Проба времени

     Фантастический рассказ, направления альтернативной истории, написанный к будущему тридцатилетию событий осени тысяча девяносто третьего года.

     Откуда они это узнали? Да кто узнал-то? Кого представляет этот мужчина, - летним днём, - в толстых штанах, шляпе-сеточке и светлой куртке, надетой прямо на майку с лямками, называемую в народе, может быть и не совсем справедливо, алкоголичкой. Который подошёл к скамейке бульвара, на которой сидел Гриша Шуранов.

     - У нас к вам дело, товарищ или, всё-таки, господин Шуранов? - спросил Гришу это мужчина: шляпа-сеточка, майка-алкоголичка.

     - Товарищ пока. Не господин. Какое дело? Вы выглядите странно, для посланца по-важному делу. Ваш внешний вид подходит только для одного дела, - предложить быть третьим. Но я не вижу второго. И, если у вас ко мне важное дело, можете обращаться ко мне по имени-отчеству, - Григорий Александрович.

     - Я не алкоголик, Григорий Александрович, - сказал мужик в шляпе-сеточке. - Это для маскировки. Мня зовут Вениамином Свиридовичем Тапкиным и мы, с моим братом-близнецом, ка вторая капля воды похожим на меня, представляем наше начальство по ХЧЕСО.

     - Начальство по чему? Не понял! Поясните, - немного раздражённо спросил Веню Тапкина Гриша, извините, Григорий Александрович Шуранов.

     - Хранители Человечества от Его Собственных Ошибок!

     - Гражданин! Это очень странно!

     - Что странно?

     - А то что вы находитесь здесь, - достаточно далеко от ближайшего сумасшедшего дома!

     - Вот оно что! Вы приняли меня за сумасшедшего? - догадался мужик в майке-алкоголичек и толстых, не по сезону, штанах. - А между тем ХЧЕСО имеют дело со временем.  У нас к вам предложение: отправится из девяносто первого года, на два года вперёд, в лето года девяносто третьего.

     - А вы говорите, что вы не сумасшедший!

     - Да чего нам с Вами разговаривать? Возьмите вот эту штучку, с циферблатом, в свои руки.

     - И чего мне с ней делать? - удивился Гриша Шуранов.

     - Только нажать вот эту кнопочку, а циферблат я уже настроил на нужное время.

     Гриша Шуранов, почему-то не подумал, и машинально нажал на кнопку, указанную шляпой-сеточкой и, одновременно, майкой-алкоголичкой, то есть Веней Тапкиным. Гришу Шуранова начало вертеть и кружить, но, одновременно, он чувствовал, что в пространстве он, Гриша, никуда не перемещался.

     Вдруг Гриша почувствовал, что кто-то трясёт его за плечо. Он открыл глаза и увидел лицо Вениамина Тапкина, только уже побритое. И когда Тапкин успел сбегать куда-то, переодеться?

     Теперь Тапкин был одет в тонкую водолазку, коричневую кожаную куртку, приличные джинсы и ещё не потёртые мокасины.

     - Веня, когда вы успели переодеться? - спросил Гриша уже знакомое лицо.

     - Здравствуйте, Григорий! Я не Веня, я его брат-близнец. Алексей. Отец хотел меня назвать Бенигсеном, в честь одного, исконно русского полководца войны восемьсот двенадцатого года, но мама не позволила. Имею честь представиться Вам, - Алексей Свиридович Тапкин, к вашим услугам. И сейчас лето девяносто третьего, а не девяносто первого года, и у нас с Вами поезд, из Большереченска до Столицы, через сорок минут.

     - У меня здесь, в Большереченске, жена и маленький сын. Я не могу никуда ехать, не попрощавшись с ними! - прогундел, с очень капризной интонацией в голосе, Гриша Шуранов.

     - Сейчас не стоит этого делать. Прощаться. Может быть, когда-нибудь потом, Вы встретитесь с вашей этой семьёй!

     - Что значит, - с этой семьёй? - возмутился Гриша Шуранов.

     - Да какие ваши годы?! И с этой семьёй можете ещё встретиться, и завести другую, может быть, ещё не одну семью!  - стал объяснять Грише, его теперешнее положение, Алёша Тапкин. - А теперь Вы нужны Вечности, то есть моему руководству!

     - Хранителям Человечества от Его Собственных Ошибок. И чем же я могу помочь, таким уважаемым людям?

     - Ну, не совсем людям. И не только им, а всему Человечеству. Тем, что обеспечите переход страны к новой Конституции, не утрачивая ничего полезного, что было в советском строе.

     - Как я я могу обеспечить сохранение всего хорошего, советского? Кто я такой? Никто! - проявил сомнение в самом себе Григорий Шуранов.

     - Моё начальство из ХЧЕСО считает, что всё, что нужно современному этапу истории страны, у Вас здесь, в вашей голове, - указательным пальцем своей правой руки Алёша Тапкин показал на лоб Гриши Шуранова. - Вы сейчас едете в Столицу, чтобы за две недели, не больше, написать проект новой Конституции страны!

     - Почему только за две недели? Это крайне мало! - заканючил Гриша Шуранов.

     - Я вам расскажу всё в поезде! А теперь побежали на вокзал! - приказал Грише Алексей Свиридович Тапкин.

     Оказалось, что они едут, до Столицы, в купе, в котором все четыре места выкуплены Алексеем Тапкиным. Их никто, в купе, не мог подслушать. И Тапкин говорил Грише Шуранову:

     - Седой Президент провёл двадцать пятого апреля этого, девяносто третьего года, референдум и, якобы, большинство опрошенных проголосовало за доверие ему, президенту. И они же, проголосовавшие, одобрили его экономическую политику, а тех, кто проголосовал против, президент и его подручные называют красно-коричневыми.

     - Нужно решительно отмежеваться от коричневого цвета. В стране, в которой живут ветераны войны, в которой наш народ победил коричневую, нацистскую Германию, - тихим голосом, но решительно, заявил Гриша Шуранов.

     - Ваша позиция понятна, Григорий Александрович. Я обязательно сообщу её Артуру Михайловичу Шмакову, между прочим, - генералу-полковнику в отставке. И потому, что нельзя опираться на боевиков "Единства русского народа", вы должны успеть сделать проект новой Конституции за две недели, чтобы его можно было показывать командующим и офицерам в армии и на флоте. Они наша главная опора!

     Гришу Шуранова, в Столице, поселили на конспиративной квартире. И он днём, вставая только чтобы чем-то, из запасов квартиры, перекусить, писал Проект, а поздними вечерами, оглядываясь и осторожничая, гулял по Столице.

     Столица уже сильно наполнялась рекламной графикой, - баннерами, билбордами, растяжками, а её улицы убирались заметно хуже, чем при коммунистах.

     По проекту Конституции, от Григория Александровича Шуранова,  страна называлась Единым Государством Россия или Советской Солидарной Суверенной Россией. Эти два названия и третье название, - Россия, считались, по проекту, равнозначными.

     И состояла Россия, таким было её административно-территориальное устройство, по проекту, из двенадцати Земель: 1)Волго-Донской (с центром в Саратове), 2)Восточно-Сибирской (Красноярск); 3)Дальневосточной (Хабаровск); 4)Западной (Смоленск); 5)Западной-Сибирской (Новосибирск), 6)Коренной (с центром в Воронеже); 7)Северной (вокруг Архангельска или Вологды?), 8) Северо-Восточной (с центром в Магадане или Петропавловске-Камчатском?); 9)Северо-Западной (с центром в Великом Новгороде); 9) Уральской ( с центром, может быть, в Челябинске, а не в Екатеринбурге). 10) Средне-Сибирской (с центром в Кемерово); 12) Южной (с центром в Ставрополе).

     Парламент по проекту был однопалатным, с двойным названием: или Верховный Законодательный Совет, или Законодательное Собрание. В Землях должны были быть избраны Государственные Советы и назначены, из Столицы, Главы Администраций Земель.

    Исполнительную власть в стране должны были возглавить два должностных лица: Глава Государства и Верховный Главнокомандующий. Гриша справился за две недели, и его проект обсуждался в войсках и на кораблях, когда наступило двадцать третье сентября, с указом седого Президента номер тысяча четыреста о роспуске Верховного Совета.

    В тот же день у Гриши появились, уже оба, братья-близнецы Тапкины. Вениамин был выбрит и одет по-осеннему, в тёмное пальто, из-под которого выглядывали костюмные брюки, а на ногах у него были утеплённые, пока ещё для осени только, ботинки.

     На Алексее Тапкине была та же коричневая куртка из кожи и брюки-джинсы. Но вместо водолазки под курткой у Алексея был толстый свитер, с воротником под подбородок. Иностранные кроссовки, которые не были легкомысленно тонкими, а были предназначены для занятий спортом даже зимой, гриша Шуранов видел впервые в своей жизни, на Алексее.

     Алексей и Веня отвели Гришу к человеке в берете, плаще и форменных военных ботинках, прикрытых генеральскими брюками с лампасами. Гриша догадался, что под плащом у человека, - мундир генерала-полковника.

     Артур Михайлович Шмаков сказал, что необходимо выступить, по телевизору, с обращением к народу страны , и дал Грише блокнот с ручкой. Гриша тут же, на улице, недалеко от Белого дома Верховного Совета набросал обращение. Шмаков внимательно прочитал проект обращения:

     - Хорошо! Мы ещё тут немного подправим и можно нести на телевидение.

     Захватывать Останкино не пришлось, знакомые работали на ТВ, и третьего октября обращение было зачитано, на телевидении, народу:

     "Президент совершил государственный, антиконституционный и незаконный политический акт. Переворот. И это в то время, когда его экономическая политика не даёт ощутимых, полезных народу результатов. Всё это угрожает единству страны, что особенно заметно на её Юге. В этой тяжёлой ситуации Совет Фронта Народного Сопротивления постановил взять власть в свои руки и провести одиннадцатого, двенадцатого декабря референдум по проекту новой Конституции страны. Исполняющий обязанности Президента Степан Митрофанович Рудсков. Председатель Совета Фронта Народного Сопротивления Шмаков, Артур Михайлович".

     Григорию Шуранову никто не сказал, сколько людей погибло в октябрьские, девяносто третьего года, события в Столице. Его мучили сомнения, но он твёрдо знал, что если бы победили седой экс-президент и его подручные, то и они тоже, не сказали бы народу точное количество жертв.

    Уже прошёл референдум, избраны депутаты Верховного Законодательного Совета, в Земли назначены Главы Администраций. Но на душе у советника Президента, Степана Митрофановича Рудскова, пилота-вертолётчика, генерал-майора, воевавшего в Афганистане, у Григория Александровича Шуранова на душе было очень тревожно, но уже не смутно.

     За окном советнического кабинета, в Кремле, падал январский, уже девяносто четвёртого года, снег. Что там американцы с европейцами? Как отнесутся? Всё думают, хотя и не нашли в новой Конституции слова коммунизм и социализм.

    И что за снег падает за окном кабинета Гриши Шуранова, - альтернативной или нашей, действительно случившейся, исторической реальности? Мы с Вами, читатель, уверены, что Григорий Александрович Шуранов находится не в нашей, а в своей, альтернативной, может быть даже и тупиковой, реальности.

    Мы-то знаем, что в октябре-декабре девяносто третьего года всё случилось по-другому.