Капля отрывок

– Какие ещё истории, Анастасия Федоровна?
– Ах, Сергей Алексеевич, не стоит обращать внимания на Машеньку. Она такая… необычная девочка. Понимаете, у нее чрезмерно развито воображение. Она воображает, что видит истории в каплях воды.
– Истории? Mais c'est si bizarre!
– Oui, mon cher.  Я с вами полностью согласна. Это очень и очень странно. Но что поделать? То, что Машенька рассказывает, порой, просто не укладывается в голове. Несомненно, она выдумывает эти истории, но какие она придумывает слова! C’est terrible! Вы бы их только слышали! Язык отказывается повиноваться.
– И что же это за слова? Скажите хоть одно.
– Ой, да разве их упомнишь! Самое простое из них – это отражение… Машенька говорит, будто существуют какие-то другие миры, в которых живут наши отражения!
– Отражения? Qu'est-ce que cela veut dire?
– Да я почем знаю, что это значит? Такие странные фантазии… Избави, Господи, мою девочку от этого странного недуга, – перекрестившись, тихо добавила она. – Кстати, где Жаннет? Почему её нет рядом? – отвлёкшись, дама принялась озираться вокруг в поисках гувернантки.
– Вы  ведь  услали её к торговцу напитками. Сейчас она вернётся.
– Пойду, сама накрою Машеньку простыней. Она же сгорит под этим солнцем.

                ***

– Маменька, мне не жарко. Я только из воды.
– Все равно накройся и надень шляпу. Ты что же, хочешь быть чёрной как Дуняшка? Ты ведь благородная барышня, Машенька!
– Я – девочка, а не барышня. Не мешайте, маменька. Иначе я всё пропущу.
– Что ты пропустишь?
– Ну, маменька, не отвлекайте! Я хочу знать, справится ли Роберт?!
Тонкие брови Анастасии Федоровны подскочили вверх. Быстро совладав с испугом, отразившимся в её глазах, мать перекрестила головку дочери. Тяжело вздохнув, она покачала сокрушённо головой и степенной походкой вернулась под зонт к своему собеседнику. Маша ничего не заметила. Взгляд её был прикован к сверкающей в солнечных лучах капле, которая, испаряясь под солнцем, становилась всё меньше и меньше.

                * * *
Бесчисленные лабиринты уже завалены грудами мёртвых тел, а монстрам, кажется, нет конца. И ведь срок жизни у них всего-то 15 суток. Сколько  их тут? Уже два часа уничтожаем этих уродов, а они всё идут и идут, не позволяя нам добраться до яиц. А ведь это самое важное. Нужно уничтожить их всех. И личинки, и нимфы, и яйца…
– Командир, приближаются. Один объект слева и два справа.
– Мои – те, что справа. Ну,  уроды, держитесь! – пальцы, пробежав по клавиатуре, быстро нашли мишень. Курсор на мониторе лазера наехал  сначала на одного клеща, следом за ним на другого. Два моих выстрела и один выстрел Бена – и вновь экран показывает груду безжизненных тел. За ними пустое ответвление лабиринта. Идём дальше, что там нас ждёт за поворотом?
И всё-таки, какого лешего мы помогаем Маклау? Он ведь ничем не лучше монстров, живущих у него в носу. И кто знает, что будет, когда новая группа учёных предоставит ему всю информацию о так необходимом ему гене? Какое у них будет следующее задание? Предугадать нетрудно – возврат к войнам,  пыткам,  рабству… Вместо духовного развития прыжок в бездну дикарства  и деградации...
– Командир, за поворотом – пять штук, идут один за другим. Будем ждать здесь и мочить по одному?
– Нет, немного отойдём назад. Два боковых ответвления в опасной близости. В случае, если полезут отовсюду, можем не успеть защититься. Они, конечно, вряд ли смогут причинить нам вред, но кто их знает… Лучше не рисковать.
– В боковых ответвлениях пока пусто.
– Вот и хорошо. Я займусь отстрелом, а ты продолжай наблюдение. Всё внимание на боковые коридоры.
– Есть.
Вот и первый  показался, сейчас я тебя сделаю, голубчик. Хотя, видит Бог, не следовало бы помогать этому Маклау с его красным носом… Ну, понеслись…