Похмелье. окончание

-4-
- Привет! Ну, ты как? - встречает меня при выходе умеренно-бодрый голос моего всё ещё безымянного приятеля. В нём даже слышны нотки вполне искреннего сочувствия. Мне хорошо знакома эта интонация. Она немедленно появляется у синяков всех мастей, когда в конце их подсинённого туннеля вдруг появляется свет. Такой, знаете, ма-ахонький, но радостный и долгожданный лучик надежды. И это может быть что угодно. У каждого, понятно, своё счастье. И алкоголики вовсе не являются исключением. Кому-то вдруг посчастливилось разжиться деньгами, кто-то смог благополучно отмазаться от работы, у кого-то нашлась давно утерянная заначка, кто-то не спалился перед женой (мужем, родителями, начальником). Ну и так далее.
Но почти всегда этот мутный, с синеватым оттенком свет в туннеле означает беспрепятственную возможность выпить.
Впервые с начала этого утра, я вполне осмысленно и целенаправленно подняла голову и посмотрела на того, кто это сказал. В полумраке коридора с худого и заострённого лица на меня смотрели два живых, подвижных глаза, в которых плескался плохо сдерживаемый восторг и нетерпение, появляющееся в предвкушении истинного счастья. Ну и кроме того, во взгляде читалось ещё, как минимум, грамм сто, уже принятых на грудь.
- Э-э… - тяну я укоризненно, - Сергей?
- Ага, Славик, - кивает он, ничуть ни обидевшись, и делая приглашающий жест в сторону, надо полагать, кухни. Халупа эта явно была однокомнатной.
- Я тут, это, - туманно пояснил он, - пока ты того, типа, уже прогулялся…
Зайти, что ли просто глянуть перед уходом, - думаю я, глядя на его сдержанно-ликующее лицо и проходя в кухню… Ну, а что, вон человека, как распирает-то… Да и неудобно как-то. Всё же плохого он мне лично ничего не сделал. А потом, конечно, сразу домой, к маме, к дочке… Привести себя в порядок, пока ребёнок в школе, приготовить что-нибудь вкусное, например торт «Космонавт», без всякого повода, просто так, сто лет такого не делала, то-то она обрадуется! А что, я умею, вернее, умела когда-то, банку сгущёнки только надо купить. И какао ещё, или у матери есть? Интересно, где моя сумка? А я вообще с ней была? И телефон… Я, наконец, вхожу и смотрю на стол, но по инерции продолжаю додумывать про себя и вспоминать, сколько денег было у меня и не за мой ли, извините, счёт у этого Сер…,тьфу Славика с самого утра банкет?
Тут как обычно в жёстко похмельные утра, мои мысли принимают совершенно другое направление, и я начинаю думать, о том, как взрослый мужик может так представляться - Славик, Эдик, там, или Виталик? Вы понимаете? Я - нет… Честно. Всегда хочется спросить такого чувака, эй, тебе сколько лет-то? Пять с половиной?
Ну да бог с ним, Славик, так Славик. Мне лично не жалко. Тем более что градус моего настроения медленно, но ощутимо начинает повышаться. Не знаю даже, с чем это связано. Может радостные флюиды передались мне каким-то непостижимым образом от хозяина квартиры? Хотя в отличие от него у меня пока оснований для этого вроде бы не было никаких. И в моём огнедышащем желудке - по-прежнему одиноко и грустно.
А может, повышающийся тонус связан с тем, что я вспомнила, что телефон не брала? После печальной участи двух его предшественников, я поступаю так совершенно сознательно. Хотя, как вы понимаете, я и сознательность, это не только несовместимые вещи, это два диаметрально противоположных друг другу полюса, которые абсолютно невозможно представить, хотя бы раз пересекающимися!
Кроме того, я регулярно «забываю» телефон дома, чтобы меня не стала в самый неподходящий момент разыскивать моя семья. Терпеть не могу этих прямых и топорных вопросов, ни содержание, ни форма которых совершенно не меняются с годами. «А ты где?», «У тебя совесть есть?», «Когда придёшь?», «Что с голосом?», «Ты помнишь, что у тебя ребёнок?» … И так далее с небольшими вариациями.
А ещё я вспомнила, что вчера в моём распоряжении была настолько смехотворная сумма, о которой и говорить нечего. А я хорошо помню, что покупала сигареты. Не идти же в гости совсем с пустыми руками. Это уж было бы совсем свинство, я так не поступаю. Так что в этом отношении, можно считать, всё нормально.
Ну и, наконец, прилив адреналина не мог не вызвать скромный кухонный столик у окна. Вернее не он сам, а то, что на нём находилось. А именно: две полторашки крепкого пива и слегка початая бутылка водки. Вот это да! И когда он только успел? И следы вчерашнего сабантуя убрал… Даже его пепельница в виде неприлично грудастой русалки была перенесена из комнаты и очищена от зловонных и разномастных окурков. Теперь там, посреди припорошенного серой, пепельной пылью дна, лежала всего одна сигарета, испускающая тонкую, сизую дымку. Ну, надо же! Сколько, интересно, я торчала в ванной?
- Ну и ну, - говорю я не без восхищения, - здорово ты так, оперативно…
Славик скромно кивает, (и чего я прицепилась, классное имя, ласково так звучит, уж точно лучше разных там Толянов, Серых, Дронов или Юрцов) и указывает на видавший виды трёхногий табурет.
На столе даже имелась кой-какая закуска. Хлеб, немного странного вида колбаса, солёные помидоры и какой-то консервированный салат. Ясно, мать его старалась, трудилась, закручивала, чтоб сыночку было чем закусывать. Тут не нужен дедуктивный метод. Обойдёмся. Жены у него нет, а может, и никогда не было (ни малейшего намёка на присутствие женщины, я не обнаружила, разве что безвкусная и уродская, красная люстра), сестра или подруга, очень сомневаюсь, так что только мать.
Это им, бедным, некуда деваться от своих детей-алкоголиков. Они не могут вышвырнуть их из своей жизни, развестись, уехать, послать… Вот и тянут, и тащат этот крест, свято веря, что найдётся способ, таблетка, знахарь, чудо, не знаю что ещё… Но несчастное, совершенно больное их дитя, не важно сколько ему лет, пятнадцать, двадцать восемь или сорок два, только всё глубже и крепче вязнет в этом болоте, не забывая, впрочем, вяло барахтаться, клясться всем на свете и уверять, что его вина лишь в том, что он просто наивный, честный, непонятый, легковерный… Можете подобрать своё определение.
И измученные эти женщины, которые в это истово верят, ищут виновных, тех кто подставил, обманул, предал, сглазил… И бесконечно жалеют, и нянчатся, и лечат, и пытаются спасти, и верят бесконечным обещаниям, и на что-то надеются... Всё-таки у Создателя весьма своеобразное чувство юмора, матери алкоголиков, как правило, женщины показательной трезвости, которые всю жизнь (а живут они, как правило, долго: ведь кто-то должен заботиться о её беспомощном и несправедливо обиженном ребёнке) неистово и упрямо, но почти всегда безуспешно борются с пагубным пристрастием своего сына или дочери.
Обо всём этом я тогда, разумеется, не думала. Это случится гораздо позже. А в тот раз, сами понимаете, не до того было. Я только решила, что присяду ненадолго, старался же человек и вот так вот взять и уйти, было бы просто некрасиво. К тому же, я реально чувствовала себя очень плохо. У меня огнём горел желудок, кружилась голова и подкашивались ноги. Слабость была неимоверная. Я ещё раз с уважением посмотрела на Славика. Везёт же некоторым, даже в ларёк успел сгонять. Сидит, вон пиво наливает, улыбается…А тут до ванной дошла и чуть не окочурилась.
- Выпью стаканчик холодного пива, - говорю вслух, - просто, чтоб полегчало. Ну и чтоб мозги на место встали.
- Само собой, - произносит Славик и поднимает стакан в приветственном, но молчаливом тосте. Мне видно, как в янтарной жидкости, шустро и весело взвиваются вверх пузырьки газа, белая, пенная шапка слегка накренилась и грозит сползти по ладони Славика. Я показываю глазами, мол, пей, и подношу свой стакан к губам… Хорошо… Ну, то есть, пока ещё непонятно как, но определённо гораздо лучше, чем было.
- Нельзя не похмелившись, - несколько путано, но уверенно произносит мой визави, ставя на стол опорожнённый стакан, - можно вырубиться или ваще ласты склеить. Он вздыхает с таким видом, что мне становится понятно: как минимум, одно из этих двух неприятностей озвученных им, с неопохмелённым Славиком уже имело место быть.
- А может, теперь вздрогнем по-взрослому? - подмигивает он и берёт в руки бутылку водки.
- Нет, нет, - протестующе говорю я, - я только пива стаканчик и всё.
- Как скажешь… - добродушно замечает Славик, и наливает мне до краёв второй стакан, - а я вот, пожалуй, не откажу себе в удовольствии. Он опрокидывает стопку водки, запивает её помидорным рассолом из трёхлитровой банки, и ловко тряхнув пачкой, после чего сигареты вытягиваются, как солдаты на плацу после команды «смирно!», галантно даёт мне прикурить.
- А что, он ничего себе, - думаю я, пуская дым и прихлёбывая пиво, - весёлый такой, и не жадный… Мог бы выставить меня за дверь и употребить всё это в одно, я извиняюсь, рыло… Говоря откровенно, я, лично, именно так бы и сделала. Особенно если б у меня было отдельное жильё… То есть совершенно точно не стала бы поить разных случайных хануриков. А он, молодец, сбегал, купил и угощает вот малознакомую женщину, которая даже в этом, так сказать, природном своём качестве, вряд ли может представлять хоть какой-нибудь интерес. По меньшей мере, в ближайшее время… Не говоря уж обо всём остальном.
Меня знобит, но пожар в желудке благодаря холодному пиву благополучно потушен.
- Прохладно у тебя, - улыбаюсь я, стараясь не слишком стучать зубами.
- Да я ж говорю, выпей стопарь беленькой, сразу попустит… Пиво оно потом, для полировки душевной годится…
- Какой внимательный, - думаю я, - чувствуя, как приятное тепло постепенно заполняет меня изнутри.
Мы выпиваем за дружбу и взаимопонимание, а также за любовь, ну а куда ж без неё…
Очень скоро мне становится тепло и уютно, как дома. Мне кажется, я знаю этого человека всю свою жизнь. И квартирка очень миленькая, прихожу я к выводу, такая, знаете, спартанская, ничего лишнего.
Я не сразу замечаю, что Славик уже минут пять что-то со смехом рассказывает. Не сразу, конечно, но с помощью наводящих вопросов и уточнений, мне, наконец, открывается суть истории. Становится понятной логика сегодняшнего мероприятия. Оказывается, мать Славика (ага, я была права!), платит какой-то кредит. Славик не говорил, но скорее всего, его же собственный или взятый по его настоятельной просьбе. И поскольку мама уже довольно пожилая, живёт в селе и не слишком хорошо разбирается в современной банковской системе, то выдаёт сыну наличные и просит его внести деньги. Но поскольку она знает, что сыночке деньги доверять опасно, требует обязательно предъявлять ей чек. Славик охотно соглашается помочь дорогой маме. Он кладёт деньги на карту, берёт, понятно, чек, где указана внесённая сумма и по первому же требованию предъявляет его матери... Надо ли говорить, что делает он потом? Ну да… Разумеется, хитроумный Славик уже на следующий день или тут же, не отходя, так сказать, от кассы снимает деньги обратно. И понятное дело, что следы этой, завершающей операции хранению уже не подлежат. Сколько раз он так делал и каким образом мать объяснялась затем с банком, история умалчивает, ну да эта проза жизни нам уже не так интересна.
Я тоже, в свою очередь, что-то рассказываю. Причём это что-то кажется мне невероятно смешным. Через час или два после начала застолья, мне уже так жарко, что рукава моей растянутой кофты высыхают сами по себе. Вообще я вижу себя будто со стороны. Остроумная, интересная, обаятельная. Я столько всего знаю, оказывается, я привлекательна и даже сексапильна. Да-да! Что это за упаднические мысли и ханжеские настроения владели мной ещё совсем недавно? Что это за чушь? Что вообще с моей самооценкой? Просто мне немного нездоровилось, вот и всё. А всего-то нужно было выпить стаканчик-другой и поговорить с хорошим человеком.
Я рассказываю Славику, как моя мать, которая вполне серьёзно считает, что у меня есть проблемы с алкоголем, однажды от какой-то бабки-знахарки принесла мне заговорённую бутыль какой-то бурды. Что-то такое на травах, что якобы способно вызвать стойкое отвращение к спиртному. Славик кивает головой и смеётся, наверное в его пёстрой биографии тоже было нечто подобное.
А вы слышали такую глупость? Нет, я о том, что у меня проблемы?! Бред какой-то...
Да я просто весёлая, если хотите знать. Я это и матери и прочим таким советчикам скажу. Вы посмотрите на людей. В любом месте. На улице, в транспорте, в магазине, - это же безликая, серая и унылая масса.
- Зато трезвые, - немедленно отозвалась бы сейчас моя маменька. А я не хочу такой быть, потому что я другая… Я охотно бы поговорила на эту тему и могла бы привести аргументы и наглядные примеры, но не хочу… Потому что… мне как-то нехорошо, и кажется снова нужно в ванную.
Я слышу, как Славик советует мне хлебнуть помидорного рассола, который снимает тошноту, как рукой. Я смотрю на мутную плёнку, плавающую поверх этой помидорно-рассольной субстанции и отрицательно машу руками.
Кстати, бутылку, ну ту заговорённую, я выпила в тот же вечер. Несмотря на то, что мать несколько раз предупреждала, что не больше трёх раз в сутки, по одной столовой ложке. Иначе, мол, могут быть необратимые последствия. Вплоть до летального исхода. Как видите, меня это не остановило Да плевала я на это, говорю же, я не из толпы, я не только весёлая, но бесшабашная и отчаянная. Ну, и в придачу, бурда эта на спирту была настояна. Это, конечно, решило дело…
…..Я открываю глаза в той же комнате и на том же диване. И не сразу могу понять - это реальные голоса доносятся из кухни или глюки в моей голове устроили групповую дискуссию.
Оказывается, пришли Светка с Женькой и снова чего-то бузят. Но как только я появляюсь в проёме кухни, направление разговора тут же меняется.
- Мать моя, женщина! - восклицает Светка, - Так вот где ты зависаешь?! Женёк, тут кажется что-то намечается… У меня есть тост…
- Ничего здесь не намечается, глупая ты курица! - хочу ответить я ей, - И наметиться даже не могло.
Но лица обращённых ко мне людей выглядят так приветливо, их радостная болтовня так расслабляет, а заново накрытый стол со стоящей в центре полненькой, приятно запотевшей бутылкой так притягивает, что я машу добродушно рукой и сажусь к ним.
Женька произносит какой-то витиеватый тост, в котором звучит очень свежая и оригинальная мысль, что главное - это оставаться человеком.
- До дна, - настоятельно рекомендует Славик.
- До дна! - требовательно выкрикивает Светка.
- До дна! - поддерживаю я охотно.
Пытаясь сообразить который сейчас час, я вдруг вспоминаю о том, что сегодня мне нужно было сходить в поликлинику, чтобы продлить больничный. А теперь что делать неизвестно, наверное, будет прогул, если я срочно что-нибудь не придумаю. Но сейчас мне этого делать совсем не хочется, и потом какая разница, не так уж мне нравилась эта новая работа…
-5-
Славик тихо и незаметно умер через два или три года. Про таких говорят коротко и равнодушно: спился. Мне удалось соскочить. Нет не после этого. Тогда эта новость не особенно и шокировала. Подумаешь… Просто не повезло бедолаге. Лишний повод для того, чтобы выпить не чокаясь. Ещё один в этом длинном списке.
Его нашли дней через пять в той же самой квартирке. В которой однажды я зависала дня три. Он лежал всё на том же диване. Со стула на него равнодушно смотрела своими латунными глазами грудастая русалка-пепельница, полная разномастных окурков, добитых почти до фильтра.
А мне посчастливилось. Мне неслыханно, сказочно повезло. Я не просто выжила. Я смогла остановиться. И протрезветь. Я попала в крошечный процент тех, кому это удалось при жизни. Вы ведь, наверное, знаете, что каждый алкоголик рано или поздно бросает пить... Но лишь очень немногим это удаётся при жизни.
Поэтому да, я - счастливый человек. Потому что понимаю, что была на той, тёмной стороне. И смогла вернуться. Но я никогда не присвою эту победу только себе. Просто так случилось, что я попала в этот счастливый процент, а Славик, например, нет. И Светка тоже. За Женю ничего не знаю. Он пропал куда-то, давно...
Я не пью уже несколько лет, но время от времени напоминаю себе и другим, кому это может помочь о том, откуда я пришла и кто я такая. Именно по этой причине я не стану замалчивать некоторые факты своей биографии. Потому что у меня, как у тысяч таких же людей - смертельное, прогрессирующее, хроническое заболевание, имя которому - алкоголизм.
Я никогда не скажу «фу» при виде пьяного человека. И не стану смеяться над видео с участием нетрезвых людей. Потому что я была там… Почти у самого края пропасти. И только каким-то чудом сохранила жизнь, рассудок и душу.
Я знаю настоящую цену того, что было и того, что есть. И бесконечно благодарна за это. Каждый час каждого дня… Богу, Вселенной, самой себе, и вам за то, что выслушали.
И поэтому - спасибо! Я сегодня трезвая…