мой Антоныч

   Ой, как мало, и как редко мой Антоныч рассказывал о себе.
Но иногда удавалось у него вытащить из его биографии
что-то просто невероятное.Так однажды после похорон  поэта Валерия Тряпши и прозаика  Виктора Кононова (хоронили в один день) писатели решили помянуть их в писательской. Антоныч свозил нас в магазин, но идти в кабинет к председателю нашего правления СП России Михаилу Асламову отказалася. Писатели дружно стали его уговарить, что он не чужой нам, что он муж писательницы Елены,на что Антоныч ответил:
    - Что, Елена... Вот в молодости я дружил с Риммой Казаковой. В одном доме на Шевченко жили.Я подростком ещё был. Так я её на  танцы водил и домой обязательно провожал. Оберегал от геологов, слишком они её домогались.Задиристая была, за словом в карман не лезла.
     Удивлённая, я притихла... простила ему пренебрежительный тон в отношении писательницы Елены,с которой он прожил уже больше тридцати лет, и  повела за стол.
Но самое невероятное из его биографии мы с  нашим другом,  журналистом и писателем Александром Чернявским узнали ещё в начале этого века.Чернявский часто после работы заходил к нам домой. То на вкусненькое что-нить, то в гараж сходить, где в погребе по дружбе хранил свои припасы. В тот день он пришёл  по значительному поводу - принёс пригласительные билеты на юбилейный концерт известной примы хабаровского театра музкомедии Зели Гримм-Кислицыной.
- Пойдешь, Елена? Я  занят, и Римшина занята. Позови свою Валюшку Севастьянову.
Обрадовшись, я стала звонить подружке, но она сказала, что Павлу тоже дали пригласительные.
 Ай, ай,-заскулила я, - ну кого, кого позвать?
Антоныч, гаражный мужик, вдруг подал голос: - Я бы с удовольствием пошёл. Когда-то, ещё в пятидесятых,я у неё в труппе на подтанцовках работал.
       Потрясённые мы с Чернявским в один голос воскликнули: "Покажи!"
Антоныч балетным шагом вышел на середину комнаты, сделал несколько па и, поклонившись, встал в третью позицию...