Не играй с чертями в прятки - себя проиграешь

В былые времена, среди сибирских промысловиков-охотников, существовало одно загадочное, скорее даже предостерегающее поверье. Будто бы в старых, давно заброшенных охотничьих зимовьях, могут поселиться страшные лесные существа, которых старые охотники называли – «чертями».

Почему именно «чертями"?

Да потому что, те немногие, кому всё же довелось с ними повстречаться и остаться в живых, утверждали, что они имеют очень схожую с чертями внешность, т.е. рога, копыта и хвост. Но это их естественный вид, а людям они обычно являлись в человеческом облике.
 
Вот про одну такую невероятную встречу, и рассказал мне мой хороший знакомый – в прошлом штатный лесник одного из Томских лесничеств, а ныне заядлый охотник.

«В тот год собрался я на промысел пушного зверя совершенно один. Мой бессменный напарник, как раз накануне выезда в тайгу, неожиданно угодил в больничку. А брать непроверенного человека и находиться с ним в тайге несколько недель, а иногда и больше, я не захотел - лучше уж совсем одному.

Снарядил я свой старенький «Буран», прицепил самодельные сани и рано утром выдвинулся в близлежащую от нашего посёлка тайгу. Решил направиться на самый близкий участок лесования, так как отправляться в одиночку на дальние участки было бы слишком опрометчиво.

День выдался просто отменным, с ярким солнцем и небольшим морозцем. Моя душа просто «пела», в предвкушении предстоящего таёжного;промысла и ничто не предвещало никаких неприятных сюрпризов. Примерно к обеду я должен был добраться до первого ориентира, огромной расщеплённой грозой сосны. Далее нужно было свернуть направо и не торопясь проехать по дну глубокого оврага, затем перебраться через замёрзший лесной ручей, а там до моего зимовья было уже совсем не далеко. Но время шло, а сломанной сосны я так на своём пути и не встретил, хотя был уверен, что ехал по знакомому таёжному бору. Зимнее солнце уже понемногу стало закатываться за снежные шапки таёжных кедров, а я так и не увидел ни одного знакомого ориентира.

Почти совсем стемнело. Включив фароискатель, я потихоньку продвигался по уже незнакомой мне тайге. Несколько раз я делал короткие остановки, чтобы немного перекусить и отдохнуть, но даже с учётом этого потерянного времени я уже давным-давно должен был добраться до своего охотничьего;зимовья.

Вдруг мой старенький, но никогда меня ещё не подводивший – снегоход, неожиданно заглох и как бы я не пытался его завести – всё было тщетно. Погода испортилась. Стало резко холодать, а следом подул сильный пронизывающий ветер.
Замёрзнуть я совершенно не боялся, ведь специально для таких непредвиденных случаев у меня в санях была припасена канистра с бензином и большой свёрток сухой берёзовой коры, чтобы в случае необходимости быстро разжечь костёр. Но при таком шквалистом ветре – это было довольно проблематично, поэтому нужно было срочно искать какое-то небольшое укрытие: поваленное дерево или глубокий овраг.

Пройдя несколько сот метров от своего заглохшего снегохода, я был очень удивлён, заприметив впереди себя старую, но довольно большую и вполне ещё добротную охотничью избушку. Отворив скрипучую дверь, я удивился ещё больше - в потрескавшейся глиняной печи пылал жаркий огонь, а посередине потемневшего от времени стола стояла зажжённая восковая свеча, отбрасывая кривые тени на закопчённый потолок. Решив немного отогреться, а заодно и подождать хозяина зимовья, я прилёг на деревянные полати в самом конце избушки и тут же уснул, разомлев от жарко натопленной печурки.

Не знаю, сколько прошло времени, как вдруг меня разбудил очень громкий неестественный смех, гулко разносящийся по старому зимовью. Я резко соскочил с полатей и тут же опять хлопнулся назад, увидев трёх огромных мужиков, сидящих за большим столом. Честно признаюсь, вид у них был довольно страшноватый. Густые косматые волосы и длинные бороды, как у «разбойников с большой дороги». Одеты они были в какие-то непонятные, сплошь залатанные меховые тужурки, подпоясанные льняными бечёвками.

Странные незнакомцы о чём-то оживлённо перешёптывались, а самый здоровенный из них, скорее всего их главарь, зло смотрел на меня своими чёрными глазищами и громко смеялся. Увидев, что я проснулся, главарь повелительно махнул мне рукой, приказав подойти поближе к столу.

Бежать было бесполезно, так как дверь располагалась в противоположной части зимовья, а посередине стоял стол, с сидящими за ним незнакомцами. Мысли в моей голове неслись со страшной силой – проигрывая все возможные варианты развития дальнейших событий, даже самых неприятных и способов из них выбраться, с наименьшими для меня потерями. Тут я вспомнил про перочинный нож, который должен был лежать в кармане моей телогрейки, ведь настоящее оружие - свой охотничий;карабин, я оставил снаружи перед самым входом в зимовье.

Медленно опустив руки в карманы, ножа я там не обнаружил, видимо положил в рюкзак. Только нащупал спичечный коробок с солью, который случайно сунул туда при последнем перекусе.

- Говори нам без утайки, кто ты - вор или заплутавший охотник? - грозно гаркнул на меня один из хозяев избушки.

Странный вопрос, думаю. Ведь когда они заходили в зимовье, то обязательно должны были заметить мой карабин, оставленный перед самым входом.

Не успел я ответить, как незнакомец продолжил.

- Впрочем, нам без разницы. Люто ненавидим мы и тех, и других. Но сегодня мы в хорошем расположении духа, поэтому дадим тебе шанс уйти отсюда невредимым, да ещё и богатым.

Тут главарь вынул из-за пазухи своей меховой тужурки огромный слиток золота и положил его на стол.

- Можешь прямо сейчас идти восвояси, но с пустыми руками. А можешь сыграть с нами в простую игру - прятки. Если сумеешь найти хотя бы одного из нас, пока эта свеча не погаснет - то уйдёшь отсюда вместе с этим слитком золота, - сказал он и ехидно улыбнулся.

Честно признаюсь, жажда лёгкой наживы затуманила мне голову. Да и где тут могли спрятаться три здоровенных мужика, чтобы я их не смог найти? Ни минуты не мешкая, я согласился сыграть с ними.

Но тут случилось такое, что и вспоминать страшно…

Злобный главарь как заржёт, да так что стены ходуном заходили. Потом со всей мочи ударяет огромным кулачищем по столу и тут же, все три мужика превращаются в лохматых чертей и исчезают. Я замер посреди избушки в полном оцепенении, по лбу пот градом течёт, а по всему телу озноб, как при лихорадке. Ничего понять не могу, что сейчас произошло, а только смотрю, как до этого медленно горевшая свеча, прямо на глазах начала таять, становясь всё меньше и меньше.

Тут я пришёл в себя, наверное, проснулось чувство самосохранения и стал, как оголтелый бегать по избушке - заглядывая во все углы. Но всё было тщетно, чертей нигде не было. Вдруг восковая свеча погасла и в воздухе загремел знакомый злобный хохот. Но тут меня как осенило. Ещё в детстве мне бабушка сказывала – чтобы отогнать злые силы, нужно кинуть щепотку соли через левое плечо и три раза крикнуть – «Чур меня, чур меня, чур меня!»

Быстро выхватив коробок с солью из кармана, я со всего маху высыпал его через левое плечо и выкрикнул заветные слова…

Что тут началось… В тот же миг, вся избушка заходила ходуном, аж брёвна застучали друг о друга. Все три чёрта снова стали видимыми, но тут же, как ошпаренные выскочили на улицу, высадив дощатую дверь с петель, и растворились в ночной тайге.

Взяв со стола слиток золота и сунув его за пазуху, я выскочил из разваливающегося зимовья. Схватил свой карабин и бросился бежать назад к снегоходу. Как ни странно, тот завёлся почти с пол оборота. Я включил фары и «дал по газам». Ехал совсем не долго, и тут впереди увидел светящиеся окна домов, стоящих на окраине нашего посёлка.

Добравшись до дома и немного придя в себя, я вспомнил про золотой слиток. Тут же достал его из-за пазухи и обалдел. На моей ладони лежал обычный кусок чёрного каменного угля…»