Мюнхаузен. Текст 3

    

          НОСОВОЙ ПЛАТОК

Живя столько лет в России, я пользовался всё большим уважением умных людей, понимающих, что счастье хорошо, но правда лучше.

А так как я никогда, ни при каких обстоятельствах не отступаю от этого правила, каждый раз, когда моим друзьям поручалось какое-либо важное государственное дело, они обращались ко мне за советом или помощью.

Помню, как-то один из моих приятелей за беспорочную службу был отправлен на самый восточный край земли. И он попросил меня составить ему компанию. Я, конечно, согласился, сказав:

— Жить в России и не побывать в Сибири — это любому покажется странным!

Приятель вздохнул и ответил, что Сибирь — это только половина его пути, но он не возражает, если я хотя бы и половину дороги разделю с ним.

Мы наняли парадную карету. Кучер с необыкновенно пышной бородой, в которой аккуратно был выстрижен российский двуглавый орёл, взобрался на козлы, и мы отправились в далёкие края.

Я мог бы многое рассказать о том, что со мной приключилось в дороге, но отложу это до другого раза. Впрочем, об одной истории, которая представляется мне удивительно занятной, я всё же мимоходом упомяну.

Не пугайтесь, но наша дорога, если это можно назвать дорогой, проходила через дремучие леса. Нам довелось, между прочим, переправляться через несколько широких рек, ничуть не уже знаменитого Рейна. Пришлось в пути перебираться и через огромные горные хребты, ничуть не ниже Альп.

Иногда всё же встречались небольшие деревни и города, завидев которые, мы радовались до слёз.

Вот как-то добравшись до очередного, на сей раз крупного, сибирского города — шёл, кажется, третий месяц нашего пути — мы решили задержаться здесь на несколько дней, отдохнуть.

В один из них губернатор Сибири, которому сразу же доложили о нашем приезде, пригласил нас на охоту.

— Львов и косуль я вам не обещаю, — сказал губернатор нам с приятелем, — а вот отменной зайчатины, если вы и впрямь отличные охотники, отведать сможете.

Нетрудно догадаться, что мы не упустили благоприятный случай сходить на охоту.

Следующим утром, присоединившись к большой компании губернаторских друзей, мы отправились гонять зайцев.

Но, видимо, зайцев кто-то предупредил, что мы затеяли охоту именно на них. Быстроногие косые, завидев нас, бросились со всех ног наутёк в разные стороны.

Пришлось и нам разбиться сначала на мелкие группы, а затем вышло так, что каждый гнался за своим зайцем уже в одиночку.

Сибирский заяц, как известно, особый заяц.

Он может бежать долго, не зная усталости. А главное, у него есть удивительная способность, которую я не встречал больше ни у одного другого зверя, будь то страшный волк или красавец-олень. Когда сибирский заяц долго убегает от своего врага или от охотника, у него на лапках истираются мягкие подушечки. Но достаточно ему хоть на миг остановится, запрыгнуть на пенёк и вытянуться на нём в струнку, как на его лапках появляются новые подушечки. И заяц опять готов бежать дальше.
 
Приблизиться к нему, чтобы прицелиться — это целое искусство и большая удача.

Заяц, за которым устремился я, даже для сибирских попался очень резвый. Три дня подряд я гонялся за ним. Собака, которая вместе со мной преследовала зайца, вновь и вновь выгоняла его, но подстрелить длинноногого не удавалось.

На пятый день собака запросила пощады, и я разрешил ей возвращаться назад в усадьбу губернатора.

Спустя какое-то время подо мной зашатался от усталости конь, и я вынужден был оставить его на лесной лужайке. Сам же по следам продолжил преследовать зайца.

Ещё два дня шёл я за длинноухим, не давая ему отдыха.

Как-то неожиданно кончился лес, и потянулась голая каменистая равнина, на которой следы зайца были почти неразличимы. Но я их находил и шёл дальше. Заяц, чувствовал я, устал не меньше меня, и порой я даже мог разглядеть его впереди.

Тогда-то и случилось то, из-за чего, собственно, я и веду свой рассказ. Вдруг разыгралась непогода, и поднялся сильный ветер. Он дул мне прямо в спину и тем самым помогал догнать преследуемую добычу. Заяц был всё ближе, ближе…

Но тут с противоположной стороны налетел другой ветер, который дул уже мне в лицо.
Представляете, один ветер дует в спину, другой — в лицо. Как на грех, оба оказались одинаковой силы. Из-за этого я не мог сдвинуться с места. Вернее, сместиться вправо, влево получалось, а вперёд или назад — ни шагу.

К тому же второй ветер принёс ужасный холод. Каменистая равнина тотчас покрылась ледяной коркой.

Даже я, попав в такое положение, немного растерялся. Но быстро взял себя в руки.
 Слева, недалеко от себя я нашёл длинную ледяную сосульку, справа подобрал другую и привязал их к подошвам своих сапог. Получилось что-то вроде лыж.

Потом я достал из кармана большой носовой платок — вы же понимаете, у воспитанного человека он всегда с собой, — развернул его и поднял на вытянутых руках перед собой как парус.

А дальше мне осталось лишь посильней вдохнуть, набрать в грудь побольше воздуха и начать дуть в носовой платок.

Сила моего выдоха вместе с ветром, который дул в спину, превысила силу ветра, дующего мне в лицо, и мои ноги на лыжах-сосульках заскользили вперёд. Так я и двигался: набирал в грудь побольше воздуха и дул в носовой платок, опять набирал в грудь побольше воздуха и дул в носовой платок.

Не самый, конечно, быстрый способ передвижения, однако…

Прежде всего я стал продвигаться к застывшему поблизости на морозе зайцу. Какой охотник бросит добычу, охоте на которую отдал столько сил!

Минут через десять я уже засовывал мороженого зайца в охотничью сумку. Только после этого я развернулся и тем же способом двинулся в обратный путь.

По дороге мне попалось ещё несколько зайцев, таким же образом попавших в плен из-за нежданно-негаданно разразившегося мороза. Я и их отправил в сумку. Последняя пара уже не поместилась туда, и я привязал их за уши к поясу.

Постепенно оба ветра начали стихать и совсем прекратились. Моим мучениям пришёл конец. Я свернул носовой платок и сунул его обратно в карман. Затем отвязал и отбросил в сторону лыжи-сосульки и зашагал дальше обычным способом.

На смену сильным ледяным ветрам откуда-то появился лёгкий тёплый. Ледяная корка растаяла, и идти стало совсем не трудно.

Я нашёл своего коня на том самом месте, где оставил, отдохнувшего и даже сытого. Высокая зелёная трава, росшая вокруг на лесной лужайке, пришлась ему явно по вкусу.

Сев в седло, я довольно скоро вернулся к дому губернатора. К этому времени все другие охотники уже вернулись с охоты, и все, — вот незадача! — с пустыми руками.

Желая показать остальным свою добычу, я полез в сумку и стал доставать оттуда одного за другим… живых зайцев. Да, да, живых! Потому что в тёплой сумке они быстро оттаяли, а так как там было темно, то мирно спали, не шевелясь.

Бывалые охотники вместе с губернатором пораскрывали рты. Подстрелить сибирского зайца уже считается большой удачей. Но чтобы поймать, да сразу шесть штук живьём — про такое даже старожилы не слыхивали!

Я сделал по местным меркам щедрый подарок — преподнёс живых зайцев губернатору за то, что он подарил мне незабываемую охоту.

И только два зайца, которых я привязал к поясу, так и не оттаяли. Я отдал их на губернаторскую кухню. Нам с приятелем их хватило на два обеда, в продолжение которых я рассказывал, как мне удалось добыть тех зайцев, и на будущее советовал ему брать с собой охотничью сумку побольше.

А собака, какую я отпустил с охоты домой, сидела в это время у нас под столом и объедала косточки, которые мы бросали для неё на пол.