Крещенные Пятью львами Глава 1. За секунду до смер

Вцепившись пальцами в острый угол камня, Валентин остановился и всеми силами постарался вжаться в стену, сплюснуться с ней, боясь хоть на сантиметр оступиться и сорваться со скалы в пропасть. Каменный выступ, по которому он сейчас передвигался боком, становился все уже и уже, а рюкзак с автоматом, висевшие у него на спине – тяжелее и тяжелее.

- Товарищ лейтенант, идите, не стойте! – раздраженный голос младшего сержанта, уже несколько часов «подталкивающий» Стеклова двигаться по краю скалы быстрее, нервировал, выводил из себя. Но Валентин не мог сейчас приказать этому надоедливому парню, чтобы тот замолчал. Он не имел на это никакого права, так как был в этой группе никто.

- Сейчас, сейчас, сержант, - тяжело дыша, прошептал лейтенант и на несколько сантиметров вперед продвинул правую ногу, потом - ладонь, ища пальцами хоть какой-то новый выступ, за который можно ухватиться пальцами.

Да, спускаться с отвесной скальной стены, ему еще ни разу не приходилось, в принципе, как и лазать по горам. Оказывается, это невыносимо тяжело и опасно. И все, кто сейчас идет рядом с ним, понимал лейтенант, находятся в таком же, как он, в беспомощном положении. Они надеются только на везение, на свои физические силы и самоконтроль каждого своего движения. Здесь, на спуске, даже опасно поддерживать друг друга за руку, так как для фиксации своего тела на стене нет ни каких-либо спасительных выступов, углублений, а с собою специального альпинистского снаряжения - веревок, ледорубов, крючьев, кошек, и - опыта.

- Товарищ лейтенант! Товарищ лейтенант(!), не вжимайтесь в камень(!). Вы стоите на широком выступе, - хрипит младший сержант, идущий за Стекловым, - а мы нет…
В голосе младшего сержанта уже слышится гнев с ненавистью.

- Сейчас, сейчас, сержант, – шепчет Стеклов. – Извини-те-ка.

И с трудом, царапая нос и кожу лица о камень, в который вжимался правой щекой и подбородком, лейтенант поворачивает голову вправо. И тут же приходит новый испуг: тех, кто шел впереди него, уже нет.

- Где они? – с дрожью в голосе шепчет Валентин. – Где?   

- Сделай два небольших шага вправо. Ну! Лейтенант? Стеклов, я тебе говорю, – голос командира группы старшего лейтенанта Ивана Васнецова раздался снизу.

- В-вы м-мне? - дрожащим голосом спросил Стеклов.

- Стекловых здесь больше нет. Ну, лейтенант, уйми тряску, а то сейчас полетишь и нас всех с собой соберешь. Стеклов, что тебе говорю, слышишь!?

- Да, да, - шептал Валентин и, трясясь всем телом, сделал еще один небольшой шаг вправо, но вес своего тела на эту ногу не перенес, ожидая следующей подсказки командира.

- Все нормально, лейтенант, ты стоишь на широком камне, не упадешь, сделай еще шаг вправо. Ну, быстро делай шаг!

«Быстро, быстро», - повторяя про себя эту фразу, Валентин передвинулся еще на десять-двадцать сантиметров вперед.

- А теперь правой, правой, слышишь(?) рукой чуть ниже нащупай камень. Он ниже, еще ниже, на уровне твоего пояса. Ну! Лейтенант!

- Да, да, извини-те-ка, - шептал Стеклов и потихонечку вел ладонью вниз, перебирая пальцами каждую выбоинку на камне, при этом боясь, что согнется колено и столкнет его в пропасть. И снова замер. – А дальше, дальше, т-товарищ с-старш-ший…?

- Повернись телом немножко вправо, не бойся, ну! Посмотри вниз, видишь меня?
Стеклов, с дрожью во всем теле, не отводя взгляда от каменной стены, начал постепенно опускать его ниже и ниже, пока не увидел свои ноги.

- Да, вот же я под тобой стою, лейтенант!

- Да, д-да-а, вижу. Извините!

Заросшее бородой лицо командира группы старшего лейтенанта Ивана Васнецова было повернуто к нему. Он не сводил глаз со Стеклова и вдруг – улыбнулся ему:

- Ладно, Валя. Все нормально, только не трясись, а то начнется землетрясение здесь, а этого нам еще не хватало. Присядь немножко. Теперь левую ладонь опусти ниже, на уровень груди. Упрись на нее. Ну! Теперь, встань на коленку, на пра-авую коленку(!),- продолжает диктовать Васнецов. – Левую, левую руку опусти на камень, на котором стоишь. Вот. Теперь правую ногу опускай вниз, я держу тебя за спину. Чувствуешь? Ну!

Потеряв равновесие, и, повалившись назад, пытаясь в это мгновение ухватиться руками за стену, чтобы удержаться, Стеклов вскрикнул с испугу. Но повезло, старший лейтенант его вовремя удержал, не давая Валентину упасть, и вжал его спину в стену.

- Все нормально, лейтенант! - громко ему в ухо сказал Васнецов. – Теперь посторонись, дай солдатам слезть сюда. Можешь обернуться, только в пропасть не смотри, а то…

Вытирая глаза от слез, Валентин с дрожью в зубах полуобернулся и, снова чуть не вскрикнул, но сразу же закрыл глаза и уперся левым плечом в скалу. И только через несколько секунд снова открыл их.

Река, текущая посередине широкого ущелья, напоминала узкую черную неровную линию. На какой высоте они находятся сейчас, трудно определить, как и время, которое они спускались с этой скалы. Задрав голову вверх, Стеклов, видя перед собой небольшой участок стены, по которому только что спустился сюда, невольно присвистнул, но привычного звука не произошло. Во рту не хватало слюны, отчего и язык стал сухим, каким-то деревянным.

- А что ж ты думал, лейтенант, с горочки здесь кататься будем? - сплюнул командир.

- Извините, - прошептал Стеклов.

- На, пару глотков сделай и передай другим, - Васнецов сунул Стеклову в руки пластмассовую флягу.

И буквально через минуту, не дав толком и отдышаться, скомандовал:

- Все, бойцы, продолжаем спуск.

И снова, ладони Стеклова, как магниты, прилипли к стене.

- Еклмн! – заметив остановившегося лейтенанта, выругался Васнецов. – Ты что,
одурел, лейтенант, прыгай по этой лесенке вниз! Ну!

- Да, да, сейчас, сейчас, - пытаясь унять дрожь в коленях, пообещал ему Валентин.
Несильный, но, как всегда, неожиданный удар в спину Стеклова, идущим сзади младшим сержантом, толкнул Валентина вперед. К счастью, промежуток между скальными «лесенками» был небольшой, и торчащее каменное ребро, на которое спрыгнул лейтенант, широкое, ступня на нем легко уместилась. Но, вот, когда переступал по нему с одной ноги на другую, споткнулся и всем телом полетел на стоявшего под ним командира группы. Васнецов, вовремя заметив падающего на него Валентина, с разворота тела ударил правым локтем лейтенанта в плечо и прижал его к стене.

- Ты мне надоел! – глаза Ивана, приблизившиеся к лицу Стеклова, были налиты кровью.

- С-с-спасибо В-вам, - выдавил из себя задыхающийся лейтенант.

- Как ты мне надоел!

- С-с-пас-си-бо.

- Морду бы сейчас тебе начистить, белоручка, бли-ин, интеллигент херов! Ты трус(!), трус! - вдавливая лицо лейтенанта в скалу, прошептал Васнецов. – Как ты мне надоел?

- Из-звини-те-те.

-…Интеллигент хер-р… Встань на ноги! – крикнул старший лейтенант. - Ну!
Валентин тут же подчинился его приказу.

- Присядь! Присядь! – громкие приказы Васнецова, как пощечины, одна за другой, сыпались на Валентина. - Все нормально? Шаг ко мне сделай, ну! Нормально? Как чувствуешь себя, лейтенант, нормально? Ноги, руки на месте? Тогда вперед, что стоишь?! – и, развернувшись спиной к Стеклову, Васнецов прыгнул вниз на новую «ступеньку» и быстро стал удаляться от него.

Валентин, понимая, что любое его замедление сейчас солдаты воспринимают, как его трусость, а в какие сплетни и усмешки над ним завтра это, может, выльется в части, лучше и не думать, и Стеклов ускорил шаг.

«Ступеньки» быстро закончились, впереди новый провал, перед которым его ждал старший лейтенант.

Васнецов стоял, развернувшись животом к скале и, хватаясь руками на уровне своей поясницы за каменные выступы, продолжил спускаться вниз. Валентин внимательно следил за каждым его движением. К счастью, провал был неглубоким, с человеческий рост, и широким с ровным карнизом внизу, что позволит ему даже при падении удержаться на камне и не полететь вниз.

Перед первым шагом Стеклов снова невольно сжался в комок и...

- Товарищ лейтенант… - давил на него приближающийся сзади младший сержант.

…Ухватившись рукой за небольшой каменный выступ, Стеклов завершил свой шаг. Упершись ногою в стенку и, перекинув на нее всю тяжесть своего тела, левой ногой в поисках хоть какой-либо выпуклости, пополз вниз. Но, как назло, левая нога не находила опоры и продолжала проваливаться вниз, стаскивая за собой все его тело. Царапая ногтями шершавую стену скалы, со стоном от боли в пальцах, он сполз на очередную «ступеньку».

- Не стой. За мной! – приказал командир.

И снова Васнецов с навешенными на него бронежилетом, рюкзаком с автоматом и различными подсумками, больше напоминал паука, который, хватаясь за какие-то невидимые на стене паутины, быстро двигался по ней вниз. Валентин, больно ударяясь о каменные ребра, сползая по ним, «шел» за старшим лейтенантом. На отвесном участке стены снова просчитался и, барахтая ногами, повис на руках, ухватившимися за край камня. 

- Прыгайте, товарищ лейтенант, - снова запел свою нудную песню, находящийся над Стекловым боец.

Подняв голову, Валентин, сжав зубы, уперся глазами в нависшую над ним серую подошву ботинка младшего сержанта.

- Справа, чуть ниже тебя, смотри, куст видишь? – слова Васнецова он расслышал отчетливо, понимая, что они сказаны именно ему.

- Он подо мною? – переспросил Валентин.

- Да, справа.

- Ага, в-вжу,

- «Вжу», - с издевкой в голосе передразнил Стеклова командир. - Становись на его корневище, не бойся, он на каменном ребре растет.

- Т-точно, - вздохнул с облегчением Стеклов, переставив на него ногу.

И, потихонечку, перенося на нее всю тяжесть своего тела, лейтенант посмотрел вниз. Скол камня, на котором закрепился кустарник, был широким. Валентин попытался перенести к кустарнику и вторую ногу, но в то же мгновение почувствовал, как подсумок с автоматными магазинами обо что-то зацепился, не давая ему двинуться дальше.

«Ы-ы-ы», - нервозно заревел Валентин, пытаясь поймать хоть какое-то равновесие в создавшемся положении.

- Лейтенант, не дергайся, посмотри вниз налево, - командует Васнецов.

- Что там? – шепчет Стеклов.

- Я там стою, - в голосе старшего лейтенанта снова слышится злость. – Не вдавливайся в камни, лейтенант, это тебе не вата!

- Я за что-то зацепился.

- Ну, что ж, виси, если тебе так нравится, а мы пошли дальше.

- Т-товарищ, - вскрикнул Стеклов.

По инерции Валентин сделал шаг влево и, немножко отодвинув назад от стены свою грудь, почувствовал, что подсумок освободился от торчавшего каменного «крючка», и после этого, не мешкая, передвинулся вправо.

- Фу-у-у! – с облегчением вздохнул лейтенант и посмотрел на стоявшего внизу Васнецова.

Командир, упершись спиной в каменный выступ, смотрел не на него, а вниз.

– Ну, что лейтенант, мокрый?

- Не понял? - с трудом проглатывая слюну, прошептал Стеклов.

- Сколько тебя ждать?

Что-то сорвалось сверху. По стуку о скальные ребра, падал не человек, а камни.
«Только бы самому так не сорваться, - затаив дыхание, подумал Валентин. - А еще хотел у пулеметчика взять ящик с патронами.…»

- Двигайся быстрее, лейтенант… Ну, что там с тобою?

«Все нормально, все нормально, - повторяя про себя одну и ту же успокаивающую фразу, Валентин продолжал медленно спускаться вниз. – Все нормально, товарищ «интеллигентная рожа», белая кость…», - ругал в очередной раз себя Стеклов.

- Стой, замри! – приказ Васнецова заставил Валентина вжаться в каменную стену. – Лейтенант, сделай полшага влево. Так, молодец, теперь вправо. Так. А теперь оттолкнись от стены и прыгай вниз.

- Как? – не понял Валентин.

- Расслабься, лейтенант, мы уже спустились на землю, - с усмешкой сказал Васнецов. - Что, мозги у тебя отказали?

- Какие мозги? – не понимая вопроса Васнецова, посмотрел себе под ноги Стеклов и громко ойкнул.

Только теперь он понял, о чем ему говорит Васнецов. Наконец-то закончился этот страшный для него первый в жизни спуск со скалы.

- Опа-а-а, да здесь нас уже ждут! – громко прошептал старший лейтенант, что-то рассматривая у себя под ногами. - Ложись! Душманская засада!

- 2 –

Вжавшись в камни, лейтенант стянул с плеча автомат и оперся на него рукой, готовый в любое мгновение кинуться, куда прикажет командир.

Вот, так история. Еще пять дней назад, Валентин, затаив дыхание, как и все пассажиры самолета, летевшего по маршруту Ташкент-Кабул, смотрел в иллюминатор на склоны Гиндукуша и раскинутых под ним построек столицы Афганистана. Они с испугом молились про себя, чтобы душманы не открыли по их самолету огонь. В прошлом году здесь, в Кабульском аэропорту, произошла очередная трагедия: душманы сбили советский транспортный самолет Ил-76, перевозивший в тот день книги и медикаменты, направленные в ограниченный контингент Советских войск.

Вот, и тогда, когда самолет спустился ниже к земле, сосед Валентина не отрывался от иллюминатора, следя, не собьют ли душманы Ту-154, в котором они летели.
И только после того, как колеса самолета коснулись аэродромных плит, сосед Валентина, капитан-десантник, развернувшись к нему, крепко пожав ему ладонь, громко сказал:

- Все, брат, жизнь продолжается! Дай Бог, остаться живым и дальше, и тогда через полгода, полечу, наверное, этим же самолетом домой.

Валентин познакомился с ним в самолете. Его звали Федор. Он начальник штаба батальона, служит в Кабуле, в какой воинской части не поинтересовался. Федор был немногословным, все время о чем-то думал, наверное, о семье, с которой недавно расстался, отправляясь в очередную командировку в Афганистан. А то, что он служит здесь, Валентин догадался по наградным планкам на его кителе – орден «Красной звезды» и медаль «За отвагу». Когда он попросил своего соседа рассказать, за что получил их, тот отмахнулся, сказав: «Скоро сам узнаешь, лейтенант, за что ими награждают».

Когда прилетевшие пассажиры шли к выходу из аэропорта, Валентин обратил внимание на ряд стоявших на земле продолговатых ящиков, рядом с которыми стояли солдаты и офицеры. На одном из них, черной краской было написано: «Ст. л-т Петров».

- Царство, вам, небесное! – еле видно перекрестился старый подполковник, идущий рядом с Валентином, пряча свои глаза от любопытного взгляда лейтенанта Стеклова.

- Это - гробы? – невольно спросил у него лейтенант.

- Они самые, - кивнул старший офицер.

Несколько раз Валентину Стеклову, курсанту военного училища, будучи патрульным по городу, приходилось выезжать в аэропорт для транспортировки в морг прибывшего из Ташкента «груза 200». Он прекрасно знал, что эти люди погибли не на учениях, как гласила в 1980 -1983 годах легенда, а в Афганистане. Несколько лейтенантов-отпускников, прибывших в город на побывку, заходили в училище, в их роту к своим бывшим командирам и рассказывали курсантам о том, что происходило в Афганистане.

И вот теперь, он, военный журналист лейтенант Стеклов, сам здесь, в должности командира агитационно-пропагандисткой группы. Он прибыл на смену Александру Текереву, тяжело раненому в руку. Спас его от смерти бронежилет, пуля попала в грудь и, скользнув по броне, прошила локоть, раздробив его кости.

- Что спишь, Стеклов?! – окрик командира группы «разбудил» лейтенанта. – Слушай внимательно. Старший в вашей тройке  - младший сержант Нечипоренко, ты, лейтенант, подчиняешься ему. Понял? Вместе со своим пулеметчиком выдвинитесь туда, - Васнецов махнул рукой в сторону подножия скалы, с которой они только что спускались. – И осторожно, ползком, не высовываясь. Метров в пятидесяти отсюда заберетесь на несколько этажей вверх, осмотришься, Нечипоренко, и займете круговую оборону. Кто знает, где они, эти духи. И, смотри, может, они нас уже видели и ждут, только где они, эти душманы и сколько их, вот в чем вопрос.

Смотрите, ко всем обращаюсь, здесь кругом могут быть установлены  «растяжки»  и другие мины. Сбор по моей команде. Все вперед!

 Вжимаясь в камни, Валентин короткими перебежками, направился за младшим сержантом, время от времени оглядываясь, не отстает ли от них пулеметчик Константин Каплин.

Через несколько минут младший сержант Нечипоренко остановился и начал осматриваться по сторонам.

- Товарищ лейтенант, Вы это, не обижайтесь на меня.

- Глупости, - прошептал ему в ответ Валентин. – Я сам еще, как видите, зеленый. И пороха еще не нюхал, а скала – по ней ползаю впервые.

- Ничего, это поправимо, - улыбнулся Нечипоренко. – Мы по ним почти каждый день ходим. Стоп! – младший сержант поднял руку. – Вроде тихо. Давайте за мной, только без криков, - и, ухватившись за камень, полез на скалу.
Валентин, недолго думая, направился за ним…   

Нечипоренко, на вид, крепкого телосложения, ладони, как тиски, сильные. Младший сержант с легкостью преодолел первый сложный участок, состоящий из сколов в трещине скалы. Хватаясь за острые выступы, лейтенант лез за ним вверх, стараясь не отставать, как и пулеметчик. Второй участок, под которым они остановились – был небольшой, почти ровной площадкой, на которой было можно вполне устроить засаду.

Нечипоренко замер и указал Валентину пальцем в сторону ущелья:

- Осмотритесь, может, что-то или кого-то увидите. Только тихо!

Через несколько минут младший сержант подозвал к себе Каплина:

- Боец, встань здесь на колено и упрись хорошенько ногами, я стану тебе на плечо и залезу наверх, чтобы осмотреться, где душманы. Ждите меня и будьте готовыми ко всему!

Стеклов в ответ младшему сержанту кивнул головой и, вскинув свой автомат, продолжил осмотр местности.

Нечипоренко встал на плечо Каплина, взобрался наверх и через несколько минут окликнул их:

- Здесь все чисто, позиция для засады еще лучше.

Что приятно поразило лейтенанта, младший сержант, спрыгнув к ним, подставил плечо сначала Стеклову, чтобы тот по нему забрался наверх, потом – пулеметчику. И только после этого сам вскарабкался по стене к ним.

Место для засады было действительно удобным. Расположившись слева, лейтенант осматривал свой сектор, пулеметчик – сектор посередине, младший сержант - справа.
Движения в границах его внимания не было. Но это не успокаивало. Вспомнился рассказ ефрейтора Самида Сайдудулаева, спасшего в бою раненого старшего лейтенанта Текерева. Они шли в середине батальонной колонны на участке, который находился под прикрытием нескольких дозоров, расположившихся на высоте перевала.
Несмотря на это, душманы сумели скрытно пробраться к дороге и открыли из гранатометов и автоматов по механизированной колонне огонь. Реактивная граната, выпущенная из гранатомета, попала в БТР, на котором ехал старший лейтенант БОПА со своими подчиненными. К счастью, им, вместе с экипажем, удалось вовремя покинуть загоревшуюся машину и занять оборону за ней, в камнях. БМП и БТРы, открывшие огонь по противнику, дали возможность группе солдат Текерева перебраться в более защищенное от обзора душман место. Но старший лейтенант, к неожиданности всех, кинулся к горевшему бронетранспортеру и, забравшись внутрь, долго не показывался наружу. Он появился оттуда через одну, может несколько минут, которые казались по своей длительности не меньше часа. Пытаясь откашляться, он встал на колени, удерживая в одной руке автомат, в другой - сумку.

Пуля, попавшая в Текерева, буквально кинула тело Александра на камни, на которых он безжизненно распластался. Ефрейтор Сайдудулаев тут же бросился к нему и, ухватив старшего лейтенанта за плечи, приподняв его, понес в укрытие. И это было очень вовремя: в том месте, где с минуту назад лежал раненный офицер, раздался взрыв.

- Ничего, бойцы, документы сохранил, - прошептал старший лейтенант, прижимая рукой к себе командирскую сумку.

И только в этот момент Самид Сайдудулаев обратил внимание на правый локоть офицера. Масхалатная куртка старшего лейтенанта в этом месте стала бордовой от крови.

Потерявшему сознание командиру Сайдудулаев сделал обезболивающий укол в руку и, наложив на предплечье жгут, остановил кровь.

Бой, к счастью, был недолгим. Старшего лейтенанта погрузили в бронетранспортер и направились в Кабул. В бреду он все время повторял одну и ту же фразу: «Держи сумку, держи сумку!»

Бойцы знали, что в ней находились очень важные документы, которые старший лейтенант получил в кишлаке от «своего» человека. Это была карта, нарисованная от руки с непонятными значками, цифрами и короткими записями.

…Камень, скатывавшийся со скалы, заставил Стеклова вжаться в стену.

- Товарищ лейтенант, - шепчет Нечипоренко, - вы это, передвиньтесь на метров десять влево, там есть такой же выступ. Как раз, для одного человека.

- Там только что упал камень, значит, душманы над ним находятся, - посмотрел на младшего сержанта Стеклов.

- Это я там был только что, видно, столкнул нечаянно тот камень. А Вы здесь у всех на виду, - прошептал в ответ младший сержант. - А там будете находиться под камнем, значит, сверху будете невидимым.

- А-а-а, понял, - кивнул подбородком младшему сержанту лейтенант.

- Не хотите, я туда поползу, - прошептал Нечипоренко. – Если их увидите, открывайте огонь.

- Стой, я сам туда поползу, - поднял руку Стеклов. – Если что, меня с ефрейтором Каплиным прикроете, - и пополз в то место, куда указал ему только что Нечипоренко.

Прав был младший сержант, это место было более удобным по сравнению с тем, на котором он прятался несколько минут назад. С крышей, каменным ребром, скрывающим его от бокового обзора.

Но, вот в чем вопрос, если спускающиеся со скалы душманы окажутся справа, как же он откроет по ним огонь, ведь там находятся Каплин с Нечипоренко? Хотя, их отсюда и не видно, но он не должен забывать о том, что пуля может срикошетить от камня. А вот…

…С трудом открыв глаза, Валентин понял, что лежит, упершись лицом в камень. Голова была очень тяжелой, и он с трудом, постанывая, попытался ее оторвать от земли, но какая-то сила придавила его.

- Кто твой комантир? – услышал он приглушенный голос.

«Я в плену?» – эта мысль, словно ледяной молнией прошла в его мозгу, и, кусая разбитую губу, Валентин вжался в камень.

- Я спрашивай, кто твой комантир дивизий?

И только сейчас лейтенант понял, что его допрашивают.

- Сечас тепя упью…

Руки, стянутые чем-то, очень неудобно располагались на его спине, и тот, кто допрашивал его, постоянно их поднимал вверх, тем самым вызывая острую боль в плечевых суставах Валентина.

- Я тепья последний раз спрашивай, кто твой ком-мантир дивизий.

- Херовая у вас разведка, - выдавил из себя Стеклов.

- Кто? – что-то твердое и холодное уперлось в затылок лейтенанта.

В висках похолодело.

«Вот, и вся твоя война», - мелькнула мысль у лейтенанта.

- Хотчешь жит! – каждое слово допрашивающего было каким-то холодным, морозным.
Судорога согнутой левой ноги Валентина, ухватилась своими зубами в икру, а за ней и в ахиллесову пяту, с болью поглощая верхнюю часть ступни.

- А-а-а, - не сдерживаясь от невыносимой боли, застонал Стеклов.

- Как фамилий твоего комант-тдира, - придавливая чем-то твердым затылок, повторил свой вопрос душман.

- Т-та пошел ты!... – со стоном выкрикнул Валентин и тут же почувствовал, как что-то острое дотронулось до его горла.

- Я отрезай тепе голова, если не сказешь.

Сильные толчки крови в висках, разрывая сосуды, стали напоминать колокольный набат. Только эти звуки отдавались болью, ударявшейся в затылок.

- Послетний вопрос, лейтенант. Не ответишь…, - Валентин понял, что нож, упирающийся тупой частью своего лезвия, сейчас вот-вот перевернется и вопьется в его кожу, разрежет ее, за ней - сонную артерию, хрящи, дыхательную систему и позвоночные соединения.

- Ну, лейтенант!

- Да пошел…!

Какая-то сила в этот же момент развернула тело Валентина, и он сквозь солнечные лучи с трудом рассмотрел нависшее над ним лицо душмана. Оно было покрыто черной щетиной, глаза - сощуренными, губы – растрескавшимися.

- Живи пока, интеллигентишка! – прошептал ему в ухо знакомый сухой с хрипотцой голос старшего лейтенанта Васнецова.