Последний фаворит Зубов. Бабушкин внук

 Александру Петровичу Аникину, любимому моему оперному певцу и самому замечательному графу Робинзону в опере Доменико Чимароза тайный брак обожаю, ценю, жду


на коллаже за Робинзона и арабского врача Александр Аникин

Памяти Екатерины II, памяти композитора Доменико Чимарозы,


 друзьям  и близким, Александру Петровичу Аникину, оперному певцу, который играл накануне тайный брак Доменико Чимароза - партия Робинзона была у Аникина - кстати, Чимароза был в 1787  году, откуда начинаю я свой повесть-роман -


 Прототип Александра Аникина в данной повести-романе - граф Строганов, которого любила Ольга Савинкова (мой прототип), и здесь сестра Бориса Савинкова, которую обожал граф Салтыков.

Простите, что так совпало, но то, что Чимароза в 1787 году был приглашён ко двору Екатерины 2... для меня скорей шокирующая новость, что лишний раз подтверждает мою авторскую интуицию и нашу совместную с Аникиным и друзьями духовную связь.   

В 1787 Чимароза был приглашен придворным композитором ко двору русской императрицы Екатерины II.

Был холодный ноябрь 1796 года. Павел что-то предчувствовал. Призраки глубоко изъели  его мученическую  душу. Екатерина пригласила к обеду свою фаворитку Екатерину Дашкову, и своего фаворита Платона Зубова, которому на тот момент было 29 лет.

Самой императрице было 67 лет. Отужинав, Екатерина занемогла. Говорить, конечно, об отравлении приходилось бы, если бы придворный лекарь не заподозрил язву желудка, которая убила Императрицу. Платон Александрович Зубов даже как-то растерялся, потом послал за британским послом. Павел 1 подался сжигать завещание, которое Екатерина оставила в пользу внука своего Александра Павловича. 

Похороны Екатерины 2 проходили странно. Казалось, что Император Павел 1, теперь уже Император, не плакал.

Сын не любил свою мать. Больше плакали  внуки её, Александр и Константин. и супруга Павла - Императрица Мария Фёдоровна. На следующий день после похорон была назначена коронация.

Павел 1, который всю жизнь мучился от притеснений своей матушки, и считал Екатерину врагом № 1 по жизни,вздохнул с облегчением. Почему-то при виде Павла 1, застывшего у окна, ожидающего пока к нему зайдёт его брадобрей граф Кутайсов, который должен был привести в порядок его причёску, а также поправить приготовленный к коронации костюм, и Павел 1 в нем вышел к людям.

Воспитатель Александра 1 граф Строганов сжал руку своей возлюбленной Ольги Савинковой, сестры Бориса Савинкова, который отбывал ссылку в Сибири, и приготовился слушать речь Императора Павла 1, который будет править с 1796 по 1801 год - слишком быстро возрастёт недовольство его правлением.

а пока после похорон Императрицы Павел читал речь, а Строганов сжимал руку Савинковой, поглядывая в её нежно-голубые глаза, и думая о том, что будет после коронации. что произошло после коронации - нежный прилив страсти, и продолжительное занятие любовью с возлюбленной, наконец свершившееся, хотя Строганову было уже 79, а Савинковой 38, и что трудно описать, поскольку это была любовь, останется прологом к новой повести, которая начнётся в царствование уже Императора Павла 1.

Пока же Павел 1, сидевший в своей роскошной зале и отдыхавший после коронации, напоминавший себе Сулеймана или Мурада 4, который тоже долго ждал пока его мать Валиде Кёсем, уступит, наконец, ему место, и который продал русскому купцу Александру Сомову и его жене Ярине то самое ожерелье, которое сверкало роскошными сапфирами и бриллиантами, которое вместе с бриллиантом Хоуп попало в реестр самых роскошных украшений века, Павел 1 сидел наслаждался моментом, не ведая, что ему готовит судьба, и что призрак матушки его Екатерины 2 жаждет мщения, и что он погибнет от рук убийц почти на глазах у своих сыновей Александра и Константина, пока же Павел пил сладкое вино, смотрел на салют - ну точно Султан Сулейман - и мысленно готовился царствовать. Долго и правильно.

Александр ласкал Ольгу в момент коронационного салюта, и ей нравились его ласки - дело было в одной из комнат дворца. Ольга выдохнула:"твоя навеки", руки Александра переместились на её бёдра, а комнату осветило роскошное сияние вспыхнувшего салюта, которое погрузило влюблённых в полный восторг
,      


Александру Аникину, Злате Раповой, Лене Верещагиной,Caledon Hockleу, друзьям, Александру Аникину

1787
Мальчик Саша носился по коридорам Зимнего дворца, с любовью и с сердцем отделанным его заботливой бабушкой Екатериной II. Стояла зима 1787 года, и в Зимнем дворце топили роскошный камин, отапливая стены. Мальчикам полагалось скоро идти на забаву, и Александр, которому исполнилось 10 лет, с 13-летним Константином бегали вокруг колонн Зимнего дворца полуодетые - шапки были, конечно напялены набекрень, и их воспитатель Лагарп сильно ругался по этому поводу, грозясь пожаловаться воспитателям 70-летнему Строганову и Сперанскому, которые были, помимо прочего реформаторами при Великой Российской Владычице, правившей Россией и миром уже в полноправном господстве.

Екатерина была собой горда, а особливо внуками, которых, как и полагается бабушке, любила более собственного сына, ещё не ставшего Императором. Грустный всегда цесаревич Павел, которому исполнилось 33 года, и которому уже надлежало быть Императором - не любил свою мать, считая, что она отняла у него власть.   

Матери не хотелось уходить с престола, и подобно Османской Валиде Кёсем Султан, державшей своего сына Мурада в строгости, Екатерина Алексеевна мучила своего сына Павла подобным образом, а, главное, не любовью.

33-летний цесаревич часто не хотел просыпаться по утрам, страдая от того, что он в свои столь зрелые годы должен был бы управлять огромной Империей, а он всё находился под покровом своей матери, которая тяготила его с каждым днём - он будто ожидал её кончины, которой не было.


Цесаревич Павел в роскошном своём мундире даже прошёл мимо своих играющих и тоже не заметивших его сыновей, фыркнув про себя "бабкины отродья". Екатерина воспитывала своих сыновей в различном стиле. Александр Павлович, любимчик, воспитывался в стиле Великобритании, и с детства почитал Мерлина и короля Артура, а его брат Константин, наследник,  - в греческом стиле. Екатерина боготворила внуков, и для воспитания их подобрала лучший свет учительства своего времени.

Лагарп  - строгий господин учитель из Швейцарии был боготворим Александром.
Строганов - лицо вымышленное автором, ОМП - был также любим цесаревичем, но менее Лагарпа. Весь двор знал, что Строганов влюблён в 29-летнюю княжну Дарью Савинкову, которая вместе со своим братом, генералом Борисом Савинковым была представлена недавно ко двору. Савинков разбил в войсках турок, за что был представлен Екатериной 2  к награде, также Савинковым пожаловали поместья, которые были необходимы брату и сестре. Борис собирался жениться в третий раз, и выбрал себе в супруги молоденькую Татьяну Ларину, к удовольствии матери Татьяны, и к неудовольствию её самой, а Ольга влюбилась в Александра Салтыкова, которому надлежало обучать детей музыкальной науке.

Между прочим, Александр Павлович был с восьми лет глух на одно ухо.
Мальчик во-первых, простудил при зимних забавах, а во-вторых как-то оглох при  выстреле пушек, что стреляли каждое утро из дворца, предвещая очередную смену караула. От этой глухоты мальчик страдал беспечно, и когда Салтыков тщетно пытался обучить его театру, десятилетний подросток как-то в сердцах воскликнул: "лучше бы театра вообще не было!".