Записки егеря

Здесь я открываю новый цикл рассказов из опубликованных и неопубликованных статей моего отца - Ермолова Кирилла Сергеевича


 Автобиография.
Я, Ермолов Кирилл Сергеевич, родился 4 апреля 1912 года в семье рабочего столяра железнодорожных мастерских депо города Ельца - Ермолова Сергея Васильевича и матери-домохозяйки  - Ермоловой Александры Касьяновны.
В марте 1921 года отец умер, и я воспитывался вместе с другими детьми (двоими братьями и двумя сёстрами) моей матерью А. К. Ермоловой.
В 1926 году, окончив 5 классов начальной школы, я поступил учеником в школу ученичества (ФЗУ), которую и окончил в 1929 году. С этого времени по осень 1931 года я был слесарем-автоматчиком паровозоремонтных мастерских в депо города Елец.
С осени 1931 года по весну 1936 года - студент строительного техникума МДЖД города Елец. Затем, после непродолжительной работы техником-строителем на постройке одной небольшой электростанции я был призван в июне 1936 года на военную службу в ОКДВА, где прослужил до ноября 1938 года. С декабря того же года, после демобилизации, по июль 1941 года я работал в юго-восточном отделении аэросъёмки в городе Ельце.
С июля 1941 года, в связи с началом войны, я был переведён на работу по строительству аэродромов в ГУАСНКВО в качестве геодезиста-строителя (город Елец). Потом по окончании строительства в Ельце я ушёл из этой организации и в январе 1942 года был мобилизован в штаб действующей 13 армии, где и прослужил до ноября 1945 года.
В ноябре 1945 года, после окончания войны, я был демобилизован, и с начала января 1946 года по сентябрь того же года работал в Борисоглебске Воронежской области фотографом государственного фототреста Воронежской области.
С 1 сентября 1946 года по 6 ноября 1960 года я работал учителем биологии и химии сперва в Право-Хавской семилетней школе, а затем с 15 августа 1952 года был переведён в Забугорскую семилетнюю школу Ново-Усманского района.
С 6 ноября 1960 года работал в Воронежском государственном заповеднике в должности старшего егеря.
Печататься я начал, примерно, с 1956 года в районной газете Верхне-Хавского района "Путь Ильича", а с февраля 1964 года регулярно давал свои очерки о жизни природы в нашу областную газету "Коммуна" и "Молодой Коммунар".
Будучи учителем, я учился заочно и окончил 3 курса естественного факультета Воронежского Педагогического института (так было продолжено начатое перед войной обучение в ЛГУ), но в связи с продолжительной болезнью жены уже на 4 курсе дальнейшую учёбу пришлось прервать.
Дальнейшую свою жизнь и труд я не мыслю без какой-либо литературной, журналистской и писательской работы. Я и впредь буду изучать жизнь природы и писать о ней и, конечно, прежде всего, в свою "Коммуну".
 
Предисловие

Из истории происхождения слова "егерь".
"Егерь" (нем. - охотник, воен. - стрелок лёгкой охоты).  В армии Западной Европы егери появились в конце семнадцатого века в виде подразделений метких стрелков при каждой роте для уничтожения в бою офицеров противника. В восемнадцатом веке егерь в пехоте выполнял задачу разведки и охранения. В русской армии первый егерский батальон был сформирован П.А. Румянцевым в 1761 году во время семилетней войны 1756 - 1763 г. при осаде крепости Кольберга. К началу русско-турецкой войны 1768 - 1774 г мушкетёрские полки русской армии имели команды егерей, которые в 1770 г П.А. Румянцев свёл в отдельные егерские батальоны. Помимо разведки и охранения они действовали в рассыпном строю перед фронтом и на флангах боевых порядков пехоты...
2. Специалист-охотник в старину помещичьих имениях - чаще всего из крепостных, работающий по найму в охотничьих хозяйствах, обслуживающий охотников-любителей и наблюдающий за соблюдением законов об охоте. (БСЭ второе издание, том 15, страница 433)
 
Я живу и работаю в Воронежском заповеднике. По долгу службы много бываю в лесу, наблюдаю за жизнью животных, и как любитель, почти не расстаюсь с фотоаппаратом и кинокамерой. Снимаю, записываю.
И вот, всё то, что живо и увлекательно, что радует и волнует меня, хотелось бы сделать достоянием многих - написать об этом. Как егерю и зоологу мне больше и ближе по душе звери и птицы заповедника, а потому и прежде всего, хочется рассказать о животном мире этого замечательного "Острова живых сокровищ". 
Родина моя, край мой родной. 
Родина! Это моё государство и край наш воронежский, и место, где я родился, вырос, живу. Это мои мать и отец, мой дом, семья и друзья, мой народ. Это наши города и сёла, заводы и школы, пашни, нивы, моря и реки, леса и горы, сады. Это грозовые раскаты грома и снежный свист пурги, широкие разливы рек и золотой листопад. Это орёл, парящий в лазурном небе, и барсук, залезающий в нору на зимнюю спячку, это могучий рёв оленя и трубный крик журавля, ядрёный жёлудь и голубой подснежник. Это всё вместе и каждое в отдельности составляет нашу Родину, наше Отечество, нашу природу и край наш родной. Они - наше богатство, радость и счастье! Любите их и берегите, заботьтесь о них! Я люблю их и потому пишу о них.
                03.09.1967 г.

Солнце на лето.

Долго воровала ночь у дня минутки. С каждым днём длиннее становились тени... Но вот стоп! Довольно! Двадцать первое декабря - самый короткий день и самые длинные тени. Теперь - "Солнце на лето". Побегут назад минутки. День станет ярче и дольше, запоют синицы. Не беда, что ещё будут метели и морозы. Мы встречаем Новый год и уже ждём весну.
16.12.1965 г.


В новогоднюю ночь.
 
Каждый раз, когда приходит Новый год я думаю: вот и ещё круг сделала наша планета в космическом пространстве, этот огромный путь Земли вокруг Солнца.
В этот раз канун Нового года застал меня в лесу, где я на ночь забрался в маленький фанерный домик, притих там и ждал лесных гостей. Мне хотелось посмотреть, как звери будут встречать Новый год. Было очень холодно. Взошла луна. Её золотистый диск словно запутался в ветвях деревьев, и она долго никак не могла выбраться из их густой сети, чтобы подняться над лесом. Солнце уже, вероятно, было по ту сторону земли, "под ногами", и в лесу было бы совсем темно, если бы не Луна. Луне же было видно дневное светило, она ловила свет Солнца и частицу его направляла на Землю, и он тускло освещал полянку, на которой, как на столе, был приготовлен праздничный ужин лесным обитателям. Мне показалось, что и самой Луне захотелось побывать за этим столом на земле под ёлкой, и она с любопытством заглядывала ко мне в крошечное оконце, словно пыталась выпросить пригласительный билет.
Звери долго не приходили. Было холодно, неуютно и скучно, как на самой Луне, И потому ничего не оставалось мне, как любоваться на Луну-красавицу. Вот так и глядели мы молча друг на друга. Не знаю, что и как чувствовала Луна, глядя на меня, о чём думала, а у меня от разных дум голова ходила кругом. Ну что только не может прийти в голову в новогоднюю ночь!
Но всё же, поскольку молчаливая беседа велась с космическим телом, и мысли у меня были больше космические.
С незапамятных времён человек интересовался всем, что вокруг него. В разные времена по-разному представляли себе люди строение Земли и неба. Мало-помалу на протяжении многих веков в поисках истины открывали они тайну за тайной у природы... И вот... Смотрит на меня Луна и улыбается. Ей ведь теперь не так скучно. Кончилось её космическое одиночество. Ведь у ней теперь прямые связи с Землёй и человеком. Советские люди первыми протянули ей руку дружбы, а в 1969 году и сам человек побывал у неё в гостях.
О полётах в космос мне говорить ни к чему, каждый и так знает о них немало. Мне хочется только сказать несколько слов, глядя на холодную соседку. Сколько знаний, сколько труда, техники и хлопот надо, чтобы совершить этот полёт человеку в маленькой кабине-лаборатории. Сколько тренировки, выдержки и терпения надо космонавту, чтобы побывать в космосе и оттуда посмотреть на старушку-мать Землю. Какие чувства испытывали люди, впервые ступившие на мёртвую ледяную поверхность Луны, какие мысли владели ими, когда они видели с лунной поверхности голубой шар Земли, где были воздух, моря и реки, леса и горы, города и посёлки, где был их дом, где с нетерпением и трепетом их ждали родные и друзья. Какой славной ракетой и лабораторией им, наверно, представлялась тогда далёкая Земля, где не надо ни скафандров, ни кислородных приборов, где можно свободно дышать, где каждый из людей сам по себе космонавт. Где есть пища и тепло, и свет, где есть хлебные поля и фруктовые сады, и всё, что необходимо для жизни человека, чтобы он совершал из года в год необходимый космический полёт на ракете "Земля" вокруг Солнца. Ибо Земля только в союзе с солнцем даёт человеку и всему, что на Земле самое дорогое - жизнь. И какой это замечательный союз! От начала мироздания. Казалось бы, Земля давно могла бы упасть в горячие объятия Солнца и сгореть, но она не падает, могла бы улететь в межзвёздные пространства и там застыть, но она не улетает. Так вечно и движется Земля вокруг своего светила. От этой крепкой нерушимой связи, видимо, и родилось всё живое на Земле. И как всё на ней прекрасно! Казалось бы, невелика планета, коли можно за полтора часа облететь её, а какое множество всего! Сколько удивительно хорошего, интересного!
Но, к сожалению, всё-таки, ещё не всё хорошо на Земле... Сколько невыстраданной боли, горя и слёз. Сколько ещё кругов надо сделать планете Земля вокруг Солнца, чтобы перестала проливаться кровь женщин, детей, стариков, когда прекратятся пожары и убийства в разных странах мира? Сколько ещё лет или, может быть, веков надо, чтобы люди забыли о войне? Что ещё надо сделать человеку под солнцем, чтобы он увидел мир на земле и перестал вооружаться. Ответ один: это дело самого человека и всех людей на планете. Так пусть же люди мира, все, желающие его, возьмутся крепко за руки и в едином союзе, как в союзе Земли и Солнца, в борьбе за мир объявят войну войне.
Вот какие мысли в новогоднюю ночь, в ожидании зверей, пришли мне в голову. Впрочем, должно быть и не только мне. Ну а о зверях - в другой раз.
                05.01.1970г. 


Новогодние просьбы лесных жителей.
 
- Послушай егерь! Что ты всё про птиц да про зверей пишешь, а кто же про нас, бедных, напишет? - запросили меня грустные ёлочки, да сосенки, - кто за нас заступится? Ведь подумай только, сколько нас гибнет каждый раз, когда уходит старый год. Скажи людям: пусть они побольше делают дешёвых долговечных ёлочек из капрона, полиэтилена, если хотят видеть нас, настоящих, живыми. Пусть люди приходят к нам в лес, украшают нас игрушками, а лучше кормом для разных животных: морковью, свёклой, яблоками, орехами, зажгут лампочки или костёр и устроят вокруг нас весёлый хоровод, а когда лампочки и костёр погаснут, и люди разойдутся по своим домам, то на пир соберутся разные птицы и зверушки. Тогда мы перестанем бояться человека, он станет нам другом и мы вместе весело будем встречать Новый год!
Что я мог ответить ёлочкам? Мне стыдно стало за человека, и я обещал передать людям предновогоднюю просьбу ёлочек. Шёл я мимо них и думал: "Почему, в самом деле, нельзя один раз посадить на площадках и в садах ёлки по тем самым местам, где люди каждый год ставят новогодние ёлки?" Только я, было, отошёл от ёлочек, как услышал ещё голоса:
- А про нас ты тоже забыл, егерь?
- А, да это вы, косые?! Вас-то в белых халатах на снегу, да ещё под ёлками я и не приметил. Что вам, зайцы, надо?
- А ты возьми вот наше заявление в областной совет общества охраны природы, передай, чтобы нас, зайцев, перестали убивать. Почти всех нас охотники перестреляли. Вот только и осталось нас, что в заповеднике попрятались. И никак нам нельзя в поле или в соседнем лесу показаться. Последних побьют. Скажи, чтоб заступились за нас люди, а то конец нашему роду приходит. Пусть на нас охоту запретят. Подумай, егерь, ни куропаток, ни уток, ни перепелов не стало. Убивать много охотников набирается, а вот чтобы о преумножении зверей и птиц позаботиться - "кот наплакал".
Но Новый год - есть Новый год, и поэтому все звери: зайцы, лисицы, кабаны, олени, дятлы, синицы были всё же оптимистично настроены и послали всем детям и взрослым свой новогодний привет.
 

Новогоднее.
 
Вот и замкнулся солнечной круг орбиты нашей планеты Земли. И всё-таки, это не совсем верно. Лучше сказать: спираль. Круг - это когда всё повторяется снова так же, как и было точь-в-точь. А ведь в солнечном кругу мы не сможем свести концы с концами - соединить конец декабря с началом января того же года. Январь же нового года стоит на годовую ступень выше января уходящего года. Прошлый же январь уже где-то далеко ушёл в глубину веков, в историю. И так, началась новая спираль. Она унесёт нас за миллионы километров в космическую даль. Человеку, как и дереву, свойственно тянуться в высь. От земли к небу.
Когда я был мальчишкой, то тогда не было таких слов, как теперь: атомный век, космическая ракета, космонавт. Тогда за стенами дома, в которых я жил, был большой зелёный выгон и голубое небо. Я смотрел вдаль, в окно чердака, и мне было видно,  как по горизонту ниточкой ползли поезда. Они скрывались за тёмной полоской леса, и едва доносившиеся гудки паровозов, почему-то будили во мне и тревожили душу. Куда-то звали... Я бегал по траве и видел небо, там летали птицы. Мы завидовали птицам в семнадцатых - девятнадцатых годах двадцатого века. Потом над нашим домом летали первые самолёты. Я завидовал птицам и авиаторам. В семь - восемь лет я уже выстругивал деревянные модели самолётов. Потом, повзрослев, вместе с товарищами прыгал с парашютной вышки, учился летать на почти самодельных планерах. Я хотел стать лётчиком, но не стал им по состоянию здоровья. Ну что ж, нельзя в небо - буду ездить по земле. Решил быть машинистом - водить поезда, но и машинистом не стал, опять не прошёл по здоровью...
Теперь мальчишки хотят стать космонавтами... И я... Я и сейчас мальчишка... в пятьдесят четыре года. Хочу быть космонавтом. Чудно? Ни в лётчики, даже в машинисты не годился, а как же в космонавты? Э-э! Теперь другое дело! Теперь мне не надо спрашивать разрешение ни у одного доктора, и возраст тут ни при чём. У меня своя ракета. Чудесная ракета! Ни скафандра, ни специальной одежды не надо, и вмещает она не два-три человека. На ней может разместиться сколько угодно людей. Мы уже в полёте. Хорошая у нас ракета, и летит она не вокруг Земли и не к Луне держит свой путь. Она летит вокруг Солнца. А период обращения у ней - 365 дней. И чего только не увидишь на этом пути, какие чудо-картины не предстанут перед нами! Наша ракета - естественный спутник Солнца - Земля. И вот уж в какой раз совершает она свой космический полёт вокруг своей звезды, дающей нам свет, жизнь и тепло. В этом полёте перед нами, как в сказке, откроется искрящимся серебром картины белоснежной зимы, свежей юности года - весны, жаркого лета и золотой осени. Не впервые мы видим их, но они каждый раз смотрятся нами по-новому, становятся всё чудесней и дороже. И каждый из нас видит их по-своему, с разных точек зрения. Одни ближе к одним, другие -  к другим. Пусть каждый и расскажет об этом как сумеет...
Я ближе всего стою к картинам природы и жизни зверей. Я об этом и расскажу. Но я хотел бы увидеть и золотые волны пшеничного поля, и чудесные корабли, что плывут по морям-океанам и их отважных капитанов. Пусть об этом напишут другие: Пусть покажут этих капитанов, штурмующих ледяные моря. Пусть другие расскажут о пастухах, что от ранней зари до захода солнца проводят жизнь среди лугов и полей со стадами животных.
Пусть третьи покажут нам ловкие руки девушек, что порхают среди тонких нитей так, что будто не на ткацком станке работают, а на струнах арфы играют. Пусть мы увидим мускулистые руки рабочих, что варят сталь, строят машины. Пусть нам покажут чудесные руки врачей-хирургов, спасающих людям жизни. Пусть мы увидим их уменье и добрые глаза.
Четвёртые пусть напишут о славной истории и о богатствах нашего чудесного края, Воронежской области...
Все пусть сделают это не просто так, по обязанности, а с интересом, увлечённо, чтобы у каждого из нас загорелась душа любовью к родному краю, чтобы одолело каждого нетерпение трудиться, сделать наш край ещё лучше, краше и богаче.
Пусть обо всём этом и многом другом расскажут корреспонденты в газетах, писатели - в книгах, пусть художники напишут хорошие картины, операторы-режиссёры снимут интересные фильмы, поэты сложат стихи, а композиторы напишут музыку.
Пусть историки и географы нарисуют нам картины далёкого прошлого нашего края, расскажут о его красотах и знаменитостях. Пусть это сделают все, кто что увидит, да так, чтобы каждый, посмотрев на всё это, наполнился любовью к родине, чтоб одолело желание трудиться во всю мощь своих сил и сделать отчизну ещё богаче и краше, чтобы этот труд и его результат стали достойным счастьем людей. 
Итак, прощай, старый, здравствуй новый год!
 1967 г.

***
Когда мне делается скучно одному дома, я вспоминаю, что одному в лесу - в самый раз. Один всегда больше видишь, больше слышишь, и я отправляюсь в лес за сказками. Сбор у меня недолог. Записная книжка с карандашом и ручкой всегда в кармане. Взять бинокль, заплечную сумку, да фотоаппарат - дело двух - трёх минут... Переступил порог - и вот я уже в лесу.

Мороз-воевода.
 
"... Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои..."
Н. Некрасов.
 
Сказки, сказки, сказки! Какие только не встретишь в лесу у Деда Мороза.
Ходит, бродит дед Мороз по лесу, выглядывает - всё ли заморозил? Пруд заморозил, ручей заморозил, речку тоже. Что бы ещё заморозить?
Ага! Росинка осталась - капелька на веточке после оттепели. Плакала веточка по растаявшему снегу, что белым пушистым воротником лежал на её плечах.
Смотришь на веточку-красавицу в серёжках орешника - вот-вот с неё скатится слезинка. А нет... Не катится. На утренней заре заметил Мороз капельку-слезинку. Заметил да и поцеловал её своим жгучим царским поцелуем. И... замёрзла слезинка в восторге от поцелуя. Замёрзла да так и осталась хрустальной капелькой на ветке. 

Зимней ночью на поляне.
Был тихий морозный вечер. Круглолицая луна уже взошла и сквозь деревья тускло освещала небольшую полянку, приютившуюся среди старых дубов, что росли в лесу на покатых холмах в долине реки Усманки.
Приближалась ночь, крепчал мороз и, пощипывая нос егеря, забирался к нему под шубу и в валенки, потом туго стягивал кору на деревьях как ремнём, та, не выдержав натуги, с громким треском разрывалась, отчего то тут, то там раздавались хлопки, похожие на выстрелы.
Бледный свет луны, тишина и холод никому не сулили уюта в лесу, и потому каждый, попавший на полянку почему-либо дотемна теперь посчитал бы её мёртвой и поспешил бы домой. Но уходя с поляны, он заметил бы на светлом фоне угасающей зари, среди ветвей деревьев, силуэт маленького странного домика, похожего не то на улей, не то на большую скворечню. Поляна казалась неуютной, одинокой и скучной.
А, между тем, не была мертва полянка, и домик на дереве не был пуст, в нём притаился тот самый егерь. И не зря он там притаился. Сидя в этом домике нельзя ничего: ни ворочаться, ни чихать, ни кашлять, а об остальных делах, что случаются на земле, и говорить нечего. Если не стерпишь и нарушишь эти условия, полянка и вправду останется мёртвой.
Но человек сидел тихо. Когда луна поднялась над лесом и стала заглядывать в маленькое окошечко в домик к человеку, то ему там стало веселее, он принял её как старую добрую соседку и перестал чувствовать себя одиноким. К тому же, луна помогала ему наблюдать за полянкой, и наступило время, когда человек заметил, как на полянку неслышными шагами вышел олень. Днём тут побывали звероловы, они обронили пучок сена. Олень нагнулся, выбрал сухую травинку по вкусу, начал жевать. Потом к нему подошёл другой, третий. Где-то прокричала сова, и через некоторое время невдалеке залаяла лисица... Ну и прокричала, ну и пролаяла... Для егеря же они сказали: "Приготовься, идут те, которых ты ждёшь". И действительно: олени вдруг подняли голову, насторожились. Значит, желанные гости совсем близко. Они шли на привычный ужин. Выглянув в левое оконце, егерь не увидел оленей, они уже ушли, уступив место пришедшим новым гостям. Это означало, что они недалеко, и теперь оленям тут нечего делать. Но прошло ещё минут десять - пятнадцать, пока до егеря донеслись едва уловимые, на первый раз непонятные звуки. Теперь надо быть очень-очень осторожным. И человек в домике, чтобы не выдать себя даже дыханием своим, опустил голову и стал дышать под себя. Это был самый ответственный момент. Пришедшие звери очень осторожны и сейчас начнут обнюхивать издали, шумно втягивая в себя воздух, оглядывая каждый подозрительный предмет, и прежде чем выйти на поляну, не раз обойдут её вокруг.
Но вот уже первые кабаны на поляне. Затем подходят ещё и ещё. Их много. Это интересно, но... чем больше животных, тем больше у них глаз, ушей, носов. Эти глаза, эти уши, эти носы... Они с несвойственной для человека осторожностью приглядываются, прислушиваются, принюхиваются. Но зато в большой компании, как и у людей, почти всегда найдутся такие, которые менее осторожны, менее терпеливы, менее дисциплинированны. Эти, если уж сами не станут жертвой охотника-зверолова, то сами того не зная, становятся ему помощниками. Так и на этот раз. Среди двух десятков осторожных и умных животных нашлись два таких, которым было ничто ни по чём.  Они, не очень раздумывая, подошли к приманке, приблизились к ловушке и послужили доказательным примером для молодёжи. Кабанята (их было пять) первыми, нельзя сказать, что они устремились, нет, они тоже проявляли изумительную для их возраста осторожность, но ведь они, как и все дети, хотели есть, они не могли себя удержать как взрослые от соблазна наброситься на аппетитную еду - свекольный жом, сдобренный мучной смесью, перемешанный с сочной морковкой. Они, не смотря на постоянные предупреждения взрослых и своей матери, не выдержали и, выставив вперёд свои носы и подползая на коленках, в конце концов подобрались к корму. Глоток, другой... и уже нет сил оторваться. А ведь как известно, аппетит приходит во время еды, как же поставить в упрёк отощавшим малышам то, что отведав еды, они уже не смогли от неё оторваться. Тут уж и взрослые, глядя на поросят, один за другим потянулись к приманке, в том числе и их мамаша. Правда, она всё время что-то похрюкивала, видно, давала совет своему потомству: "Ладно уж, ешьте тут, не ходите только дальше, особенно за стенки этого "забора"". И они всей семьёй плотной кучкой принялись за еду, почти забыв необходимую осторожность.
Острая опасность быть обнаруженным у егеря-зверолова миновала, и теперь он, вглядываясь в полутьму ночи следил одним глазом через узкую прорезь в стенке домика за всем происходящим под ним внизу на полянке.
Еды перед лазом в ловушку было немного, и вскоре она была почти вся уничтожена. Двое из малышей уже попробовали заглянуть туда - через решётку забора, откуда пахло особенно вкусно. Но мать снова предупредила своих чад о возможном подвохе. Поросята возвратились, но в конце концов и сама мать увлеклась настолько подбором оставшихся крошек, что и не заметила, как один за другим четверо её малышей уже проникли через лаз в предательскую ловушку. Егерь сдерживал себя до поры до времени, держа в руках сторожевую бечёвку, ждал захода пятого юнца,  но этот был поосторожнее, слушался мать и не отходил от неё далеко. Когда же она, очнувшись от забвения вдруг хрюкнула так, что не только её поросята, но и все остальные свиньи готовы были враз бежать, ждать было больше нечего, егерь вовремя дёрнул за верёвку. Вмиг опустела полянка, за исключением тех четверых... Затем в домике открылась дверца. Из дверцы вниз протянулась верёвочная лесенка, человек спустился на землю и выстрелил в воздух. Приехали товарищи. Перенесли непослушных дикарей из ловушки в клетки и увезли из лесу.
По дороге домой товарищи спрашивали егеря:
- Кирилл Сергеевич, расскажи, как ты их? Были ли ещё?
- Были и ещё, - хорошо, что зашло не больше, если и эти сумели сломать загородку, - ответил егерь и умолк.
Он вспоминал о том, как всё было, и что потом случилось и думал о рассыпавшейся вдруг мирной жизни, живой картинке на лесной поляне, о будущей судьбе этих пойманных малышей, от которых теперь из клеток шло тепло и согревало его озябшие ноги, и о том, как там в лесу теперь их мать... Хватилась, наверно, ищет, зовёт детей. То-то надо было им мать слушаться и не уходить далеко.


Мой перепелусь.
 
Пять утра. За окнами - темь, "хоть глаз коли". Рассвет начнётся только через три часа. А мой маленький пернатый друг, заслышав крики петухов во дворе, уже не спит и тоже начинает кричать, сперва он только "мовачет": "Мав-ва! Мав-ва! Мав-ва!". Это он мне: "Вставай, вставай, вставай!" Во всех книжках написано, что перепел кричит "Спать пора". Не знаю, как у других, а мой продолжает меня будить: "Вставай, вставай, вставай!" - настойчиво требует, чтобы я вставал. Я не встаю, ещё рано. Это моему петушку не нравится, и он придумывает новое... После "моваканья" полагается крикнуть: "Спать пора!" (так во всех книжках написано), но мой петушок не хочет, чтоб я спал, он придумывает кое-что новое и кричит: "Пить подай, пить подай!" Да так громко поёт: "Мав-ва! Мав-ва! Пить подай! Пить подай!" - аж в ушах звенит, глушит. С ним я не чувствую себя совсем одиноким. Встаю, даю корм, ставлю воду, потру красной моркови или покрошу творогу...
С начала декабря начинал петь мой перепелусь, как был помоложе, а теперь остарел, видно. Не кричит в этом году. Только, как устанет бегать по клетке или сидеть на лапках, ляжет на бок и отдыхает. Хорошо, если на левый, устанет лежать, встанет, а если на правый - беда! Затрепещет, забьётся по дну клетки, не может подняться. Инвалид он у меня - нет у него правого крылышка. Приходится тогда мне идти, помогать бедолаге. Помогу, посмотрю: "не надо ли ещё чего?" и ложусь опять спать, теперь уже до рассвета.

Ручейки.
 
Много ручейков и речек бежит в заповедном лесу. Бегут ручейки, переговариваются, плотинки с плотинкой перекликаются. Иду я по ручейку и читаю его историю. Вот этот ручеёк родился меж кочками в болоте. Родился ручеёк и побежал. Бежит, торопится, спешит скорее с другими ручейками в речке соединиться. А не тут то было!
Пришёл к ручейку бобр, посмотрел на ручеёк, походил по берегам, деревья вдоль него посчитал - много, и решил бобр тут жить. Стал обустраиваться. Первым долгом бобр начал на ручейке плотину делать. Подгрыз он дерево - берёзу белую. Плачет берёзонька, слёзы льёт, жаль весенней порой с жизнью расставаться. А бобру что? Бобру плотина нужна. Свалил берёзу бобр, порезал на куски, перетащил к ручью и перегородил ему дорогу. Возмутился тут ручей такой дерзостью бобра, заворчал ручей, закружился, да делать нечего, крепкую плотину бобр сделал. Свернул ручей в сторону, хотел стороной убежать, да не тут то было, бобр и здесь плотину соорудил. Побежал ручей дальше, а тут сам лес с ветром на помощь бобру пришли. Повалил ветер дерево на пути ручья, опять плотина поперёк пути стала. Так что делать?  Вернулся ручей назад, думал меж плотин проскочить, а бобр взял да и соединил плотинки перемычками. Некуда ручью деваться. Рассердился ручей, остановился: "Подожди, бобр, ты ещё меня узнаешь! Вот наберусь силы, снесу твои плотины." И стал ручей сил набираться, вверх подниматься, а бобру того и надо было, чтоб воды побольше стало. Пруд образовался. На берегу пруда бобр себе хатку сделал, семьёй обзавёлся. Хорошо зажил бобр. Деревья кругом. Осины да берёзы. Рубит их бобр, режет на куски, по ручью хатки сплавляет, корой питается, а древесиной плотину укрепляет. Нестрашно стало - не сорвёт теперь ручей плотину. Много воды в пруду стало, не стал больше бобр удерживать ручеёк. А ручеёк добрался до верха, перетёк через плотину, спрыгнул с неё водопадом и побежал дальше.
Струится ручеёк, радуется, булькает, журчит, с другими ручейками переговаривается, пока опять какая-нибудь плотина не остановит. Затихнет тогда ручеёк, но совсем не остановится, снова сил наберётся, опять через плотину переберётся, так рано или поздно, а добьётся своего: с другими ручейкам сольётся. Вместе и силы больше, и бежать веселее. Соберутся ручейки вместе, - речкой станут. Много их, ручейков, течёт по лесу, и у всех у них, испокон веков, судьба такая.
Бегут они, ручейки, и, должно быть, не знают сами, сколько добра они делают. Сколько птиц и зверей напоют, скольким деревьям жизнь дадут, сколько прудов своей водой бобрам наполнят. Бегут и не знают, сколько им плотин преодолеть придётся. Бегут ручейки, переговариваются, плотинки с плотинками перекликаются. Бегут испокон веков. Сотни лет бегут, а, может, и тысячи. И кто знает, сколько им ещё бежать придётся?
06.05.1965 г.

Апрель.
 
Апрель. Какое из времён года может быть лучше этого времени? Правда, все сезоны хороши: и лето, и осень. Рады бываем и матушке-зиме, но с каким нетерпением потом мы ждём возвращения тепла, весны, прилёта птиц, первых цветов. И вот в апреле прилетают птицы, просыпаются от долгого сна и порхают бабочки, вылетают пчёлы, зеленеют берёзки. Всё оживает. Родятся птенцы и зверушки, курлычут лягушки, прорастают семена растений, раскрываются почки, и все радуются теплу, свету и весне. Из-под таинственных уголков, из-под корней деревьев, из норок, что под землёй, выползают прыткие ящерки, чтобы погреть бока на солнышке. Вылезают из тёмных нор и лисята, и барсучата. Да можно ли описать все явления жизни апреля? Ясно одно: апрель - месяц пробуждения!
1964 г.

Лягушка-царевна.
 
Солнце скрылось за деревьями, потемнело и наблюдать за утками на пруду уже не было смысла, так как из-за недостатка света снимать их фотоаппаратом было нельзя. Лена сидела у плотины и наблюдала что-то своё. Когда я подошёл к ней, она сказала:
- Папа, смотри - лягушка!
Лягушка, высунув из воды глаза и ноздри, сидела  метрах в двух от берега и, видимо, наблюдала за летающими насекомыми. Рядом с лягушкой была светлая полоска воды. Если бы лягушка сидела на этом светлом месте, то её можно было бы как-нибудь сфотографировать. Рядом со мной лежал маленький комочек земли, и, подняв его, я бросил в сторону лягушки, рассчитывая спугнуть её с тем, чтобы лупоглазая подвинулась и попала в светлое пятно. Но лягушка, заметив шлепок о воду, вместо того, чтобы бежать, прыгнула туда, где упал комочек (наверно ей показалось, что это что-то съедобное). В то же время к тому же месту прыгнула и другая лягушка, которую мы до сих пор не замечали. И я понял, что осторожно бросая лёгкие кусочки чего-либо, не пугая, можно привлечь лягушек не только на светлую полоску, но и поближе к берегу. Что мне скоро и удалось. Вскоре обе лягушки были так близко, что их можно было бы достать рукой.
Первая из них, оказавшись у самого берега, даже несколько раз курлыкнула. Лена поняла и сказала, что это она приветствует нас:
- Здравствуйте! Добрый вечер! Вы меня звали?
- Да, - говорю, звали.
- Зачем? - спрашивает лягушка.
- А так, поговорить с тобой захотелось.
- О чём? - спросила лягушка .
- А вот хочется узнать, лягушка, правда ли что ты царевной была?
- Царевной?! Нет, не была я царевной.
- Ну как же, а в сказках написано.
- Вот та лягушка и была царевной, что в сказках.
- Ну спасибо, - говорю, - тебе, лягушка, говорю за важный ответ.
И в знак благодарности я легонько почесал лягушку тонким прутиком по спине. К нашему удивлению, лягушка не только не упрыгала от прутика, а даже наоборот, как видно, ей это понравилось, и от приятности такой даже глаза закрыла и ещё пододвинулась поближе. Видя, что лягушка нас нисколько не боится, я протянул руку,  чтобы схватить её и подержать на ладони.
- Ква, ква, но это уж, извините, - сказала лягушка и нырнула в тину.

Белка.
 
Белка или векша, как ещё зовут этого зверька, является одним из наиболее известных, хотя он и не так у нас многочислен. Однако, многим не однажды случалось видеть его в родной обстановке и любоваться, с какой лёгкостью и ловкостью он взбирается на деревья, бегает там по сучьям, перепрыгивает с дерева на дерево. 
Теперь не помню: когда, где и при каких обстоятельствах я увидел этого зверька впервые. Скорее всего это было в лесу, у Придорожного кордона, где я поселился, поступив на работу в Воронежский заповедник. Там же мне и удалось сделать несколько портретных снимков этого зверька, который почти ежедневно утром появлялся прямо за окнами нашей лесной хижины.
Осенью белку можно было часто видеть бегающей по земле. Здесь она собирала жёлуди. Случалось заставать её на кустах орешника. Казалось, что на ветвях этого кустарника не было уже ни одного орешка, но белка всё же находила их, спускалась на землю, лапками вырывала углубления в земле, бросала туда орешек, зарывала ямку, а затем всё это место маскировала опавшими листьями. И хотя, всю эту операцию зверёк проделывал у меня на глазах, мне потом, когда белка уходила, с большим трудом удавалось найти её "похоронку", а иногда я и вовсе не находил её орешка. Делал я это ради простого любопытства и, найдя орешек, клал его обратно на место. В других же местах, там, где белок много, некоторые люди выслеживают беличьи склады и бессовестно обкрадывают зверьков, заставляя их зимовать впроголодь.
Интересно, как белка потом находит свои кладовые? По памяти или каким приметам? Я видел, как в конце зимы, однажды, белочка бежала по ветвям с дерева на дерево, потом спустилась по одному из деревьев на снег, отбежала метра на полтора от ствола, раскопала неглубокий снег, разгребла старые листья, достала орешек, схватив его в зубы, взобралась на дерево, и там, устроившись поудобнее, держа орех в лапках, быстро прогрызла в скорлупе дырочку и, запустив туда резцы, расколола орех пополам. Скорлупки упали на землю, а ядрышко она съела. Я подошёл, поднял скорлупки, осмотрел их и спрятал на память. Они и сейчас где-то хранятся у меня в коробочке.
Помимо орехов и желудей пищей белке служат ягоды, плоды и семена многих деревьев, их почки. Не раз приходилось наблюдать, как белка кормится дубовой корой, которую они сгрызают с нижней стороны ветвей высоких деревьев. Некоторые из авторов это явление объясняют недостатком других кормов в природе. Мне же кажется, что это не совсем так. В Воронежском заповеднике почти никогда не бывает неурожая на семена сосны, являющиеся основной пищей для наших белок в осеннее и зимнее время. Однако, всё же белки поедали и кору. Мне думается, что корой они начинают питаться при недостатке минеральных кормов, а может быть и тогда, когда испытывают нужду в дубильных веществах. Как знать?
Один из лесников рассказывал: "Еду, - говорит, - на лошади по лесу и вижу впереди на дороге белка что-то делает. Подъезжаю. Белка убегает на соседнее дерево, а на дороге лежит красный помидор. Неужели белка была занята этим помидором? Отъехал подальше, остановил лошадь, сам же потихоньку поближе подкрался, за дерево спрятался. Белка не заставила долго ждать, спустилась с дерева, выбежала на дорогу и снова принялась за свою прерванную трапезу. Так и съела весь помидор полностью." Вот и пойми, почему белка ела необычную несвойственную ей  пищу?
Тысячи лет охотники охотятся за белкой. Десятками и сотнями тысяч добывают этого зверька ежегодно. Многие любители держали и держат этого зверька у себя в клетках. И я держал. Несомненно, мы многое уже знаем об этом зверьке. А можно ли сказать, что мы уже всё знаем о нём? Кто может сказать "да"?
Живший у меня в вольере белка-самец поедал самую разнообразную пищу: семена подсолнухов, жёлуди, орехи, яблоки, творог, булку сухую и размоченную в молоке, варёное яйцо, семена сосновых шишек. А вот грибы, о которых пишут в книгах, что белки запасают их на зиму, просушивая наколотыми на ветках деревьев, мой Рыжик явно недолюбливал. Из литературных источников известно так же, что белки нападают на гнёзда птиц, поедают их яйца и даже птенцов. Мне такого наблюдать пока не приходилось. Хотя и был случай. У меня на примете были гнёзда зябликов, расположенные сравнительно недалеко друг от друга. Ежедневно я наведывал их, следил за гнездостроением и кладкой яичек этих птиц. Но вот однажды, придя в лес, я нашёл все эти пять гнёздышек разрушенными, не обнаружив ни яичек, ни птенцов, ни под деревьями, где валялись остатки гнёзд, ни где-либо вокруг. Я тотчас же этот грех приписал проказам белки, которую ни раз раньше встречал в этом районе. Но как доказать, что этот разбой учинила та белка, а не какой-либо другой зверь?
Белка - дневной зверёк. Почти весь день она проводит на деревьях в поисках пищи, особенно зимой, когда дни коротки. Иногда отдыхает или даже дремлет, устроившись где-нибудь поудобней на суке у основании ствола дерева. На ночь же забирается в своё гнездо. Свои гнёзда белка строит на деревьях из сучьев и веток. Гнёзда имеют шарообразную форму, с отверстием в боку для прохода. Изнутри гнёзда выстланы мхом, тонкими корешками, сухой травой, мелкой размочаленной корой деревьев вперемешку с сухими листьями, шерстью зверей и своей собственной. Если белочка поселяется недалеко от жилья человека, то и тут она находит для себя кое-что и даже выдёргивает паклю из стен домов и сараев. Какое ей дело до того, что в избу лесника будет дуть ветер, лишь бы ей в гнезде было тепло и тихо.
Залезая в гнездо на ночлег, белка затыкает вход имеющийся в гнезде подстилкой, и ночлег у неё действительно выходит отличный: сухой и тёплый. Иногда основанием для гнезда служит какое-нибудь сорочье гнездо или дупло старого дерева.
Наблюдая как-то раз в лесу за одной белкой, собиравшей мох, я решил узнать, где она выбрала себе место для жилья и следил за нею в бинокль. Набрав полон рот мха, белка побежала к себе домой. Адрес её оказался неожиданно совсем знакомым. Она устроилась прямо за забором нашей усадьбы, в скворечнике.
Когда мы бываем в лесу и видим белку, то нам кажется, что все эти зверьки, как две капли воды, похожи друг на друга. На самом же деле, это не так. Оказывается, каждая из них, как и люди, имеют свой характер, свои особые черты поведения, свои повадки, склонности и тому подобное.
Наверно, многие люди, интересующиеся природой, видели рисунок, изображающий Чарльза Дарвина с белками, сидящими у него на плечах и лазающих по одежде. Такое же наблюдал и Василий Песков где-то в прибалтийских странах. Была, как-то, и в заповеднике такая белочка, которая постоянно появлялась на Центральной усадьбе, забегала во дворы и брала из рук людей корм. Иногда она отдыхала высоко на сучьях деревьев, но стоило подойти к дереву, постучать по стволу, и белочка спускалась к человеку. Всё же остальные - довольно осторожные зверьки и близко человека не подпускают.
Как-то ребята достали бельчат из гнезда. Одна белочка-самка этого выводка попала к заведующему научной работой заповедника И.В. Жарикову, другая досталась мне. У Игоря Васильевича белочка прожила несколько лет в вольере, прямо на дворе, была очень ласкова, играла с детьми, и не было случая, чтобы она каким-то образом выразила какое-то неудовлетворение или обиду. Не было того, чтобы она кого-нибудь когда-нибудь укусила или поцарапала. Мой же Рыжик был сущим дьяволом, и на столько зол, что мои руки постоянно были исцарапаны и искусаны. Они подвергались нападению даже тогда, когда я приносил корм и подавал его в дверцу вольера. В конце концов, особенности этих характеров привели к тому, что белочку Игоря Васильевича кто-то утащил, а я своего Рыжика вынужден был выпустить в лес.
Наблюдая за движением белок по деревьям, удивляешься, как это они, перепрыгивая с дерева на дерево и цепляясь за тонкие веточки, не срываются на землю. "А ведь, наверно, всё же бывают такие случаи?" - думалось мне не раз. И вот однажды такая история произошла у меня на глазах. Деревья стояли далеко друг от друга. И белочка, собрав все силы, прыгнула, но не смогла удержаться на кончиках тончайших веточек соседнего дерева и полетела вниз. Я мог бы подставить шапку, что чуть было и не сделал это инстинктивно. Но я успел подумать. Ведь мне так давно хотелось узнать: разобьётся зверёк при падении или нет? Теоретически размышляя над этим вопросом раньше я говорил себе - этого не должно произойти. А как на самом деле? Оказывается, так и получилось. Зверёк шлёпнулся на землю прямо у моих ног, но я даже не успел накрыть его шапкой, как едва приземлившись, белка тут же сделала большой прыжок в сторону и была такова. А ведь высота, с которой она падала равнялась примерно тому, как скажем, белка бы падала с балкона пятого этажа.
Белка - небольшой зверёк, и шкурка его невелика и недорога. Например, в 1951 году на Ленинградском аукционе за белку платили от 1, 01 до 1,35 доллара за шкурку. Однако, беличий мех занимает ведущее место в пушном промысле Советского Союза, заготовках и экспорте мехов, добытых путём охоты. Так, например, в 1939 году советский экспорт шкурок этого зверька был равен 13 370 000 штук, что в удельном весе всех проданных заграницу шкурок составило 26,1 процента.
Белка в Воронежском заповеднике, как и в других лесах нашей области, хотя и обычный зверёк, и встречи с ним нередки, однако они не многочисленны и большого охотничьего интереса представлять не могут. В эстетическом же отношении в оживлении природы и в её всеобщем круговороте играют определённую роль, и никогда не станут лишними обитателями леса.

Енотик.
 
На стук в дверь я услышал приветливый голос хозяина: "Входите, пожалуйста". Хозяином дома был мой добрый товарищ по работе и хороший друг.
Я открыл дверь. На полу у порога лежала лохматая шкура небольшого зверя. Пошмурыгав ногами о шкуру,  я прошёл в комнату.  Нам с товарищем было необходимо поговорить и проделать небольшую работу.
Потом, закончив нашу работу, мой друг встал, чтобы проводить меня.
- Енотик? - спросил я хозяина, подойдя к двери и указывая на шкурку.
- Да, ответил товарищ. Мучительной смертью погиб щенок.
И, приостановившись на крылечке, он рассказал мне коротенькую историю несчастного животного. Вот как это было.
Ранней осенней порой охотник пробирался по густым камышам к озеру, чтобы там на вечерней заре пострелять уток. Здесь же, в зарослях камыша и рогоза, бродил молодой енот (в Воронежской области енотами зовут енотовидных собачек, завезённых сюда с Дальнего Востока. Когда еноты размножились, то этих зверей стали считать вредными из-за сокращения численности диких уток, посчитав, что этому виной стал "новосёл". Тут почти почти каждый охотник и егерь считал своим долгом убить енота независимо от его возраста и сезона охоты. И всё же, должно быть, напрасно почти перевели этих зверей. И справедливо однажды на одном из совещаний профессор ВГУ Барабаш И.И. заметил, что енотов перебили, а уток не прибавилось. Ни енотов, ни уток не стало.) Енот был молод и потому довольно глуп и доверчив. Увидев человека, зверь пошёл за ним и шёл до тех пор, пока охотник, обернувшись, заметил его.
- Э-ге... вот оно что... Впрочем, стоит ли из-за тебя поднимать шум и тратить заряд,  - подумал охотник и, найдя палку, подошёл к зверушке. А тот не понимал в чём дело, с любопытством смотрел на человека. Сухой удар по голове оставил енота на месте. Отшвырнув его с дороги в сторону, охотник продолжал свой путь к озеру.
Настреляв уток, на обратном пути уже в сумерках, охотник нашёл енотика, положил в мешок и, взвалив ношу на плечи, пошёл домой. Хоть и устал охотник порядком, но был доволен - не с пустыми руками вернулся домой: уток настрелял и енота пришиб. Дома уток охотник пронёс в кухню, а тушку енота оставил в сенях, в углу. Наскоро поужинав, охотник уснул. А утром, проснувшись он услышал какие-то неясные звуки, напоминающие мучительный стон. Звуки шли из сеней. Неясная догадка мелькнула в голове охотника. Он тотчас же встал и вышел в сени. О ужас! Енотик оказался жив, пришёл в себя, но по-прежнему лежал на том же месте, уткнувшись носом в угол, не в силах двинуться с места. У него страшно болела голова, и он стонал, как маленький ребёнок, мучительно и долго. То ли от жалости, то ли от пробудившейся совести охотник менялся в лице. То он был бледен, как холст, то его будто бросало в краску, как в жару. Но помочь животному он уже ничем не мог, как разве только прикончить зверька, и тем самым прекратить его мучения. Но и этого он уже не смог сделать. Это сделал его сосед. Потом охотник снял шкурку с енота подсушил её малость на ветру и бросил у порога.
- Да, не хорошо получилось, - закончил рассказ мой друг.
- Ну а почему эта шкурка валяется теперь у твоего порога?.. Этим охотником был ты? - спросил я его.
- К сожалению, да... - был короткий ответ.
    05-17 сентября 1964 г. (посвящается В.И. Комарову)

Посетите заповедник.
 
Вы были в Воронежском заповеднике?
- Да! - хорошо!
А если ещё, всё таки, не были, то обязательно посетите, особенно, если вы любите природу.
Весной здесь, в заповедном лесу, весело бегут пригреваемые солнцем ручейки, и разливаются лесные речушки.
В эту пору бобры, теснимые водой, вылезают из своих зимних уютных хаток и, спасаясь от паводка, забираются куда повыше. В это же время сюда прилетают редкие в наших местах красавцы-журавли и своими громкими, трубными криками далеко и торжественно оглашают лесные дали. Лес наполняется неумолчным птичьим гамом. На зорях звучат чудесные задушевные песни дроздов, а весною, попозже, поют соловьи, а у бобров идёт прибавление в семействах - родятся маленькие бобрята.
В начале лета на зелёных лужайках можно увидеть хорошеньких пятнистых оленят или встретить маленьких длинноногих детёнышей лесных великанов - лосей. А если посчастливется, вам перебегут дорогу, охраняемые своей грозной мамашей, дикие поросята.
В середине лета охотники-звероловы ловят бобров и отправляют их в разные места нашей большой страны, случается, что эти ценные переселенцы попадают и заграницу.
В ту же пору на лугу, перед вечером, вы услышите скрипучего коростеля, а в сумерках - странный крик совы-неясыти.
Осенью, когда птицы улетают на зимовку морозными зорями, лес оглашается ни с чем не сравнимой осенней лесной песней - рёвом благородных оленей. Это торжественно-свадебная песня, заслышав её, нельзя быть равнодушным. В это же время справляют свои свадьбы лоси и кабаны.
Когда кончится пора свадеб, выпадает снег и наступает зима, начинается страдная пора у звероловов. Внимательно изо дня в день по следам они выслеживают теперь не бобров, а оленей, находят их тропы, места кормёжек и отдыха, а затем днём и ночью ставят свои сети - тенета и ловят их - быстроногих сказочных красавцев.
Нелёгок труд зверолова, не легко справится с сильным диким зверем, но охотники - смелый и ловкий народ  - не упустят оленя. Потом пойманных оленей отправляют в леса Украины и Подмосковья, в леса  Нижней и Средней Волги и многие другие места, где эти гордые животные весной принесут потомство и найдут здесь свою новую родину.
Зимой и летом, весной и осенью сотрудники заповедника неустанно ведут различные наблюдения за жизнью леса - изучают жизнь растений и животных. Студенты университетов и вузов проходят свою полевую практику, аспиранты собирают научный материал для защиты своих диссертаций. И юные натуралисты находят себе здесь работу.
При управлении заповедника работает первая в мире бобровая ферма. Здесь же круглый год открыт местный музей, посетив который, вы узнаете о жизни растений и животных заповедника. Вам расскажут о работе учёных и работе зверофермы, вы увидите почти всех представителей животного мира, покажут живых бобров и ручных оленей.
Наконец, здесь в заповеднике, особенно летом, можно хорошо отдохнуть на лужайке, на берегу реки, выкупаться и даже устроить охоту на птиц и зверей, правда только не с ружьём, а с фото или киноаппаратом, но право, такая охота не менее интересна, чем ружейная. У нас все так охотятся. Просто невозможно перечислить всего интересного, что можно получить при посещении заповедника.
Многие тысячи туристов, пионеров, школьников и учёных ежегодно посещают Воронежский заповедник. Мы приглашаем и вас - посетите наш заповедник, вот увидите - не потужите!

Идут поезда.
 
Дорогой товарищ пассажир, едущий, скажем, со стороны Москвы на Воронеж, если вы уже проехали Грязи, то когда через час - полтора ваш поезд войдёт в узкий коридор леса, то знайте, что здесь, скрытые от ваших взоров, за зелёной стеной деревьев и кустарников, в какой-нибудь сотне метров от вас, мирно пасутся табунки быстроногих оленей, а на ручьях и речках живут знаменитые бобры. Сами же вы уже находитесь в дружеских объятиях Воронежского заповедника.
Дорогой товарищ, пожалуйста не забудьте эти приметы заповедника, а то вы так и проскочите сквозь наш лес, не узнав ничего из того, о чём здесь было написано выше, ибо вот уже какой раз на наших совещаниях и собраниях ведутся разговоры и выступления о необходимости организации аншлагов вдоль железной дороги заповедника. Видно, говорят об этом у нас так, "для красного словца", поговорят и забудут...
А ведь вас много пассажиров через Графскую ежедневно проезжают, и ведь останавливаются целых семьдесят два поезда, если только по пятьсот человек, так ведь и по тридцать шесть тысяч пассажиров в сутки. Вот если бы вы все сказали в один голос нашей администрации об аншлагах, тогда, может быть, что-нибудь и вышло бы, а пока что уж, пожалуйста, не забудьте, помните приметы Воронежского заповедника и его "дружеские объятия".