Ночь после похорон. Кубанские рассказы

У Ивана Тягина был очень тяжелый день. Сегодня он хоронил отца. Вчера он бегал с  документами, а потом всю ночь вез на машине гроб с отцом из далекого города в этот маленький поселок, спрятавшийся между бесконечными кубанскими полями.

Дорога была сложная, и Иван переживал на горном серпантине за сохранность своего траурного груза. Да и погода была совсем не подходящая для поездок. Сильный ветер, ливень и мокрый снег.

Хоронить отца решили рядом со всей его родней. На сельском кладбище, на краю поселка Комсомольский. Здесь уже лежал дед и прадед Ивана. Полкладбища родни, которых Иван ни разу и не видел. Отца похоронили рядом, на развилке трех дорог, на краю кладбища, последним в ряду предков.
 
Сложно было найти лучше место для могилы отца. Рядом пролесок, внизу синева пруда, заросшего по краю камышом. А вокруг бескрайние поля, лесополосы, ферма на пригорке. Земля предков.
 
Иван смотрел на могильные плиты и на многих видел свою фамилию, фамилию своего рода. От этого ему было не по себе. Он смотрел на родню, пришедшую на похороны, и впервые заметил, как они похожи. У всех знакомые скулы, чуть повернутый нос и глубокие глаза. Во всех чувствовалась их порода, порода Тягиных.

У Ивана последнее время были сложные взаимоотношения с отцом, и, узнав о его ожидаемой смерти (отец долго и тяжело болел), он ничего не почувствовал. Вернее, ему показалось что ничего.
 
Зато на кладбище, когда настал момент последнего прощания, и уже собирались закрыть крышкой гроб, на него накатила волна горя. Иван понял, что видит отца последний раз. Он вдруг осознал потерю. Почувствовал свое сиротство.
 
Все наносное и неважное куда-то ушло перед лицом вечности, а осталась только боль от  потери близкого человека. Иван разрыдался и долго не мог остановить поток слез.

Теперь Иван стоял во дворе родственников и не хотел заходить в дом. Стоял и смотрел, как садится солнце. В кубанских станицах огороды не огораживают, и они переходят в поля, тянущиеся до горизонта.
 
Ваня стоял и смотрел на закат. Смотрел и думал, что в городе он лишен этой возможности. « На трех сотках понастроили домов с высоченными заборами и пытаются на этих клочках земли сделать свой персональный рай. А как хочется видеть закаты, рассветы, это бескрайнее пространство, где свободно гуляет ветер» - думал он.

Солнце медленно тонуло за горизонт, и пурпурные оттенки окрасили небо. Ветер, дувший весь день, утих. Наступила тишина. На небе зажглась первая звезда. По мере того как темнело, стали проявляться еще звезды. И скоро черный бархат осеннего неба покрылся  россыпью миллиардов звезд. Ничего не засвечивало это звездное небо, ничего не отвлекало от бесконечности космоса.

Млечный путь раскинулся, разлился через все небо. Большая Медведица. Андромеда. Кассиопея. Время от времени пролетали, ярко вспыхивая, метеоры. Ночное небо в мельчайших подробностях.
 
Когда то давно Иван хотел стать астрономом и смотреть на звезды. Но это оказалось только детской мечтой. Даже смотреть на звезды в вечно освещенном городе было невозможно. Подаренный отцом  телескоп пылился в углу.

Кромешная темнота висела над полями. Где-то далеко кричала выпь, тявкала лиса. Доносился гул зерновозов с трассы. Потянуло свежестью с прудов в низине. Запахло гарью с дальних полей, где жгли остатки соломы.

Иван смотрел как зачарованный на небо. Давно он не видел такого неба, только когда был совсем маленьким и с отцом смотрел на звезды. Смотрел здесь же. Отец показывал ему:

- Смотри Ванюша. Там вон Полярная звезда, а вон ковш Большой Медведицы.

- Папа, а почему ее медведицей назвали? А где маленькая, раз эта большая? А пап?
 
Глубина космоса была бесконечной, и в мерцаниях, холодном блеске далеких звезд была какая-то отрешенность.
 
«Как давно это было. Люди приходят и уходят. А небо вечное. Это же небо видел и мой отец, дед и прадед, и прапрадед. Тот, который пришел на эту землю в начале 19 века и основал здесь поселение. Поклялся верности Государству Российскому, поднял целину.  Предки воевали за эту землю, гибли и очень хотели быть счастливыми. А какое же небо увидят мои дети?» - думал Иван.

Теперь он привез тело отца на родную землю. Привез только после его смерти. Отец уже родился и жил в городе. И они с братом живут за сотни километров отсюда, и не чувствуют своей родины в этом  маленьком поселке. Их родиной должен быть город, где они родились, но город не смог утолить внутренней тяги к просторам, не делал их счастливыми.

Ваня с восхищением смотрел на ночное небо. Он смотрел в вечность. Он чувствовал связь  с теми, кто был до него. Представил, как прапрадед Федор сидел на заставе, смотрел на это же небо, прислушивался к шорохам в степи, готовый зажечь сигнальный костер. Зажечь, чтобы предупредить казаков об опасности.

Подумал о том, как воевал прадед Афанасий. Воевал под этим же небом. Как он лежал тяжело раненный и смотрел на звезды, надеясь вернуться домой. Как дед Толик пережил ребенком оккупацию, рос здесь в нелегкое и голодное послевоенное время.
Потом что- то сломалось. И дед уехал в город, всю жизнь, надеясь вернуться на свою родину. Вернулся, так же как и вчера отец. В гробу, на кладбище.

Иван Тягин размышлял о своих предках, об их нелегкой судьбе, которая переплелась с  историей этой земли.
 
Иван был далекий от мистицизма. Вся его жизнь была разумной и рациональной. Зато  сейчас он ощутил внутри себя, что-то нерациональное и необъяснимое. Он немного встревожился, а потом почувствовал  удивительное спокойствие.
 
Он постоял еще немного, и, завернувшись в спальный мешок, лег в машине. Лег и сразу уснул. Проснулся на рассвете. И смотрел, как плавно встает октябрьское солнце из-за неровной линии силуэтов деревьев на дальней лесополосе. Высокое утреннее небо не закрывало ничего. Ни нагромождения зданий, ни эстакады, ни мосты.
 
Небо бескрайнее от горизонта до горизонта. Синева глубокая и яркая, такая только и  возможна над южными степями и полями. Она разлилась сотнями оттенками синего от  светло бирюзового на востоке до ультрамарина на западе.
 
Ивана охватил восторг от этого зрелища. Небо, всеобъемлющее и непостижимое накрыло его. Вошло в его жизнь. Небо предков.
 
Иван Тягин, пошел по утренней улице, свернул на проселочную дорогу, перешел дамбу. На траве в тени еще была изморозь. Зато на солнце уже высыхали последние капли росы.

Он знал, что где-то там, в районе фермы был надел земли, когда-то принадлежавшей его прапрадеду. Он хотел его увидеть.

Теплый, яркий октябрьский день тем временем набирал силу. Он был совершенно не похожим на вчерашний день, когда люди кутались в зимнюю одежду от ледяного ветра. Сейчас яркие желтые листочки акаций и тополей горели на солнце.  А черно-фиолетовая свежая пахота оттеняла золотую осень. Озимая пшеница зеленым ковром вносила ноту свежести и радости.
 
Иван шел по дороге, восхищаясь красотой пейзажа вокруг.  Восхищаясь простором и свободой. Он еще даже не понял свободой от чего, но чувствовал ее всей душой.
Он дошел до старого корпуса. Там раньше находилась совхозная ферма.  Теперь на закрытых воротах  было написано голубой краской: «Продается». И ниже номер телефона.

Ваня, стоял пару минут и смотрел на надпись, думая о том, что в жизни нет случайностей. Потом достал телефон и набрал номер. Он  принял решение еще ночью.