Похождения Штирлица. Оценочное суждение

Глава первая. Начало

Телесериал «Семнадцать мгновений весны» стал  в  СССР  «культовым»  фильмом про разведчиков-нелегалов. Да и в современной России эту картину «запойно» смотрят до сих пор, восторгаясь «подвигом» Штирлица на экране.
Многие наши граждане до сих пор уверены, что всё, увиденное там,- «правда, ничего, кроме правды» и переубедить их невозможно.
Хотя, по моему мнению, там всё - НЕПРАВДА.
Это явление безумной любви к фильму лучше всего объясняют строчки стихотворения великого французского поэта Пьера Жана Беранже (перевод Василия Курочкина):

                Господа! Если к правде святой
                Мир дороги найти не умеет,
                Честь безумцу, который навеет,
                Человечеству сон золотой...

Только этот фильм стал «народным», удостоившись чести быть воспетыми в «устном народном творчестве» - анекдотах. Хотя я уверен, что анекдоты придумают не простые граждане, а писатели. В основном писатели-юмористы и, как правило, по национальности – евреи. Потому что евреи, это самые талантливые и образованные граждане любой страны.
Много фильмов про разведчиков заслужили признания советских граждан, а вот анекдотов про них нет. Не верите? Тогда перечислю с самого первого культового фильма «Подвиг разведчика».
Есть анекдоты? Нет.
Да, некоторые фразы пошли в народ: «У вас продаётся славянский шкаф и никелированная кровать с тумбочкой?» «Вы болван, Штюбинг!» Всё. А где, хотя бы, один анекдот?
Далее. «Мёртвый сезон» со вступительным словом самогО Абеля. Великого разведчика Абеля.
Нет.
Далее – «Щит и меч», посмотрев который, один плюгавый человечек нашёл своё призвание в «конторе глубокого бурения»
Нет, граждане-товарищи, анекдотов про Йоганна Вайса и Вилли Шварцкопфа. «Обидно, да?» - как говорил товарищ Саахов из фильма «Кавказская пленница».
Исключение составляет только фильм «Чапаев», снятый в 30- годы прошлого века. Про Василия Ивановича Чапаева и его ординарца Петьку масса анекдотов. Но это другой жанр.
Я не буду перечислять все фильмы «про шпионов» как хорошие, так и примитивные. Про их героев анекдотов нет!
И, чтобы подтвердить своё утверждение, приведу один из лучших анекдотов про Мюллера и Штирлица.
«Кабинет Мюллера. Входит Штирлиц.
-Давно хочу вас спросить, Штирлиц, - говорит Мюллер. – Вы – еврей?
- Что вы, группенфюрер, - отвечает тот. – Я – русский...»
Штирлиц, если народ его считает реальным человеком, совершил много подвигов, о которых не всем известно.
Поэтому я и хочу рассказать о них.
Но начнём с самого начала. И как в сериале, с закадровым голосом Ефима Захаровича Копеляна, которого шутники его театра за глаза называли «Ефим ЗакАдрыч».

Пролог

Москва, 1970 год. Комитет Государственной безопасности при Совете Министров СССР. По коридору, ведущему в кабинет Председателя , идёт начальник недавно созданного Пятого управления Филипп Бобков.
Он открывает массивную дверь и входит в приёмную. Ему навстречу вскакивает майор – адъютант Андропова:
- Юрий Владимирович ждёт вас.
Он услужливо открывает дверь в кабинет главного чекиста страны.
- Разрешите, товарищ Генерал Армии? – произносит Бобков, входя в большую комнату.
-Прошу, Филипп Денисович, - приветливо говорит Андропов, - присаживайтесь.
Информация к размышлению (Звучит голос Ефима Копеляна):
«Юрий Владимирович Андропов. Бывший комсомольский и партийный функционер в Карелии. Избежал сталинских репрессий, поскольку хорошо ориентировался в любой обстановке, плотно сотрудничая с органами НКВД.
Чем-то понравился секретарю ЦК КПСС Отто Куусинену, может потому, что оба были из Карело-Финской ССР, поэтому тот перевёл его в Москву.
Работа в аппарате ЦК, далее - посол в Венгерской Народной Республике. Во время народного восстания в Венгрии в 1956 году, вместе с «маршалом победы» Георгием Жуковым безжалостно подавил восстание, залив страну кровью. Долго работал в должности заведующего отделом по связи с соцстранами   ЦК КПСС. В 1967 году Брежнев назначил Андропова Председателем КГБ. Андропов люто ненавидел другого ставленника Брежнева Щёлокова - Министра внутренних дел.
Брежнев умело играл на их противостоянии. После смерти Брежнева Андропов стал генсеком ЦК КПСС. Однако правил совсем недолго, потому что был серьёзно болен. Народу запомнился облавами в рабочее время на посетителей магазинов, ресторанов, бань и кинотеатров, а также водкой, которая была чуть дешевле обычной. Напиток окрестили «Андроповкой».
- Слушаю Вас, товарищ генерал... - начал Бобков, но Андропов его перебивает:
-Филипп Денисович, давайте по имени-отчеству.
Бобков кивает головой.
-Вот какое дело, - продолжает Андропов, - Ведь Первый отдел вашего управления занимается творческими союзами?
-Так точно, Юрий Владимирович. Что есть какие-то недоработки?
-Да, есть, – отвечает Андропов.
-Разрешите получить замечания, - просит Бобков и встаёт.
-Садитесь, генерал, - приказывает Андропов.
Тот присаживается на краешек стула.
-Я слышал, что МВД запустило на телевидении сериал «Следствие ведут знатоки». Про доблестных, но продажных милиционерах. Попросил справку. Успех феноменальный. Почему же нам не снять сериал о разведчиках?
-Ну, про наших доблестных разведчиков снято много хороших фильмов. Я могу перечислить...
-Не надо, - перебивает Председатель КГБ, - я все их смотрел. Нужен новый фильм, который покажут по телевизору. Его посмотрят сто миллионов человек. У вас есть в творческих союзах такие люди, которые могут написать сценарий такого сериала? Именно сериала.
-Так точно!
-Назовите.
-Юлиан Семёнов, – выдавил вспотевший Бобков.

Кабинет начальники Пятого главного управления Филиппа Бобкова.
Он сидит за столом, перед ним лежит толстая картонная папка. На обложке типографским шрифтом напечатано: Дело, ф.и.о., начато, закончено и другие канцелярские атрибуты. Каллиграфическим почерком выведена фамилия Семёнов(в скобках – Ляндрес), Юлиан Семёнович, год рождения 1938, национальность – еврей.
-Почему еврей? – спрашивает сам себя генерал, и начинает листать папку.- Мать ведь русская. А у евреев национальность только по матери.
Внимательно изучает материалы, полностью раскрывающие всю жизнь Семёнова от рождения до настоящего времени.
Звучит закадровый голос Ефима «ЗакАдрыча» Копеляна:
«Информация к размышлению. Филипп Денисович Бобков. В 16 лет, приписав себе призывной возраст, пошёл добровольцем на фронт. Войну закончил командиром взвода в звании старшины. Орденоносец. Был несколько раз тяжело ранен. Член КПСС. После войны учился в спецшколе военной контрразведки СМЕРШ, по окончании которой, судьба направила его сразу на «Лубянку», в центральный аппарат Министерства госбезопасности СССР. Работал на разных должностях. Закончил Высшую партшколу при ЦК КПСС. Как кадровый чекист, к назначению Андропова отнёсся неоднозначно, однако по его протекции стал начальников вновь созданного Пятого управления КГБ, основная задача которого, жестокая борьба с инакомыслием в СССР. Беспощаден к диссидентскому движению. Причастен к выдворению из страны Солженицина, ссылке академика Сахарова и многочисленным посадкам «врагов» существующего строя».
-Так, дружок, - удовлетворённо произносит генерал. – Оказывается, когда ты учился в Институте Востоковедения, где подружил с Примаковым, то стал нашим человеком. Так вот почему ты по заграницам так часто шастаешь. Вероятно, по протекции Первого главка. Разведчик, короче. Интересно почитать твои отчёты. Прекрасно. Значит ты у нас «под колпаком».
Неслышно входит адъютант и докладывает:
-Товарищ генерал, прибыл Юлиан Семёнов.
- Пусть заходит, - приказывает Бобков, закрывает папку и убирает её в стол.
Входит Семёнов.
Бобков поднимается из-за стола, улыбаясь.
-Здравствуйте, Юлиан Семёнович, - радушно говорит он. – Прошу вас в мой уголок отдыха.
Генерал указывает на два кресла, журнальный столик и торшер, стоящие около стены.
-Здравствуйте, - нерадостно здоровается журналист, и жмёт руку, протянутую хозяином. – Удивлён вашим вызовом.
-Приглашением, приглашением, - сладко говорит Бобков, - а вызывают вас в наше здание, вероятно, другие люди. Но не будем об этом. «Каждому своё», как было написано на воротах Бухенвальда.
На лице гостя растерянность.
Они садятся в кресла.
-Чай, кофе или чего покрепче? – спрашивает хозяин.
-Благодарю, ничего не надо. Если можно поскорее начать, - высказывает пожелание гость. – У меня через час встреча в Центральном доме журналиста.
-Так успеете, я вас долго не задержу. Вот какое дело. Юрий Владимирович Андропов предлагает вам написать сценарий про героя ваших произведений Штиглица…
-Штирлица, - поправляет его писатель.
-Да, Штирлица. Лучше взять военное время. Он же у вас занимал высокий пост у нацистов?
-Да. В Управлении имперской безопасности, штандартенфюрер СС.
-А в какой должности?
-Был советником у бригадефюрера Шеленберга и вольным охотником.
-Такого быть не могло. Человек в звании полковника, по армейским меркам, должен был возглавлять отдел. Семья у него была в Германии?
-Нет. Жена осталось в Москве, а в Берлине…
-И это невозможно. В Третьем Рейхе с подозрением относились к таким людям, и сразу бы заподозрили неладное. Нафантазировали вы крепко.
-Но это художественное произведение, я волен сам распоряжаться героем…
-Вольны-с, но в реалиях того времени. А то у вас Джеймс Бонд получается какой-то.
Семёнов, удивлённый такими познаниями Бобкова, выглядит расстроенным.
-Ну, да ладно. Напишете сценарий многосерийного фильма про вашего героя, чтобы он был интересен для советского зрителя. Сколько вам надо времени?
-Ну, пару месяцев хватит.
-Тогда за дело. Через два месяца я жду вас у себя. А своему куратору можете написать подробный отчёт.
-Какому куратору?
-Вы знаете, какому. Вы думаете ваши бесконечные командировки на Запад за красивые глазки? До свидания.
Семёнов, рассказывая друзьям о встрече с Бобковым, признался, что тогда у него первый раз заболело сердце.
Приехав домой, Семёнов заварил себе «очень крепкий кофе», как любил его герой Штирлиц, и вспомнил, как Бобков неправильно назвал фамилию его героя – Штиглиц.
«А ведь он где-то узнал, что я для своего романа переделал фамилию барона Штиглица, крупного финансиста Российской Империи, заменив одну букву. Да, с ним надо держать ухо востро. Недаром «Ювелир» поставил его во главе Управления».
Несмотря на близость к «конторе глубокого бурения», писатель любил наедине с собой фрондёрствовать. А «Ювелиром» кадровые чекисты, с которыми он общался, за глаза между собой так называли Андропова, потому что его дед имел ювелирную лавку.
Попивая кофе, Семёнов подошёл к книжной полке и достал свою книгу «Семнадцать мгновений весны». В этом произведении Штирлиц действовал в Германии в конце войны.
Прошло два месяца, сценарий был готов. Бобков прочитал, одобрил, но сделал только одно замечание, но весомое: «Он у вас просто супермен, а так в жизни не бывает. Ну да ладно, Председатель всё спрашивает и торопит».
Семёнов продал своё произведение киностудии Ленфильм, получив приличные деньги. Но внезапно ему позвонила кинорежиссёр Татьяна Моисеевна Лиознова. Она просила отдать сценарий ей, заверив его, что она сделает великолепный сериал.
Писатель отказал, сославшись на договорённость с Ленфильмом и получением аванса, который уже пропил, как пошутил он в разговоре.
Однако дело этим не закончилось. Через несколько дней, ужиная в ДомЖуре с друзьями из «конторы», он услышал пожелание дать согласие Лиозновой на постановку фильма. Это было предложение, от которого нельзя отказаться, как говорят в сицилийской мафии. Пришлось писать Председателю Гостелерадио и возвращать деньги киностудии. Кроме того, Лиознова так переделала его сценарий, что он рвал и метал, но было уже поздно.
«Информация к размышлению, как всегда голосом Копеляна:
 «Татьяна Лиознова, советский кинорежиссёр, создатель прекрасных фильмов, отмеченных призами международных кинофестивалей, и давно заслужившими всенародную любовь. Кавалер шести советских и российских орденов, среди которых, Орден Октябрьской революции за фильм «Семнадцать мгновений весны». Хрупкая девочка из еврейской семьи, не имевшей к кино никакого отношения, она в 19 лет поступила на режиссёрский факультет ВГИКа, что само по себе было подвигом. Не заслуженно отчисленная через год учёбы, добилась восстановления. Закончив институт, оказалась без работы, потому что наступило время сталинского «малокартинья»(официально принятый термин), однако не пала духом. Вместе с матерью  шили на дому одежду для продажи, чем и кормились. Но она ни на минуту не забывала о своей мечте – снимать кинофильмы. Судьба благосклонна к тем, кто борется и не сдаётся: её взяли в помощники при постановке спектаклей в Театре им. Вахтангова и Московском ТЮЗе.  После смерти Сталина, вновь была принята на Киностудию им. Горького, где реализовала, наконец, свой талант. Её звёздный час настал, когда она сняла эпопею «Семнадцать мгновений весны».
Рабочий кабинет Лиозновой на киностудии. За столом Татьяна Лиознова, Юлиан Семёнов и композитор Микаэл Таравердиев, написавший музыку к сериалу.
-Юлик, - обращается режиссёр к писателю, - ты не будешь возражать, если я поставлю в титрах, наряду с твоей, и мою фамилию как автора сценария?
-Буду! – кричат Семёнов, услышав это предложение, - как ты можешь, Таня.
-А то, что я почти полностью переделала твой бездарный сценарий!
-Это тебе он кажется бездарным. Но книга-то моя, моя, Танечка.
-Я вообще думаю, что надо написать в титрах, что сценарий Лиозновой по мотивам, Юлик, по мо-ти-вам твоего «рОмана», как говорят на зоне.
От такой наглости, обычно острый на язык Смёнов, теряется и замолкает.
-Товарищи евреи, - шутит композитор, - вы же одной крови, и должны поддерживать друг друга, так, кажется, говорится в «Торе»?
- А ты сам-то, разве не еврей? – зло спрашивает Лиознова.
-Я армяно-грузин, - всё ещё пытается шутить Таравердиев.
-С еврейскими корнями! – не унимается Лиознова.
-Таня, ты не права, - тихо отвечает композитор, – и в первом случае, и во втором.
Вместе с Семёновым он выходит из комнаты.
После этого разговора между создателями фильма пробежала «чёрная кошка», и они не общались несколько лет.

(Продолжение следует)