Допрос на Большой Дмитровке

( Из романа Вирус бесконечности.)

...................................................

Из письма Питовранова  тов. И. Сталину


   "Все, что делалось по борьбе против еврейских националистов, которые представляют сейчас не меньшую, если не большую опасность, чем немецкая колония в СССР перед войной с Германией, сводилось к спорадическим усилиям против одиночек и локальных групп. Для того чтобы эту борьбу сделать успешной, следовало бы МГБ СССР смело применить тот метод, о котором вы упомянули, принимая нас, работников МГБ, летом 1951 года, а именно создать в Москве, Ленинграде, на Украине (особенно в Одессе, Львове, Черновцах), в Белоруссии, Узбекистане (Самарканд, Ташкент), Молдавии, Хабаровском крае (учитывая Биробиджан), Литве и Латвии националистические группы из чекистской агентуры, легендируя в ряде случаев связь этих групп с зарубежными сионистскими кругами. Если не допускать шаблона и не спешить с арестами, то через эти группы можно основательно выявить еврейских националистов и в нужный момент нанести по ним удар".
......................................................


 
«Я была в постели. А если вам нужно подтверждение – допросите мою подушку»
                (А. Кристи)
......................................................


Над Москвой нависла большая серая туча, зажглись фонари. Люди спешили поскорее попасть на железнодорожные вокзалы – чтобы, сев в пригородные электрички, зажать ногами сумки с продуктами и погрузиться в чтение газет, в неспешные разговоры или просто подремать после очередного трудового дня.
У станций метро – где пахло жареным шашлыком, где всегда толпился разношёрстный народ – старухи под присмотром тучного милиционера торопливо запихивали обратно в сумки свой нехитрый товар. А молодые девушки – в коротких платьицах, с ярко накрашенными губами – спешили занять привычные места на обочинах проспектов, где мимо них со свистом пролетали машины, обдавая их выхлопными газами и шматками дорожной грязи…

В сером небольшом кабинете со столами и стульями из эпохи развитого социализма почему-то пахло солёными огурцами и копчёной колбасой. Видимо те, кто здесь работает, носили обеды из дома с собой…
Прошитые папки уголовных дел были свалены тут же, в углу, в кучу и являлись единственным украшением мрачного помещения (вешать двуглавых орлов и портреты президентов тогда ещё не вошло в моду!).

В кабинете находилось трое. Молодой сотрудник лет тридцати пяти (в строгом чёрном костюме производства фабрики «Большевичка») сидел за столом и заполнял протокол допроса. Его коллега – лет под пятьдесят, с впалыми щеками, с неприметным морщинистым лицом и с чепчиком волос «под Адольфа» – за соседним столом усиленно печатал на печатной машинке какой-то документ. Казалось, его совсем не интересует всё то, что происходит вокруг: он, судя по всему, случайно задержался на месте (учитывая важность того, чем занимался).
Напротив молодого работника, ведущего допрос, на сером облезлом стуле восседал крупный седовласый мужчина в дорогом тёмном костюме в тонкую белую полоску. На руке седовласого великана красовались золотые часы – на тонком ремешке под цвет его ботинок, из такой же дорогой тёмной кожи… Лицо седого джентльмена излучало полное презрение к происходящему и казалось, что он оказывает огромную услугу, соглашаясь общаться в столь убогом кабинете с туповатыми следователями.
– Все ваши предыдущие пояснения по поводу денежных средств не стоят и гроша ломаного! А что можете, гражданин Ильин, пояснить по поводу вот такой вот бумаги? – молодой сотрудник, не скрывая внутреннего ликования, положил перед седовласым подследственным машинописный лист бумаги с пометками и галочками, сделанными шариковой ручкой.
 
Денежные потоки. Общая схема. Вся сумма – 60 миллиардов долларов…
1) 10 миллиардов в золотых слитках лежали в хранилище ЦБ Казахстана. Сотрудники ЦБ Казахстана осуществили операцию по переброски золота маршрутом: Алматы – Цюрих – Женева. Всего произведено 56 рейсов транспортной авиацией в Швейцарию.
2) 50 вагонов отпечатанных денег (по линии государственного резерва, купюрами разного номинала) хранились в Таджикистане. Охранял их спецполк КГБ. (Эквивалент – 5 миллиардов долларов США). Равными траншами конвертировались и выводились из страны в оффшорные зоны. Что не удалось конвертировать и вывести – впоследствии уничтожили, так как данные денежные знаки прекратили хождение на территории СНГ.
3) По личному поручению Кручины, с валютных счетов ЦК КПСС «Внешэкономбанк» (через корсчета в «Евро-Финанс банке» в Париже) перевёл 10 миллиардов долларов в Панамские офшоры. Проводки проходили через банки Канады, а затем вернулись в Европу – в Швейцарские банки на цифровые счета, оформленные на физических лиц (список банков, участвующих в трансакциях, прилагается: конечные получатели на данный момент не известны).
4) По личному поручению Кручины, депозиты 9,6 миллиарда долларов внутри страны со специального счёта списаны частями: по 500 миллионов, по 750, по 780, по 1 миллиарду 200 миллионов – на вновь открытые счета в частных коммерческих банках третьего уровня («Уникомбанк», «Гермес банк», «Менатеп» и другие. (Разбивка и подробный список прилагается. Деньги после многоразовой прокрутки частично возвращены физическим лицам –всего около 10% от всей суммы)
5) На счета Коммунистической партии США (а фактически – на подставные американские компании) по личному распоряжению Кручины направлено 3 миллиарда 600 миллионов долларов США. (По закрытому списку)
6) По личному распоряжению Кручины на счета Итальянской компартии (фактически – на подставные компании) направлено 15 миллиардов долларов США (в эквиваленте, в итальянских лирах). Получатели – группа итальянских банков, включая «Банк Ватикана».

Дальше шло что-то неразборчиво и много раз подчёркнуто от руки. В конце листа – цифры, выстроенные в столбики, напротив названий банков в оффшорных зонах мира.


– Вы можете дать пояснения, что здесь такое?
-А чья там стоит подпись?
-Кручины ,
-Так его и спрашивайте..-
-Так он покончил с собой , выпал из окна своей квартиры.
И еще три его подчиненых покончили жизнь таким же образом.
-Вот видите , а я здесь причем?
-А притом , что
как следует из предоставленных записей, на вас оказалась оформлена компания в Панаме, на чьих счетах находятся столь значительные суммы денег?

 
 
– Здесь тебе приговор, сынок! – седовласый сменил позу и приблизившись ближе к следователю проговорил с презрительной усмешкой. – Ты бы лучше себе костюмчик прикупил получше. А то совсем уж неприлично выглядишь. Всё-таки Генеральная прокуратура, а не кооператив в Жмеринке по вязанию веников!

Казалось, он специально выводит молодого следователя из себя.

– Вам поручил расследование этот яйцеголовый глава правительства? Как там его? Гайдар, вроде? Его поручение? – бросил с издёвкой допрашиваемый.

Наступила длительная пауза. Даже печатавший за столом безликий сотрудник с впалыми щеками перестал стучать по клавишам машинки…

– Так вы ничего не можете пояснить по данной бумаге, товарищ Ильин? Не хотите дать чистосердечные признания, что именно вы, находясь в звании генерала КГБ СССР осуществляли контроль за перемещением данных денежных средств? – не унимался молодой следователь. – Не хотите отвечать? А кто может дать такие пояснения? Может, ваш бывший руководитель по службе, генерал Питовранов Евгений Петрович? Как считаете, он нам может прояснить, как на одного из его подчинённых оказалась оформлена офшорная фирма, на счетах которой скопилось более шестидесяти миллиардов долларов? А?
 
В глазах молодого следователя засветились ликующим огнём. Он понимал, что от раскрытия столь сложного дела (порученного именно ему, как одному из самых перспективных следователей Генеральной прокуратуры, выпускника с красным дипломом Юрфака МГУ) – зависит его карьерное будущее. Если он выведет всех этих матёрых чекистов на чистую воду, вернёт стране хотя бы часть гигантских сумм, то генеральские погоны в не столь уж далёкой перспективе обеспечены. А ведь плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом! Он всегда считался отличником, хотел быть во всём первым!
А тут – такое ответственное задание, да с личной подписью самого премьер-министра страны! Гарантированный пропуск в высокие ряды начальства, в светлое карьерное будущее!

– Если вы отказываетесь давать пояснения, товарищ Ильин, то я 
вынужден задержать вас на трое суток, согласно УПК РФ. А ещё выписать повестку и вызвать на допрос вашего бывшего руководителя. Возможно, товарищ Питовранов окажется более разговорчивым, чем вы. Как считаете?
 
 
Но здесь произошло непредвиденное.

Седовласый бывший генерал, приблизился ещё ближе к следователю и внезапно указательным пальцем что есть силы ткнул того в лоб. Всё произошло так неожиданно, что молодой следователь Смолин соскочил со стула.

– Вы видели, товарищ Марков, – замахал молодой следователь руками, –посягательство на жизнь ответственного сотрудника при исполнении!

Ретивый следователь обращался к молчаливому старшему товарищу, что всё также сидел за другим столом и не подавал ни звука.

– Если ты, сучёнок, посмеешь ещё раз произнести данную фамилию своим поганым ртом, то я сам тебе в глотку забью все эти тома! – седой кивнул на кипу сваленных в углу уголовных дел.

– А сейчас, – он вскинул руку и посмотрел на циферблат навороченных золотых часов, чья большая стрелка вплотную приблизилась к отметке «семь», – для тебя будет очень важный звонок. После чего я просто уйду отсюда. Пропуск на выход мне подписывать не надо. В коридоре находится мой охранник: он передаст вам предложение. Если примите и всё сделаете как надо – к концу завтрашнего дня указанная им сумма останется прежней. Если протяните больше суток – сумма уменьшается на половину. Ещё через день – от первоначальной суммы останется только десять процентов. А через три дня – все договорённости автоматически аннулируется. И тогда вы оба… – седовласый опять ткнул пальцем в сторону притихших от его наглости следователей. – Повторяю, оба!.. Моментом вылетаете из уютной Генпрокуратуры на улицу, без выходного пособия. И лично прослежу, чтобы вы там эту улицу мести начали! И попробуйте только пискнуть!

– А ты что молчишь? – обратился он с раздражением ко второму оперу, что так и не проронил ни слова. – Ты же постарше: и по возрасту, и по званию! Что молчишь?! Или ждёшь, когда борзой щенок сам себе сломает шею? И тебе заодно?
Глаза седовласого налились кровью. Казалось, ещё минута – и он сам кинется на растерявшихся следователей. Уже стало не понятно: кто кого допрашивает, и кто кого прессует!

И тут в кабинете зазвонил телефон. Молодой следователь схватил трубку и попытался бойко, подавляя в себе волнение, отрапортовать что-то бодрым тоном. Но, видимо, на другом конце телефонной линии его грубо оборвали. А затем, судя по меняющемуся выражению лица, стало понятно, что молодой следак совсем перестаёт понимать, что происходит.
– Есть! – коротко закончил он разговор и положил трубку. Его потерянный взгляд сначала блуждал по стенам, потом по лицу подследственного. Казалось, что он ищет точку опоры: на что можно опереться и вернутся в реальность. Но, судя по ошалелым глазам, ему так и не удалось достичь ничего подобного.

– Вы свободны, товарищ Ильин, можете идти… – прошептали его губы.

И он отвернулся к окну, стараясь не видеть презрительного взгляда седовласого, что с усмешкой наблюдал за его реакцией: так смотрит учёный на беспомощный микроб сквозь окуляр микроскопа.
«Микроб – он и есть микроба, что с него взять?» – словно бы говорила усмешка седого отставного генерала.

Наконец, всё также не спеша, тот встал со стула, поправил дорогие часы на руке – видимо, давая понять, что время, отпущенное двум незадачливым сотрудникам, уже пошло…

Через минуту после его ухода в кабинет зашёл бритый крепыш
с узкими раскосыми глазами и сплющенным носом. Чёрный костюм и белая сорочка смотрелись на нём вычурно и нелепо, а галстук неуклюже сжимал мощную, как у бойцовского бультерьера, шею.
 
Верзила молча положил перед молодым следователем на стол мятый листок, где шариковой ручкой накарябали три слова: «пятьсот штук баксов». Без каких-либо комментариев.
Данная бумага больше походила не на деловое предложение, а на подписанный уверенной рукой приговор…

Продолжение следует.