Ноктюрн Разлука или нота души

 Ноктюрн "Разлука» или нота души

Женский мир в усадьбе устраивается просто и без
затей: прогулки в саду, помощь в сборе ягод и
приготовлении варений , рукоделие, рисование, игры на
веранде и, если прохладно, в комнатах; чтение,
музицирование.
Дочери генерала, получавшие образование в стенах дома,
часто передавали знания и умения друг другу. Вовсе не из
экономии на учителях, а просто так было принято в этой
семье. Вот и теперь молодая тетушка Варвара Васильевна
учила играть на пианино свою маленькую племянницу.
Легким притопыванием туфельки по паркету она отбивала
такт в три четверти – Маргарита разучивала вальс.
В приоткрытую дверь гостиной Варя слышала, как
мать недовольно выговаривает Михаилу,
возвратившемуся из города
-Конечно, понятно, что куда как хорошо теперь
одному, без отцовского денщика, выезжать куда и
когда заблагорассудится,-пеняла она. - Однако, хотя
бы из уважения, мог и сказать, куда отправился и по
какой надобности. Мне нужно было в городе кое-что
прикупить для сестер, мог бы одолжение сделать –
захватить с оказией. А то- умчался и думай- где он, что
он…
Маман могла так ворчать долго, её убедительного
красноречия хватало на всех с избытком. Но все
прекрасно знали, что Мишеньку своего она любила
больше других детей и быстро забывала свои к тому
совершенно справедливые претензии.
А Мишенька и не думал оправдываться, хотя на такой
случай всегда имел пару отговорок, чтобы всех
заболтать. Теперь же он сообщил, что нужно было
срочно отправить пару писем, да и лошадь застоялась-
почему бы не сделать это самому. Логично. Особенно,
если учесть, что его лошадь, действительно,
застоялась.....

Пробежала мимо всегда чем-то занятая и увлеченная Ольга,
заглянула в комнату и довольно улыбнулась маленькой
учительнице Вера Васильевна, озабоченная генеральша
прошла, даже не заметив урока музыки – так она была
погружена в собственные мысли. Все в этой семье ждали от
Вареньки тихой обязательной и бескорыстной услуги. Все
привыкли к тому, что она служит всем, ничего не требуя
взамен и принимали как должное

-За несколько дней пребывания в семье Всеволода
внимательный Николай успел это заметить и в глубине
души протестовал против такого положения вещей. Именно
Варенька казалась ему воплощенным идеалом женских
качеств. И, когда Варенька окончательно расцветет, а это случится уже через полтора-два года, она, даже не обладая
яркостью старших сестер, несомненно, затмит их своей
женственной силой жертвенной любви, - думал он,
повинуясь скорее силе чувства, нежели рассудка.
Николай тихо зашел в комнату и сел на диван. Варя
услышала, но не обернулась, она продолжала подсчитывать
племяннице и подсказывать ноты, и Николай ,умиленно
глядя на эту идиллическую картину, в который раз
сожалел, что Вареньке всего только четырнадцатый год.


Ему очень хотелось сказать ей, какая она красавица, во
всяком случае, в его глазах, и умница – а это уже
-несомненно и признано всеми без исключения. Ему очень
хотелось, чтобы на лице её просияла счастливая улыбка,
ему очень хотелось стать для неё источником приятных
мыслей и более всего хотелось ему, чтобы он сам стал ей
симпатичен. Но все это только в мечтах. В реальности
можно было воплотить только сотую часть того, о чем
мечталось. Пора было покидать гостеприимное семейство,
отпуск продолжался, и сэкономленное поездом на конном
прогоне время подходило к концу – дома ждали родители и
сестры .




 Наконец , Варвара закончила свой урок, и Николай
,подойдя к пианино и облокотясь на его край, заглянул в
нотную тетрадь:
-Варвара Васильевна, я невольно стал свидетелем Вашего
занятия.
-Я слышала, как вы вошли,Николай Ильич. Вы были
терпеливым слушателем, Маргарита еще не слишком
уверенно исполняла этот вальс.
-Это вы были терпеливой и доброй учительницей. Мне
было очень приятно наблюдать. С каким умением и тактом
вы направляли свою маленькую ученицу. Хотелось бы мне,
чтобы меня так учили музыке


-Зачем же вас учить. Вчера вы так искусно
аккомпанировали на гитаре. И что-то подсказывает мне, что
и на фортепиано вы играете недурно…
Милая Варенька, все мое детство я слушал, как две
старшие сестры неутомимо бренчали по клавишам свои
бесконечные экзерсисы. В этих пьесах не было ни чувства,
ни интересной мелодии, одни лишь пассажи, и ,наверное,
поэтому интерес к фортепиано у меня не возник. Могу,
конечно, проиграть простую пьеску- не более. А какого
композитора вы предпочитаете остальным?


-Я не оригинальна, Николай Ильич. Мне нравится музыка
Чайковского. Вот и сейчас мы с Риточкой играли «Вальс»
из его цикла для детей. Нравятся Шопен, Фильд,
Бетховен…
- А ваше любимое произведение?  О,не отвечайте, дайте мне возможность
самому угадать…..
-Ну, попробуйте!
-Наверное, это что-то из Бетховена?
-Нет, я вам подскажу. Это русский композитор.
-Тогда, наверное, Чайковский? Соната…
-Нет. Вряд ли вам удастся угадать.
-Так скажите!
-Глинка. Ноктюрн, который называется «Разлука». В глазах
Вареньки Николай увидел грусть


Как символично,- подумал он.- Разлука… Сердце его
защемило… Это слово многое сейчас для него значило. –
-Сыграйте, Варвара Васильевна!
Варенька села за инструмент, и её пальчики легли на
клавиатуру нежно, но энергично. «Какая красивая кисть
руки, идеальная форма ногтей,а это ведь встречается
редко,»- с восхищением отметил Николай. Когда
испытываешь симпатию к человеку, в нем нравится все. Но
здесь он был прав: руки Вареньки, действительно, были
изящны и аристократически правильны. Она заиграла


Дойдя до одного из музыкальных предложений, девочка
подняла глаза на своего восхищенного слушателя и сказала:
«А вот это место мне особенно нравится. Есть здесь какой-
то надрыв и одновременно - сила…», - и продолжила
ноктюрн.
Николай не слышал ранее этой пьесы, несмотря на то,
что обе его сестры были отменными пианистками. «Надо
обязательно найти ноты «Разлуки» и попросить дома
сестер, чтобы сыграли". Ноктюрн Глинки сливался в его
воображении с образом милой Вари.
Но вот ноктюрн умолк.
-Николай Ильич, а вы что особенно любите? – Варя ждала
ответной пьесы, чем привела собеседника в некоторую
растерянность…
-Не смогу вам ответить. Многое нравится. Вот, наример,
романсы. Но их я лучше спою вам после. Вечером. В саду,
под гитару.


Тогда назовите любимую ноту.
-Как это? Ш*******й искренне изумился. Как можно
любить, выделять ноту из гаммы?
-Знаете, если играть гамму и прислушиваться, то одна из
нот звучит вместе с вашей душой. В унисон. Это ваша нота.
Вот слушайте!- Варя медленно проиграла гамму: до-ре-ми-
фа-соль-ля-си-до…..
-Не могу сразу сообразить.
-Не торопитесь, надо внимательно слушать свою душу-
когда отзовется.
-А у вас ведь есть любимая нота, какая ?
-Нота моей души – си-бемоль…
Николай нажал черную клавишу си-бемоль и прислушался.
( Много позже в письме своем к Варваре он напишет такие
строки: « И всегда, когда я думаю о Вас, в моей душе звучит
романс Глинки «Разлука» и нота Вашей души – си-
бемоль…Теперь я, кажется, понял, почему именно си-
бемоль…»)
В комнату зашел Михаил и передал приглашение
генеральши к столу: подавали вечерний чай. По пути в
столовую Николай попросил Михаила одолжить ему завтра
верховую лошадь – он собирался съездить в уездный
городок, пройтись по здешним магазинам.

Лирическое отступление
Детская память избирательна. Какие-то годы целиком
канули в лету, а какие-то моменты помнятся четкими
динамичными картинами. Отлично помню вечер, в который
домой привезли пианино.
Был или ноябрь, или март – на улице подтаивающий снег.
Было уже часов пять вечера, сумерки. Мы с прабабушкой,
Варварой Васильевной, у окна ждали, когда подъедет
машина. Мне было пять  лет.
Пианино из машины выгружали на снег долго и бережно.
Оно огромным черным массивом выделялось на белом
снежном дворе. Это был подарок бабушки, которая тогда
работала в Германии. Собственно, сначала хотели купить
немецкое пианино, но бабушка знала, что при
транспортировке по железной дороге в Польше очень часто
портят вещи– забивают огромные костыли в стены
контейнера: так испортили мебель многим офицерам,
отправлявшим её из Германии в Союз. И она не решилась.
Пианино купили отечественное, в мебельном магазине нашего
городка. Шестеро грузчиков на ремнях втаскивали его в
комнату на второй этаж, и я со страхом наблюдала эту
сцену: лестничные ступеньки прогибались под тяжестью
инструмента, и в моем воображении рисовалась кошмарная
картина: вот сейчас ступенька переломится- и все- люди и
пианино – полетят вниз, на первый этаж… А мы с
прабабушкой останемся на верхней площадке воторого
этажа над зияющей дырой… Но пианино благополучно
доставили к месту назначения- у стены уже было приготовлено для него место. Грузчики, получив гонорар,
шумно выкатились из дома, а прабабушка, сняв фартучек,
который она часто носила дома поверх платья-сарафана и
вискозной блузки со стоячим кружевным воротничком,
села к инструменту. Её уже сильно тронутые возрастом, с
выпуклыми, как теперь я говорю, рубенсковскими,
жилочками на тыльной стороне кисти, но все еще красивые,
аристократические руки  с красивыми ногтями легли на клавиши… Она , взяв на
мгновение паузу, заиграла… Я не помню, что играла
прабабушка. Наверное, что-то из классики – Чайковского,
Бетховена…. Я стояла рядом и впервые видела, как,
перебирая пальцами клавиши, получают красивую
мелодию. Затем прабабушка усадила меня рядом и
медленно сыграла гамму. Вперед и обратно. Предложила
повторить её мне. Получилось с первого раза – это я помню.
А затем прабабушка сказала:
-Сыграй еще раз, вот так – с черными клавишами – и
прислушайся. Какая нота тебе нравится больше других? На
какую отзовется твоя душа? Это – нота твоей души…
Нотой моей души оказалась… Да – си-бемоль.
Я не стала пианисткой. Играть на пианино меня
научила прабабушка, так же, как она в свое время научила
свою дочь, мою бабушку. Играю для себя – не более. .
Музыка  не значит  большой роли в моей жизни – увы… Но
этот первый мой урок музыки неразделим с образом прабабушки и нотой «си-бемоль»