Диагноз писательская недостаточность

– Ну что ж, я поздравляю Вас, Алина! Наконец-то я вижу перед собой психически здорового человека! – Психотерапевт улыбнулся со всей искренностью, на которую только способен был тот, кто будто очень долго тащил неподъёмный груз, и вот теперь смог сбросить его в глубокую пропасть.

– Вы не рады?

Я не то, чтобы была не рада перспективе нормальной жизни. Моё состояние и правда улучшилось: маниакально-депрессивные эпизоды угнездились в уютное ложе ремиссии, панические атаки пропали, нормализовался сон, в конце концов, я вернулась к работе, и у меня появилось желание общаться с людьми…

– Понимаете, я кое-что утратила.

Психотерапевт вопросительно взглянул на моё спокойное, без тени истерии или меланхолии, лицо.

– Я больше не могу писать.

Эти несколько слов словно сплелись в жестокий приговор человеку, который отбывал срок в тюрьме, в надежде и ожидании дня освобождения, но вместо этого – ему объявили о смертной казни. Обман. Самый гнусный и подлый.

– Последний год я мечтала лишь о том, когда же весь этот Ад закончится. В перерывах между ледяным отчаянием, я знала, что обязательно смогу стать счастливой. И вот мы достигли результата в терапии: я чувствую себя хорошо, организм восстанавливается. Я безмерно благодарна Вам за помощь. НО Я НЕ МОГУ ПИСАТЬ, КОГДА Я СЧАСТЛИВА.

С минуту мы оба помолчали.

– Что можно написать, когда ты счастлив? Как прекрасен мир? Как солнышко ярко светит? Какой ласковый ветерок дует? Как здорово жить на этой планете? – Я скептически хмыкнула и театрально закатила глаза.

– Ну напишу я об этом. Ну сколько? Пару фраз? Миниатюру? Эссе? Захудалый рассказик? ЧТО МОЖНО НАПИСАТЬ О СЧАСТЬЕ ТАКОГО, ЧТОБЫ ПОЛУЧИЛСЯ ПОЛНОЦЕННЫЙ РОМАН? Да ничего. Чтобы написать о том, как ты счастлив, достаточно пары строк. Чего не скажешь о состоянии полной разбитости горем, депрессии, тревоге, ненависти, отчаянии, страхе смерти и гнетущем желании её. О ТОМ, КАК ТЫ НЕСЧАСТЕН, МОЖНО ПИСАТЬ БЕСКОНЕЧНО.

Я посмотрела на массивные часы на стене. До конца сеанса оставалось 7 минут.

– Знаете, то, что мне пришлось пережить, помогло открыть в себе главное – ЖАЖДУ ПИСАТЬ. Я без этого теперь уже не смогу. НО МНЕ, ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МЫСЛИ ЛОЖИЛИСЬ ТЕКСТОМ НА БУМАГУ, НУЖНО СТРАДАТЬ. Выть от невыносимой боли безответной любви. Падать на дно, переживая разрыв или потерю. Быть жертвой беспощадного насилия, затравленным зверем, травмированным ребёнком. Ощущать собственную никчёмность, предательство и отверженность этим миром. ТОГДА – Я МОГУ ПИСАТЬ. Но вот в чём парадокс – здесь же я понимаю, что хочу жить в ладу с окружающим меня и с самой собой, легко и непринуждённо: чувствовать, как прекрасен мир, как солнышко ярко светит, какой ласковый ветерок дует, и как здорово жить на этой планете…Я ХОЧУ БЫТЬ СЧАСТЛИВОЙ, НО БЕЗ ПОТЕРИ ПИСАТЕЛЬСКОГО ТАЛАНТА. Разыгравшаяся внутри меня экзистенциальная драма не даёт мне покоя: я не могу сделать выбор – может быть, самый важный в моей жизни, – И стою тут на этом распутье, как прОклятая! В последнее время я даже есть не могу нормально, аппетит пропал напрочь… ПРЕДАТЬ МЕЧТУ И ПРИЗВАНИЕ ИЛИ ИЗБРАТЬ СТРАДАНИЕ – КАК ПУТЬ ТВОРЦА? Что мне делать?

Очки психотерапевта зловеще сверкнули:

– Сейчас же, Алина, прийти домой и написать об этом.