Глава 4. Рассказывает Мадлен Жерве

"Шумим, братец, шумим!" ("Горе от ума")

Слух о прокаженной женщине будоражил монастырь; те здоровенные дылды, которыми аббатиса окружала себя, в большинстве своем не пошли на мессу, и сейчас кудахтали во дворе, пытаясь выработать план действий. Если на меня обращали внимание, я делала вид, что спешу по делам, перебегая с одного участка двора на другой. В душе же я предвкушала забаву, которую Луизон мне дозволила. Ясно, что ей нужно от чего-то отвлечь внимание.
Ну вот, наконец-то. У выхода из крипты показались Луизон и сестра Гертруда, добрая душа, которая до появления новой аббатисы всегда старалась подкормить нас, сделать какую-нибудь поблажку. Они вели под руки (а может быть, тащили) женщину в монашеском одеянии - не знаю как, но я угадала, что от монахини у нее только что одежда. Впрочем, она меня в тот момент мало интересовала, потому что Луизон махнула мне рукой, как мы условились. Можно начинать потеху.
Я подобрала на грядке хороший камень и запустила в одно из окон. Стекло посыпалось с веселым звоном, сестры-воспитательницы, и без того уже нервированные, обернулись на шум, я взяла второй камень и рассадила у них на глазах другое окно. Сразу три дылды шеренгой устремились ко мне, я достала из башмачка перемотанный платочком обломок шпаги, который носила с собой на такой случай, и пошла навстречу, держа эту булавочку обратным хватом. Разглядев, что у меня в руке, они все разом отпрыгнули на шаг назад, точно от крысы, а я подбежала к "каштану Шарлотты", подтянулась и присела на ветке, примерно на туаз от земли. Самая глупая тётка побежала за мной и попыталась стащить с дерева, мое деревянное сабо тут же влетело в ее раскрасневшуюся физиономию, а я белкой взлетела на вершину дерева и пересела на стену монастыря, совсем как Шалтай-Болтай из аглицкой сказки. Моя жертва с воем отскочила, я огляделась вокруг себя и принялась выковыривать щебенку из старой монастырской кладки. Я же не спуста сказала Луизон, что монастырские стены изрядно обветшали и выщербились…
Первый мой острый камушек прилетел в жирную ляжку сестре Присцилле, со вторым вышла неудача - намеченная цель оказалась начеку и успела отпрыгнуть, высоко взметнув края рясы. Я заметила, что Гертруда, движимая, должно быть, чувством своей принадлежности к монашескому сестринству, оставила Луизон и присоединилась к кучке монахинь, которые сейчас метались по двору, не зная как стащить меня со стены.
-Гертруда, отойди в сторонку, не хочу тебя калечить, - крикнула я. -А остальных сестричек - милости прошу! Окропим землю кровушкой! - Я помахала в воздухе своей заточкой, а потом сделала вид, что хочу слезть обратно. Все сразу шарахнулись подальше.
Ну вот и все. Собственно, кровь я могла пустить и без ножа. Хоть они все и вдвое выше меня, наверняка ни одной не доводилось драться, что называется, "в контакт". Когда я в свое время приперлась в Париж, у меня там часто возникали ссоры с местными нищими, я ведь была деревенской девчонкой и не знала правил вежества. А когда ты одна дерешься против нескольких мальчишек, и у тебя никакого оружия, кроме собственных кулаков - это, знаете ли, очень развивает. Зато сейчас я могла бы, если захотела, спуститься во двор, расквасить пару носов и спокойно влезть обратно. Мне было хорошо видно окружающее монастырь пространство, если увижу, что сестрам едет на помощь кто-то посерьезнее, вот тогда настанет время слезать наружу и бежать в лесок. Наша новая знакомая следила за моими прыжками с возрастающим, как бы это помягче сказать, удивлением, потом Луизон потянула ее за руку, и они скрылись с моих глаз.
Оставалось только сидеть на стене, время от времени обстреливая двор камушками. Щебенки в стене много, мне надолго хватит…
Плавно скользя на ветру, в воздухе мимо меня пролетела бумажная птица. Этому способу передавать послания меня научила Луизон. Складываете листок бумаги так, будто у него есть крылья - и он летит, пущенный вашей рукой. Читать я все равно не умею, но в данном случае достаточно было того, что я поняла - Луизон где-то рядом. Посмотрев в направлении, противоположном полету бумаги, я заметила ее между двух башенок галереи, протянувшейся вдоль стены, которая пересекалась с моей - лучше я не умею выразиться, не изучала я ни науки архитектуры, ни науки геометрии… С того места она могла наблюдать за происходящим, не привлекая излишнего внимания. Я распласталась на стене, потом на секунду приподнялась, бросила еще один камень и снова залегла - пусть погадают, на месте я или уже свалила. Пожалуй, еще несколько таких упражнений - и можно будет перебраться к Луизон.