Наташа-7

Задумалась Наташа над словами Петруши, крепко задумалась.

Вспомнила как в детстве сестра у неё умерла, как папа с мамой горевали.

Вспомнила как забрала она себе горе-горькое, чтобы родителям помочь.

Рассказала она это Марфе Ильиничне.

Та только руками всплеснула:
- Как же это, ты взяла, а отпустить? Отпустила?

- Нет, со мной оно, да ещё несколько.

- Вот значит о чём Петруша сказал... Трудное это дело горе отпускать, ну да ничего, справимся.

- Уж и не знаю, как отпустить его, не ведаю.

- Перво-наперво поблагодари горе-горькое, что пришло оно в вашу семью. Да от чистого сердца поблагодари. Трудно это, а необходимо.
Потом прощения у горя попроси, что не отпускала.
У того горя, что не замечала, прощения проси, что не заметила.
У того горя, что отвергала, проси прощения что не признавала, не отгоревала его как надобно.
Много разного горюшка в каждом человеке живёт, а всё потому, что не отпущено оно.

- Спасибо бабушка, попробую я.

Стала Наташа думу думать.
Какое оно, моё горе-горькое? Сколько его? Как отпустить? Как себе помочь? Хоть бы подсказал кто.

Ночью приснился сон девице.
Изба рубленная просторная, с печкой тёплой, лавки, стол - всё есть. И она, Наташа, сидит на лавке, на коленях её кошка-жизнь лежит мурлыкает, а по избе ветер холодный гуляет, стужу навевает.

Стала осматриваться девица, а это дверь настежь открыта, да какими-то тряпицами подоткнута. Так, что дверь закрыть нельзя.

Подошла Наташа к двери, тряпицу потянула. Тянет, всё тянет. Тряпица длинная, никак не заканчивается и дверь не закрывается. Студено в избе, хоть и печка топится.

Вдруг вспомнила Наташа, слова Петруши: "...горе своё отпусти. Шаром скатай да избу любовью залатай".

- Так, - уперев руки в боки, говорит Наташа. - Ну-ка Горе моё, покажись.
И топнула ножкой - повелела мол.

Зашипело вокруг сияние яркое, появилась старушка-старенькая. На ногах лапоточки, сама в чёрном сарафане, чёрной льняной рубахе, платке цветастом, только чернотой залитом. В одной руке посох, а в другой корзинка.

Охнула Наташа, поздоровалась.

Старуха ей и говорит
- Долго я ждала, когда ты меня позовёшь-окликнешь. Многое тебе сказать хочу. Многое поведать. Неправильно ты со мной поступаешь. Я же живое, мне свобода нужна.

- Так как же мне тебе горе свободу дать.

- Да очень просто. Видишь, корзинка у меня, лежит в нём многое, и путаница и клубки разные. Коли ты путаницу в клубок смотать сумеешь, так я и освобожусь.

Ясно, давай свою корзинку, путаницу, буду в шар катать.

Взяла Наташа корзинку, нашла конец путаницы. Сидит распутывает, в клубок сматывает. Вспоминает все события горькие в своей жизни.

Вот этот узелок - денежку потеряла, когда маленькая была. Ох и горевала малышка.

Вот кошка убежала, не вернулась - тоже горе горючее.

Вот брат уехал - опять горе...

Много мелких событий горестных, разматывает Наташа путаницу, прощения просит, отпускает да благодарит. Большой уже клубочек смотала, а путаница всё есть.

- Молодец, - говорит старушка, - правильно ладуешь...

Посмотрела на неё девица, а старушка уже и не старушка, помолодела. Сарафан не такой чёрный, платок яркий цветастый без черноты...

Продолжает Наташа горюшко отпускать, ветер по избе уж не так гуляет, дверь в избу ничто не подпирает. Вот и закрылась почти, маленькая щель осталась.

Теплее Наташе, радостней.

Вот и самое большое горе Наташа отпустила.

Засверкало вокруг. Старушка в вихре закружилась, да изменилась. Красивая женщина, в яркой одежде, добрая, ласковая.

- Спасибо, Наташа, что отпустила, в яркие одежды нарядила. Свободна я теперь быть собою - не горем-горьким, а любовью.

Сказала так и рассыпалась по всей избе светящимися искорками любви. Корзинка исчезла.

Вся изба светится, хорошо, тепло, радостно и сквозняка никакого нет.

Обрадовалась Наташа, что так чудно получилось.

Сон закончился. Проснулась Наташа в доме бабы Марфы. Хорошо.

Рассказала обо всём девица.

Марфа Ильинична порадовалась:

- Вот и умница. Ладно у тебя получилось.

28.05.21