преданные люди, но это опять будет не республика. Я склоняюсь на сторону Британика, он молод им будет легче управлять, а потом так повлиять на него, что он сам отдаст нам власть.
                Петрония: Вам? Одному заговорщику или всем сразу, кто из вас хочет сделаться императором, ты отец?
                Проперций: Ты глупее, чем я думал. Я пекусь о восстановлении республики и готов даже из Британика сделать оружие против Августы.
                Петрония: Ты не знаешь его, он может оказаться таким же сильным и властолюбивым, как Августа, вы не сломите его.
                Проперций: Флакк обещает что сможем.
                Петрония: Так это он вам сказал! Еще один обман. Неужели ты не видишь, что этот человек послан к нам, чтобы с помощью обмана и лжи узнать о заговоре и наказать вас!
                Проперций: Довольно! Ты сама не знаешь о чем говоришь, ты ничего не знаешь и сама выдумала опасность. Я понимаю, Петрония, у тебя бывают плохие сны, но это выдумки бога сна, чтобы попугать нас.
                Петрония: А может предупреждение?
                Проперций: Не все сны сбываются, сколько раз я видел себя в темнице или тонул в озере, но в эти дни мне скорее везло, чем в обычные дни, так что успокойся. Все что снится - это страхи из прошлого и тебе не надо больше это вспоминать. Попробуй не думать об этом и не увидишь больше того кошмара.
                Петрония: Да, услышат тебя Боги, отец.
                Проперций: Вот и славно. Я забочусь о твоем благе и никогда не сделаю того, что тебе навредит. Ты мое единственное дитя, моя гордость.
                Проперция: Вот за что я люблю тебя, Марк, что бы ты ни делал, ты никогда не забываешь о нас.
                Проперций: У меня хватило бы сил заботиться и о сыне, но боги посчитали по своему. Зато я сам выбрал себе нового сына, а с Флакком я сумею договорится, вот сегодня мы и поговорим с ним. Я уверен он примет мой отказ спокойно, понимая что по другому я не мог поступить. Так что, Петрония, ни о чем не беспокойся, не плачь и встречай своего жениха улыбкой.
                Петрония: Постой, отец, передумай пока не поздно!
                Проперций: Я не намерен ради женских капризов бросить все ради чего я жил столько лет! Сегодня наконец мы придем к единогласию и будем действовать. Флакк принесет нам важные новости из дворца.
                Петрония: Нет, только не это!
                Проперций: Тебя и правда надо отправить в деревню, слишком ты стала не похожей на себя в последнее время.
                Проперция: Ничего, я думаю замужество сделает из нее настоящую женщину, у нее не будет времени на чужие переживания.
                Проперций: Эти ваши переживания кажутся мне такими смешными по сравнению с тем, что делаем мы, настоящие мужчины, мужи отечества. Я хотел тебя, дочь, обрадовать, но больше опечалил, не даром и поэты не могут понять женщин. Но сейчас нет времени на это, скоро свершатся такие дела от которых может затрещать империя... А пока вот тебе, чтобы ты успокоилась, прочитай послание Флакка.
       
      
               И Проперций бросил на ложе дочери пергамент, а сам вышел жестикулируя, словно уже выступал перед своим собранием заговорщиков.



                Явление четвертое.
               
            
                Данат бросился к ложу, чтобы схватить пергамент, раньше госпожи, как хищная птица выпускающая когти.

                Петрония: Стой, не смей трогать!
                Данат: Ты хочешь прочитать его после всего, что я рассказал тебе!
                Петрония: А что ты мне рассказал? Это ты придумал, отец думает по другому, у меня свое мнение. И у кого правда?
                Данат: Старый обманутый дурак заставил поверить и тебя в мнимую верность Флакка и теперь вы оба идете в ловушку!
                Проперция: Как ты смеешь раб, так говорить, Петрония прогони его, я не хочу его видеть!
                Петрония: Нет, мама, раб здесь не причем, дело во мне. Я уже не маленькая девочка из своего сна, но и не уверенная в себе матрона. Я чувствую что, чтобы узнать правду, мне надо прочитать его послание.
                Данат (выходя из себя) Он лгал тебе в лицо, и думаешь напишет правду на пергаменте?!
                Петрония: Но как же тогда узнать ее? Я хочу прочитать.
                Данат: (бросаясь и хватая пергамент) Нет!
                Петрония: (протягивая руку) Дай!
                Данат: Я хочу спасти тебя от самой себя! Ты несешь опасность в себе и...
                Петрония: А я не хочу быть спасенной рабом.
                Данат: Ты дочь знатного горожанина, но бывало что и знатней тебя зависели от рабов.
                Петрония: Отдай иначе я и правда решу, что ты ведешь себя не так как положено покорному рабу и продам.
                Данат: Лучше сразу убей, умереть от твоей руки - блаженство.
                Петрония: Решено - продам.
                Данат: (покорно с поникшей головой подает пергамент) Я покоряюсь, но если моя участь решена, то ты еще можешь избежать опасности...
                Проперция: Не думала что скажу такое, но раб прав, не надо тебе его читать, отдай мне.
                Петрония (прижимая пергамент к груди) И ты хочешь спасти меня от меня самой?
                Проперция: Я знаю что ты почувствуешь когда прочтешь: боль и отчаяние, отдай, оно написано не для тебя.
                Петрония: Не для меня, но про меня, ты была в моем возрасте любопытной и я такая.
                Проперция: Твой жребий брошен, дочь, так за чем себя расстраивать. Отец, ошибся дав тебе послание Флакка.
                Петрония: Отец никогда не ошибается, он мудрый человек, ты сама это признала. Но если ты не знаешь, что написал важный человек в деле заговорщиков, то я прочитаю: (она развернула пергамент и принялась читать вслух) "Аттик Флакк - Марку Проперцию. Сегодня мы оба получим то, что хотим больше всего на свете. Император болен и он подозревает, что его отравили, но пока держит это в тайне, скрывая правду сколько сможет, потому что надеется на выздоровление. А правда неприятная не только для него (твое собрание будет радоваться) ибо он подозревает Августу. Я говорил тебе, что Клавдий разочаровался в ней, а она любит только сына, ну конечно и власть. А тут еще явился Британик и император вспомнил отцовские чувства. А Нерон хоть и усыновлен, но плод с другого дерева. Британик же похож на своего отца в его возрасте, человек которого природа начала создавать, но доделали его люди. Ты, Марк, сможешь им управлять. В день собрания я приду и мы начнем действовать, бойтесь только если я не приду. Это будет значить, что Августа взяла верх и тогда придет вместо меня Секст Африканий, чтобы арестовать вас. Все заговоры опасны и человек который рискнул своей жизнью ради правого дела не должен просить плату. И мне честь не позволяет просить у тебя руки твоей дочери, так что не считай дальнейшее угрозой, потому что я люблю Петронию и не требую с тебя платы за участия в заговоре. Я не ищу власти и денег ибо как сказал один мудрец: Благородство и выгода редко совпадают. Я просто говорю тебе это и прошу (не требую) руки Петронии. Она гордая девушка, я узнал ее достоинства, я видел ее и говорил с ней. И она меня любит, но не сознается в этом, твоя власть отца сильна над ней, но пора ей поменять власть отца на власть мужа. Я бы никогда не заставил ее делать то, что ей неприятно и никогда не огорчил, она достойна быть хозяйкой в моем доме. Я знаю, она чистая и справедливая, такая мне и нужна. Я могу спасти ее и дать ей то, чего Септимий не в состоянии ей дать, я знаю о вашей клятве. Но подумай, Марк, ты отдал себя на возрождение республики, что же будет с твоей дочерью если у тебя ничего не получится... Я бы служил ей так же преданно, как и республике. Но если ты откажешь, мне останется одна республика. Я не стану твоим врагом, но отказ меня опечалит. Надеюсь что твой жизненный опыт не даст тебе сделать ошибки, но и Диоген ошибался. Пока ты держишь факел в своих руках, но ты даже не знаешь как его легко задушить... но пока я на страже, тебе нечего боятся, разве что за будущее дочери. Будь благодарен за свои лета богам и не гневи духов предков, чтобы они спокойно почивали в Эребе, зная, что их потомки еще долго будут ходить по земле. Прощай."
                Проперция: Жаль что твой отец отказал ему, я говорила он мужчина хоть куда.
                Данат: Жалость никогда не спасала мира, она только продлевала одни мучения и открывала дорогу новым мучениям. Не верю я Флакку. Чем отравили императора - грибами? Но все знают, что это его любимое блюдо и его хорошо готовит Августа, и еще, куда делись рабы отведывающие кушанье вперед господина? Не верю, что он знает так хорошо Британика, чтобы сказать, что им можно управлять. Я вот слышал, что если волчица Агриппина вцепится в свою добычу, то добровольно не отпустит ее, а Секст Африканий тоже сила не маленькая, он то воин побольше, чем Флакк и не даст себя одурачить своему подчиненному. Все это похоже на большой обман тех, кто придумал это, чтобы поймать заговорщиков. И ослепленные республиканцы, как слепые кутята ползут на запах молока. Видишь, госпожа, твое учение не прошла даром, я научился мыслить.
                Проперция: Еще жальче будет если он окажется героем.
                Петрония: Почему?
                Проперция: Герои всегда ценятся и стоят в обществе первыми, им все лавры, разве не лестно выйти за такого?
                Петрония: Да, но если ты не добыча на пути героя. Если бы он только был таким на самом деле, то я с радостью согласилась бы...
                Данат: Неужели вы не понимаете, что он хочет бросить вас в пасть ко льву! Он просит руки Петронии, чтобы напоследок для вида сделать благородный поступок, ведь он все и подвел к этому. Отказали - не беда, все равно он возьмет, что хочет, раз сила на его стороне!
                Проперция: Ты опять за свое, каркаешь как ворон!
                Данан: Его благородство не стоит и медного аса! Сам все подстроил, какой герой, какой сюжет для пьесы!..
                Проперция: Вот разошелся, куда тебе рабу, понять что такое долг, а тем более честь.
                Данат: Знаю, госпожа, что такое честь, и мой долг блюсти честь хозяйки защищая от всяких преторианцев.
                Проперция: Нашелся мне цензор! А ты, Петрония, что думаешь, что молчишь как статуя?
                Петрония: (печально) К сожалению я согласна с рабом, что-то в послание не так, слишком он кичится своей ролью заговорщика.
                Проперция: А ты хотела бы услышать жалобные причитания и моления слезные от такого воина? Но тогда бы ты сама отвернулась от него.
                Данат: Все ложь от жертвы ради республики до любви к госпоже. У него еще хватило наглости написать, что и она его любит. Неслыханное самомнение, да еще утверждение что он знает как ее сделать счастливой, разве не так?! Как хозяин это пропустил! Старик оглох на старости и ослеп. Куда бы он не посмотрел, куда бы не пошел везде ему чудится республика и во сне он призывает Нику благословить эту безумную идею. Но покуда ограничивается одними словами, а вот Флакк подтолкнул его своей ложью к действиям которые подведут к бездне, куда этот змей столкнет доверчивого старика...
                Проперция: Замолчи, кусок грязи, не смей накликать беду, иначе придется тебе отрезать язык...
                Петрония: Сейчас не время наказывать рабов.
                Проперция: Для этого всегда есть время, если не накажешь раба во время - потеряешь имущество. А ты его испортила своим учением. И продать-то его теперь будет трудно, кто его купить когда узнает о его характере...
                Петрония: Ах оставь, мне не до этого, я хочу остаться одна, чтобы обо всем подумать.
                Проперция: Ты не заболела?
                Петрония: Нет, я здорова, но хочу отдохнуть.
                Проперция: Отдыхай, дочь, я понимаю тебя, но ничего сделать для тебя не могу. Мы женщины, должны подчинятся мужчинам и судьбе, которая много безжалостней первых.


                Проперция выходит первая, гордо неся завитую голову. Данат оказавшись за порогом останавливается за занавеской, чтобы выглядывать из-за нее и наблюдать за госпожой, так что его голову видит зритель.




                Явление пятое.


              Петрония не собирается отдыхать, она ходит по комнате не выпуская из рук пергамента, то ищет что-то в нем, то говорит в слух.

                Петрония: Я не сплю и не брежу, это со мной происходит наяву! Не думала, что все так будет. О Боги, не уж-то я достойна того, чтобы меня так обманывать! Он не клялся мне, он просто говорил со мной как должно говорить с дочерью знатного горожанина которому поклялся помогать... да, были клятвы. Так кто же он: Аттик - безумец или Аттик - предатель? Вот что мне надо узнать! Но кто мне поможет узнать правду. Боги, как я несчастна, за чем вы послали его к нам в дом? Этот преторианец нарушил спокойную жизнь: лишил покоя мое сердце и возможно лишит головы отца... И мой сон сбудется. Прольется кровь, но чья? Его. Он сказал, что заслужил меня своей кровью, значит Аттик защитит нас! Он человек чести, он не бросит дело республики, даже если оно заранее обречено на провал... Ах, отец, за чем ты взялся за безнадежное дело, даже я понимаю теперь что времена республики не вернутся, никогда Рим не перестроится заново! Почему заговорщики не видят этого? Или не хотят видеть, они и правда ослеплены... Они стоят перед большим быком думая что успеют во время перепрыгнуть через него, но у них не хватит ни сил, ни искусства, чтобы сделать это. А Аттик, он живет во дворце и хорошо знает настоящее положение императора. Со мной он никогда не говорил о республики, а если я старалась узнать его мнение - отмалчивался. Возвращаюсь к тому, что он может быть предателем. Боги, не дайте мне сойти с ума! Храм Януса всегда открыт, жизни без войны почти нет. Войну выигрывает сильный, слабый становится пленником, если выживет. Преторианец сильнее меня, но я римлянка, дочь Марка Проперция и я тоже буду бороться до конца, если он придет к нам как разбойник, как бесчестный варвар! А если все правда и нас арестуют, я пойду с гордо поднятой головой и от меня ничего не добьются! Страх - удел рабов. Император не так жесток с женщинами, он не подвергает меня пыткам и мучениям. Другое дело его вольноотпущенники... но за чем Флакк просил моей руки? За чем ему в жены дочь государственного преступника, легче взять меня как рабыню... Нет, император не может позволить чтобы так позорили дочь знатного человека, казнь - лучше. Боги, я не понимаю Флакка, я не знаю его (и Петрония снова мечется по комнате) А он еще говорит, что знает меня и по его словам я люблю его... Гордый и честный Флакк не просит платы, он делает предложения от которого ему нет ни пользы ни выгоды. Зачем так делать разбойнику и негодяю? Всё слова, а где же поступки, они будут, скоро я узнаю их. Раньше я отличала человека по его поступкам, но когда встретила Флакка, во мне что-то изменилось и я перестала отличать хороших людей от плохих. Я видела только его красивое лицо и слышала голос, чувствуя что он не может принадлежать трусу. Нет, Флакк не может быть предателем, ведь он даже предупреждает в послании, вот здесь... (Петрония опять воспользовалась посланием как посредником между его писавшим и ней.)
                Данат: (не выдержав заходит в комнату) Ты ищешь ему оправдание!
                Петрония: (сначала растерянно поднимая голову и как будто ничего не понимая) Что тебе нужно?
                Данат: Мне нужно спасти тебя, госпожа, даже если придется это сделать против твоей воли.
                Петрония: Я сама позабочусь о себе, уходи.
                Данат: Я не оставлю тебя наедине с собой, сейчас это опасно. Ты можешь погубить не только себя. Я предан этому дому. И дело не только в плетках, которые ни разу не коснулись моей спины с тех пор как меня подарили тебе. Я знаю, твоя мать только сотрясает воздух пустыми угрозами, она не жестокая женщина, но как все матроны смотрит на рабов словно на вещь. Но я не вещь, я человек, ты мне это показала, и я стал твоим преданным рабом добровольно, ведь от преданного человека больше пользы, чем от светильника или катедры. Я всегда готов исполнить любой твой каприз, а если что серьезное, то я положу за это жизнь.
                Петрония: Ты ни чем не можешь мне помочь.
                Данат: Да, даже если я убью преторианца, то ничего не изменится, он уже пустил это колесо с горы. Остается один выход.
                Петрония (не без любопытства) Какой?
                Данат: Тебе надо бежать.
                Петрония: Куда? В Мизию, в Каппадокию, в Британию? Даже на краю света мы не будем в безопасности. Да, и отец никуда не побежит, особенно сейчас, когда он считает, что от победы его отделяют шаги... шаги преторианца. А я не брошу отца. И довольно об этом, я приказываю тебе больше не говори мне о Флакке и предательстве, не смей чернить его имя, не тебе осуждать его! Зря я не сделала так раньше. Мать права, я дала тебе слишком много воли. И тебе лучше не забывать свое место (ее голос стал таким жестким и властным, что казалось, будто это говорит не она) Хорошая и полезная вещь приносит пользу безмолвно. Иди, оставь меня.
                Данат: (остолбенел на несколько минут словно его огрели плетьми) Ты любишь его! Любишь этого наглеца и разбойника, ведь преторианцы все разбойники, они пользуются своей силой чтобы брать все, что им понравится, скоро ты это узнаешь на себе! Твоя гордость будет сметена под его... железной пятой и он сделает из тебя преданную рабу, если ты это ему позволишь, а ты кажется готова к этому уже сейчас... Потому что ничего не предпринимаешь, чтобы предотвратить этот позорный плен! И вот, гордая дочь Марка Проперция решила стать рабой преторианца Флакка, отдав ему в жертву не только свою свободу, гордость, тело и сердце, но и жизнь родных, считая, что этим купит его любовь. Глупая Петрония, конечно и вода точит камни на дне, но человек тонет в своем безумстве. Флакк сделает тебя одной из своих рабынь, а ни как не хозяйкой в доме, как ты надеешься. И если ты думаешь обрести блаженство, находясь с ним, то твои отец и мать не то что блаженства, но и одной спокойной минуты не получат, если конечно им оставят жизни...
                Петрония (молчавшая до тех пор, пока он говорил только о ней, словно очнулась, услышав эту угрозу) Молчи, молчи, боги не допустят, чтобы родная дочь отдала своего отца в руки врага, потому что полюбила. Такая дочь позор рода и ей лучше не жить!                Данат: Они уже сделали, что хотели - послали тебе Флакка. А когда отец узнает правду, он проклянет чудовище которое появилось на свет благодаря ему.
                Петрония: Ты переполняешь чашу моего терпения, раб, эй Кратин, Эвмолп, ко мне!
                Данат (немного встревоженно) За чем ты их зовешь?
                Петрония: Ты сам вынуждаешь наказать тебя.
                Данат: Наказать за то, что я сказал правду? Ну, тогда мне терять нечего и я скажу все... Я беззаветно люблю тебя, дочь Марка Проперция, и готов отдать за тебя жизнь! Но тебе нужен эта собака-преторианец!..
                Петрония: Собака это ты, пес неблагодарный на которого я потратила столько времени!
                Данат: Тогда, лучше оставила бы меня в невежестве и не давала мне надежду.
                Петрония: Надежду на что? (тут она вдруг словно прозрела). Ты посмел надеяться, что я стала заниматься тобой потому что хочу сделать из тебя себе любовника?
                Данат: Возлюбленного, любовников чаще меняют. О, моя богиня! (он бросился к ней, к краю ложа и стал покрывать поцелуями маленькие, босые ступни ног, поднимаясь выше от голени до бедра)
                Петрония: Остановись!
                Данат: Тебе это нравится, я делаю только что тебе нравится, моя... госпожа...
                Петрония (лягнув его ногой) Теперь я точно накажу тебя! (вскакивая с ложа, послание Флакка остается на нем и Данат бросается чтобы схватить его).


                Явление шестое.

              Входят двое рослых и сильных, хмурых рабов. Кратин и Эвмолп пришли на зов госпожи. На вид они как грубо вылепленные статуэтки и такие же молчаливые.

                Петрония: Заберите и накажите его!
                Данат: (опережая всех в комнате словно готовясь к битве не на жизнь, а на смерть) Почему ты не выбрала Кратина себе в ученики, почему не Элмолпа? И не другого раба? Я отвечу. Не потому, что я показался тебе смышленым, а потому, что ты почувствовала во мне равного себе. Но твоя гордость не позволит тебе в этом сознаться. Если бы я ранее знал о Флакке, то сам сломил бы твою гордость, чтобы ты не досталась ему... Ведь ты не смотря на свою спесь и мнимое предназначение царствовать над мужчинами, хочешь подчинится, только опять не сознаешься в этом...
                Петрония: Уведите его, и дайте ему десять плетей!
                Данат: (сам двигается навстречу рабам) Видите, что бывает с рабами когда из них делают любимчиков? Я был ее любимцем, Кратин, она выбрала меня, ты видел, а сейчас я как Фаэтон подаю с небес, чтобы разбиться. Берегись, как бы она и из тебя не стала что нибудь лепить для своего удовольствия. Но когда придут преторианцы, ты будешь защищать ее до последний капли крови, как слепо преданная собака. (Ему удалось удивить этих истуканов и на пороге в свой Тартар он задал свой последний вопрос обращаясь к госпоже) Ты решила меня наказать за любовь и преданность и не передумаешь?
                Петрония: Никогда! А после наказания тебя отошлют в деревню с глаз долой. Научившись читать ты перестал понимать слова, может такое наказание подействует на тебя и сделает прежним. Но не бойся, в деревне тебя не заставят работать в поле, я позабочусь об этом. Надеюсь твоя пресловутая преданность восторжествует над тем безумием которое ты зовешь любовью. Это твой последний урок и твоя жизнь зависит от того как ты выполнишь его, все же, ты дорого стоил и сам по себе не такой уж плохой раб, все понимал с полу слова, я все сказала, прощай.
                Данат: Ты госпожа, щедра на наказания и подарки, как укусившая собака зализываешь раны после, но я уже не буду прежним. Я знаю почему ты меня удаляешь и это как соль на рану, но я выдержу, чтобы потом торжествовать... Прощай, Петрония, и без предсказаний я могу сказать, что мы еще увидимся когда наши роли поменяются.
             Данат выходит первым, молчаливые рабы за ним.
                Петрония: (оставшись одна) Я велела наказать его, а меж тем не люблю телесные наказания. Часто раб сам виноват в своем наказании. Разве я не была с ним хорошей хозяйкой, так что ему не хватало? (она забыла о чувствах только что высказанных рабом) Преданность наших рабов зависит от нас самих. Но разве я велела забить его насмерть или содрать с него живьем кожу? Всего лишь десять плетей, а потом он будет залечивать раны... на свежем деревенском воздухе, там где возделанные поля и виноградник, видны соседние виллы утопающие в зелени слив и олив, а меж холмами лежит дорога по которой скачут всадники, ее топчут сандалии простых воинов или крестьян и мне кажется, эта дорога простоит дольше вилл. Про жизнь в провинции писал Овидий, ах да, он жаловался на ссылку. Но для некоторых ссылка эта милость которую они не заслуживают... Мне всегда было жаль Овидия, но ему везде сопутствовала муза. Ведь он способен даже людей поклоняющихся Марсу переманить на свою сторону, подействовать так, чтобы они бросили меч и взялись за перо... Но нет, ему это не подойдет, со стилосом и табличкой он будет совсем не таким мужчиной которого я полюбила... К тому же он одинаково обращается как с пером так и с мечом, нет с пером не как с мечом, в равной доли таланта... да где-же оно! (Петрония проводила пальцами по покрывалу как слепая ища там послание Флакка, но не находила) Боги, я лишилась последнего утешения! Я боролась с собой, показывала всем и ему тоже, какая я чистая и непреклонная в делах чести, но так ли это? Я полюбила Аттика Флакка и боялась, что он отвернется от меня, ведь дела республики ему важнее, так я думала. Будь честна с собой до конца, Петрония, когда тебя никто не слышит, только души предков все знают и поэтому пред ними не стыдно признаться. Бойся обмануть их. Флакк говорил с тобой как с дочерью человека с которым связан узами общей клятвы и дружбы, иначе не может поступить благородный воин... Он относился к тебе с почтением и уважением как должно к благородной римлянке, так за чем ты оклеветала его, послушала раба? Тебе показалось, что Флакк бросает на тебя пламенные взгляды, но они-то и зажгли в твоем сердце страсть... нет, до конца будь честной... эта искры высеченные из его глаз упали на душу погребенную под соломой и достаточно одного его шага, действия, чтобы все вспыхнуло и получится костер где ты сгоришь, несчастная. Ты знаешь это, потому и испугалась. Он возмутил твое холодное спокойствие и ты попыталась отречься от него. Но проиграла жестоко и подло! Вот тебе расплата, дочь Марка Проперция, не будь столько гордой, не переоценивай своих сил и не пытайся подлостью изменить предначертанное. (Петрония лежала на ложе обессиленная, не в силах даже пролить слезу. Но тут боги послали ей Кратина. Он зашел в покои неся в руках пергамент)
                Кратин: Госпожа, я принес тебе то, что унес с собой Данат и... успел испортить, я вырвал когда заметил, что он делает. Никакие угрозы на него не действуют, он крепкий и ничего не боится, но стал плакать как ребенок когда я вырвал у него из рук послание...
                Петрония: (поднимаясь с ложа глядя на изуродованное острым предметом письмо Флакка).
                Кратин: Не беспокойся, его наказывают, плетка уже свистит и прохаживается по спине несчастного...
                Петрония (беря пергамент в руки как какое-то раненое животное) Добавьте ему еще десять плетей.
                Кратин: Он может не выдержать, слишком у него нежная кожа...
                Петрония: Нежная кожа у раба? Он что принимал ванны с благовониями? Ты, Кратин, пытаешься защитить своего друга, я понимаю это, но за такое наглое, не подобающее рабу поведения, он должен быть наказан. Не беспокойся, эта наглость и залечит все раны. Завтра на заре отправь его на телеге на виллу, видеть его больше не желаю. Заниматься воспитанием рабов не только не благодарное дело, но и чревато черной неблагодарностью и опасностью заразить других рабов непослушанием. Ты отправишься с ним и проследишь, чтобы этот лентяй не отлынивал от работы в поле.
                Кратин: Данат будет работать в поле?
                Петрония: Разве я говорю с тобой по-гречески, что ты не понимаешь меня? Да, в поле, он переполнил чашу моего терпения, а гнев перелившейся через край всегда настигает виновника. И образованность не спасет Даната. Но может быть, если он вспомнит что такое послушание и безприкословное повиновение и поймет наконец, что он всего лишь раб из многих, что служат не за благодарность и вознаграждение а по предназначению, тогда может быть я возьму его обратно. Все, иди исполняй.

              Кратин ушел и на его глиняной физиономии было нацарапано удивление такому поведению госпожи и опале Даната.




                Явление седьмое.


              Атриум. Со стороны внутреннего двора в него входят двое. Сильный Кратин поддерживает ослабевшего Даната. Он бледен лицом, на его спине под туникой красные полосы которые кровоточат. Рабы идут ко входу, но останавливаются посередине залы.

                Данат: Клянусь Эребом, преступив порог этого дома ставшего мне ненавистным, я не вернусь сюда!
                Кратин: Госпожа сказала, что может взять тебя обратно, если ты забудешь все чему она тебя учила...
                Данат: Обратно возьмет! Чтобы опять мучить меня! Нет, я не скотина бездушная, я человек и так издеваться над собой я не позволю! Я могу вернутся, но только как человек равный, как хозяин, чтобы она поняла, что играть так со мной опасно!
                Кратин: Вот как ты заговорил.
                Данат: (поддерживаемый им с боку, повернул к нему голову, чтобы пристально посмотреть на него) Я говорю так потому, что у меня есть голос, это скот не умеет говорить, а ты, Кратин, скот или человек, выбери сам.
                Кратин: Я раб Проперциев и знаю свое место, слава богам, меня не учили писать и я не забивал себе голову несбыточными мечтами.
                Данат: Несбыточными? А у тебя не плохо подвешен язык, за твоей грубой внешностью как в простом глиняном кувшине оказывается хорошее вино, ты бунтарь.
                Кратин: (оглядываясь) Я не такой. Мне здесь хорошо: кормят, поят и много работать не заставляют. Я доволен своей участью.
                Данат: Еще бы ты был не доволен, горшок глиняный, бить плетьми друга, чтобы он исправился!
                Кратин: Я в пол силы, это Эвмолп расстарался.
                Данат: (с усмешкой) И на том спасибо, я и забыл что ты мне друг. Теперь ты знаешь, что и добрый хозяин может приказать выпороть ни за что, по своему капризу, потому что он хозяин, а ты - его вещь.
                Кратин: Такой порядок с начала времен, не мы его придумали, не нам и отменять.
                Данан: Но времена меняются, а ты не думал что-то изменить?
                Кратин (почти с ужасом) Что?
                Данат: Свое положение. Я понял многое с тех пор как начал думать. Человек не рождается рабом, он становится им со временем; став пленников во время войны или если сам позволит продать себя в рабы. Я не рожден рабом, моя мать была свободной женщиной.
                Кратин: Так и я не родился рабом, нас в Эвмолпом выкрали и продали когда мы были маленькими.
                Данат: Ты помнишь кто были твои родители?
                Кратин: Не помню, давно это было.
                Данат: А помнишь что такое свобода?
                Кратин: А ты?
                Данат: Да, помню. И теперь решил вкусить ее полностью! Мне дали двадцать плетей и вышвырнули как испорченную вещь! Но эта вещь еще годная. Я вернусь, но другим, свободным человеком, а не рабом, у меня будет сила и таланты, и она будет кататься у меня в ногах и каяться! Я заставлю ее пройти через то, что прошел я, благодаря ей, я научу ее быть покорной бывшему рабу! А потом через пропасть унижений протяну руку и возвышу до себя!
                Кратин: Ты сам знаешь что этому не бывать. Да, госпожа велела дать тебе плетей, но ты сам виноват, господа для нас, что боги на Олимпе.
                Данат: Уже нет, ты отстал от времени, друг, при таком императоре легче быть простым человеком, чем знатным патрицием. Мне жаль тебя, ты не родился рабом, но умрешь им.
                Кратин: Я не болен и силен и поживу еще, а вот ты берегись так разговаривать с патрициями. Я вижу, что учение до добра не доводит, убедился глядя на тебя. Таким как мы оно делаешь хуже, остановись пока не поздно.
                Данат: Раз меня сослали в деревню то уже поздно чего-то боятся. Я уйду не как жалкий отверженный, побитый раб, а как паломник ищущий справедливости и вернусь как карающий воитель!..
                Кратин: (как будто нарочно встряхнул его и отпустил) Долго нам еще добираться до виллы, если ты не хочешь чтобы тебя отвез Демохар, а эти твои пустые слова я забуду и ты забудешь, когда будешь трудится на земле.
                Данат: Выкинула как разбитую амфору, а сама хочет испить из другой...
                Кратин: Ну хватит, идем (и силач подхватил как перышко Даната на руки, чтобы не плестись с ним медленно и пошел к выходу.

              Но в это время со стороны входной двери послышался шум: стучали нетерпеливо и настойчиво за сценой и голос сказал: "- Севериан Септимий хочет видеть твоего хозяина по срочному делу". Кратин и Данат услышав это застывают в живописной позе.
                Данат: Началось.
                Кратин: Что ты знаешь о делах господ, Севериан свой человек в этом доме.
                Данат: Собрание вечером, он пришел рано, так спешат, когда хотят предупредить об опасности.
                Кратин: Кого?
                Данат: Ты мой друг, силен и надежен, как крепкое дерево, но мозг у тебя как зерна в круглом орехе, не обижайся. Марк Проперций делает все, чтобы погубить свое семейство.
                Кратин: (необычайно взволнованно) Молодой хозяйке грозит опасность, я должен предупредить (и довольно резко и болезненно избавляется от своей ноши).


            Данат остается у колонны, опираясь на нее, а Кратин спешно уходит.
                Данат: Иди, предупреди, спасай и тебе ответят неблагодарность, в лучшем случае забудут о тебе... Твоя беда, Кратин, в том, что ты настоящий раб, ты не думаешь не исполнить приказа, ты не думаешь, что ни чем не хуже господ, пусть даже они не бьют тебя, до времени, но это потому, что ты не поднимаешь своей головы при них, как я... Ты предан и на другое кроме как быть рабом не способен. Ты не думаешь... а моя беда...

             Он вынужден был замолчать услышав шум шагов и увидев вышедшего из сумерек привратницкой на свет светильников в атриуме Севериана Септимия и спрятаться за колонну куда свет мало достигал.
               
                Септимий: (остановившись посередине атриума и обращаясь к семенившему за ним привратнику) Иди, позови хозяина, я буду его ждать здесь, скорее!
 

            Привратник поспешил исполнить приказ гостя, только потому, что знал какое он положение занимает в этом доме.


                Септимий: (оставшись один, как думал, стал нетерпеливо ходить по атриуму пока не остановился напротив алтаря) Как же так, неужели республика погибнет так и не возродившись из-за одного человека?! Боги, вы сделали нас слепыми, чтобы мы поверили предателю очернившему алый плащ римского воина, продавшего честь за удовольствия и удобства жизни, вместо того чтобы довольствоваться благодарностью будущих потомков и венком из дубовых листьев при жизни, после восстановления республики! К Эребу его, нет я сам отправлю негодяя туда, клянусь кровью, что течет в моих жилах и родом который прервется на мне, если я не исполню этой клятвы!

           И пылкий республиканец достал нож и над алтарем Проперциев пролилась его кровь. Только свершилось это жертвоприношение как в атриум пошел хозяин с женой.



                Явление восьмое.

                Проперций: Что случилось, мой друг? Я только собирался обедать как вбегает этот негодный старик бросивший свое место в привратницкой и говорит, что ты хочешь меня видеть, да еще как можно быстрее.


          Септимий поворачивается к ним от алтаря и вид его потрясает Проперциев. Хоть его лицо чисто римского склада с крупным носом, впалыми щеками, широким, не очень высоким лбом до середины которого лежали кольца рыжеватых волос и тонкими зубами было бесстрастными не отмеченным сильными эмоциями, но в нем появились какая-то трагичность, хмурая неотвратимость и твердое желание чего-то жестокого, пока не понятого для них.

                Проперция (мужу) Смотри у него кровь!
                Проперций: (тревожно) На тебя напали, тебя ранили? Кто же осмелился?
                Септимий: Я принес жратву богам и если они не примут ее, я откажусь от них!
                Проперция: Побойся их гнева, и не говори таких слов под нашей крышей.
                Проперций: Случилось что-то серьезное раз он так говорит. Я слушаю тебя, Севериан.
                Септимий: (сжимая порезанную ладонь в кулак) Ты, Марк, заменил мне отца и готов отдать свою дочь мне в жены, как было уговорено между тобой и моим отцом. Ты настоящий римлянин и честный республиканец, стойкий в своих принципах. Твои идеи стали моими, хотя я впитал их с молотком матери, но только благодаря тебе стал понимать, и для чего я живу. Как и ты, я готов отдать жизнь ради нашего дела и вот когда ему стала угрожать настоящая опасность, ты видишь что я способен на все! Я пришел чтобы предупредить тебя, что под твоей крышей на нашем собрании ты принимал предателя! Он выведывал о наших делах и уже готов выдать нас, так что ждите солдат как десять лет назад!..
                Проперций: Кто этот предатель?
                Септимий: Аттик Флакк!
                Проперций: Не может быть, откуда тебе это известно, если бы он хотел уничтожить нас, то сделал бы это давно. Но он даже просил руки Петронии...
                Септимий: Ты защищаешь его, не верю своим ушам, Марк, он околдовал тебя? Тебя, главу нашего собрания, самого сильного вдохновителя! Опомнись! Я говорю, тебе грозит опасность. Один человек пригласил Грата выпить с ним, того самого, который сделал Клавдия императором и выведал, что у Нарцисса собралось много жалоб на тебя. И чтобы проверить это к тебе отправили Флакка и он играл свою роль так убедительно, что мы все поверили ему!
                Проперций: Он просил руки Петронии, как же можно так поступить с отцом невесты? А его послание говорило о его чести и расположенности к нам...
                Септимий: И ты согласился?!
                Проперций: В том то и дело, что отказал. Может поэтому Флакк решил бросить нас... Но в письме он клялся, что останется верен нашему делу даже не смотря на то, если я не захочу отодрать за него дочь. На как же так, ведь он по прежнему остается влажным и нужным для нас человеком.
                Септимий: Клятва такого человека ничего не стоит, предатель самый гнусный и опасный человек!


         В коридоре светлым пятном одежд появляется Петрония, за ней идет Кратин.

                Петрония: Я тоже так думаю. Предателю нет оправданий. А покуда Флакк не считает себя виновным, ему не нужны оправдания. Если все так как говорит Севериан, это тебя он считает виновником, преступником, а не себя. Как видишь в защите нуждаешься ты, а не он. Я предупреждала тебя, а ты не послушал, хоть сейчас прислушайся к Севериану.
                Проперций: Ты все знаешь, дочь, бежать сейчас значит признать свою вину, но еще хуже дать показать, что испугался, для меня это значит отказаться от своих идей и того, чему посвятил почти всю свою жизнь. Но тебя я отправлю с матерью за город, а там Севериан отвезет и спрячет вас в надежное убежище...
                Петрония: Нет, отец, я не брошу тебя, я твоя дочь и если одно твое детище - республика изменило тебе, поманив несбыточным воплощением, то я погибну ради нее, как ты хотел... этим став достойной тебя, потому что погрешила слабостью к врагу... И я хочу посмотреть ему в глаза и сказать, что я о нем думаю и что не боюсь его! Но я не дамся ему в руки живой, скорее погибну!
                Септимий: Погибнет предатель! Я останусь с вами и убью этого предателя вот этой рукой! (и он поднял вверх порезанную руку красную от крови и потряс кулаком).
                Проперций: Нет, я не отдам свою дочь на заклание врагу, ты должна бежать. Севериан уведи ее, им нужен я и я останусь, чтобы доказать, что не вижу за собой вины!
                Петрония: Недавно ты, отец, говорил другое, что во имя республики ты готов на все, даже пожертвовать мной... Я готова. Я не боюсь Флакка, я встречу его как достойная дочь Марка Проперция, вдохновителя новой республики и заставлю пожалеть предателя о гнусном деле!
                Септимий: Ты надеешься, что твои чары подействуют на этого солдата и он пойдет против своих? Неужели его ласковые слова и красивые глаза так вскружили голову моей невесте? Я заметил как вы смотрели друг на друга. Но, Петрония, все это игра ради политики. И если ты это приняла за чистый талант, то ты или глупа или влюбилась в него...
                Петрония: Не говори мне этого! Я знаю, что у тебя есть другая женщина и давно, а меня ты берешь только по тому, что дал клятву отцу! Так что не тебе говорить о настоящих чувствах. Ты так честен, что у тебя нет своих чувств, только долг, который управляет своей жизнью! Поэтому ты оставил любимую женщину и с головой бросился в сети заговора. Но ты не рассчитал, что люди хотят любить и в плохое время, как росток пробивается из земли сквозь любое препятствие к свету! Тебе нет дела до моих чувств, по твоему и я должна исполнить свой долг молча, даже если не люблю тебя? Я росла в доме свободно, меня ни к чему не принуждали, отец был занят своим делом и я делала и чувствовала как хотела. Как видишь я не стала испорченной, как многие чьим воспитанием занимались знающие люди. Совсем недавно тебе это нравилось, и ты одобрял это, но я не удобряю тебя...
                Проперция: Замолчи дочь, не дуй на угли, ты его знаешь, он не сдержан и может сделать такое, что трудно будет потом исправить!
                Петрония: О да, я его знаю и поэтому рада что скоро все кончится и не надо будет метаться и думать и ждать, потому что ожидание это самая большая пытка которую могут послать боги.
                Проперций: Что ты неразумная, говоришь, да еще в такое время.
                Петрония: В последние часы жизни многие говорят правду. Лучше я погибну за несуществующую республику, чем буду жить с не любимым человеком в убежище который не смотря на все старания так и остался равнодушным к важному делу посвятившему ему свою жизнь.
                Проперций: Это слова, угрозы которые ты, дочь, почему-то бросаешь мне в такое время, когда могла бы подбодрить своего отца.
                Петрония: Сейчас тебе понадобилось мое участие, ты раскис, как глина на дороге. Мне жаль тебя, отец, но я решилась и докажу тебе это!
          Она подбежала к алтарю чтобы дать клятву и увидела окровавленный нож оставленный там Септимием.
                Септимий: Я поклялся отомстить предателю. А ты Петрония, смешай нашу кровь и боги быстрее услышат нашу клятву!
                Проперций: Я потерял в один день и республику и своих детей. И все к чему  готовился столько лет полетит в Тартар! Конечно я знал что в таком деле нужно многим жертвовать, но я не могу принести такую жертву... остановись, дочь, и ты, Севериан, слушай меня!
                Проперция: О, боги, меня окружают безумцы, с ними не то что в Тартар, можно провалится куда поглубже. Марк, муж мой, если хочешь спасти детей, бежим все вместе, пока не поздно!
                Проперций: Я прожил с тобой, Порция, больше двадцати лет и ты так и не научилась понимать меня. Как по твоему, Севериан, когда за нами придут?
                Септимий: Не знаю, может сегодня и скорее всего. Флакк использует день когда состоится собрание, чтобы схватить всех заговорщиков.
                Проперций: Их надо предупредить!
                Септимий: Я сказал Аппиану, а тот предупредить остальных, так что тебе осталось позаботится лишь о себе.
                Проперций: За это я хвалю тебя, сын мой. Если придут преторианцы, то найдут только одного и пусть довольствуются мной, я никого не выдам. А бежать мне поздно и некуда. Нет лучшего надгробного слова, чем сказанного врагом: "Этот человек достоит уважения, потому что не бежал когда ему угрожала опасность которую он предвидел, но не испугался". Когда видишь крушение своих надежд которые ты хотел воплотить в жизнь, то дальнейшая жизнь тебе покажется ненужной и никчемной. А вы бегите, ты и Петрония мое будущее о котором я забыл и за это наказан.
                Петрония: (устремившись к нему от алтаря) Бежим с нами иначе я никуда не уйду!
                Септимий: Я дал клятву и поэтому остаюсь.
                Проперция: А меня никто не спросить чего я хочу? Вы безумцы думающие только каждый о себе! Каждый из вас хочет перещеголять другого в благородстве. Но сейчас благородство не спасет нас от казни, а честь не не спасет нагое тело от пыток и не согреет. Марк, я была тебе верной женой?
                Проперций: Клянусь богами, за чем ты спрашиваешь, Порция, не смотря на твою мелочность и глупые придирки, я любил тебя!
                Проперция: Тогда твоя глупая жена не удивит тебя, если останется с тобой до конца.
                Проперций: Ты достойная жена для республиканца! (обнимает ее).
                Проперция: Жена заговорщика ни чем не хуже.

            Казалось бы наступила семейная идиллия когда все стало ясно и понятно и можно спокойно жить или умирать. Чета Проперциев обнявшись забыв старые разногласия, стояла посередине атриума, Петрония и Септимий находились возле алтаря, не глядя друг на друга. Даже лицо Кратина на глазах которого произошла эта сцена, изменилось, стало подвижным, более человеческим, а в глазах под тяжелыми веками вспыхнул огонек говорившей, что их обладатель готов на все, чтобы помочь хозяевам. Но вдруг, как не неожиданно это было, в тишину атриума ворвался шум снаружи. Кто-то настойчиво случался в двери и как гром среди, не совсем ясного неба, прозвучало роковое, хоть и не неожиданное: Аттик Флакк желает видеть Марка Проперция по важному, известному ему делу!" И так как привратник хорошо знал назвавшего себя, потому что уже не раз пускал, то можно было ожидать сейчас в атриуме пресловутого преторианца. Проперций бросился в проход чтобы не дать впустить врага, а Кратин встал около Петронии, для ее защиты, когда Аттик Флакк уже входил в полу сумрак коридора выделяясь на не ярком фоне своим алым плащом, держа шлем с гребнем в руках.


                Явление девятое.

                Непонятное собрание в атриуме и враждебность написанная на некоторых лицах, заставили пришедшего двигаться медленно.

                Флакк: Я пришел чтобы предупредить вас, но вижу что что-то уже случилось.
                Септимий: (не скрывая гнева направился к нему) О чем может предупредить предатель уже предавший! И он еще осмелился лезть с предупреждениями!
                Проперций: (останавливая Септимия рукой и спокойно на вид обращаясь к преторианцу) Что на этот раз привело тебя в мой дом? Я же отменил собрание на сегодня. Не хорошее предчувствие и сам вижу что над домом собираются тучи и может ударить молния.
                Флакк: Я не знал что ты можешь предсказывать погоду. Но это хорошо, что ты все отменил, именно из-за этого я и пришел, хотя больше по зову сердца, из уважения к тебе и заботе о твоем семействе. (он бросил взгляд в сторону Петронии). Но раньше бы хотел поговорить с твоей дочерью наедине...
                Септимий: Его наглость не имеет ни начала ни конца! Перед тем как отдать тебя, Марк, в руки палача, он хочет по-глумится над твоей дочерью. Да я бы последнюю рабыню с ним не оставил, а Петрония моя невеста и я буду ее защищать как и мою честь, если ты ничего не сделаешь!

               С этими словами Септимий достал из под тоги короткий меч и бросился на врага. Но у Флакка была солдатская выручка и он всегда готов был дать бой. Кратин загородил собой Петронию сжав тяжелые кулаки вместо оружия.
                Проперция: Да что же это такое, останови их! Нам навредит смерть и того и другого! Флакк пришел один, это говорит о его честности, а Септимий кинулся на него как варвар, останови это безумие, иначе я велю созвать рабов, чтобы разнять их!
                Проперций: (и сам понимая это постарался взять бразды правления в своем доме) Остановись Севериан, не позорь меня, не достойно нападать на врага пришедшего на переговоры, а убить товарища с которым разделял убеждения позорно в двойне!
                Септимий: Мы всегда мыслили по разному, я поклялся убить предателя и сделаю это!
                Проперций: Ты ошибся как видишь, он пришел с мирными намерениями...
                Септимий: Его мирными намерениями вымощена нам дорога в Тартар! Волк в овечьей шнуре, я заставлю тебя скинуть ее, покажи свой настоящий оскал!..

               Как более опытный воин Флакк обезоружил Септимия и наступил ногой на его меч.
                Флакк: Боги не создали тебя заговорщиком, скорее бунтарем бросающим вызов своей судьбе, Септимий.
                Септимий: А у тебя создав предателем они не ошиблись! Ты здесь для того, чтобы обречь благородных Марка и Порцию на пытки и казнь, а их дочь взять себе как рабыню!
                Петрония: (с видом решительной Артемиды выступая вперед) Мою участь начертали боги, но я сама решу пойти ли мне по этой дороге. Не ты, Флакк, а сама я виновата... и сама накажу себя. А теперь уходи, пока я не приказала выставить тебя рабам!
                Флакк: (по виду не ожидавший таких слов от нее) Мои уши услышали твои слова, ты хочешь выгнать меня не выслушав?
                Петрония: (поспешно) Мне ничего от тебя не нужно, уходи!
                Флакк: И эта решила ты, не спросив свое сердце после того что говорила мне и доверяла, после того...
                Петрония: (гневно) Убирайся, преторианец, все к чему ты прикасаешься превращается в обломки, раньше за твои лживые слова тебя закидали бы на Форуме камнями, но я не из тех девушек, что верят льстивым речам и похвалам об их красоте! Если в тебе есть хоть одна доля правды, ты уйдешь и больше никогда не придешь к нам, забудешь все что ты здесь слышал и видел! Кратин проводи его.
                Флакк: Даже если бы я и захотел забыть - не смогу.
                Петрония: Ты сделаешь это и я поверю, что ты был искренен со мной во всем!
                Флакк: (делая к ней шаг, но на его пути встает Кратин). Петрония, я уже не могу остановить того, что началось... лишь помочь тебе бежать, за этим я и пришел. Но время уходит, Септимий уже потратил большую его часть. Августе известно о вашем заговоре уже давно, но она умная женщина и разбирается в людях и знает как вспыльчивые быстро и опрометчиво действуют (взгляд на Септимия) и поэтому она решила посмотреть и поговорить с заговорщиками которым удалось так долго прожить ничего не делая.
                Проперция: О боги, я всегда это знала! Гера Всемогущая, не дай потухнуть этому очагу!
                Поперций: Так это не ты предал нас? Тогда кто этот низкий человек?
                Флакк: Я уже сказал и ранее предупреждал тебя о некоторых впечатлительных натурах, что они бывают опасны и для себя, а в таком деле тем более.
                Проперций: Скажи мне его имя!
                Флакк: Если хочешь, это твой будущий тесть был неосторожен, стал грозить кое-кому, что скоро пройдет его время и когда наступит республика. Септимий, займет не последнее место в ней, и расправится во всеми кляузниками и ростовщиками позорящими римскую нацию. К несчастью Септимий начал с настоящего кляузника и тот написал на него донос, а так как Септимий твой родственник то все его идеи и угрозы исходят от тебя, Марк Проперций, и значит ты тут главный смутьян спокойствия.
                Проперция: О, Всемилостивая Гера, помоги! Септимий, что ты наделала, я всегда знала, что твой характер не доведет тебя до хорошей жизни. Как ты мог связаться с таким отрепью должно быть ты был пьян или боги помутили твой разум, я всегда говорила, что идеи твоего отца, Петрония, губительны для нас, но еще губительнее, использовать в таком деле Септимия!
                Проперций: (остановив причитания) Твой племянник, Порция, похож на тебя, высказывает не таясь правду, если чувствует, что боги на его стороне, не думая, о том, что это может быть обманом. Ты с годами поняла это, а вот он еще молод и может не доживет до понимания... Септимий, что скажешь в свое оправдание, ты был пьян или околдован?
                Септимий (хмуро) Мне нечего сказать, если вы поверили словам настоящего предателя.
                Петрония: Скажи хоть ты правду, прошу!
                Септимий: Тебе нужно его оправдание, потому что ты его возжелала, я заметил это когда вы думали, что никого рядом нет!..
                Петрония: Ты следил за мной!
                Септимий: Я твой жених, мне не нужны чужие бастарды....
                Петрония: Отец, смотри за какого человека ты хотел меня отдать. Я знала всегда что он не сдержан на язык, презирает семейные узы, но оказывается он еще и пьяница который выбалтывает важные тайны!
                Проперция: Петрония, не суди так строго, мой племянник оступился, с кем не бывает.
                Петрония: Ты забываешь, мать, что за его ошибку мы все дорого можем поплатится.
                Септимий: Я знаю, у тебя нет ко мне любви, как и у меня к тебе, но я уверен ты бы выполнила свой долг и не пожалела об этом если бы не появился он (указывает на Флакка). Мы были бы обычной римской семьей, как в дни республики, но нет, он все нарушил, обманом и коварством выведав все и теперь готов лепить из вас как из глины все что захочет! Как ни трудно мне это говорить, но Флакк прав в одном, ты Марк, только на словах расписывал республику целые десять лет. Но ты не даже не оратор и пришло время тебе сознаться, что ты обманывал не только нас, но и себя, что тебе должно показаться еще хуже...
                Проперций: Как ты смеешь мне говорить это, мне вырастившего тебя и давшего тебе воспитания!?
                Септимий: На этот раз я не буду с тобой соглашаться и утешать тебя. Я рад что ты мне не отец! В тебе нет римской закалки, ты как изнеженный варвар получивший все блага цивилизации в окружении своих слуг. Ты не в состоянии заложить и один камень в храм республики, ты только философствуешь, но ничего не проверяешь. И хорошо, что сам отдаешься в руки врагов, без тебя наше дело пойдет много быстрее...
                Проперция: Как ты смеешь ему говорить, что он вам мешал!
                Септимий: Да, мешал, но не виноват в этом, таким его создали боги. А я хочу делать, а не говорить. А он пусть, если верит Флакку, идет добровольно к Августе, ведь она мудрая женщина и знает от кого исходит настоящая опасность. Но стойкий республиканец не сдается на милость врагу живым. Прощай Марк Философ, я больше не переступлю порог твоего дома и мы не увидимся!
                Проперций: Постой, ты так молод и делаешь ошибку уходя так!
                Септимий: Это ты ошибаешься. Но лучше погибнуть из-за ошибки, чем долго проживать с ней... жалкую, трусливую жизнь. Мне нужно было убить этого Антония, а не грозить ему, а ты бы, Флакк, лучше посещал термы, чем этот дом...
               

                И оставив за собой последнее слово и свою правду Септимий пошел к выходу.




                Явление десятое.


                Проперций: Это я вскормил непримиримого человека. Он сам рубит сук на котором сидит.
                Проперция: Если он расскажет остальным заговорщикам о твоей не состоятельности и нерешительности, то они больше не будут собираться у нас и этим не подвергнут нас больше опасности.
                Проперций: Опасность была не в этом, каждый носил ее в себе. Септимий прав, дела делаются не словами, а поступками. Я только взвешивал и представлял себе как оно будет, но не построил за десять лет и фундамента. Я гордился словами и задумками, как если бы они уже исполнились, и своей причастностью к великому делу и страх быть раскрытым действовал на меня больше, чем все остальное. Я как Геродот собирал знания по крупицам по слухам где и от кого только можно, не проверяя их. Был ли я заговорщиком на самом деле или все чем жил как мне казалось, было шуткой богов, обманом?
                Флакк: Не считай мой приход шуткой. Ведь тебя хотят видеть по настоящему доносу по которому ты ругал порядки и что еще хуже, хулил императора.
                Проперций: Но это ложь! Хоть я и желал восстановить республику, но я не касался личности императора!
                Флакк: Потому и делают доносы, что в них почти нет правды.
                Проперций: Ты только это пришел сказать нам? И думаешь мы будем благодарны тебе за весть о нашем аресте?
                Флакк: Я лучше вас знаю ваше положение.
                Петрония: Я не сомневалась в этом, ведь все подстроено тобой!
                Флакк: По твоим словам я понял, что ты не одобряешь меня и по прежнему считаешь предателем.
                Петрония: Он еще сомневается! Ты рассказал нам о роли Септимия в этом деле, но о себе ни слова. Кто же ты, заговорщик или предатель?
                Флакк: Я влюбленный.
                Петрония: Ты говоришь это когда ушел Септимий, когда нам грозит предстать перед очи императора и держать ответ за слова отца?
                Флакк: Да, сейчас, я увезу тебя к себе на виллу, где тебе ничего не будет угрожать, моя голубка...
                Петрония: Я камень который может больно ударить из пращи выпущенный тобой же. И ты увезешь меня, дочь заговорщика, нарушив приказ Августы?
                Флакк (страстно) Да, я готов на все! Я не могу спасти всю твою семью, но тебя спрячу и не отпущу пока гроза не пройдет мимо!
                Петрония: Значит моих родителей в заклание отдашь? Ты пришел, чтобы увезти меня?
                Флакк: Да!
                Петрония: Добровольно или силой собрался увозить?
                Флакк: Как придется.
                Петрония: И ты думал, что я оставлю отца, чтобы быть с человеком который мог предотвратить его арест, и эти сделать хоть один благородный поступок в жизни и не сделал из-за непонятного мне чувства...
                Проперция: (вмешиваясь) Не говори так человеку который рискуя всем пришел к нам чтобы предупредить.
                Петрония: Предупредить? Разве все мы не знали, что нам грозит и заранее отрезали пути к отступлению, ведь куда нам бежать и за чем, мы же римские граждане и не сможем шить среди варваров! А он мне кажется, ни чем не рискует. Все идет как должно, это какое-то выступление, хоть автор трагедии не поэт. Флакк солдат, ему дали задание и он выполняет его, а задание его все узнать о нас, опасные ли мы заговорщики и наказать соответственно. Но я чувствую, что хоть автор и женщина, исполнитель-то мужчина и он не справился с ролью, он не актер. Вся твоя ложь, Флакк видна на несколько локтей. Я поняла это когда ты стал рассказывать о Септимие, могла догадаться и ранее, по письму, но... Я не знаю как нас накажут, но лучше останусь с отцом, чем сбегу с предателем, который продолжает лгать. Я не хочу чтобы он был моим наказанием, лучше перенести настоящие пытки, чем находится в твоей власти, Флакк!
                Флакк: Клянусь Венерой, я полюбил тебя как только увидел!
                Петрония: С первого раза? Я не верю в стрелы Амура.
                Флакк: Тогда и в самого Амура верить невозможно.
                Петрония: Не говори мне о любви, ты служишь Аресу, но не обходишь и храм Януса.
                Флакк: Еще я преклоняюсь перед Венерой.
                Петрония: Ты солдат до мозга и костей и в амурных делах не разбираешься. Твоя страсть, если она и есть не постоянна и мелка, как воля раба, захотевшего освободится от своего ошейника, но во время опомнившегося. Но тебе не дано опомнится, ты чувствуя свою силу не отмечаешь время когда нужно остановится. У тебя сильные покровители, те кому ты служишь оружием и поэтому тебе не надо думать и чувствовать - ты все исполняешь как приказано.
                Флакк (усмехаясь) тогда я в хорошей компании, ведь я посланец богов на земле.
                Петрония: И ты не задумываешься над словами, худо или нет, ты не веришь в самих богов. Мне ты говорил, что читал Овидия, но Сенека тебе ближе, ты ведь встречал его и говорил с ним. Но что бы ты ни говорил и чтобы бы не читал, ты останешься солдатом, признающим только свою силу. Даже не знаю есть ли у тебя собственные мысли, ведь тебе легче слушать чужие.
                Флакк: (не скрывая недовольства) Так вот как ты думаешь обо мне!
                Петрония: И всегда думала!
                Флакк: Я хотел по хорошему, потому что почувствовал что ты особенная, но если ты не любишь меня, то...
                Петрония: Я презираю низкого предателя втеревшегося в доверие моего отца.
                Флакк (еще сдерживаясь) Это твое последнее слово?
                Петрония: Ты все еще сомневаешься Аттик Флакк, раб Августы? Ты привык брать себе любую девушку какая тебе приглянется только угрозами? Ты хочешь так сделать и со мной, ну что же этим ты подтвердишь свое воровское поведение, но ни как не изменишь мое мнение о себе!


                Порция Проперция до этого стоявшая около мужа погруженного в свое несчастное положение, прислушивалась и оглядывалась на них, но тут подскочила и умоляюще обратилась к Флакку.


                Проперция: Не слушай ее, доблестный воин, все это она говорит из-за несчастья опалившего нас словно огнем! Я всегда говорила Марку, чтобы он меньше уделял внимания своей республики и больше дочери. Петрония его дочь и не хочет оставлять отца в несчастье. Посмотри на него, разве он опасный заговорщик? Это сломленный своим несчастьем старик, понявший сколько лет он потратил на нелепые выдумки. Я свидетель, моя дочь любит тебя, Аттик Флакк! Но она так горда и задета тем, что ты не показал своей любви раньше, что готова пожертвовать своим будущим ради гордости. Вся в отца! Я знаю, что ты пришел за моей дочерью, так спаси ее против ее воли, потом она поймет, что я права. Тебе просит мать, она доверяет тебе мое дитя!
                Петрония: Молчи мать! Даже ради своей жизни я не пойду с ним!
                Проперция: Видишь какая гордая. А ты, Петрония, думаешь нам с твоим отцом будет легче видеть как Августа станет судить тебя за наши ошибки?
                Петрония: Как можно доверять тому, кто уже обманул.
                Проперция: Но он пришел, чтобы спасти тебя, ведь ты сама этого хочешь!
                Петрония: Он не может сплести меня от себя. Ведь он угроза наша!
                Флакк: (все это молча выслушав) Так ты не пойдешь со мной?
                Петрония: В твое логово? Ну-ка спроси еще раз, угодно ли мне стать твоей рабой и я сознаюсь перед Августой, что говорила о ней...
                Проперция: Остановись, не губи себя, подумай хоть об отце, как ему будет тяжело видеть что тебя, его единственного ребенка, наказывают!..
                Петрония: Не унижайся мать, я не боюсь ни Флакка ни его хозяйки.
                Флакк: Ты достаточно сказала, Петрония, и я накажу тебя за твои слова.
                Петрония: Этим подтвердив что я права думая о тебе плохо!
                Флакк: Нет. Скоро ты сама узнаешь правду.
                Проперция (протягивая к нему руки) Пощади воин, мою дочь, забери ее, вспомни как раньше похищали сабинянок...
                Петрония (гневно) Если не замолчишь, я призову на твою голову гнев богов и особенно гнев Геры!


               И в это время со стороны входа послышался шум и голос объявившей, что пришли наконец преторианцы.

                Проперций (словно очнулся) Ну, вот и пришло время, увидеться наконец с Августой. Ну, я готов, теперь мне нечего скрывать, она все знает. Я сам иду к ней (и пошел к двери через сцену на удивление твердой походкой и с гордо поднятой головой).
                Проперция: (бросившись за ним) Я с тобой, муж мой, и в Тартаре мы будет связаны узами Гиминея.
                Петрония: Той правде которую я узнаю не от тебя, я поверю (и пошла в след за родителями).

              Флакк молча обратился за ней, может не потому, что считал себя виноватым, а может и жалел, что так поступил, но держался с римской не проницательностью. Как только они ушли из атриума из-за колонны вышел Данат.

                Данат: Ну и преторианец, думается мне что теперь он так же не свободен как раб, а вот я... Он поставил все на любовь Петронии, но она камень который ему не сдвинуть с места, ха-ха, солдата подстрелил Амур.


             Кратин проводившей хозяев вернулся и остановился в шаге от товарища.
                Данат: Ну вот друг, теперь у нас нет хозяев.
                Кратин: Мне велено ждать и успокоить остальных рабов.
                Данат: Успокоить? Вернется ли бывший хозяин или нас продадут другому, который может быть хуже, но я не буду ждать. Я воспользуюсь несчастьем Проперциев и уйду. Идем и ты со мной, еще раз говорю, ты надежный товарищ в дороге мне пригодишься...
                Кратин: Нет! Я буду ждать господина и его дочь!
                Данат: Они все могут не вернутся.
                Кратин: (уверенно) Вернутся.
                Данат: Ты упрямый осел, полюбивший хлыст! Ну и оставайся, но потом еще вспомнишь мои слова и покаешься, что не ушел со мной!
                Кратин Это могут знать лишь боги.
                Данат: Богам нет до тебя дела как и до твоей нужды!
                Кратин: Уходи, пока я не передумал и не связал тебя.
                Данат: Ах вот как, хочешь выслужится, осел, ну оставайся, скоро с тебя снимут шкуру, а я буду свободным человеком, прощай, тяни свою повозку до конца жизни.


                И Данат пошел к выходу, а Кратин стоял в атриуме глядя ему во след. Занавес.



                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.


                Явление первое.
               
              Комната во дворце императора. Мраморные колонны и треножник у стены, другие покрыты фресками с изображением бобов и богинь, в одной нише греческая статуя побелевшая от времени, но хорошо сохранившая свои части тела изображавшая кору в головном уборе из под которого расплескались по плечам волнистые волосы. Сама Юлия Августа Агриппина расположилась на катедре из кедрового лиственного дерева инкрустированного золотыми пластинами. Она сидела с видом настоящей императрицы поставив обутые ноги в сандалиях на шкуру медведя. По правую руку от нее стоял Секст Африканий Бурр.
 
                Августа: Я не ошиблась в тебе назначив префектом своей гвардии.
                Бурр: Я готов жизнь отдать за мою Августу (смотрит на нее сверху взглядом неравнодушного мужчины).
                Августа: Так несомненно велит тебе долг.
                Бурр: Моя преданность тебе больше долга, я служу не за плату.
                Августа: Одно другому не мешает. А знаешь ты что сказал мне сегодня мой мальчик, твой подопечный?
                Бурр: Не мудрено, он хочет стать императором после отца.
                Августа: Нерон Клавдий нетерпеливый человек, вспыльчивый, капризный и боюсь он не справится когда придет его время править.
                Бурр: Сенека направляет его ум, я только руку.
                Августа: Уж не ревнуешь ли ты? Сенека самолюбивый педант, но хороший учитель, он умеет влиять на Нерона. Однако я напомню сыну, что даже такие выдающиеся умы должны действовать во блага будущего императора и всей империи, а не против этого.
                Бурр: Ты зря даешь учителю столько влияния на ученика. Сенека не одобряет тебя и в один день...
                Августа: Я использую его пока он мне нужен и не в чьих советах не нуждаюсь.
                Бурр: Прости меня Божественная, но боюсь Сенека заложит в его голову опасные семена.
                Августа: Я знаю своего сына и всегда смогу остановить и направить куда захочу.
                Бурр: Ты Божественная, имеешь влияние на многих, но не на Сенеку.
                Августа: Довольно! Я всегда могу его опять отправить ссылку и он это знает.
                Бурр: У тебя большое влияние на мужа, но в нем появляются признаки охлаждения и усталости.
                Августа: Скорее признаки страсти  и поэтому мне нужно подумать о будущим. Я добилась изгнания для Британика и женила своего сына на дочери Клавдия, но этого мало пока жив его первенец.
                Бурр: Ты желаешь совсем от него избавится?
                Августа: Ты поглупел за это два года. Мне не нужны глупые слуги, я могу назначить префектом преторианцев более молодого и исполнительного человека.
                Бурр: Не делай этого Божественная, я самый преданный человек из твоего окружения!
                Августа: Да, ты надежный человек.
                Бурр: Тогда оставь меня! Если Клавдий устал от власти, мы преторианцы будем на страже трона и не дадим сесть на него недостойному выродку презренной женщины которая не вылезала из лупанария будучи женой императора! Мне непонятно было терпение Клавдия, на его месте я бы еще раньше покончил с Мессалиной.
                Августа: Клавдий мягкий человек и для меня это удобно.
                Бурр: Недаром ты ездила в колеснице понтификов. Милость богов к тебе неограниченна и мне простому смертному тоже повезло быть рядом с тобой и учить твоего сына, которому я посвящу жизнь когда он станет императором!
                Августа: Поклянись сейчас, что сделаешь все, чтобы он стал императором!
              Готового приступить к исполнению клятвы Бурра прервал приход Аттика Флакка. Он вошел через занавес и приветствовал Августу как полагается.
                Флакк: Я привел Проперциев, Божественная.
                Августа: Всех?
                Флакк: Да.
                Августа: И у тебя не было соблазна спрятать девушку от  меня?
                Флакк: Я солдат и подчиняюсь приказам.
                Августа: Тебе не к чему скрывать свое чувство пере до мной.
                Флакк: (продолжая так же равнодушно, но увесисто) Я служу своей Августе и только ей предан.
                Августа: Преданность мужчины непостоянна и зависит от предмета страсти. Сейчас я увижу предмет твоей страсти и тогда решу что с вами делать.
                Флакк: Я не претендую на руку Петронии.
                Августа: Потому что она дочь заговорщика (усмехаясь).
                Флакк: Я докладывал что видел и слышал в доме Проперциев и поэтому видно, что Марк Проперций не опасный заговорщик, а старый болтун помешанный на фантазиях которые далеки от исполнения как гора Олимп. Он понял это и сам с повинной пришел к тебе.
                Августа: (лукаво) Неужели сам?
                Флакк: Ну не совсем. Он уже понял всю безнадежность своего заговора когда за ним пришли преторианцы.
                Августа: И ты был с ним?
                Флакк: Да, я могу подтвердить его раскаяние и отчаяние. Проперций не опасен.
                Бурр: Но его сообщники люди более деятельные.
                Флакк: Они бросили его.
                Бурр: Ты знаешь это?
                Флакк: Ближайший сподвижник и родственник на моих глазах сделала это.
                Бурр: Кто же он?
                Флакк: Севериан Септимий. Он поклялся, что будет действовать без Проперция и больше никогда не войдет в его дом.
                Бурр: И ты отпустил его?
                Флакк: Тот кто сделал донос следит за ним и найдет его. А я выведал имена остальных заговорщиков, так что ни к чему выведывать это у Проперция.
                Бурр: (насмешливо) По твоему надо его отпустить сделал небольшой выговор?
                Флакк: Когда вы увидите и поговорите с Проперцием то увидите,что он безобиден.
                Бурр: Сейчас мне понятно одно, что ты защищаешь их.
                Августа: Это из-за девушки. Наш воин ранен стрелой Амура. Но это не должно помешать наказанию провинившегося. А я накажу Проперция за инакомыслие не смотря на его бездействие. А ты Флакк, скажи если не сможешь выполнить дальше свою роль как задумано, то я могу найти другого тюремщика для девушки.
                Флакк: Я готов выполнять свою роль дальше, Божественная.
                Августа: Тогда вводи их и я явлю им свою милость.


                Явление второе.

                Входят Проперции. Глава семьи идет хоть и твердым шагом, но так тяжело словно несет на себе тяжелый груз, который может раздавить его. Жена шагает более свободно, она считает, что женщина женщину всегда сумеет разгадать и во время обойти ловушки. А так как она не участвовала в заговоре и считала что благодаря ей он не получился то не терялась во дворце и еще подбадривала мужа. Петрония держалась не менее стойко чем мать, но ее пока поддерживала злость на Флакка, который шел рядом и встал чуть позади когда они предстали перед Августой. Агриппина принялась разглядывать сначала Марка Проперция, потом Петронию, скользнув по Порции взглядом.
   
                Августа: Вижу в тебе много гордости, девушка, это хорошо, но наши внутренние качества как и пропорции тела должны быть соразмерны нашим силам, а для дочери заговорщика заговор которого раскрыли и решают его участь, гордость опаснее, чем раскрытое деяние ее отца для него самого.
                Проперций: То что я слышала о тебе Божественная, раскрывает тебя как мудрую женщину дающую своему мужу императору Клавдию дельные советы. Я перед тобой Августа, наказывай меня, но пощади мою дочь. Петрония ни в чем не виновата, не наказывай за мои грехи!
                Августа: Разве боги не наказывали провинившихся перед ними проклятием?
                Проперций: То было очень давно.
                Август: Что же изменилось с тех пор, разве боги перестали наказывать людей?
                Проперций: Люди изменились, а боги бросили их на произвол самим себе, этим наказав. Люди неразумны по своей природе и не умеют разумно управлять себе подобными.
                Августа: Ты хочешь сказать все правители глупы?
                Проперций: Не все и не только правители. Тебя Божественная, я не имею в виду.
                Августа: Оставь эти диалоги Платону, подумай о себе, сейчас решается твоя участь. Прося о милости для дочери ты признаешь себя виновным? Ты хотел восстановить республику убив императора и сослав меня с сыном в Элизиум, а императором сделать Британика чтобы управлять им! Как ты сам сказал люди изменились, а времена республики прошли невозвратно!
                Проперций: К сожалению ты права, Божественная, люди хотят чтобы ими управляли, чтобы самим не думать, а жить в роскоши и богатстве. И только обедневшие патриции хотят власти и того чего у них нет, но не все они достойны этого.
                Августа: А чего не хватало тебе, тоже власти?
                Проперций: В какие-то моменты я желал власти, но я не создан чтобы управлять.
                Августа: Тогда за чем тебя поставили во главе заговора, а не Аппиана?
                Проперций (изменившись в лице) Ты знаешь наши имена, откуда? Значит среди нас был предатель и это...
                Августа: Чем больше в заговор посвящено людей, тем заметнее он становится.
                Поперций: (поворачиваясь к Аттику) Это ты Флакк, а я верил тебе и даже хотел отдать в жены Петронию.
                Флакк (не дрогнув ни единым мускулом на лице) Сколько мне помнится ты связал ее клятвой с Септимием.
                Проперций: Я доверял тебе как сыну.
                Флакк: Как Септимию? К сожалению твои сыновья не оправдали твоего доверия.
                Проперций: Предатель! Я был слепцом вдвойне, и теперь лишен всего и наказан за слепоту. Но и ты Флакк, поплатишься за предательство!
                Флакк: (с непроницаемым лицом) Я служу Августе как ты служил своей республике.
                Проперций: Но я никогда не собирался действовать столь низко.
                Флакк: Я не ищу оправданий, я делаю как мне приказано.
 

              Казалось Августа наслаждается и смотрит с удовольствием на двух людей ставших врагами после сближения под одной крышей, делившихся когда-то мыслями и убеждениями. Порция молчит, а на лице Петронии написаны ее чувства к Флакку и он не может не замечать и не понимать того, что своими руками сделал так, чтобы ее любовь превратилась в ненависть. Эта сцена насыщена эмоциями героев.

                Проперций: Даже если ты слепое оружие судьбы я не прощу человека и не оправдаю его действие без собственных мыслей. Даже животное чувствует что-то когда делает какое-то действие, а человек не марионетка богов, он сам правитель своей судьбы!
                Августа: Только ты говорил, что люди хотят чтобы ими управляли.
                Проперций: Люди бывают разные, Божественная.
                Августа: И мне нужны разные люди, чтобы империя не загнила от застоя одной власти, ее нужна разбавлять временами республики.
                Проперций: Ты шутишь, Божественная?
                Августа: Мое время шутить, твое просить мою милость. Флакк мой слуга, ты враг, но если ты откажешься от своей химеры и будешь служить мне с той же верой, я прощу тебя и выдам твою дочь за важного человека.
                Проперций: (не ожидавший и начавший с прерываниями) Я... мне... как я... могу...
                Августа: И этот человек был главой заговорщиков. Ты прав Флакк, его и мышь не испугается, но как отпустить без наказания? Ладно, я отпускаю его и жену.
                Бурр: Пусть заплатит тысячу сестерций и сверх того еще одну за смущение порядка и поношение императора.
                Проперций: Но я ничего не говорил против императора.
                Бурр: Со своей республикой ты уже пошел против него.
                Проперций: Но я не касался в речах имени императора, да продлят боги ему дни!
                Бурр: Еще немного и он обратится в нашу веру, вот бы все заговорщики были такими мягкотелыми.
                Проперций: Я не могу так отринуть свои идеалы как снять тогу, но изношенное платье со временем заменяют новым. Я заплачу что скажите, разочарование и разбитые надежды больший убыток.
                Августа: Раз так, то можешь идти.
                Проперций: О Божественная, как ты справедлива и прекрасна...
                Августа: Если хочешь прославлять меня, то своим будущим служением, а не словами.
                Проперций: Будем помнить твою милость всю жизнь.
                Августа: А чтобы так и было ваша дочь останется залогом этого.
                Проперций: А?
                Проперция: О боги, я не ослышалась...
                Августа: Отправляйтесь домой, пока я не передумала.
                Проперция: Но как мы возвратится без дочери.
                Бурр: Рано или поздно птичка все равно улетела бы, так что радуйтесь что ею занялась сама Августа, а теперь пошли прочь.
                Проперций: Но я бы хотел знать кто ее избранник.
                Августа: Он стоит рядом с тобой.
                Проперций: Но рядом только...
                Августа: Совершенно верно, это он (указывая на Флакка)
                Проперций: За него, не я не отдам!..
                Августа: Это я отдаю твою дочь во власть преторианца за твои проделки, неблагодарный человек.
                Проперций: Вот она твоя милость. Нет, я не уйду, накажи меня, но не отдавай мою Петрония в заклание этому негодяю!
                Августа: Напрасно сотрясать воздух, я уже решила. Флакк, выдвори их и можешь забирать девицу себе.
                Проперций: Волчица показала свой оскал, нет я не уйду!..
                Августа: Тебя выгонят плетьми. Флакк, где твой меч.
                Петрония: Нет, отец, не надо, уходи. Когда-то ты хотел принести меня в жертву... сейчас пришло время.
                Проперций: Доченька!
                Петрония: Прощай (закутывает голову паллой).
                Проперций: (двигаясь ко входу подгоняемый Флакком) Боги накажут тебя за глумление над чистыми чувствами и...
                Флакк: (тихо) Не беспокойся, отец, я не варвар, твоя дочь в надежных руках, в моем доме ей будет спокойней чем отчем, а я передам ей от тебя весточку.
                Проперций: О, Боги, неужели я опять не постиг того, что случилось у меня перед глазами. (уходит за сцену, а на ней остаются некоторое время Августа с Бурром и закутанная Петрония. Возвращается Флакк и нарочно грубо снимает с ее головы паллу. Девушка с неожиданной для него покорностью остается в его руках. Занавес.



                Явление третье.


             Дом Аттика Флакка, загородная вилла. Комната Петронии на втором этаже. Окно выходит на оливковую аллею за забором. Еще видно поле и дорогу на которую Петрония смотрит сидя у окна на стуле, дорогу в Рим.

                Петрония: Что же это такое? Мне не жаль ни матери ни отца, я сразу согласилась стать его пленницей, но пошла бы на это когда была свободной? О нет, со мной всегда моя гордость и во всем, когда я была дочерью патриция, и теперь когда стала пленницей. Не Гера меня поддерживает, а моя гордость. Мой тюремщик занят чем угодно, но не мной. Он посещал меня всего лишь раз, как будто впопыхах и я была с ним холодна и он уехал в Рим. Я пленница кого и чья? Я сижу здесь, меня кормят и ухаживают за мной, ни к чему не принуждая. Нет наказания горше чем влюбится в тюремщика, да еще того кто предал отца. Я не прощу его! Я дочь патриция! Не камень же я который ничего не чувствует. Он был правдив и любил то что нравится и мне, мужественный воин и всего. Солдат подчиняющийся прикажу и если бы Августа приказала убить меня, он бы не дрогнув... Но там во дворце я видела его лицо и глаза когда он оправдывался перед отцом. О Гера, защити...( сжимает в ладонях амулет богини висевшей на шее) Но защиты нет. Я не могу плакать и злости во мне нет, если бы он был сейчас передо мной я бы все простила... вот скажет всадник из Рима.. это ОН! Да, красный плащ преторианца развевается на ветру и раздувается как пламя пожара которое поглотит нас (вскакивает со стула, но не отбегает от окна, прислушиваясь к стуку открываемых ворот внизу и лаю псов и возгласу слуг "-Хозяин приехал!". Он здесь! А я не готова... Аттик из тех кто пришел, увидел, победил, а я не хочу быть побежденной. Я облекусь в холодную броню Афины (садится обратно) А может он не придет. Его мысли заняты тем, как предать кого нибудь еще (прислушивается) Да, он не придет.

           Входит служанка.

                Служанка: Госпожа Петрония (кланяется и идет к ларцу чтобы достать оттуда гребень и зеркальце).
                Петрония: Что тебе нужно?
                Служанка: Хозяин приехал.
                Петрония: Я мне какое дело.
                Служанка: Я хотела причесать тебя.
                Петрония: Мне это не нужно, ступай.
                Служанка: Я думала вы захотите...
                Петрония: (резко) Слугам думать не положено! Разве такая какая я есть не достойна чтобы предстать перед его очами. Пусть увидит меня без прикрас, мне ни к чему стараться привлечь его внимания, я и так пленница.
                Служанка: Вы не пленница, госпожа, хозяин вас и не думал держать как пленницу.
                Петрония: А как, хозяйкой (усмехаясь) Если я не пленница, то вольна уйти?
                Служанка: Нет.
                Петрония: Тогда твои слова бесполезны, уйди.

             Та ничего не сделав уходит.
                Петрония: Я не хочу стараться для него, ведь это значило бы что я хочу его внимания и ... (встает берет из ниши стены свиток и вернувшись на место, садится читать) Несчастный Овидий страдал на чужбине, а я бы с радостью оказалась сейчас где нибудь на Понте, только бы не встречаться с ним!
 

              Вбегает служанка.
                Служанка: Госпожа Петрония, хозяин идет!

              Петрония не поднимает лица от свитка.


               
                Явление четвертое.

              Входит Аттик Флакк.
               

                Флакк: Идущий с надеждой приветствует тебя Петрония дочь Венеры.                Петрония: (поднимает голову, но продолжает держать свиток навесу) Аттик Флакк забыл чья я дочь. Как же легко он может забыть тех кого предал!
                Флакк: Ты не справедлива ко мне...
                Петрония: Я не могу думать иначе, когда я у тебя в плену именно потому, что ты проник к нам в дом и выдал моего отца. Я не делаю слона из мухи, я говорю правду врагам в лицо!
                Флакк: (близко подходя и резко поднимая ее за плечи и оттого свиток упал со стуком на пол) Так я враг тебе, Петрония?
                Петрония: Ты сам захотел быть им.
                Флакк: В мои намерения никогда этого не входило, ты ошибаешься.
                Петрония: Только из-за твоей ошибки я здесь.
                Флакк: Твое присутствие здесь не ошибка, я так хотел.
                Петрония: Ты всегда хотел сделать из меня пленницу? Пусти же, ты мне ненавистен!
                Флакк: Не могу. Когда меня послали к заговорщику, я не знал, что это добрый, благородный человек и что он сам вредит себе и что полюблю его дочь с первого взгляда...
                Петрония: Я не верю тебе Аттик Флакк, солдаты не поют хвалу Амуру!
                Флакк: Никто не спастись от стрел Амура даже боги...
                Петрония: Больше ты ничего не способен придумать кроме избитой фразы о богах.
                Флакк: Ты упрекаешь меня в том что я честен с тобой и не хочу потерять своей чести.
                Петрония: Твоя честность однобокая и ты говоришь о честности сейчас после всей лжи!
                Флакк: Я всегда бы честен с тобой, и только молчал о своей любви к тебе, но ты если бы захотела могла бы понять...
                Петрония: Захотела? Хороша любовь если ее надо искать!
                Флакк: Что позволено Юпитеру, не позволено Флакку. Не могу я проникнуть к тебе дождем или в обличье Севера...
                Петрония: Ты бесчестный человек даже поменяв свою обличье, не спрячешь свою подлую сущность!
                Флакк: Если бы я был бесчестным и подлым, то не стал бы утешать и уговаривать тебя я взял силой, то что мне не принадлежит...
                Петрония: Мерзавец! Я дочь патриция, ты не посмеешь так обойтись со мной, я свободная гражданка!
                Флакк: Августа отдала мне тебя.
                Петрония: Я лишь залог который ты не смеешь портить!
                Флакк: Залог можно вернуть внешне целым, но попорченным...
                Петрония: Призываю на твою голову...
                Флакк: Постой! Я мог бы это сделать если бы был тем мерзавцем каким ты назвала меня и даже Августа ничего не сказала бы мне. Но я не такой. Я выторговал тебя себе, чтобы спасти, ведь ты могла попасть в руки менее благородного преторианца. И он бы не церемонился с дочерью заговорщика. А я отдал тебе комнату с таким выходом, тебе служат как госпоже и исполняют любой твой каприз, но ты ничего не хочешь и не просишь (их лица оказываются близко и Петрония снова встрепенулась).
                Петрония: Единственно чего я хочу, это уйти отсюда.
                Флакк: То, чего я не могу исполнить, но подожди может все закончится благополучно...
                Петрония: Все закончится по приказу Августы, как захочет она, не ты.
                Флакк: Если хочешь победить, Петрония, не будь камнем, там победа где наше согласие.
                Петрония: О чем ты?
                Флакк: Я солдат, но верен тому кому давал клятву и ей можешь стать ты...
                Петрония: Опять расставляешь силки, но на этот раз я в них не попадусь!
                Флакк: Это я попался в силки, а ты не видишь... Горе мне, я вез тебе вести из дома и думал ты будешь рада, а ты грозно встречаешь посланца...
                Петрония: От отца? Давай скорей!
                Флакк: На словах твой отец передает, что он дома и все по прежнему, но горюет о тебе, хоть и знает что я ни причиню тебе вреда.
                Петрония: Он знает?
                Флакк: Да, сам пострадавший простил меня, а его дочь не хочет.
                Петрония: Не может быть.
                Флакк: На свете не такое бывает. Ну, Петрония, теперь скажи что чувствуешь ко мне?
                Петрония: Какое дело тюремщику до чувств пленника.
                Флакк: Я приехал сюда нарочно чтобы выяснить это наконец.
                Петрония: Тут нечего выяснять.
                Флакк: Это твое последнее слово?
                Петрония: Как я могу любить того кто силою держит меня у себя вырвав у отца, кто постоянно лжет и топчет росток... кто обманывает людей под видом исполнения данного приказа и прикрывается честью как щитом. Мне нужен тот кто не слепо повинуется всем приказам выше стоящего, кто не боится высказаться в лицо своему правителю, а если полюбит то не станет удерживать силой. Вот такому человеку я поверю и пойду с ним по жизни.
                Флакк: Ты достаточно сказала. Да, мои ошибки ужасны по твоему, но благодаря им я повстречал тебя и держу сейчас в руках.
                Петрония: Так отпусти если понял.
                Флакк: Я только понимаю, что если отпущу тебя то потеряю навсегда. Теперь ты все знаешь обо мне, мое представление окончено... а это жизнь. (и он склонил голову еще ближе чтобы поцеловать ее в губы. Поцелуй длился несколько секунд без сопротивления Петронии, потом Флакк поднял голову) Теперь скажи, ты любишь меня?
                Петрония: Одно могу сказать - я не прощу тебя.
                Флакк: А я люблю тебя и этого достаточно пока, но я знаю что в тебе спит чувство и оно скоро проснется, а я буду рядом.
                Петрония: Никогда!
                Флакк: О гордая дочь Марка, римляне смиряли и не таких.
                Петрония: Но ты не римлянин!
                Флакк: Моя мать римлянка. Чужаки сейчас набираются в Сенат. Они быстрее, выше, сильнее закосневших патрициев которые чванятся своими правами. Они прошлое, мы - новое. Твой отец хотел вернуть республику, но теперь ее не кому хотеть, ведь Клавдий расправился с теми кто это еще мог превратить в будущее, заменил старых на новых, он понимает что надо двигаться дальше. А стоячая вода гниет. Я лебириец и хочу жить в Риме и мне нужна жена римлянка, чтобы пустить корни в вечном городе. Мне не главное ее приданое, а главное чтобы она была порядочной, благородной и не испорченной. Я приходил к вам в дом, приглядывался и даже забывал за чем прихожу. Бурру даже пришлось один раз напомнить приказ... но я тогда решил что ты будешь моей женой.
                Петрония: Не смотря на то, что я дочь заговорщика? Неужели ты думал что я поверю тебе и сразу как арестуют отца, свяжусь с тобой узами Гименея!
                Флакк: Не сразу, конечно я сумею тебя убедить.
                Петрония: Как же ты самонадеян, боги карают таких!
                Флакк: Мне нечего их боятся, я не бросал им вызов.
                Петрония: (с усмешкой) Ты всегда исполняешь приказ свыше.
                Флак: Не дразни меня, ты в моих руках.
                Петрония: Это я уже слышала. Ты живешь среди волков, но волк волка не кусает. Я могла бы одеть на тебя поводок и обманывать, как многие жены, но я так жить не хочу. Ты обманул меня, но я не унижусь до личной обиды, я выше тебя и ты не достоин меня.
                Флакк: А кто достоин, Септимий?
                Петрония: (усмехаясь) Уж лучше за него, он честно просил моей руки.
                Флакк: И я честно писал твоему отцу.
                Петрония: Нет, это письмо было лживое о ложных успехах заговора.
                Флакк: Но ты не любишь Септимия!
                Петрония: Откуда тебе это знать.
                Флакк: Я узнал от слуг.
                Петрония: Только низкий человек станет выведывать такое от слуг. Нет, я не выйду за тебя. Уж лучше наказание. Когда поедешь в город передай Августе, что я хочу другого наказания.
                Флакк: Ты не знаешь о чем просишь.
                Петрония: Я хочу поговорить с ней как женщина с женщиной. И я уверена что меня избавят от твоего присутствия и твоей притворной любви.
                Флакк: Этим ты себе сделаешь хуже. Что же, вода под камень не течет. Я передам, но не сейчас. Я приехал устроить сегодня ночью пир на вилле.
                Петрония: Делай что хочешь, но не надейся, что я разделю его с тобой ( поднимая свиток и отворачиваясь к окну делая вид, что смотрит из него).
                Флакк: (не с таким невозмутимым лицом с каким ему бы хотелось) Я и не мечтал о твоем присутствии на пиру. Но подумай, пока находишься под крышей дома мужчины желающего защищать тебя, что никто больше не будет так обращаться с тобой и уважать, я знаю остальных преторианцев.
                Петрония: Ты хочешь запугать меня?
                Флакк: (устало) Нет. С тобой бороться я не буду и не стану неволить, не хочешь - уходи. Но если когда тебе понадобится моя помощь - я приду, плату просить не буду. А пока прощай, отдохни от меня.( И Флакк вышел. Служанка осталась.)
                Петрония: И ты иди.
                Служанка: Сегодня госпожа не будет гулять?
                Петрония: Под надзором прогулка не доставляет удовольствия, уходи.
                (Служанка уходить.)
                Петрония: Я не бросала жребий, но гордость высказалась сама. Хотелось верить ему, да боюсь. Не забыта рана нанесенная его предательством, а Проперции предательства не прощают. Надеюсь не на милость Августы, а хочу узнать свою участь не опуская головы и пусть все кончится, чем так сидеть, да ждать.
                (Входит служанка с подносом)
                Служанка: Раз ты не спускаешься, хозяин велел подать тебе сюда. Здесь окорок, маслины, фиги фаршированные, птица и вино.



                Явление пятое.



                Та же комната. Вечер. Во дворе зажгли факела и в доме горят плюшки. Петрония видит в саду под шатром у пиршественного ложа возлежат молодые люди в тогах во главе с хозяином. Для них танцуют танцовщицы и играют музыканты. Слуги обносят вином и явствами. Идет самый настоящий пир. Петрония не в силах отойти от окна.

                Петрония: Я встала на виду и стою словно меня опутали сетями Вулкана. А он смотрит и понимает... Нет, иначе бы уже был здесь и конец моей гордости. Как трудно быть гордой когда хочется сдастся, но так чтобы это было не заметно. За чем он остался да еще устроил этот пир перед глазами. Нарочно, но нет он не знает что я... или знает. Смотрит и пьет. О, боги, когда ночь эта кончится. И музыка льется сюда, я не закроюсь от нее. Он поднимает чашу...
                Флакк: Друзья, я пленницей пьянен своей, вы знаете, но могло ли быть иначе, вы видите ее.
                1-й гость: Сама Венера глядит сверху на нас из окна.
                2-й гость: Аврора не встретит нас сегодня утром, ее место займет твоя подруга.
                3-й гость: Прозерпина не захочет с ней тягаться и не возьмет в свое царство, из-за ревности.
                Флакк: Что ты сказал пьяный дурак? Долгие годы Петронии со мной или без меня, главное, чтобы она еще долго ходила по земле и сам Аполлон любовался ею без корысти!
                Два первых гостя: С тобой, конечно с тобой!
                Флакк: (первому гостю) Ты сказал что она моя подруга, но нет, Демохар, я не ее избранник, увы.
                Все: Как разве такое возможно
                Флакк: Вы знаете меня и поддакиваете мне потому, что боитесь. Ты, Куриан, знаешь мою тяжелую руку, а ты, Демохар, мой должник, ну а Секста я сам воспитал. Он еще молод и горяч, но уже познал науку жизни и что будет если предать друга, так Секст?
                Секст: Да, Аттик, я за тебя и не пойму чем ты не понравился этой слишком разборчивой девице. Пусть она спустится к нам и скажет кто же ее избранник.
                Флакк: Нет, не трогай ее и все вы, она моя гостья... госпожа.
                Петрония: К чему это предисловие. Чего он добивается плачясь друзьям? Вот повод найти в нем недостаток и отвернутся от него.
                Флакк: Я бы желал чтобы она была госпожой в моем доме, но если не в моем то и не в ваших домах!
                Демохар: К чему ты это говоришь нам, Августа отдала ее тебе.
                Флакк: Августа не владеет сердцами, она может только наказать тело. Но если Петронию передадут на попечение кому нибудь из вас, то вы будите относится к ней с уважением и почтением, как я. Но если я услышу другое, то горе тому!
                Секст: Я понял тебя, дочь Марка хочет просить Августу за отца.
                Флакк: Ее отец прощен и сам простил, но Петрония считает что я не достоит быть ее тюремщиком.
                Секст: Тюремщиком! (встает в места) Эй, девица, куда ты смотришь. Аттик никогда ни одной девицы не обидел и пальцем не тронул, женщина для него все равно что богиня, ведь не даром люди похожи на богов.
                Демохар: Вывернулся, не то бы сказал что нибудь непозволительное о богах.
                Куриан: И наш пир не удался бы.
                Демохар: Он в самом разгаре, я доволен всем, но наш хозяин хмур и мало пьет.
                Куриан: Ты пьянчуга, еще не понял, что он влюблен.
                Демохар: Тогда есть повод выпить!
                Куриан: Слуга за его спиной не стоит без дела, наш друг пьет, но не пьянеет.
                Секст: Тебе завидно, ведь Аттик во всем быстрее, выше и сильнее тебя.
                Демохар: Мой брат с тобой бы не согласился.
                Флакк: Твой брат негодяй и он конечно воспользуется этим чтобы сделать мне больнее... Передай ему, Демохар, чтобы он не смел и глаз поднять на Петронию. Я не смог скрыть, что она дорога мне, сама Августа знает это.
                Демохар: А твоя богиня знает, что ты ей возвел алтарь?
                Флакк: Знает ли она? (смотрит на окно) Эй, вина! (слуга подливает ему) О музы, здесь бессильны, она и им не поверит.
                Демохар: Ее уши залиты воском?
                Куриан: Или она не любит музыку?
                Секст: Какая девушка не любит музыки, не клевещи на подругу моего товарища!
                Демохар: Он хотел сказать, что она не подруга и не пленница...
                Куриан: Кто же она?
                Секст: Жена. Клянусь своей жизнью, пусть меч врага меня пронзит или друга, когда бы подумал он что я предал его, что дочь Марка полюбит его и мы будем еще петь песни Геминею!
                Демохар: А сейчас нельзя?
                Флакк: Ты смеешься на до мной.
                Демохар: Нет. Мне жалко тебя и ее. Но если боги делают людей слепыми, в замен они дают какой нибудь дар, что есть у твоей избраннице?
                Флакк: О, Петрония всем одарена! Ее краса как в мраморе, но живая, Венера поделилась с ней своим цветом волос, Эос синь неба дала ее глазам, а Гера вложила в сердце верность домашнему очагу.
                Демохар: И все же она не живая, если ты не хочешь к ней прикоснутся, мужчине мрамор не нужен, если он не скульптор. Не пристало лепить из мрамора воину, пусть лепят греки или вольноотпущенники, а все что ты сказал о ней, можно применить к любой девице.
                Секст: В какой скажи, и я пойду ее сватать. В Риме я не знаю ни одной такой, разве что твоя жена: не красивая как Ксантиппа и сердится как цербер, но ты взял ее за хорошее приданое, не жалеешь теперь. Твоя Луция охраняет свое приданое от тебя, чтобы ты не промотал его как свое наследство.
                Демохар: На тебя я не обижусь потому что ты молод и не понимаешь жизни.
                Секст: Чтобы понять хороша ли девушка и годится ли в жены, я увижу с первого взгляда!
                Демохар: Завидное зрение, но тебе оно не поможет в свое время. А чтобы решить насколько хороша твоя Петрония мы должны увидеть ее и оценить сами.
                Куриан: Да, вели ей к нем спустится, пусть выпьет с нами, споет, глядишь и наш хозяин повеселеет.
                Демохар: И гименей не будем откладывать. Я слышал дочь Марка недурно играет на цитре.
                Куриан: А я слышал, что она читает Овидия, Его нытье не для пира, но оно отвлечет Флакка от его мыслей.
                Флакк: Петрония вам не служанка чтобы развлекать и не гетера, чтобы красоваться перед пьяными!
                Демохар: Смотрите как рассердился.
                Куриан: Бережет свое сокровище, но с друзьями надо делится как печалью так и радостью.
                Демохар: Да, мы достаточно насмотрелись на твою кислую физиономию, хотим увидеть свежее личико и голубые глазки (старается подняться с ложа и с третий попытки ему это удается) Не хочешь позвать, так я сам пойду.
                Флакк: (с угрозой в голосе пока) Сядь на место.
                Куриан: И я хочу увидеть дочь самого на сегодня знаменитого заговорщика.
                Демохар: Он не смеет выйти из дома чтобы а него не показали пальцем и не сказали : "До каких пор Проперций, ты будешь злоупотреблять терпением и милостью Августы!".
                Куриан: Нет, они говорят ему: Вот идет тот, кто сделал все, чтобы провалить свое дело, тот, кто может это сделать пусть сделает лучше его.
                Секст: Я ничего не слышал об этом. Я знаю что Проперций уплатил таланты и живет как послушный гражданин ожидая дочь домой.
                Демохар: Не дождется, ее унес Гермес.
                Куриан: Если она мне понравится, я возьму ее себе.
                Флакк: Стой где стоишь, ты знаешь мой кулак!
                Куриан: Бить гостей - позор.
                Демохар: Так мог делать лишь Катилина.
                Флакк: (поднимаясь с места) Клянусь что сделаю это! Я хотел показать вам что она для меня священна, а раз так то и вы должны ее уважать. И я никому ее не дам в обиду. Передайте это остальным. И твой долг Демохар, я уплачу, если расскажешь что затевает твой брат против меня и с твоей женой поговорю, Куриан. Я помню что ты когда-то утешал мою мать когда меня не было рядом с ней и предупредил об опасности когда меня ждали в засаде на берегу Тибра. Я пригласил вас чтобы немного отвлечься от печали, но не нахожу в вине того, что может меня утешить.
                Демохар: Тебе нужно женщину. Так последуй моему примеру (хватает служанку) Смелей, взбодри плоть и ты, Куриан, твоя Луция во много раз страшней этой девушки.
                Флакк: (тихо) Но не на ее глазах. Идите в дом.
                Демохар: Такая жаркая ночь, не заставляй нас прятаться за стенами.
                Флакк: Ступайте в тень виноградника и там восхваляйте Бахуса и Купидона.
                Куриан: А ты? Идем с нами.
                Флакк: Может и последую за вами...
                Петрония: Я слышала и видела достаточно, чтобы отвернутся (но по прежнему стоит и видит как его гости разбредаются по саду, а он сам сидит еще за столом) За чем мне это видеть.

                Флакк встает и подходит к окну.

                Флакк: Это последняя ночь в моем доме пусть обнадежит тебя на будущее, не тревожься, Петрония, ни о чем, отдыхай. Я сделаю все чтобы вернуть тебя отцу, а там... увидим. Прощай.
(уходит в дом).



                Явление шестое.


                Петрония: (одна) Я кажется добилась чего хотела, вот-вот отпустит он меня. Отчего тогда не радостно мне? Ведь завтра двери моей тюрьмы распахнутся и я улечу... но куда? Домой.. нет, моя судьба еще не решена. Августа мой враг, не он?.. Не знаю, говорят если знаешь кто твой враг то легче бороться с ним, но от этого борьба не станет легче. Во дворце я знала что ненавижу Аттика, что он предал отца, его дело и меня. Но сейчас я не уверена в этом. Было ли то дело и если бы я была дочерью настоящего заговорщика, полюбил ли меня такой человек чести как Аттик. Он смел, добр и уважаем среди своих, сама Августа доверяет ему. Что я говорю. Августа мне враг значит и он, ведь это она послала его следить за нами и приписать предательство. Но если бы он не пришел к нам, встретила ли я его потом? Может быть на Форуме или Палатине наши косилки столкнулись... Как много путей, а судьба одна. Все дороги ведут в Рим, как это верно и для меня. Как душно и теснит в груди, это факелы чадят и в саду такие причудливые тени и голоса. Но я не видела чтобы он взял себе подружку на ночь, он так же одинок как и я. Мне стоит крикнуть, протянуть руки и он будет рядом и... Я дочь патриция и не дам себя позорить, но разве любить-позор? Ах, я люблю или нет... Что это такое? Вот почему Сервелиан был мне безразличен, я ждала любовь, а любовь и долг идут разными путями. Но я теперь знаю что мой долг вознаградить Аттика за заботы и ожидания лаской и преданностью. Совсем мало надо чтобы задушить росток любви, но он все равно сохранится, даже погребенный под гордостью. С гордостью наедине, теперь я буду не одна. И милость Августы будет настоящей милостью, о чем она не скоро узнает, а узнает то ничего не сможет сделать. Она хотела запугать меня, но Аттик не смог держатся тюремщиком и грубияном. А я хотела сдаться, но гордость не позволяла. Теперь когда я узнала, что люблю, что мне делать; бежать к нему или подождать до утра? Но утром он уедет и передаст Августе, что я сказала... Идти к нему сейчас же. Ты, Петрония, стала смелой за несколько минут, но так ли верна любовь твоя, а его? Вдруг это только слова. Если хочешь быть любимой, полюби сама, да я слышу голос Венеры. Я иду к нему! (подходит к двери, но останавливается) Я пленница и не желала несколько часов назад выходить отсюда. Позову Варенну, я видела ее прислуживающей гостям (возвращается к окну) Что так такое? Слуги убирают со стола. Нет, это не слуги, они бегут как стая волков с факелами и ножами!.. Набрасываются на еду... беглые рабы! Но как они посмели напасть на виллу преторианца. Есть у них главарь или это действительно стая? Что это? Я узнаю среди них Даната, послушаю и на этот раз его.


             Люди в туниках, без плащей, некоторые даже без обуви, подбрасываются на остатки явств, отложив ножи, льют в рот вино, лезут грязными пальцами в тарелки. Музыканты попрятались от них, остальные слуги тоже. Чтобы остановить это стихийное разграбление полупустых тарелок Данат начинает увещевать товарищей.


                Данат: Остановитесь, так нельзя! Я открыл для вас двери этой виллы, опоив привратника заранее с ним познакомясь, а вы ведете себя как неблагодарные свиньи! Нам надо взять все ценное и уйти быстрее, а вы напали на еду, слуги сейчас побегут доложить о нежданных гостях хозяину.
                Ближний варвар: Не расскажут, после того как мы подожжем виллу они разбегутся, побоясь вернутся к хозяину, может даже пойдут с нами. Ты ведь сказал, что хозяина нет, он в Риме.
                Данат: Он редко здесь бывает, привратник предупредил бы меня о его приезде.
                Бывший раб: Да ты посмотри на стол, для кого они готовили как не для хозяев. Ты так напоил своего приятеля привратника что он забыл тебе об этом рассказать. Если хозяин здесь, то действовать надо еще быстрее пока он не понял в чем дело (обращаясь к остальным) Быстрее в дом схватить хозяина, вы знаете его, он из тех кто мешает нам жить и зарабатывать на хлеб разбоем, теперь мы может отомстить ему!
                Данат: А я здесь подожду, покараулю, вдруг он не один на вилле (обводит глазами вокруг и видит в окне не успевшую спрятаться Петронию) Вот кажется моя бывшая хозяйка, я знал что найду ее здесь ведь Флакк всегда добивается своего, но и я не фрукт, лежать и зреть не буду. Я тоже иду.


               Петрония видит как все разбойники кинулись к открытому входу, но оттуда показался Аттик Флакк с мечом в руке.




                Явление седьмое.



               Флакк выходит к разбойникам намотав конец тоги на левую руку, а правой держа меч, но не спешит нападать первым. Петрония со страхом видит что Флакк один, за его спиной нет никого. Она глядит на кусты в той стороне куда удалились гости Аттика. Но ни один куст не шелохнулся, никто не покинул свой тайный грот, где предавались удовольствиям, хотя наверняка слышали шум деланный разбойниками. Безумие ночи продолжалось. Аттика окружили, но он ни чем не выказал ни страха ни смятения.
               
                Флакк: (строго) Кто вы такие и как посмели поникнуть сюда, вы знаете кто я такой? На этот раз я дам вам уйти живыми, но сделать это нужно быстро! Ну живо, бегите!


               Некоторое замешательство со столкновением хозяина вызвало разные эмоции у разбойников. Кто-то с испугом крикнул: " Сам хозяин здесь, бежим!". А кто-то зло бросил: - Вот попадется он мне в руки и я припомню все его гонения и метку оставленную им лично!
                Флакк: Вы отребье хуже варваров, пришли сюда узнав что я не часто бываю на вилле, но струсили увидев меня! Так бегите пока не поздно поджав хвосты, я дам вам время спрятаться как лисам в норы, ну!..


                Один разбойник: (чуть выходя из-за спин товарищей) Ты один, нас - много, боятся надо тебе.
                Флакк: Я воин, воину не пристало боятся таких как вы, тем более, что я преторианец, а это высшее звание солдата.
                Разбойник: Вот и увидеть тебя преторианец, поверженным будет лестно для нас. Ты помнишь этот след? (указывает на шрам пересекающий щеку затронувший конец рта и глаза) А этот? (спускает с плеча тунику и там виднеется не заживший до конца ожог переходящий на спину)
                Флакк: (все так же спокойно) Если у тебя эти следы, то они получены по заслугам.
                Разбойник: (злясь еще больше) Ты убил моего брата!
                Флакк: Вероятно он был разбойником и таким же ничтожеством как и ты, это у вас семейное.
                Данат: Этот преторианец безумен, ведь только безумец травит посла смерти. Антоний прав, преторианец один, нас - много, окружаете его и хватайте!
                Флакк: А тебя я кажется узнаю. Ты раб Проперциев. Но если находишься здесь, то значит преступил закон и должен быть наказан по всей строгости. Вы, остальные, убирайтесь, а беглый раб поедет со мной в Рим к своему хозяину.
                Данат: У меня нет хозяина, я свободен!
                Флакк: Хозяин дал тебе свободу?               
                Данат: И в награду плеточный удар... Но молодая хозяйка сделала больнее, а я верно ей служил и любил ее. Она же меня палкой прогнала, плюнула в лицо и я ушел моля богов о встрече этой и они услышали меня! Моя бывшая хозяйка здесь и я хочу с ней видеться немедленно и говорить!
                Флакк: О чем ты можешь говорить с ней ничтожество, раб неблагодарный! Да, я слышал что Петрония учила тебя грамоте, ты же заучил себе другой урок, что равен ей! Это было бы забавным если бы не касалось Петронии. Как мог ты такое и подумать!
                Данат: Не я первый, и не последний раб влюбленный в госпожу, а вольноотпущенник может себе такое позволить.
                Флакк: Но ты не вольноотпущенник, ты беглый раб, положи нож и иди за мной.
                Данат: Теперь мне никто не может указывать, я делаю что хочу, мои свободные братья это подтвердят. Мы стоим один за другого, делимся добычей, не гнем спины на хозяина, имеем что хотим потому что дышим воздухом свободы. Вы ушли из городских трущоб где нас кормили зрелищами вместо хлеба, взбадривая плоть кислым вином и ядом обманных обещаний. Теперь мы не чернь, мы свободные люди с достоинством и даже достатком по праву забранным у таких как ты кровопийц! Мы не разбойники, мы забираем у одного то, что хватит нам на несколько человек. Мы не даем своего брата в обиду потому что вместе мы сила, а порознь нас  переловят как куропаток. Если отдать в руки одного, то закон потребует и остальных вернуть хозяевам, ты Флакк, на стороне этого закона, а значит враг нам. С такими как мы, ты суров, Антоний проверил это на себе.



                Антоний мрачно кивает.

                Данат: Мы нападаем в темноте украдкой, чтобы уйти живыми, иногда нашими услугами пользуются патриции. Но на виллу мы напали впервые и вот столкнулись с хозяином. Но он нам не помеха, ведь он один, его слуги разбежались, не бойтесь братья, окружайте его, он наш враг!
                Петрония: О, боги, он натравливает на него остальных рабов, если бы не Данат, Флакк бы разогнал эту ораву. Но почему ему на помощь не идут друзья? Ах, волки окружили льва, но меч в руках воина страшное оружие против тех кто и лопаты-то держать в руках не умеет. Вот он ранил одного... отступает, мой герой, как помочь ему! Данат - трус, сам не пойдет против него, за чем я не засекла этого негодного раба до смерти!


               Уже не скрываясь глядит из окна как Флакк отбивается сразу от нескольких нападающих.                Петрония: Их страшные своей злобой лица мелькают как тени в Эребе. Сколько будет это продолжатся, только один Гермес знает. Надо отвлечь Даната, пусть грабители возьмут мою жизнь, а Флакка отпустят! Мой бывший раб не посмеет грубо со мной обращаться, ведь я учила его, а грамотный не сможет угнетать себе подобного. Эй, Данат, я здесь, ты ведь за мной пришел!
                Данат: Я знал, что ты находишься на этой вилле, хотя надеялся еще и на другую поживу.
                Петрония: Я разбудила в тебе алчность и самолюбие когда стала учить. Я прогнала тебя и ты хочешь отомстить мне за пренебрежение.
                Данат: Скорее наказать немного, но ты угадала меня, я рад что ты попала ко мне в руки, ведь я говорил тебе что мы встретимся еще.
                Петрония: Я пойду с тобой добровольно, вы отпустите хозяина виллы.
                Флакк: Молчи Петрония, ты делаешь мне хуже.
                Данат: (Петронии) А ты знаешь куда я повезу тебя?
                Петрония: Мне все равно.
                Данат: Я предупреждал тебя о том, что ты влюблена, госпожа, а ты не верила, теперь мы оба получили этому доказательства.
                Петрония: Боги не любят тех кто отвергает их дар.
                Данат: Только слабые так говорят, я беру сам что хочу, но дочь Марка Проперция, моего бывшего хозяина сама пойдет за мной...
                Флакк: Нет, Петрония не делай этого!..
               

               Петрония видит сверху как он отвлекаясь на нее проследил одного разбойника и получил удар ножом в спину. Не остановившись на этом его еще ударили по голове и он упал.



                Петрония: (в отчаянии) Нет! Будьте прокляты, убийцы!
               

               Разбойники стоя над поверженным Флакком.


                Один: Умер.
                Другой: Я ударил его по голове, но мой нож кажется только скользнул...
                Данат: Пусть, отправится к Эребу, туда ему дорога! Ступайте в дом, приведите мне пленницу.
                Антоний: Одной девки на всех не хватит, нам нужна другая добыча.
                Данат: Ну, так иди и бери, что хочешь!
                Антоний: Ну, а ты не пойдешь с нами, неужели тебе ничего не нужно кроме нее?
                Данат: Ты забыл что она дочь моего бывшего угнетателя.
                Антоний: Продай ее и возьми деньги.
                Данат: Это мое дело, ищи то за чем пришел, а мне оставь мое.


               Антоний уходит в дом за остальными кто раньше него прошел внутрь через атриум. Там идет поиск добычи. От входа мелькают в окнах отблески от факелов и тени, тени, тени... Крики и снова тени. Петрония с отсутствующим видом стоит у окна не отводя глаз с лежащего на траве Флакка.


                Петрония: Убит... и я ничего не успела ему сказать... убит из-за меня... Я понесу наказания без ропота. Заря новой жизни успела мне блеснуть и я погрузилась в такую темноту в какой никогда не была раньше. Августа не могла знать что так будет, я наказала себя сама... накажу еще... Прощайте отец и мать, домой я не вернусь, но и вас позорить не стану. (Берет из волос длинную острую шпильку на конце которой вместо украшения Амур трепеща своими крылышками одевает венок на голову девушке, рассматривает его) А мой венок завял не успев появится.(Ее светлые как лен волосы с рыжим отливом подают на плечи и спину и укрывают как длинным плащом) Но у меня остался один шип который пригодится мне. (Прячет его в складках туники на груди пришпиливая как простое украшение.



                Явление восьмое.



               В это время в комнату входят слуги Аттика и хватают ее за руки. Она хотела было вырываться но вспомнила о наложенном на себе бремени покаяния.



                Петрония: Куда вы меня ведете?
                Слуга: Наш господин убит, но быть может нас не тронут если мы отдадим тебя разбойникам.
                Второй слуга: (усмехаясь) Там ждут тебя. Их главарь знает тебя хорошо раз хочет приучить. Не буду я больше мыть кувшины и блюда после хозяев, тереть полы и выливать помои. Я тоже стану вольным человеком когда пойду с ними. А ты Памфил, оставайся, если хочешь и будешь отвечать за смерть хозяина.
                Первый слуга: Мне боязно идти с этими разбойниками, но и оставаться не могу.
                Второй: Ты всегда был трусом и не мог ни на что решится, ну так оставайся и прими смерть.
                Первый: Но почему смерть?
                Второй: Потому, что тебя будут пытать.
                Первый: Но я не виноват!
                Второй: Ты не докажешь это, а если и докажешь, не надейся что со смертью одного господина станешь свободным, найдутся и похуже нашего преторианца. Я ухожу.



               Петронию выводят во двор. Там к Данату подходят еще несколько слуг и просят взять их с собой.

                Данат: Вы хотите быть свободными или боитесь остаться и отвечать за убитого?
                Один: Мы постоянно боимся сделать что нибудь не так, всегда не угодишь.
                Данат: Хозяин был так придирчив?
                Слуга: Не то чтобы очень, но если что не по его, то не спускал.
                Данат: Но редко бывал здесь.
                Слуга: Редко, но как неожиданно нагрянет так и придерется к чему нибудь сходу, а теперь вот не нагрянет уж никогда... к Аиду спустился, значит...
                Данат: Там его давно ждут, а вы идите с нами, у вас есть что с собой брать?
                Слуга: Найдется, я осла возьму. Да, мы еще троих патрициев связали.
                Данат: (испуганно) Как? Кого?
                Слуга: Да гостей хозяина, что были здесь недавно во дворе, разбрелись по кустам с девками, ну как вы пришли мы их и того.
                Данат: Убили?
                Слуга: Оглушили чтобы они не мешались.
                Данат: Надо было убить. Ну, раз не убили сразу, связанные не убегут от огня.


               Из дома появляются разбойники с добычей. Кто нес золотые блюда и кубки, кто-то светильники, а некто красовался в тоге, а через плечо повесил связанные вместе крепиды. Вывели и Петронию.


                Данат: Вот и моя добыча, и я доволен, а ты?
                Петрония: Мне все равно.
                Данат: Как ты красива и юна с распущенными волосами.
                Петрония: (отстраняясь от его протянутой руки) Не трогай меня, они у тебя в крови!
                Данат: Ты видела, я не убивал его.
                Петрония: Но ты сделал все чтобы его убили, а потому не рассчитывай что я полюблю тебя за это.
                Данат: Это ты поставила его под удар отвлекая собой.
                Петрония: Да, я. Но за это я отвечу. (Подходит к лежащему Флакку и становится на колени перед ним) Прощай мой Аттик, я хотела спасти тебя, а подвела под удар, пусть Прозерпина скажет тебе это и ты не будешь попрекать меня там, что у меня нет сердца... Но будь уверен, что Данат понесет наказание за все.
                Данат: (поднимая ее за локоть) Довольно, он не слышит, а я слышу. Обращайся ко мне. Вот видишь, слуги Флакка хотят стать вольными людьми глядя на нас.
                Петрония: Беглыми рабами они будут, Мне таких не жалко, видно они не видели еще как наказывают за такое преступление.
                Данат: Им нечего терять. Но когда он и войдут во вкус вольной жизни то ни за что ее не променяют на рабскую, эх, Кратина бы сюда.
                Петрония: Он благороднее тебя, если к рабам можно применить такое слово. И Кратин достоин похвал в отличие от тебя.
                Данат: К чему ему твои похвалы, ему нужна свобода, то, что вы не даете.
                Петрония: Кратину всегда жилось не плохо и он был всем доволен.
                Данат: Потому что не знал что такое свобода. Но эти ее хотят (он провел рукой вокруг указывая на тех рабов Аттика которые захотели примкнуть к разбойникам) На этой вилле им жилось плохо и сколько таких вилл, если все обойти нас станет много. Можем даже сделать целую республику.
                Петрония: (с таким презрением) Республика рабов во главе с тобой долго не продержится.
                Данат: Нет, это будут свободные люди! Я помню ты мне читала кто построил Рим и он был в начале простым и сильным и поэтому стал поглощать соседей.
                Петрония: Ромул был сыном Ареса.
                Данат: И я про себя могу такое сказать. Выбрать в праотцы любого из богов и он не сможет возразить против этого.
                Петрония: Твоя наглость не измена, но эти слова, берегись говорить что боги немы и глухи, они все видят и слышат.
                Данат: Но ничего не могут сделать, потому что они  всего лишь раскрашенные идолы из мрамора, позолоты и дерева, то что дорого человеку. Ну вот мы и добыли это, без помощи богов. Идем, Петрония, я могу построить тебе дом лучше того в котором ты жила, а могу продать тебя как рабыню. Выбор не за богами за тобой.
                Петрония: А если я откажусь идти с тобой?
                Данат: Так тебя поведут силой, где тут веревка.
                Петрония: (не видя не только поддержки но и молчаливого сочувствия, сохраняя достоинство, что делает одолжение) Я пойду сама!
                Данат: Ну и хорошо. Эй Антоний, Тиберий зажигайте!


               Тут же к нанесенному сену подносят факела, а в доме запалили все что может гореть. Пошел дым. В комнату где она жила какой-то разбойник закинул свой факел. Так разбойники нагруженные добычей пошли к воротам. Петрония и Данат шли последними. Она оглядывалась назад.
                Данат: Дочь Марка, будь покладистой и старайся угодить мне, тогда я буду ласков и стану дарить тебе подарки. Ну а строптивой будешь, я знаю чем и как укротить. Я помню твое обращение к рабу и ты сама пройдешь через то что заставляла меня делать. Может быть к концу ты поймешь, что люди равные не смотря на что что кто-то раб, а кто-то господин.


                Занавес.




                Действие третье.


                Явление первое.


               Небольшая равнина между холмов, оттуда виднеется слева скалистый берег, меж них проходит дорога. На берегу обрыва откуда открывается вид на равнину поросшую диким виноградом и оливами стоит палатка для переодевания и отдыха одного человека. Данат стоит почти на краю обрыва и смотрит на равнину. Он одет с белую тогу с пурпурной каймой. Его волосы завиты и напомажены, но настоящий щеголь заметил бы в них изъян и высмеял. Лицо Даната тоже чистое от растительности. Раб хочет быть патрицием и во всем подражает ему. Но если и получается, то смешно. Из палатки выходит Петрония. Она одета в облегающую короткую тунику, на ногах сандалии. Волосы собраны на затылке и скреплены знакомой булавкой с купидоном. На обнаженный руках браслеты, а на груди ожерелье. Она идет тихо, но Данат слышит и оборачивается, когда она подходит совсем близко.


                Данат: Я знал что тебе мой подарок подойдет.
                Петрония: И бывшей хозяйке он подходил.
                Данат: Но тебе больше.
                Петрония: Я все равно не стану его носить.
                Данат: потому что оно украдено и досталось из моих рук?
                Петрония: Да, мне краденого не нужно, ты знаешь.
                Данат: Но ты жила за счет других, за счет нас, ваших рабов и теперь когда я приучил тебя к труду, когда мы забираем все...
                Петрония: Ты никогда не изменишь старый порядок.
                Данат: Но лучше я буду господином.
                Петрония: Кто рожден рабом не поднимется выше.
                Данат: Ты сама опровергла это научив меня читать и писать. Само я мыслю - значит существую не в силах никому отменить. Боги создали людей и зверей, но люди ушли дальше самих богов. Были Прометеи, но человек сам выжил и размножился! Он так живуч, что ему позавидовал бы любой бог и они завидовали, потому и мстили когда могли. Вспомни Одиссея, разве не зависть заставила Посейдона терять героя кораблекрушения!
                Петрония: Одиссей похвалялся и бросал вызов. Посейдон лишь хотел поставить нахала на место.
                Данат: Но то было в далекие времена, теперь люди наказывают людей. И если человек захочет изменить свою судьбу, он делает это сам.
                Петрония: Но у него не всегда получается, ты ведь о себе?
                Данат: О себе, ты угадала. Я стал свободным человеком и пользуюсь всем чем можно и боги молчат, значит и они согласны.
                Петрония: Как ты понять не можешь, что это терпение, а оно не вечно. Вы беглые рабы и грабители, вас поймают и накажут!
                Данат: Скажи это Антонию и другим.
                Петрония: С ними я говорить не хочу и с другими тоже. Ты песни им поешь как сирена.
                Данат: Они вкусили барской жизни, пойдя за мной и будут бороться за нее.
                Петрония:  И за тебя? Если ты ученый, то должен понимать, что за вами отправят воинов с мечами, а твои братья воевать не умеют. В руках держали разве что мотыги и то не все. Кто-то из них подносы подавал, мыл ноги господину, куда идти ему в бой когда он оборонятся не может.
                Данат: (раздраженно) Чего ты хочешь, чтобы я всех распустил и сам вернулся в дом твоего отца.
                Петрония: Ну нет, такие слуги ему не только не нужно, но и опасны.
                Данат: Тогда убить себя в угоду тебе, проткнуть кинжалом или сбросится с обрыва? Чтобы я упал с обрыва? Ты этого хочешь? Чтобы я упал бездыханным к твоим ногам, а ты отправилась пешком в Рим? И это справедливость по твоему? Да, я вижу по глазам, ты этого захочешь. Но я -то не желаю умирать! Я только начал жить как мне хочется и добровольно своего не отпущу! И ты наконец пойми, что если что со мной случится остальные не отпустят тебя. Антоний не будет ждать когда ты станешь шелковой, он обуздает тебя как норовистую лошадь. Ты видела его. Я же с тобой мягок и поклялся тебя проучить...
                Петрония: Потому что тобой владеет подражание той жизни которой тебе не жить. Чтобы ты ни говорил, как не одевался, ты останешься жалким подражателем, а не настоящим патрицием. Да, ты не неволишь меня, как думаешь, потому что не бьешь и не принуждаешь к близости, но не из-за благородства! Есть две причины на это, одна - ты хочешь и думаешь, что так ведут себя патриции с невестами и все это ты решил сыграть сам и жить той жизнью. Тебе хочется хоть сыграть роль патриция, но у тебя ничего не выходит. Ты не благородный человек, ты раб прочитавший книгу и решивший что теперь ученый и все знающий. Да, ты хочешь им быть и отличатся от тех кто тебе сейчас окружает. А потому делаешь со мной вид что не груб и обращение имеешь мягкое, но это в сравнении со своими разбойниками. Твои манеры примитивны, ты за обедом ведешь себя как свинья и не умеешь ездить верхом, твоя память не держит ни одного стиха, кроме скабрезных песенок!
                Данат: По моему это ты что-то спутала. Твои патриции не весталки, они любят пошалить и шутки у них солдатские.
                Петрония: Среди моих знакомых нет таких.
                Данат: Да уж где тебе. Кроме Флакка не с кем сравнить, а он держал на виду то, что тебе нравится, чтобы угодить. Мужчины как актеры играют что публике нравится. Но теперь его игра памятью облеклась и еще будет тебе помнится, но знай, что это все обман.
                Петрония: Не смей даже имени его упоминать!
                Данат: Давно о нем не говорил, думал я что ты его забыла.
                Петрония: Скорее реки и озера высохнут, земля сравняется с этим обрывом, чем я забуду!
                Данат: Не доживешь ты до того времени, глупая. Свои мучения ты выдумала сама и терзаешься. Но помни, что этим его все равно не воскресишь. В Эреб живой спустится ты не сможешь, а убить себя рука не поднимется, я знаю тебя. Так что не лучше ли забыть Флакка и принять новую жизнь...
                Петрония: Такой жизни я не хочу! Я любила Флакка, тебя же... Вторая причина в том что ты держишься так со мной из-за Антония. Он больше тебя видел и через многое прошел. Он не умеет говорить как ты, но больше понимает своих собратьев, они ближе ему, чем тебе. Пока ты возишься со мной играя в патриции, Антоний пьет и играет в кости с остальными - ведь так по их мнению ведут себя вольные люди. Он смеется, что ты оделся богато и моешь волосы и душишь их. Он говорит остальным, что ты скоро опять превратишь "вольных людей" в рабов. Как видишь Антоний настраивает всех против тебя.
                Данат: Откуда ты это знаешь?
                Петрония: И среди бывших рабов есть такие, кто помнит и понимает, что поступает против закона и хоть чем-то загладить вену, готов помочь мне, дочери знатного римлянина. А про Антония мне сказал Трифилий.
                Данат: Этот трус всегда боится. А Антоний будет наказан. Я заставлю его тебе прислуживать.
                Петрония: Ты так вошел в роль, что не чуешь опасности.
                Данат: Я все еще главный среди них и они всегда спрашивают моего совета, а не Антония. Ты добиваешься своим упрямством, чтобы я продал тебя как рабыню?
                Петрония: Ты не расстанешься со мной добровольно. Для тебя я символ всего к чему ты стремишься. Для тебя я не женщина, а будущая власть, роскошь и блага. Твоя страсть желать желаемого, но она не будет удовлетворена, сам знаешь почему. Ты хочешь того, что тебе не принадлежит и принадлежать не может.
                Данат: Ах, не принадлежит, но находится в моих руках! Если не быть мне патрицием, то и тебе не быть знатной дамой, снимай! (он указал на ожерелье у нее на шее).


               Петрония молча сняла его и Данат стоя над обрывом равнодушно кинул красивое украшение вниз.

                Данат: Вот как я ценю блага и драгоценности. Они для меня ничто, пыль под ногами. Достались легко и расстаться с ними не жалко.
                Петрония: Но это дорогое и очень красивое украшение.
                Данат: Ты как будто говоришь с жалостью, тебе то что, не для тебя оно сделано и дарил не тот.
                Петрония: Но в него вложена мысль.
                Данат: Вам женщинам бывает жалко безделушки, но на человека вы готовы наступить своей ножкой. Хоть ты, Петрония и говоришь, что любишь, но о любви ничего не знаешь. Я научу тебя любить, а там посмотрим куда это приведет (хватает ее, но она ускользает и оказывается на самом краю обрыва и Данат останавливается, как будто устрашаясь что она прыгнет.) Ты хочешь спрыгнуть?
                Петрония: Если бы могла я так и сделала, чтобы освободится от тебя.
                Данат: Да, у тебя не хватит духу.
                Петрония: Не знаю я, но точно чувствую, что больше так не могу. Такого наказания я не вытерплю. Отпусти меня к отцу, я пришлю за себя выкуп.
                Данат: Ты же видела что драгоценности и деньги для меня ничего не значат.
                Петрония: Но с деньгами ты можешь уехать отсюда и сделаться там богачом, патрицием!..
                Данат: Мое терпение кончилось, Петрония, сейчас из символа, я тебя сделаю женщиной.
                Петрония: Тогда простить со своей мечтой, патриции так не поступают!
                Данат: Еще как поступают. Я долго мечтал, ты разбудила меня от грез. Я должен что-то получить взамен. Дочь Марка Проперция будет моей на этом высоком ложе, пусть все видят.
                Петрония: Нет! (выставляет заколку как кинжал) Ты не дотронешься до меня!
                Данат: Это жало давно приготовлено для меня (достает с пояса веревку) Сейчас стреножу я тебя лошадка, пришло время укрощать раз по хорошему не хочешь.
                Петрония: К тебе взывать не возможно, но ты сам делаешь себе хуже.
                Данат: Я для себя стараюсь и с Антонием я поделюсь.
                Петрония: Вот и показался весь ты, не долго благородный дух в тебе находился. О боги, это помощь... эй сюда, я дочь Марка Проперция, на помощь, раб хочет лишить меня чести!


               Ее слова так поразили Даната, что он тяжело оборачивается лицом к холмам от обрыва и видит конных воинов которых зритель видит почти в одно время с Петронией. Они выезжают на сцену).



                Явление второе.


               К обрыву подъезжает отряд из тридцати воинов. Данат понимая что бежать поздно в панике хочет сбросится вниз, но Петрония мешает ему. Подоспевшие воины освободив седла растаскивают их в стороны и окружают. а командир спрашивает не слезая с седла.


                Милон Виттиний: Я Милон Виттиний, командующий...... что здесь происходит, кто просил помощи, ты девушка?
                Петрония: Я дочь Марка Проперция из рода Юлов, прошу у тебя Милон Виттиний помощи!
                Милон: Я слышал о тебе от Аттика Флакка, как ты здесь оказалась?
                Петрония: Моя история печальна, я оплакиваю его.
                Милон: Ты оплакиваешь его? Слышишь, Секст, когда одной ногой он в тень вступил, она его полюбила, всего лишь надо для этого было умереть.


               Из всадников Петрония узнала Секста которого видела на пиру на вилле из окна.


                Секст: Ее холодность с мрамором поспорит и имя говорит само за себя. Аттик готов был умереть, чтобы вызвать улыбку на ее холодных губах.
                Петрония: А ты как выбрался из горящих руин, сбежал пораньше, засев в кустах чтобы Аттику не помогать, как Демохар и Куриан?
                Секст: Клянусь Аресом, не будь ты тем, что была для Аттика я бы проучил тебя за эти слова. Не оберегать и лелеять нужно таких как ты, а учить своим обязанностям.
                Петрония: Это не твоя забота, учить меня. Откуда тебе знать как воспитываются знатные девушки, ты привык иметь дело с рабынями на пирах и пленницами в обозах.


               Милон поднял вверх ладонью руку как арбитр в споре видя как начал распалятся Секст.



                Милон: Мне нет дела до сердечных дел и обид ваших, мы ищем лагерь разбойников и беглых рабов где главный зачинщик раб Данат. Не видела ты их?
                Петрония: Ты воин так сердит и занят, что не слышишь что тебе говорят. Я стала пленницей вот этого раба когда он напал на виллу Флакка. Секст должен был тебе сказать.
                Милон: Его преступники связали и он погиб бы если бы не рабыня Варенна.
                Петрония: Она принадлежит Флакку.
                Милон: Да и верная раба. Лишь только негодяи ушли она бросилась к нему  и Куриану, Демохару не боясь огня. Секста развязала первым, он помог остальным. Ее ждет награда за это.
                Петрония: Кто бы наградил когда она лишилась господина.
                Милон: Разве ты не...
                Секст: (перебивая его) Не говори эй, сначала узнай, что она здесь делает, смотри поставлена палатка и может на двоих.
                Петрония: Как смеешь ты мое имя смешивать с грязью, как смог приписать связь с рабом!
                Секст: Бывало что госпожа путалась с рабом. Многого можно ожидать от римлянок, я даже знаю одну, что ответила на любовь только тогда когда сын патриция сделался гладиатором.
                Петрония: Я не такая. Ты совсем не знаешь меня, а плохо говоришь.
                Секст: И Флакк не знал какая ты.
                Петрония: Полюбил вопреки всему.
                Секст: Любовь слепа, особенно мужчины.
                Петрония: И человеку свойственно ошибаться. Я прощаю тебе твои слова. Я невинна и чиста как весталка перед обрядом. Этот раб хотел держать меня в своих руках и тем возвышаться в глазах своих товарищей, быть не похожим на них, чтобы они понимали это. Он думал что ведет себя как патриций, но не требовал от меня ничего кроме равного обращения. Это тот кого вы ищите, сбежавший раб моего отца, Данат!



               Данат рванулся было из рук солдат, но те крепко его держали.

               

                Милон: Так это ты украл ожерелье с виллы моего зятя? Верни, негодяй.
                Данат: (нагло) А ты поищи его. Но даже если бы она было у меня, я его не отдал тебе, потому что ты не отпустишь меня.
                Милон: Я не торгуюсь с беглыми рабами.
                Данат: А не с рабами, со свободными римлянами?
                Милон: Ты и правда возомнил, что неуловим и неуязвим. Учить рабов себе во вред. Теперь осталось найти логово этих разбойников.
                Данат: И на это не рассчитывай, сам ищи.
                Петрония: Их лагерь за этими холмами (показывает в ту сторону откуда они пришли с Данатом)
                Милон: На него нападем мы внезапно. Марций, Постум пойдете в тыл. Беглого раба связать, а девушку возьмешь себе на лошадь ты, Секст. Едем.
               


               Милон тронул поводья и поехал вперед. Солдаты связали Даната и один положил его позади седла как куль с мукой. Сорвали с кольев палатку не обнаружив там ничего кроме паллы Петронии, оставив его лежать тряпкой на обрыве. Секст ждал когда Петрония сядет позади него.



                Петрония: (глядя как тронулись воины) Не чувствовала раньше ничего пока он не показал, что мой покой и счастье дороже ему его страсти. Чем больше он был мягок со мной, тем я больше хотела чтобы он применил силу...
                Секст: Не понимаю, ты боялась Флакка или нет?
                Петрония: Сама не знаю, как это вышло, но я сдалась в тот вечер когда ты видел меня в окне.
                Секст: Выходит вам помешал Данат.
                Петрония: Не веришь ты мне. Но я так скорблю по нему, что весь мир для меня стал черным.
                Секст: (усмехаясь) Так последовал бы за ним.
                Петрония: Я не Лукреция. Сила жизни сильнее даже если шьешь погребальный саван для милого друга. Но счастье перестает существовать, как луч солнца закрытый облаками, скользнув между их краями. Не Удержать его я не могла, не заслонить от ножа. Я и не я стал после его...
                Секст: Я знаю как он любил тебя и как хотел с тобой поговорить еще в те дни когда стал ходить к вам дом как товарищ по восстановлению Республики.
                Петрония: Не сыпь мне соль на рану, все уже случилось, что могло, не по милости Августы, а по воле богов. Не будь Даната, может Флакк был бы жив, но не будь меня не оказался бы он в такой момент на вилле.
                Секст: Ты винишь себя?
                Петрония: Еще бы, ведь и ты согласен с этим приговором.
                Секст: (видя что девушка действительно страдает и чувствуя на себе очарование ее трагического положения и красоты, не мог не откликнутся на это) Хотел я знать насколько ты верна Аттику и достойна ли его. Прости, если палку перегнул, но я разозлился увидев тебя здесь с рабом.
                Петрония: Я уже говорила что Данат решил играть роль патриция. Но вы во время явились, если бы не ваше появление я бы бросилась с обрыва.
                Секст: Лучше живи и здравствуй, тем больше пользы принесешь...(протягивает ей руку, чтобы помочь сесть на лошадь) Утри слезы, я роль целителя на себя возьму, Аттик жив, дева!
                Петрония: (пораженная не замечая что они одни задержались на верху обрыва и им придется догонять колонну воинов) Он жив, но я видела!..
                Секст: Удар пришелся вскользь хотя и нанес серьезную рану, но не смертельную. Аттик крови много потерял и сгорел бы в огне вместе с нами, если бы не...
                Петрония: Варенна! О боги, озолотите ее и я награжу ее, если сбудется мое счастье и я стану женой Аттика, я волю ей дам.
                Секст: Она не хочет воли, говорит, что ее судьба служить, другой жизни она не знает и боится свободы, потому что там нет ничего хорошего для нее.
                Петрония: С Кратином она будет парой, такие рабы сейчас очень дороги. О Боги, мне как будто жизнь вернули и я смотрю вокруг и краски вижу, скорей же к нему!
                Секст: Сначала надо наказать разбойников и рабов.
                Петрония: Да, надо наказать, но что мне сейчас до того (садится позади Секста)
                Секст: Сегодня я заглянул в середину вещей чего раньше не делал, в самую суть, разглядел человека когда был предубежден против него. Мне кажется теперь я не тот вспыльчивый, раздражительный и глупый мальчишка, что был раньше. Это чувство странно, но приятно и оно меня бодрит. С ним в бой пойду, вперед, наказывать негодяев! (догоняет колонну всадников, на обрыве остается сорванная палатка и никого).


 
                Явление третье.



               Опять дворец. Во внутреннем дворе с бассейном куда падает свет из открытого отверстия в потолке, с колоннами из родосского мрамора, на мозаичном полу с изображением быта этрусков и пеласгов, что соответствовало мнению римлян, не далеко от бассейна стояли два стула из слоновой кости по восточному инкрустированные золотыми пластинами на которых сидели Клавдий Цезарь Август и Юлия Августа Агриппина. За спинкой ее стула стоял неизменный Бурр. Перед императорской четой стоят действующий лица пьесы: Петрония в легкой тунике, не смущенная своими голыми руками и ногами, сняв с рук браслеты подаренные ей Данатом, который стоял недалеко связанный под присмотром Секста. Рядом Флакк, бледный, у него под туникой видно повязку, на нем короткая простая туника и крепиды. Он смотрит через голову друга на Петронию которая сама глядит на него лучистым взглядом светящимся от любви. По другую сторону от дочери стоит Марк Проперций. Он покорно ждет нового приговора глядя на Клавдия. Августа сидит с видом императрицы которая не вмешивается в разговор мужа, не перебивает его, но все же она хозяйка и может сказать свое веское слово, чтобы дать совет в щекотливом деле. А честь Петронии побывавшей в руках своего бывшего раба вызывало у многих сомнения. Но тут ее защитники и она не останется в долгу. Красноречивый взгляд и неуловимо изменившееся что-то не только во внешности девушки дают понять, что надежды Флакка увенчаются на этот раз успехом. Он даже не замечает внимательного взгляда Августы. Вид У Клавдия был хоть и не старый, но утомленный. Он держал в правой руке книгу, видно взял из библиотеки когда его отвлекли, может это была его же книга об "Истории Карфагена" или "Этрусков".


                Клавдий: (обращаясь к Проперцию) Давно бы я привык что патриций не хочет голову клонить даже перед угрозой смерти, но не могу. Так честь свою они лелеят, как тело в чистоте не держат, но задумались бы о другом. Что эту честь свою они марают своими поступками, а чужой чести - не тронь. За собой сколько пороков сколько богов на Олимпе не было... но свои-то берегут. И в своем приговоре патриций видит подвиг и протесте и конечно не согласен с ним.
                Проперций: (понуро) Я осознал свою ошибку, цезарь, я понял что времена республики не вернутся, мои мечты были мечтами, угли без искр, ими было можно только писать.
                Клавдий: Вот и написал бы что нибудь дельное.
                Проперций: Цезарь шутит, как я мог...
                Клавдий: Тогда за чем ты взялся заговор плести, ведь браться за то что не получается, преступление.
                Проперций: Но я его не совершил!
                Клавдий: Заговор вещь серьезная, всегда есть опасность, что он провалится.
                Проперций: Тогда я не думал об этом, я был окрылен мечтой.
                Клавдий: Это твое раскаяние? Ты даже не уверен что неправ.
                Проперций: Я принимаю все что ты скажешь, но я уже наказан.
                Клавдий: (бросив взгляд на Агриппину) Своей совестью верно.
                Проперций: И ей. Тогда о дочери я не думал, перед глазами была республика мечты или мечта  о республики, все ей готов был отдать. Но сейчас мои мечты развеялись как дым и я вижу стоящим себя на Торпейской скале. Но если бы только я один был наказан, жена и дочь стоят рядом... Я глупец, о цезарь, это так же верно, как моя вина, но женщин пощади. Моя Порция из-за угроз не может выйти из дома, а мою дочь похитил раб.
                Клавдий: Кто угрожает тебе?
                Проперций: Не знаю, у него нет лица, но много голосов.
                Августа: То слухи и неудавшееся дело, ведь над ошибками смеются, а над побежденными глумятся, значит сам виноват.
                Проперций: Ты права, Божественная, но я думал, что после того как ты оказала свою милость...
                Августа: Я только мужу помочь хотела поняв, что ты не опасен, чтобы не отвлекать его от государственных дел.
                Клавдий: Как вижу я вы без меня все решили, но тут на лицо нарушение порядка и смущение толпы.
                Проперций: Я заплатил за это две тысячи сестерций.
                Клавдий: Правда?
                Августа: Да, он заплатил. Я ведь говорила тебе, а ты забыл, все занят книгами своими.
                Клавдий: Начал с них и закончу ими. Ну, если так и наказание свершилось... (останавливается на полу слове) Но ты хотел убить меня?
                Проперций: О, боги, нет, не желал никогда я твоей смерти!
                Клавдий: Но ты заговор строил, а его конечный результат убийство главного врага.
                Проперций: Клянусь чем хочешь, тогда не думая я о тебе как о враге.
                Клавдий: А сейчас?
                Проперций: Я в твоих руках, республики я хотел и ничего не видел...
                Клавдий: Не бывает армии без командира и тела без головы, даже во главе республики кто-то стоит, так кого за императора хотели вы поставить?
                Проперций: Я так далеко не заглядывал.
                Августа: Твоего сына они хотели сделать трибуном и управлять им для начала.
                Клавдий: Нерона Клавдия?
                Августа: (не сумев скрыть неприятную гримасу раздражения) Нет, твоего Британика любезного.
                Клавдий: Не может быть!
                Августа: Почему-бы нет. Некоторые считают что он твой наследник, а не Нерон.
                Клавдий: Я усыновил твоего сына как ты просила и отдам ему в жены дочь. Что еще я могу сделать, чтобы доказать, что твой сын будет императором? Сенека его учитель.
                Августа: (опять морщась) Но я мать и думаю о сыне. Нерону не будет покоя пока Британик будет рядом...
                Клавдий: Чего же ты хочешь?
                Августа: Британика изгони, он помеха и тебе и мне, видишь хочет свергнуть тебя.
                Клавдий: Не верю, что он принимал участие в этом заговоре. Проперций, это так?
                Проперций: (посмотрев на Флакка) Мы только думали предложить ему роль трибуна, но не успели...
                Клавдий: Как удачно.
                Августа: Что ты имеешь в виду?
                Клавдий: Ничего. Выходит в этом заговоре нет ничего настоящего. Забывают о главном, не соблюдают осторожности, не доделывают и предают свое дело. И получается, что они преступники против себя.
                Августа: Но они уже собирались писать Британику (делает знак Флакку, но тот молчит)
                Клавдий: И где эти письма?
                Августа: Мой человек может подтвердить, что заговорщики уже начали писать, но почуяв опасность бросили недописанное послание в огонь.
                Клавдий: Тоже удобно. Но кто тот человек, кто раскрыл заговор неудачников?
                Августа: Это Аттик Флакк, вот стоит тут (указывает на вздрогнувшего Флакка услышавшего свое имя).
                Клавдий: Это правда, ты был у них?
               

               Флакк как будто не замечая больше никого хочет передать взглядом Петронии свою повинность и загладить ее, но ему пришлось согласно кивнуть императору.


                Клавдий: Ты преторианец и служишь под началом у Бурра?
                Флакк: Да, цезарь.
                Августа: Он племянник Грата.
                Клавдий: Грата, кто это? Ах, да (чуть насмешливо) Ему верить можно. И что ты слышал в доме Проперция?
                Флакк: Я узнал и много и ничего.
                Клавдий: Так отвечают когда хотят прибавить значимости своему подвигу.
                Флакк: Я меньше всего этого хочу.
                Клавдий: Если ты не хочешь говорить, скажу я, чтобы узнать от яйца до яблока об этом заговоре и решить настоящий ли он. А иначе нам придется бросать монету и вдруг нам попадет голова Януса.
                Августа: Ты всегда был игрок.
                Клавдий: Так меня когда-то она звали, с тех пор много воды утекло, играть я лучше не стал, но выжил благодаря тому, что не спешил делать выводы и направлял чужие по своему ходу. Итак, Аттик Флакк, преторианец и племянник Грата, я буду помнить это, что привело тебя в дом Марка Проперция, ты сам узнал о заговоре или кто-то тебя послала туда?
                Флакк: Мне дали это дело потому что уже слышали про него.
                Клавдий: И я знаю кто. Так с самого начала ты знал куда идешь?
                Флакк: Да, цезарь, я предполагал что заработаю себе известность преданного государственному делу человеку и повеселюсь, но вышло по другому.
                Клавдий: Как же вышло?
                Флакк: Марк Проперций не заговорщик, он мечтатель мягкий человек, ему бы вирши сочинять и с Лукуллом гулять.
                Клавдий: Как же он встал в начале заговора?
                Флакк: Он знатен и богат, а так же ни чем не запятнал себя. Он привлекал рассказами о республике. Сам не желала для себя славы а только причастности к славному делу вернувшемуся из славного прошлого благодаря ему. Он думал что трудится для этого, а на самом деле в мечтах о несбыточном погряз и надувал мухи из слона. Он не хотел войны и смут и думал, что все само устроится, что не надо ломать, чтобы построить на его месте новое. Мечтатель да и только, но благородный человек.


               Проперций хотел что-то сказать, но Петрония остановила отца взглядом).


                Клавдий: Да, благородство и выгода редко совпадают, но ведь не все такие благородные как хозяин были у него в доме?
                Флакк: Не все, но и они мелки, время Катилины минуло, таких людей больше нет.
                Клавдий: Ты кажется жалеешь об этом?
                Флакк: Я рад что теперь таких нет, теперь я сам хочу мира.
                Клавдий: Что могло заставит солдата желать подобного, он бросил пилум и одел венок, к чему бы это?

                Августа: Все проще, чем ты думаешь, он влюблен в дочь заговорщика и хочет обелить отца возлюбленной.
                Клавдий: (преувеличено строго) Это правда?
                Флакк: Да, но я сказал о Марке Проперции что думаю. Августе верно я служил и в правде моих слов нет ей измены.
                Клавдий: Так был ли заговор?
                Флакк: Обману предавались заговорщики теша себя иллюзиями.
                Клавдий: Такие мысли зло само по себе.
                Августа: Да,ты не можешь заставить людей молчать, так сам решай, я хотела лишь помочь.
                Клавдий: И помогла узнать кто рядом со мной находится... Как тяжело бремя власти, но и это кое-что дает. Проперций кажется мне не опасным человеком, осознавшим что он заблуждался. Он слишком благороден и чист для Рима. Я рад бы его держать около себя, но боюсь он опять примет действительность за вымышлено и увлечет за собой кого нибудь из важных мне людей. (обращается к Проперцию) Ты говорил тебя начали травить, то конечно люди низкие, плебеи, им лучше на язык не попадаться, а если попался не спорь, а уходи. Так что тебе, Марк Проперций, лучше пока покинуть Рим.
                Проперций: Меня отправляют в изгнание, но куда?!
                Клавдий: У тебя кажется есть поместье за городом?
                Проперций: Есть в Неаполе вилла у меня, наследство жены...
                Клавдий: Это будет в самый раз, езжайте туда, отдохните пока не забудут злые языки.
                Проперций: (твердя с отчаянием) Но это настоящее изгнание.
                Клавдий: Как, ты не доволен и хочешь продолжить плавать в этом котле и подвергать опасности женщин?
                Проперций: Нет, ты прав, цезарь, и для Петронии так будет лучше. Мы уедем, благодарю тебя, что оставил жалкую жизнь мою и остатки чести, я согласен с приговором и не ропщу. Но тут еще одно дело...
                Клавдий: Какое?
                Проперций: Ты судья и по справедливости все разберешь, я знаю. Речь о моей дочери и беглом рабе...
                Августа: Да, она была с беглым рабом, что тут скажешь.(не без удовольствия замечая как Петрония вжимает голову в плечи, а Флакк с бессилии сжимает кулаки).
                Клавдий: То дело цензора не мое.
                Петрония: Но то свершилось по милости Августы (не сдерживая свое негодование, глядя в каменное лицо Августы)



                Явление четвертое.


                Те же во дворце.


                Клавдий: Что ты сказала девушка?
                Петрония: (и с вызовом и со страхом) Она отправила меня на виллу в тот момент когда там появился раб и туда же отправила Флакка.
                Августа: (Проперцию) Твоя дочь видно лишилась рассудка, если меня обвиняет в наказании богов. Данат видно над ней поработал.
                Проперций: Прости ее Божественная, она много пережила, но не была в связи с рабом.
                Августа: Кто знает, кто теперь проверит, что раб не воспользовался возможностью так отомстить бывшему хозяину.
                Флакк: (твердо) Она чиста и я верю в это!
                Секст: И мне так кажется.
                Августа: (Флакку) Если женишься на ней у тебя будет время это проверить, а потом каяться и жить в позоре, преследуемым злословием и насмешками и это будет ее приданое.
                Петрония: Зачем такая злоба, ведь это я пострадала, а не ты, Августа.
                Августа: Для женщины ценнее добродетель, для девушки честь. Я не хочу чтобы о тех кем я окружена плохо говорили. Что при дворе Августы царит только смрад и позор потому что она подкупила цензоров.
                Проперций: Клянусь своей жизнью, моя дочь чиста и я дам хорошее за ней приданое, если найдется такой...
                Августа: С этого надо было начинать. Но честь приданым не прикроешь.
                Клавдий: О женщины, они зорко следят друг за другом и подмечают больше мужчин. Кто возьмет теперь твою дочь, Проперций, когда она была с рабом...
                Проперций: (почти яростно). Не была! О боги, я глупец думал, что уже наказан!..
                Августа: Милон Виттиний рассказал нам где нашел эту пару, не дурной уголок они выбрали.
                Секст: Я тоже там был и готов поклясться, что дочь Проперция чиста, она звала на помощь.
                Августа: И только по этому ты заключил, что она чиста? Ты мальчик, не знаешь женщин, они будут отбиваться на людях, а наедине...
                Петрония: Тот кто хочет обвинить пусть сам подумает сначала, виновен ли он.
                Августа: Ты дерзка, дочь Марка, урок с рабом не пошел в прок. Проперций, забирай ее отсюда, быть может в Неаполе ее возьмет какой нибудь старик не слышащий слухов о ней и только видящий что происходит у него под носом.
                Флакк: (на удивление взволнованно) Божественная, прости, но я не согласен с этим приговором. Милон и Секст мне тоже рассказали и я верю Петронии. Я сам возьму девушку и если моя госпожа против, то я уйду с Проперцием в Неаполь, чтобы не позорить ее, не придав при этом.
                Августа: Ты не похож на Грата, не честолюбив оказывается.
                Флакк: Но никогда никого не придавал.
                Августа: Ты такой награды просишь?
                Флакк: (твердо) Да!
                Клавдий: (довольным тоном) В моей империи есть еще такие люди и жаль что они уходят из дворца, но я их понимаю, Рим для них не тот что был прежде.
                Проперций: В вечном городе нет ничего вечного.
                Клавдий: Да, времена меняются и мы вместе с ними. Я же сделал все что мог, пусть кто может сделает лучше.
                Августа: Ты сделаешь лучше если удалишь прочь Британика.
                Клавдий: Ты женщина, привыкла настоять на своем и получать что захочешь, но пока я не хочу удалять сына от себя.


               И пришлось Агриппине на сегодня довольствоваться этим, она и так видела, что Клавдий стал ей меньше доверять.


                Августа: Ну что же, Флакк, я дарую тебе эту милость - женись на любимой, ведь это дар богов - любить и быть любимым.
                Флакк: Я вознагражден и если ты призовешь меня обратно когда нибудь, это будет больше чем милость, это будет полное оправдание моего единственного в жизни проступка - женитьбе на Петронии.


               Августа с достоинством и величием склоняет голову в знак согласия, и вместо улыбки показывает клыки.


                Клавдий: Тебе придется может прождать всю жизнь и прими молчание как благо. Вот приблизилось к концу: заговорщик не настоящий и он отделался легко, любовь взяла верх над нашим солдатом, а вот раб понесет настоящее наказание. Милон Виттиний, исполнил свой долг схватил воров и убийц, вернул заблудших рабов хозяевам, а награбленное разбойниками... (сурово к Данату) Как ты мог пойти на это, сбежать от хозяина и нападать на поместья?!
 (делает знак Сексту вынуть изо рта Даната кляп).
                Данат: (гордо) Я тоже человек! У меня есть душа которая хочет получить все радости тела. Я не хуже любого патриция, а может даже лучше и только в том моя вина, мое проклятие, что не родился в семье знатного гражданина!
                Клавдий: И это вся твоя вина? Ты полагаешь, что больше нет препятствий к цели и из тебя получился бы знатный и благородный римлянин?
                Данат: О, да! Я знаю как везти себя на пирах и обращаться с рабами, я играл в кости и одна ведьма нагадала мне, что я взлечу высоко и полечу как орел!
                Клавдий: Кто же тебя учил как надо быть знатным, хозяин?
                Данат: Нет.
                Клавдий: Хозяйка?
                Данат: Нет.
                Клавдий: Тогда быть может молодая госпожа?
                Данат: Она учила меня как водить по дощечке сти..... и читать. А дальше я сам научился и брал пример с гостей.
                Клавдий: Я вижу хорошие были у тебя учителя, но кто подвиг тебя на это?
                Данат: Я сам!
                Клавдий: Хотел бы я знать откуда и как возникает мысль такая у тебе подобных. Тебе худо жилось у господина, тебя пороли ни за что, истязали каленым железом, морили голодом без вины? Говори, ведь жизнь твоя зависит от этого ответа.
                Данат: Мои проступки и мой ответ не снимут с меня наказания. Я знаю, что я сделал и не жалею ни о чем! Жизнь раба язвила мою гордость хуже раскаленной стали, я знал чего я стою и хотел быть свободным. Ведь многие богатые патриции не достойны той жизни которую ведут, а некоторые рабы мучаются в неволе когда достойны лучшего!
                Клавдий: Так тебя учила госпожа?
                Данат: Я сам делал выводы потому что видел и мыслил, но мне мало слов Сократа, я не существовать хотел, а жить полной жизнью богача и любимца Фортуны.
                Клавдий: Вот как, такие теперь пошли рабы.
                Августа: Им надо указать свое место пока не поздно, иначе эта зараза расползется везде и рухнет империя. Если никто не захочет служить и каждый будет думать, что он достоин лучшего чем у него есть, тогда начнется такое!
                Клавдий: Ты права. Но мы должны по заслугам казнить и награждать. Этот раб пошел против всего на чем держится наше общество...
                Проперций (перебивая) Ты прав, цезарь. Он бунтарь, он разбойник и вор, мне не нужны такие рабы, он заразит вольнодумством остальных.
                Клавдий: Ты приговариваешь его к смерти?
                Проперций: Да.
                Секст: О цезарь, и я согласен с приговором, Милон Виттиний убивал таких на месте без приговора потому что их вина доказана!
                Клавдий: У рабов нет прав, они сами собственность, вещь.
                Данат: Я сам сделал себя свободным!
                Клавдий: Вот видишь, он сам дал себе свободу и делал что хотел. Если раб так думает, он силен и опасен и это уже касается не только его господина.
                Секст: Смерть опасному рабу!
                Данат: А, испугались!
                Флакк: Свобода помутила его рассудок, если он и был. Петрония, ты зря учила его, но тем и помогла себе когда попала к нему в руки. Ведь в голову он вбил себе, что ты его невеста и пока ей будешь, он должен ухаживать за тобой как ухаживают по его мнения знатные мужи.
                Данат: Я знал как они себя ведут, но не успел на деле это показать, ты выходец из Эреба, все время мешал мне! Она уже была согласна!..
                Петрония: Ложь! Я б лучше себя убила и уже приготовила кинжал!
                Флакк: (мрачно) Эта грязь прилипчива и надо ее скорее смыть.
                Секст: (встряхнув связанного пленника) Тебе конец, презренный раб, и никакая свобода тебя от наказания не освободит.
                Данат: Но мой яд останется и будет мешать жить твоему другу и тот позавидует Гераклу которому отомстила его супруга...
                Секст: (затыкая ему рот кляпом) То слова из желчи и обмана, на такое вредно обращать внимание.
                Клавдий: Такие люди своим ядом отравляют жизнь другим. Но хвала богам их часто замечают и раскрывается их обман и перестает действовать яд. (взгляд на Августу)
                Августа: Что значит яд раба, когда и у змеи вырывают зуб.
                Клавдий: И она издыхает.
                Августа: Ты думаешь казнить беглого раба, но я думаю что его надо отпустить.
                Все: Как?!
                Августа: (довольная, что удалось поразить) Я говорю о той вечной свободе тела, а душа сама найдет дорогу в Аид. Он ведь что-то говорил о полете, но гадалка не сказала как это произойдет. Так пусть же полет со скалы. Этот раб вызвал у меня интерес и только такого наказания достоин. Пусть его столкнут с Торпейской скалы как свободного человека, ведь с этой скалы сбрасывали неугодных таких кто в вихре удовольствий забывал о государственных делах, кто злоупотреблял своей властью, кто сам своими руками подрывал свой трон.
                Клавдий: Нужно судить без гнева и пристрастия.
                Августа: Вот и делай это, как все всегда делаешь.
                Клавдий: Так я дела пока не встретил тебя... Но тут и страсть и буря в которой я пропал... Агриппина, благодарен я тебе, что жизнь мою встряхнула и разбудила ты меня. Советы ты даешь мне, как Ливия давала Октавиану.


               Августа с довольным видом склоняет голову в знак довольства сказанным.



                Клавдий: (Проперцию) Ты согласен с приговором твоего бывшего раба?
                Проперций: Хоть как, но избавь от него.
                Клавдий: Ну вот и все, представление окончено, ты раб примерил роль патриция себе во вред. И если Флакк уверен в Петронии, то не зря они прошли через все это и я рад за него. Пусть женится наш солдат, его сыновья, я думаю, станут такими же честными и преданными императору, как их отец. Мой дядя Октавиан много сделал, но и он не избег предательства и коварства. Это участь тех кто у власти, тех кто одинок... но со мной моя Августа и я ей верю. Я много потрудился на славу империи и на свою, но еще столько же надо сделать. Поэтому верю, боги дадут мне еще много лет.
                Августа: Да и я молю богов об этом, потому что люблю тебя так же как Ливия любила Октавиана (она смотрит на него нежно, он отвечает ей таким же взглядом, видно что между ними царит гармония).
                Флакк: (Августе) Я жизнь готов отдать за тебя Божественная, а честь принадлежит мне, я знаю что не потерпишь около себя плохих людей. Ты даешь пример всем женщинам Рима и в добродетели делаешь урок. И Петрония возьмет с тебя пример.
                Петрония: (все поняв) О, да, я дочь назову в честь тебя, Божественная!
                Флакк: А сын будет Клавдием зваться и верим мы что эти имена принесут им счастье и сын мой будет верно служить Риму.
                Петрония: (подхватив) А дочь будет его украшением и гордостью.
                Августа: И мне бы таких детей. Но если обещала - сделай так. В добрый час и нам пора уже обедать.
                Клавдий: О, да, грибков бы я сейчас поел.
                Августа: Я приготовлю их тебе, как ты любишь.
                Клавдий: Ты много знаешь обо мне и об удобствах моих заботишься.
                Августа: Потому что люблю и горе мне если с тобой что нибудь случится.
                Клавдий: Не беспокойся обо мне. Гермес меня учил как избегать опасностей и не лезть на рожон. Я осторожен и терпелив, Но идем уже обедать.


               Подает руку своей Августе и они идут в столовую. Им кричат славу Секст и Проперций, Петрония и Флакк больше заняты друг другом. Атриум пустеет, но не надолго.



                Явление пятое.



               Блики солнца играют в бассейне, покинутые стулья манят своей красотой и удобством, но кого? Тут открывается красный занавес сбоку и входит юноша лет семнадцати, не высокий, не сильный с рыжими волосами. Он прищуривается, словно не совсем хорошо видит и с намотанным концом тоги на правую руку садится на стул где сидел Клавдий. Устраивается поудобней, но все ему кажется не то. Наконец найдя удобную позу успокаивается, вытянув вперед руку словно отдавая кому-то приказ. Молчит в позе статуи вершителя судеб. Незаметно для него возвращается Августа и увидев сидящего с самодовольством юношу любуется им, но своими словами нарушает эту приятную картину.
               

                Августа: Я вижу, сын, ты примеряешь это кресло, но в пору ли оно тебе и удобно ли?
                Нерон: (недовольно) Ты всегда мне говоришь неприятное.
                Августа: Не всегда нам в жизни все приятно, не все нас радует, не каждый день бывают настоящие праздники. Я хочу чтобы ты привык и понял, что когда ты станешь императором не все будут тебе льстит и поклонятся.
                Нерон: Разве император не бог среди людей и ему не все позволено?
                Августа: И статуи богов разбивают, а голову императора и подавно можно расколоть еще легче, если она пуста как гнилой орех. Я тебя учила не говорить что думаешь и держать в узде свои страсти.
                Нерон: Кто бы говорил.
                Августа: Я женщина и мать, мне страсти простительны и даже благословенны богами.
                Нерон: Ты любишь наряжаться и роскошно окружать себя всякими безделушками. И власть. Ты жаждешь власти.
                Августа: Для тебя же, сын.
                Нерон: (неожиданно резким, почти визжащим голосом) Не лги мне мать, ты хочешь ее для себя! Ты старика прибрала к рукам и он делает, что ты просишь, но с некоторого времени он остыл к тебе. Видно все же разглядел тебя, волчица, или ты укусила его больней чем собиралась.
                Августа: (взлетев к нему и ударив по щеке) Чтобы таких слов я от тебя не слышала! Пусть враги называют меня волчицей, но не ты! А тебе бы лучше помнить, что волчица заботится о потомстве.
                Нерон: (потирая щеку) Царапая и кусая свое потомство.
                Августа: И звери наказывают своих детей и учат их как не попадаться охотнику. Но кто не заучит урок тот пропадет.
                Нерон: Все меня учат. Но благодаря Сенеке у меня появилась отвращение к урокам. Недавно я спросил, сам-то он верит в то чему учит.
                Августа: И что он ответил тебе?
                Нерон: Что я мальчишка которому опасно власть давать, она вскружит голову, закружит в вихре развлечений и я забуду свои обязанности. Старый дурак. Император ничего ни кому не обязан, он вершина всего и его удовольствие - править.
                Августа: А ты знаешь что такое править?
                Нерон: Отдавать приказы и повелевать, принимать послов из других стран и пировать. Усмирять непокорных с помощью таких как Виттинний и Флакк.
                Августа: Этому учил тебя Сенека?
                Нерон: Нет, я сам знаю. И в мое правление так будет.
                Августа: Не торопись, ты еще мальчик.
                Нерон: Я муж и наследник!
                Августа: Только потому, что тебя женили на сестре Британика.
                Нерон: Я его ненавижу и хочу его смерти!
                Августа: Но Клавдий его любит больше чем тебя.
                Нерон: Это ты виновата, что старик опять приблизил его к себе. Клавдий считает Британика благородным и хорошим человеком, а я для него всего лишь твой сын! Когда ты покончишь с ним!
                Августа: Клавдий осторожен.
                Нерон: Ну и что. Он осторожничает всю жизнь, но однако женился на тебе.
                Августа: Он любит грибы.
                Нерон: Хорошо, посыпь их ядом!
                Августа: Тише, потерпи еще, мы молод у тебя есть время править. А я буду рядом и помогу. Поговорим о твоих успехах лучше. Как дела с Октавией, она примерная жена...
                Нерон: Так примерна, что пресна для меня, мне скучно с ней. Она и слова не скажет без разрешения и глаз не поднимет от шитья. С ней и говорить не о чем, мне скучно с ней, хочу какаю нибудь куртизанку.
                Августа: Поговорим об этом потом. Я слышала ты играешь в кости, смотри не забывай чему я тебя учила.
                Нерон: Я выиграл пятьсот сестерциев, но больше мне нравится другая игра.
                Августа: И какая?
                Нерон: Театр.
                Августа: Что? Мой сын в театре? Как же так. Там кривляются рабы и вольноотпущенники, ты думал что станут говорить когда узнают об этом твоем пристрастии? Не позорь меня, Цезарь Друз!
                Нерон: Когда я стану императором, я издам для себя закон и возведу театр в государственный...
                Августа: Не безумствуй, сын. Хочешь быть посмешищем? Дождись когда я умру.
                Нерон: (увлечено) Я поставлю Иллиаду или что нибудь свое. Я не показывал Сенеке что пишу, но думаю он не поймет. Его мораль скучна и заплесневела. Гладиаторская игра для черни, театр для тех кто понимает искусство, ведь только оно вечно.
                Августа: Ты сошел с ума! Я не позволю этого!
                Нерон: Я император и сделаю что захочу.
                Августа: Нет еще и может не будешь, без моей помощи. Если ты станешь кривляться на подмостках, тогда лучше пусть Британик станет сидеть на этом кресле (Августа показала на Нерона так как он сидел на известном кресле, а тот бросил на мать один из своих ненавидящих взглядов, она же топнула сандалию) Нерон-актер, да ни за что не будет этого! Разве для театра я сыра родила. Мои враги будут глумится и позорить наш род! Если бы знала раньше то в колыбели бы задушила!
                Нерон: Осторожно, мать, я не тот волчонок, что был раньше.
                Августа: Но не стал еще волком и не будешь, потому что не доживешь, если не будешь меня слушаться!
                Нерон: (неожиданно повернув назад) Я не отказываюсь слушаться, только мечтал, но видно Гомер меня покинул... я пошутил, а ты поверила.
                Августа: Больше так не делай, если хочешь быть императором, а если передумал им быть то ступай в свой театр и одень на себя маску, чтобы больше не снимать, потому что я отрекусь от тебя!
                Нерон: Ты скора на расправу. Я это запомню, чтобы быть готовым... Императором я быть не передумал и не передумаю! Это моя судьба, моя роль... я буду слушаться тебя, клянусь Юпитером и окажу тебе такую какую не оказывал ни один сын матери. У тебя будет все, что пожелаешь и даже больше!
                Августа: Вот это мой сын, моя плоть и кровь, для него я добьюсь, сделаю все, чтобы он стал править. Нам не нужен договор, мы мать и сын, империя будет нашей. Я власти жажду как живу и не верю что ты отплатишь мне черной неблагодарностью.
                Нерон: Клянусь богами, никогда, тебя ждет богатая и славная жизнь когда ты добудешь для меня то кресло на котором я сижу (тихо), а театр подождет, Нерон-актер еще стяжает себе славу.



                Августа целует сына с материнским благословением и они уходят в сторону триклиния)

               
                ЗАНАВЕС.