Крещенные Пятью львами Глава 8. Военная тайна

В зале клуба полка было душно и жарко, но Валентин на это не обращал внимания, вслушиваясь в каждое слово командира дивизии.

- Эта операция была скоротечной. Благодаря десантированию на перевале в ночное время двух десантных подразделений, нам удалось уничтожить несколько опорных пунктов душманов, устроить засаду и перекрыть возвращение из Кабула работавших на окраине города бандформирований и уничтожить их.

Командир дивизии, сидевший за столом, стоящим посередине сцены, сделал несколько глотков воды из граненого стакана и, откашлявшись, продолжил свою речь.

- Было уничтожено тридцать два человека, возвращавшихся на четырех бурбухайках (автобусах) и шести джипах. С ними было захвачено три миномета, один ДШК, два гранатомета, семнадцать автоматов, шесть буров, семь итальянских противопехотных и шесть противотанковых мин, и другое стрелковое оружие. В уничтоженных джипах находились три ракетные установки, с помощью которых они и обстреляли город и аэропорт.

При атаке кишлака, благодаря своевременно полученным разведданным, нам удалось уничтожить группу около сорока душманов, вернее, тридцати девяти. Их было намного больше, около двухсот человек. Скорее всего, они ушли по кяризам или попрятались в кишлаке. Проводили осмотр кишлака силы внутренних войск Афганистана. Результаты зачистки кишлака мне пока неизвестны. А теперь хотелось бы конкретно разобраться в действии на этой операции каждого подразделения. Начальник разведки, начнем с Вас.

На сцену к трибуне вышел невысокий подполковник. Говорил он тихо, но это не мешало каждому из присутствующих офицеров и прапорщиков в зале хорошо его слышать.

- …Разведывательная рота, получив команду в два - ноль пять утра, через двадцать семь минут выдвинулась на бронетехнике на аэродром…

Валентин, внимательно слушая главного разведчика, к его словам начал терять интерес, так как они не касались самого боя на перевале и в кишлаке, а мелких организационных вопросов по готовности к вылету вертолетной техники, загрузке на их борта боеприпасов, личного состава, вооружения, несвоевременного получения данных о месте высадки…

Вспомнился тот момент, когда они шли в зеленке с бойцами того лейтенанта Федорова, который, честно говоря, вел себя немножко вызывающе, покрикивая при солдатах на него. То ему не нравится, как Стеклов пугается каждого кустарника, то он не вовремя выполняет какую-то поданную им команду.

На это Валентин сначала не обращал большого внимания, так как тот цеплялся к нему шепотом. А чуть позже, когда они, окружив кишлак, приблизились к скале, было видно, что Федоров начинал нервничать: громко кричал на солдат, на Валентина.
Малик Туротуробов, двигавшийся от него в метрах двадцати, решил положить этому конец и, ухватив за рукав Валентина, потащил его за собой к деревьям.

- Ты так потеряешься от нас, - сказал он Стеклову. – Взводный нервничает, что очень опасно. Тебя теперь рядом с ним нет, успокоится. Это - болезнь!

Какая болезнь, Валентин так и не успел спросить, где-то недалеко от них началась стрельба. Стеклов вжался в ствол дерева.

- Это, похоже, - Малик замер, вслушиваясь в стрельбу, - бьют из стрелкового оружия. Наступили на хвост душманам.

- Товарищ лейтенант, - окликнул Стеклова радист Евгений Смирнов, - Вас вызывает ноль первый.

- Ноль первый? – вытянулся в полный рост лейтенант. – Комдив? – и, подбежав к радисту, выхватил наушники и приложил их к уху.

- «Флажок», «флажок», вас вызывает ноль первый.

- Понял, - сунув наушники в руки радиста, Валентин вопросительно посмотрел на Малика.

- Ну, вот и работа, - улыбнулся он и, взяв наушники, что-то сказав радисту, ожидая ответа, продолжил. – Валя, возвращаемся назад, техника от нас в метрах ста. «Красный флажок»(!), «красный флажок»(!), сейчас будем, готовьтесь, - и, махнув рукой Валентину, скомандовал. - Отряд, к машине! - и быстро пошел назад.
Их встретил Шевелев, оставшийся в бронетранспортере с механиками-водителями.

- Что у вас? – спросил у него Валентин.

- Душманы в горах, - и показал на скалу.

Небольшие дымные разрывы, происходившие в разных частях горы, говорили о том, что дивизия вела плотный артобстрел этой местности.

- А где комдива искать? – спросил Валентин.

- Вон там, - Малик указал на бугристую местность в долине.

Командир дивизии находился в блиндаже, в широком окопе, накрытым брезентом. Валентина сначала проверила охрана. Потом его отвел дежурный прапорщик в блиндаж.

- Товарищ генерал-майор, лейтенант Стеклов…

- О-о, вояка! А, кто Вас, молодой человек посылал туда? - прищурившись, комдив сверлит своими глазами Валентина. – Это - в первый и в последний раз. Выходить на боевые действия Вы будете только после моего приказа. Понятно?

- Так точно! – вытянулся Стеклов перед командиром.

- Ну, и хорошо. Бой в кишлаке заканчивается, а Вы находитесь здесь, и ожидайте моих дальнейших распоряжений.

- Понял, то есть, есть! – отдал честь Валентин.

- Идите, - улыбнулся комдив и, покачав головой, вернулся к развернутой карте, у которой собралась группа старших офицеров.

Валентин вернулся к своему бронетранспортеру, стоявшему рядом с командирским и, спрятавшись от солнечных лучей под его броней, сел на ящик из-под боеприпасов.

- Товарищ лейтенант, - спустился к нему с брони Костя Каплин. – Давайте. я отойду туда, - махнул он в сторону выстроившейся в ряд колонны боевой техники, - и на костре сварю чай, приготовлю макароны по-флотски. Любите?

- А откуда они у нас? – удивился Валентин.

- Так, старшина дал кулек с макаронами, а что им пропадать...

- Прошу внимания, разговоры прекратить, - повысил голос командир дивизии, и в зале сразу же воцарилась тишина. – Вот, вы мне-то, как раз, и нужны, - он встал из-за стола и, всматриваясь в середину зала, продолжил. – Выходите сюда, товарищ майор, и объясните, почему ваша рота, окружив кишлак, пошла в горы. Туда, где артполк вел обстрел территории.

Майор, приземистый мужчина лет тридцати пяти, застегнув одну из верхних пуговиц на кителе, стал выходить к сцене.

- 2 –

Валентин так и не успел попробовать приготовленных пулеметчиком макарон. Его вызвал к себе командир дивизии.

Приказ был несколько непонятным, он должен был отвезти в какой-то кишлак несколько афганцев на двух своих машинах без сопровождения.

Это были уже не молодые мужчины, у всех, как на подбор, красивые широкие черные усы, такие же черные и широкие брови. Лица они прикрывали платками, смотрели вниз. Рассмотреть Стеклов их так и не успел, они, скрывая свои лица, быстро залезли внутрь бронетранспортера.

Малик что-то шепнул Валентину.

- Старший лейтенант, я не понял, - догнал его Стеклов.

- Потом скажу, поехали, - и полез на броню.
Валентин за ним. Когда вышли в бескрайнюю с правой стороны долину, Стеклов отвлекся, наблюдая за семью смерчами, поднявшимися неровными тонкими трубами над Дех Сабсом.

- Похоже, это - старейшина кишлака с представителем ХАБа, - сказал Туротуробов, - государственной службы безопасности, - отвечая на вопросительный взгляд Валентина, добавил он.- Вчера здесь собирались главы близлежащих кишлаков, обсуждали свои внутренние вопросы. И на них напала банда душман. Те, я так понял, были пришлыми и не знали, что здесь представители власти собирались.

- А нападение на Кабул, ну, в смысле на аэропорт, о чем говорит?

- Точно не знаю. Скорее всего, это было связано с авиарейсом, на котором должны были лететь правительственные афганские люди куда-нибудь, или к ним из какой-либо страны. У душман везде уши есть, вот они и решили таким путем совершить теракт. А их отрядов здесь в горах много.
БТР остановился, Дмитрий вылез из люка, помог выбраться из него афганцам и сесть им сверху на броню.

- Жарко, - сказал он, - да, и опасности той, что там могла быть, для них здесь уже нет.

- Хорошо, - кивнул Валентин, - и махнул рукой механику-водителю, что можно ехать дальше.

Туротуробов разговорился с гостями. Валентин к его речи не прислушивался, так как не понимал арабского языка и, удобнее развалившись на броне, упершись спиной в башню, смотрел вперед.

Очертания кишлака появились неожиданно, из степной мглы, как и группа афганцев, вооруженных автоматами и винтовками, стоявшими цепью.

БТР остановился, один из гостей спрыгнул с брони и пошел к ним. Афганцы, обнимаясь, громко говорили: «Салом, бача!». И с улыбками смотрели на людей, сидевших на броне, прикладывая руки к сердцу, кивали им головой.
Потом они взобрались на машину и поехали в кишлак. Большой это населенный пункт или нет, возможности узнать не было. Бронетранспортер повернул направо и остановился у двух первых домов с большим двором, закрытым высоким забором.
Здесь было много афганцев, и каждый из них вооружен. Следующее, что успокаивало, все жали руку советским солдатам и офицерам, повторяя приветствие: «Салом, бача!».

Мухаммед, так звали афганца, приставленного к офицерам, провел их к колодцу. Напившись воды, и, умывшись, Валентин вместе с Дмитрием и Маликом были приглашены в шатер. В его центре был расстелен ковер, по бокам которого рассаживались люди. Ковер, как скатерть-самобранка, незаметно накрывался различными блюдами и чайным сервизом. Но Валентину было стыдно рассматривать каждое из принесенных блюд. Он слушал разговор Малика с хозяевами.
Дмитрий, сидевший слева от Стеклова, шептал ему, о чем шел разговор.

- Это орудовала банда Махмуда. Головореза. Он пришел сюда недавно, из Пакистана, людей у него немного. Какие у него задачи, еще не понятно, выясняют. Со старейшинами кишлаков он по-хорошему договариваться не хочет. Вчера утром он напал на два каравана, забрал у них все, включая скот. Этого делать он не имел права. Люди из того кишлака, в котором мы сегодня воевали, попытались его остановить. Он многих поубивал и сделал ночную вылазку на Кабул. Теперь их задача - договориться с нами и уничтожить его вместе с бандой.

- А сил своих у них недостаточно для этого? – спросил Валентин. - Имеется в виду с царандоевцами и хадовцами.

- На всех не хватает, уважаемый! – обратился к Валентину один из афганцев. – Спасибо вашему командиру, помог нам.

- Да, да, извините.

- Спасибо вам, шурави! Меня зовут Ахмед, я учился в Душанбе.

- Рад, - улыбнулся Валентин, принимая из его рук пиалу с чаем. – Вы хорошо относитесь к русским?

- О, это самый сильный народ. Он остановил Наполеона, Гитлера. Это -непобедимое государство, как Афганистан.

- Спасибо, - отхлебнув чаю, Валентин поставил блюдце с пиалой на ковер. – Я здесь служу совсем мало и еще не все знаю. Когда мы бываем в ваших кишлаках, видим, что люди поддерживают демократическое государство.

- Мы хотим жить спокойно, работать на себя, понимаете? Мы устали работать на сахиба. Наши дети должны учиться, стать инженерами, строить заводы, машины.
Валентин, слушая Ахмеда, кивал головой. Он прекрасно его понимал, вспомнив исторические картинки своего крымского города, население которого многие века занималось сельским хозяйством и разработкой солевых месторождений. А потом, когда в начале двадцатого века там был построен бромэтиловый завод, а после революции - химический завод, маленький поселочек Саки стал развиваться, застраиваясь многоэтажными и частными домами, появились школы, детские сады, дома культуры, больница. Мощно развивалось и сельское хозяйство.

- Причина одна, - говорил Ахмед, - нам нужно торговать с другими странами, с Советским Союзом, тогда мы будем сильными и богатыми.

- Можно вопрос? - поднял руку Валентин. – Советский Союз ввел к вам свой ограниченный контингент. Зачем? – и внимательно посмотрел на Ахмеда, отметив, что к их разговору прислушиваются все собравшиеся здесь люди, а Малик Туротуробов переводит им слова Ахмеда и Валентина.

- Чтобы помочь нам! – в голосе Ахмеда чувствовалась нервозность, словно Валентин задел его оголенный зубной нерв. – Вы, Россия, защищате нас от англичан, американцев, которые помогали всегда эмиру и держали нас рабами. У нас богатые месторождения алмаза, лазурита, золота, медьи, нефтьи, газа, и все это нужно добывать. А Россия нам всегда помогал, она у нас покупал все. Россия хочет нам помочь встать на ноги, строит дороги, электростанции, но Америка хотят забрать все это себе в карман. Россия – народное государство, ее богатства – богатства народа(!), а не капиталистов США, Англии, Франции…

«Он хорошо знает политику мира», - подумал Валентин, наблюдая за Ахмедом, который, не сводя со Стеклова глаз, рассказывал ему о будущем своей страны. – И, что интересно, говорит на чисто русском языке. Скорее всего, он прожил у нас всю свою жизнь».

- Мы хотим, чтобы здесь стоял завод по переработке винограда. Здесь очень вкусный виноград. Там, - он махнул рукой в сторону за Валентина, - медный завод, там, - указал куда-то влево от себя, - завод по работе с лазуритом. Мы хотим, чтобы сюда ехали туристы, покупатели нефти, меди. Нам нужна мир, торговля, нам нужен помощь шурави! Мы дружим и любим друг друга! Так?

Валентин заулыбался и протянул для рукопожатия ладонь Ахмеду, и в этот момент все стали повторять одну и ту же фразу:

- Шурави дуст!  Русия – Афганестан – дусти!

- Друзья, значит, - перевел эти слова Дмитрий Шевелев.

Створка входа в шатер была поднята, и в нее внесли широкие тарелки с рисом и несколько небольших чугунов с мясом.

- …Не спи! – толкнул Валентина в бок  Малик Туротуробов, - комдив на тебя смотрит.

- А я не сплю, - ответил Стеклов, - просто задумался, - и, глянув на командира дивизии, сидевшего за столом, слушающего доклад командира полка, вспомнил Ахмеда.
Когда они собирались покидать кишлак, он отвел его в сторону, подальше ото всех и вложил ему в офицерскую сумку какие-то документы.

- Это - военная тайна, лейтенант. Написано все на пушту, древней вязью, никто из ваших не поймет. Отдашь ее командиру ди-ви-зии лично в руки. Если нападут душманы, сожги это письмо.
Услышав эти слова, Валентин невольно отшатнулся от Ахмеда.

- Ты помоги нам. Ваша командира ждет это. Он тебя послала за этим. Это про душмана, - приблизив свое лицо к подбородку Валентина, и, смотря на него исподлобья, прошептал Ахмед.

- Понял, - Валентин смочил языком ссохшиеся губы. - Понял. Мне нужно торопиться, скоро будет темно.

- Нэй, нэй… Пошли, - и потянул Валентина за собой.

Они шли долго, по кишлаку. Люди, шедшие им навстречу, кланялись, а Ахмед, указывая на Валентина, здоровался с ними по-русски. И те, в ответ улыбаясь, говорили: «Салам алейкум, шурави!»

Некоторые дома, видно, что были развалены и заново построены, цвет новой глины был темнее старой.

- Это наши стреляли в вас? – не сдержался Валентин.

- Нэй, нет, это наши в нас стреляли.

- Афганцы?

- Душманы, басмачи, враги наши! – сквозь зубы прошептал Ахмед.

Дувал, к которому привел Стеклова Ахмед, был развален.

- Вот, вот, Мухаммад Расул Вардак ответил за это там, сейчас. Мало ответила, камандира! – Ахмед нервничал, рука его с вытянутым указательным пальцем рубила воздух. – А ты пришела к нама помогать. Ташакор тьебе. Спасиба!  А ты говорила, зачем сюда пришла! Помогать нам толкать их за границу, не пус-скати в Афгани. Здеся по-по…

- …Гибли, - добавил стоящий сзади Валентина Дмитрий Шевелев.

- Т-тда, шурави Димья. Настоящий человека, падар (отец) Хундайназар, шесть детей,  шаш бача! Их убила Мухаммад! Мухаммад. Ему наши закона не нужна. Он убивать бача, он убивать старика, он - не мусульманин.   

Валентин возвращался к своей технике, понурив голову. В таком настроении был Ахмед и сопровождавшие его афганцы. Видно, эта потеря для них была очень тяжелой. Кто был этот погибший Хундайназар, Валентин узнает позже, от Малика Туротуробова – он был старостой кишлака, взявшем на свое попечение детей погибших земляков, которые воевали на стороне новой власти.

Распрощавшись с афганцами, Валентин дал команду возвращаться в Кабул. БТР и БРДМ, набирая скорость, пошли на сближение с каменным горизонтом гор Гиндукуша. 
Тогда Валентину повезло, словно какие-то силы защищали их БТР с БРДМом, идущих по долине Дех Сабса, потом через большой кишлак, потом через перевал Гиндукуша и дороге под его горными хребтами. Причиной этому, скорее всего, стало то, что они были невдалеке от колонны бронетехники своей парашютно-десантной дивизии, возвращавшейся в Кабул после прошедшей здесь военной операции.

Когда въехали в месторасположение дивизии, Валентин приказал механику-водителю подъехать ближе к штабу. Комдив находился в своем кабинете. Капитан, дежуривший в приемной, остановил Стеклова, и, выслушав его доклад, зашел в кабинет командира. Через минуту вышел и пропустил его.

- Товарищ генерал-майор, лейтенант Стеклов, командир группы…
Генерал поднял руку, прося его замолчать. - Что Вы сейчас сказали капитану? – спросил он.

- Что командир разведки приказал Вам принести карту.

- Какую? – не понял комдив.

- Извините, я соврал. Я по Вашему приказу доставил в кишлак афганцев, и один из них по имени Ахмед попросил меня передать Вам какие-то секретные документы, сказал, что это - военная тайна.

- Тайна? – улыбнулся комдив. – И о чем она, лейтенант, военная тайна?

- Не могу знать. Он сказал тайна, и для всех, и для меня, в том числе, она осталась тайной. Я никому не показывал эти документы и не говорил о словах Ахмеда.

- Ну, и правильно, - комдив взял конверт у Валентина из рук. – Все, лейтенант, Вы свободны, - и пожал Валентину руку. – Отдыхайте, и завтра Вас жду на офицерском собрании, на котором будем анализировать проведение этой операции. Слушайте, запоминайте, учитесь. Кто его знает, кто передо мною сейчас стоит, может, будущий начальник политотдела дивизии, армии, округа, а, может, Кутузов! – и, еще раз широко улыбнувшись, проводил Стеклова до двери.

Валентин пришел в себя, когда офицеры, сидевшие вокруг него, стали подниматься со своих кресел и выходить из клуба.

- Ну, как тебе понравилось? – Малик Туротуробов спросил у Стеклова, поднимаясь со своего кресла.

- Да, это здорово, - ответил Валентин.