Искушение Лота

Каждый вечер Лот закрывал дверь своего богатого дома на замок и еще на тяжелый кованый засов, а потом вместе с домашними рабами еще ставил комод с вещами перед входной дверью. Младшие дочери Лота уходили в дальнюю комнату и сидели там без света на кроватях, тихо, как мыши. Жена Лота задувала огонь в очаге и ложилась на скамье одетой. Лот ставил перед дверью лом и топор. В городе было неспокойно. Содом гулял всю ночь. Лот и его семья слышали пьяные крики, ругань, шум постоянных драк и насилий. Лот молился всю ночь и вместе со своими домочадцами приносил жертвы Богу. Лот был настоящим праведником и просил у Бога только одного – чтобы он, Лот, понимал и исполнял Волю Господа. И даже когда у его соседа справа пьяные жители изнасиловали одиннадцатилетнюю дочь соседа и ушли безнаказанные, Лот ужаснулся сердцем, но не разуверился в Божьей милости.

По утрам Лот долго стоял у двери и, убедившись, что на улице стало тихо и безопасно, открывал замок, отодвигал засов и спешил за город, где у него были свои пастбища, на которых пастухи выпасали овец и крупный рогатый скот.  За Лотом шли два раба с водой и едой для пастухов. По утрам улицы были пустынны, но здесь и там валялись пьяные мужчины, иногда в обнимку, ибо грех мужеложества был привычен содомлянам.  Лот отводил от них глаза, как и от гор мусора, который в избытке оставался после ночных оргий.

По утрам жена Лота выходила в лавку под защитой мужей двух старших дочерей, которые жили на соседней улице, закупала продукты и быстро возвращалась домой. Зятья ее были молоды, натренированы и носили ножи под плащами.

Иногда к Лоту приходили его знакомые и рассказывали о том, что происходит в  ближнем мире - от Иордании до Вефиля и Гая.  Разговаривали все они тихо, не повышая голоса, поскольку речь почти всегда шла об ужасах, насилии и несправедливости. Многие уговаривали Лота покинуть Содом и уйти в другой город.
- В Гоморру? – переспрашивал Лот. И все невесело смеялись, ибо Гоморра была еще греховней Содома. А маленький Сигор был зажат между высоких холмов, и не было там плодородной земли в достатке.
- Нет уж, - говорил Лот. – Это мой город. Здесь моя семья и мои угодья. Пусть будет, как будет. А уповаю я только на Господа, который защитит от всякой напасти, как было и до сей поры. 
- Что-то долго Господь мирится с беззаконием и греховностью, и не торопится покарать виновных, - возражали некоторые.
- Не нам судить Господа нашего, - кротко говорил Лот. – Но чувствую сердцем, Бог не оставит праведников, где бы они не жили.

Как-то вечером, когда Лот возвращался домой после пастбища и присел отдохнуть у городских ворот, к нему подошли двое. Лот отдыхал в лучах заходящего солнца, прикрыв глаза. И когда тень упала на лицо его, он открыл глаза и увидел этих двоих, стоящих против солнечного света,  и удивился, ибо  яркий солнечный свет, казалось, проходил сквозь их тела. 
- Здравствуй, Лот, - сказал один из мужей.
Лот встал и поклонился пришедшим. Лица их были почти скрыты платками, но глаза цвета закатного неба сияли и казались бездонными.
- Здравствуйте, - негромко отвечал Лот. – Добро пожаловать в Содом.  Вы ищите кого-то или просто идете мимо?
- Мы искали тебя, Лот. Вот, нашли. У нас для тебя есть весточка.
Лот не был любопытен. По обычаям тех краев гостей вначале принимали в доме, кормили и поили, а уж потом расспрашивали. И Лот повел двух мужей к себе, искоса на них поглядывая, но не докучая расспросами.

Перед дверью дома своего Лот снова поклонился и сказал, как того требовал обычай, -  Войдите в дом раба вашего, умойте ноги ваши и переночуйте. А утром встанете и продолжите путь свой, отдохнувшие и радостные.

Муж ростом повыше, именем Симеон, отвечал Лоту: - Будь благословенен, добрый Лот. И спасибо тебе за заботу. Но дом твой полон твоих домочадцев, и твои дочери - на выданье, так что мы уж лучше переночуем у тебя во дворе. Не беспокойся о нас.
- Ну, уж нет, - возразил Лот. – Вы мои гости. Да еще и весть принесли, правда, не знаю, какую,  добрую или не очень. Да и что скажут соседи о моей семье, увидев вас, ночующих на улице.  Я не могу нарушить законы гостеприимства.
Муж ростом пониже, именем Иовав, стал настаивать, уверяя, что им будет лучше ночевать в ночной прохладе. Но Лот был непреклонен.
- Есть еще одна причина, по которой я не могу оставить вас на улице, - наконец, признался он. – Содом – город греха, и ночью здесь небезопасно. Если вас увидят, то могут обобрать, побить или даже убить. А в доме моем будете под защитой. Все знают меня, Лота, и семью мою. Люди еще помнят, как много лет назад я раскинул шатры в долине Иорданской, как привел сюда тучные стада и насадил виноградники,  как давал пристанище всем, кто приходил в Содом. Я всегда был справедлив и богобоязен. И народ Содома до сих пор почитает меня за справедливость.

Симеон и Иовав согласились и переступили порог Лотова дома. Когда все приветственные слова были сказаны, жена Лота пригласила мужей за стол. Дочери подали на стол угощение – пресный хлеб, козий сыр и финики – и ушли к себе, напоследок кинув быстрый взгляд на двух мужчин, которые сняли с себя верхние одежды и теперь сидели в белых длинных рубахах. Мужчины были видные, и дочери Лота зарумянились. Были они тонкие и быстрые, как горные серны, и горячая кровь рисовала розовые узоры на их круглых щеках.

Перед ужином прочли молитву и поблагодарили Господа за все дары его. За ужином мужчины почти не разговаривали, и Лот их ни о чем не расспрашивал, ждал, когда сами скажут, зачем пришли. Симеон и Иовав медлили, поглядывая друг на друга. В доме было тихо, поэтому все они сразу услышали шум на улице.

Жена Лота, выглянув в окно, отшатнулась. – Господи, Лот, погляди, сколько народу собралось около нашего дома.

Лот тоже увидел в окно, что двор его наполняется людьми. Пришедшие возбужденно размахивали руками и кричали -  Выйди к нам, Лот, поговорим. Что ты прячешься от нас? Выйди, мы ничего плохого тебе не сделаем.

Лот высунул голову в окно – Вот я, - крикнул он. – Что вам нужно от меня? Говорите и уходите прочь.
- От тебя нам ничего не нужно, - захохотала толпа. – Только видели мы, как вел ты к себе двух гостей, видных и хорошо одетых. Сдается, они останутся у тебя ночевать. Скажи им, чтобы вышли к нам. Мы славно проведем вместе ночь. Обещаем много вина и девок. А если девки им не по вкусу, мы найдем угощение и получше. 
- Братья мои, - сказал кроткий Лот, - не делайте зла, не берите грех на душу. Расходитесь по домам, где вас ждут ваши жены и дети.
Он обернулся и дал знак жене, чтобы она увела дочерей в дальнюю комнату.
- Вы знаете законы гостеприимства, - продолжал Лот, стоя у окна.  – Не мне и не вам их нарушать, ибо за это обрушится на нас кара Господня. Не делаю я ничего худого гостям моим, и вы не делайте.
- Выйди к нам, Лот, что ты прячешься, как трус, за своих женщин.
Лот закрыл ставни на окне. Симеон и Иовав  молча сидели за столом, наблюдая за происходящим. Их лица ничего не выражали.
Тогда Лот прошел через коридор, открыл входную дверь, вышел во двор и быстро запер за собой дверь. Людей было много, около тридцати. Многие разгоряченные вином и предстоящим приключением.
- Братья мои, - опять начал Лот.
В него бросили комок грязи. Лот увернулся, толпа захохотала.
- Если я виновен в чем-то перед вами, скажите мне, и я предстану пред судом вашим, - крикнул Лот.
- Да, ты виновен. Виновен в том, что пренебрегаешь нами, что корчишь из себя праведника. Да, ты богаче многих из нас, но разве это дает тебе право ставить себя выше других? Да, ты не кичишься своим богатством, но кичишься своей праведностью. Не тебе судить нас, а вот мы на тебя управу найдем. Ну-ка быстро тащи сюда гостей своих, и мы сами с ними поговорим. Кто они? Зачем здесь? И что замышляют?
- Эти люди пришли под кров дома моего, - кричал Лот, прижимаясь к дверям спиной и нащупывая рукой засов.  – Если хотите крови, возьмите меня или дочерей моих невинных. Делайте с ними, что угодно, ибо они – мои дочери, и я распоряжаюсь ими до тех пор, пока они живут в моем доме. Но гостей моих не трогайте, ибо я перед ними в ответе перед Богом.
- Пойди сюда, праведник, ближе, ближе  - отвечала толпа, наскакивая на Лота,  – Не тебе решать, кто нам нужен. Мы сами к тебе пришли и сами решим, кого брать и что с ними делать. Не хочешь веселиться с нами, отойди в сторону. И нам не мешай.

Тут дверь распахнулась за спиной отчаявшегося Лота, и он, не удержавшись, упал назад, в темноту своего дома. Однако, сильные руки двух мужей поддержали его. Симеон стремительно закрыл дверь на засов, воздел руки вверх и что-то пробормотал. Пот тек по лицу Лота, и он не совсем ясно видел происходящее. А посему так и не понял, что произошло. Потому что Иовав тоже сделал стремительный выпад ладонями в сторону толпы, штурмующей двери, и вдруг толпа завизжала, закричала, завыла от боли, и стала метаться по двору в поисках выхода.

Жена Лота рыдала, прижавшись к стенке, белая, как мел. Дочери бились в истерике на полу у ног матери. Лот вытирал пот дрожащими руками.

Крики  толпы утихли… Лот выглянул во двор сквозь щелку ставни. Последние из толпы пробирались к выходу, шатаясь и падая,  вскидывая головы вверх, а по их лицам из невидящих глаз текли кровавые слезы.
- Господи, да они все ослепли, - закричал Лот. И сел у стола, потрясенный. Женщины перестали плакать. Симеон и Иовав все еще стояли у дверей, как будто закрывая семью Лота собой.
- Кто вы? – тихо спросил Лот.
- Привет тебе от Авраама, из земли Ханаанской, - сказал Симеон.
- Авраама? – переспросил Лот. – Авраама, дяди моего? Господи, как он? Здоров ли он?  Пусть жизнь его будет благословенна, ибо он спас меня из плена, собрав войско из рабов своих.
- Жив и здоров.
- Какая прекрасная весть, - улыбнулся Лот. – Так он не забыл меня?
- Нет. И шлет через нас тебе предупреждение.
- Какое предупреждение?
-  Кто у тебя есть из близких здесь, в Содоме? Сыновья, дочери, зятья?
- Есть две старшие дочери и их мужья. И одна внучка есть. Они живут через улицу от нас. А что такое?
- Лот, слушай нас внимательно, - сказал Симеон. – Всех своих близких, кто живет в Содоме, предупреди сейчас же – нужно срочно покинуть город. Так же и те, кто тебе дороги, и живут в Гоморре, должны уйти оттуда немедленно.
- Кто вы? - испуганно спросил еще раз Лот. – Почему я должен вас слушать?
Симеон и Иовав мгновенно преобразились – от их тел заструился яркий свет, а за спинами развернулись крылья.
- Так вы Ангелы, посланники Господа нашего?
- Да. И Господь велит тебе и всем твоим близким уходить из Содома, ибо так велик вопль на жителей Содома к Господу, что он решил истребить город и всех живущих в нем, кроме праведников. Господь послал нас сюда, чтобы мы воочию увидели масштаб греха. Господь выбрал нас для этой цели. И мы узрели все, о чем вопили праведные, и подтверждаем – Господь прав в своем решении.
- Истребить целый город? Город, который был основан при моем участии? Как можно уничтожить столько людей из-за горстки падших жителей!
- Лот, - устало сказал Симеон. – Ты не знаешь всего. Ты не знаешь, что дядя твой Авраам, благословенный Господом, после того, как мы сошли на землю, долго предстоял перед Господом и все пытался понять, неужели Господь решил погубить праведных вместе с нечестивыми? Неужели Судия всей земли поступит неправосудно? И отвечал Аврааму Господь терпеливо – «Если я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то ради этих пятидесяти я пощажу Содом. Ты доволен? Так иди же с миром». «Да, Господь мой и Судия, - отвечал Авраам. – Вижу я – ты вершишь правый суд, и милость твоя безгранична. Но вот стою я перед тобой, прах и пепел, и размышляю… Что если не найдется в Содоме пятидесяти праведников? Что если до этого числа не хватит пяти праведников? Неужели за недостатком этих пяти ты истребишь весь город?
- Великодушно сердце твое, Авраам, - отвечал ему Господь. – Ты – один из моих самых любимых сыновей, ибо совесть твоя чиста, как и душа твоя. Будь по-твоему. Коли насчитают мои Ангелы сорок пять праведников, город будет жить. Вот тебе мое слово Божие.
- Благодарю тебя, Господи, - и Авраам пал на колени перед Богом. – Каждый праведник будет служить тебе вечно. Ты знаешь, как тяжела жизнь на земле, и как трудно стать праведником. Что если их будет всего сорок? Или тридцать? Да, их может быть мало, но каждый из них – твой верный слуга.
- Хорошо, - отвечал Господь Аврааму. – Ты убедил меня. Не погублю я город ни ради сорока, ни ради тридцати праведников. Теперь ты доволен?
-Владыка мой Господь! Прости меня за настойчивость, но ты сделал меня отцом многих народов, ты благословил меня и моих сыновей, ты поставил меня над родами человеческими, а посему наделил меня правом просить за них всех.
- Не за всех, а только за праведников. 
- Не прогневайся, мой Господь, но я должен просить и за тех, кто только идет праведным путем. И вот, прошу тебя, прислушайся к моим словам, человека недостойного, но избранного тобой,  что если в Содоме найдется всего двадцать или всего десять праведников?
- Не истреблю этот проклятый город ради десяти, по твоей просьбе. Но если их будет меньше, пусть Зло будет наказано и уничтожено огнем.
Так порешил Господь. И мы здесь по его наказу.
- Вы хотите сказать, что не нашли в Содоме и десяти!?
Ангелы молчали.
Лот закрыл глаза и начал молиться.
- Поспеши же, - сказал Симеон. – Ночь коротка. На рассвете вы должны покинуть город. Иди и предупреди свою семью.
В полночь Лот постучался в дом старшей дочери своей и долго ждал ответа. Дом спал. Лот стучался. Дом спал. Потом Лот услышал тихий голос зятя – Кто там?
Лот при свете свечи долго объяснял зятю и своей дочери, почему им нужно бежать из города. Заспанная дочь держала на руках маленькую внучку и ничего не понимала. Зять хмурился и отводил глаза. Потом сказал, - Лот, мы все уважаем и чтим тебя. Но прости, нам трудно поверить в то, что ты говоришь. Ты, может быть, пьян? Или так шутишь?
- Вы должны уходить из Содома, - закричал Лот. – Поймите, завтра город будет объят огнем Божьим, и все жители погибнут. Я не хочу, чтобы вы погибли. Ангелы выведут нас из города.
- Ладно, приходи завтра, и мы поговорим, когда ты будешь разумным, - решил зять.
В доме второй дочери история повторилась. Над Лотом посмеялись и тоже попросили придти утром.

Лот вернулся домой убитый горем и рассказал все Ангелам.
- На все воля Божья – сказали Ангелы. – Мы сделали все возможное. И ты тоже.
- Лот, помоги мне собрать вещи, - плакала жена.
- Не берите много, только самое необходимое. Господь позаботится о нас.
Дочери помогли жене Лота собрать небольшой узелок с дорогими ее сердцу вещами. Жена то вставала, то садилась опять, абсолютно потерянная. И все время переспрашивала: - Что же мне брать? Разве  мы сюда не вернемся?

Встала заря. Лот побежал опять к своим старшим дочерям и долго стучался в двери их домов. Ему никто не открыл. Лот рыдал от отчаяния. За ним пришел Симеон и силой поволок обратно.
- Пора, пора, уходим, - торопил Иовав, беря за руки младших дочерей Лота.
- Я никуда не пойду без мужа моего, - плакала жена.
- Я здесь, с тобой, - сказал, запыхавшись, Лот, и обнял жену.
- Ты вернулся один, без наших детей?  Вернись, вытащи их силой, не оставляй моих детей и внучку на погибель.

Лот побежал было обратно, но Ангелы схватили его под руки и повели прочь. Жена металась по двору, теряя узлы с вещами. – Лот, Лот, не оставляй меня одну, - надрывала она плачем сердце Лота, который вырывался из крепких рук Ангелов.
На шум выглянул сосед Лота, который теперь изумленно наблюдал за происходящим. – Ты куда, Лот? – спросил он.
- Беги, Наим, беги скорей, спасайся, нам всем грозит гибель, - закричал ему Лот, невзирая на предостережения Ангелов.

Симеон передал Лота Иоваву и стал подгонять дочерей и жену Лота.
- Господи, яви свою милость этим несчастным, - обратился он к Небесам. И тут же силы оставили Лота и его семейство, и Ангелы буквально на руках вынесли их за черту города.
- Вот, теперь бегите прямо на гору, спасайте свои души. Только никогда не оглядывайтесь назад и не останавливайтесь в окрестностях, иначе погибните.

Лот упал на колени и вознес хвалу Господу за спасение, и Господь явил себя перед ним. – Благодарю тебя, Господи, за ту милость, которую ты сделал для меня, - сказал Ему Лот. – Ты спас жизнь мою и жизнь самых моих близких. И за это мы вечно будем благодарить тебя. Только позволь, Господи, не бежать на гору, а в Сигор, который меж холмов. Боюсь, что мы не осилим крутой подъем и не сможем уйти далеко.
И Господь в угоду Лоту позволил его семье бежать в Сигор. – Поспеши же, Лот, ибо пока вы не будете в безопасности, не смогу я вершить дела свои. Пусть же живет Сигор твоими молитвами.

Солнце взошло над миром. Лот с семьей подошли к городу Сигор и остановились на холме. Утро было ясное и тихое. Даже птиц не было слышно. И вдруг Небеса и Земля задрожали от нестерпимого гула.

И пролил Господь на Содом и Гоморру серу и огонь, и метал Господь вниз стрелы огненные и дымящиеся камни, которые разрушали дома и убивали жителей. Многие горели заживо и носились по улицам города, распространяя пламя и запах горелой плоти. Лаяли собаки, крысы прятались в погребах, испуганно блеяли овцы. Но никто и ничто не имело возможности спастись.

Лот бросился вниз с холма, увлекая за собой дочерей. Симеон летел за ними, закрывая крыльями то, что они могли увидеть. Грохот в Содоме был адский и слышен даже на большом расстоянии. Жена Лота побежала за мужем, упала лицом на землю и замерла от ужаса. Иовав пытался подтолкнуть ее, но женщина не шевелилась. Только теперь она ясно поняла – вот сейчас вся ее прошлая жизнь сгорает дотла. Ее прекрасный дом, ее красивая мебель, утварь, одежда и надежды на будущее. А у нее ничего нет, даже воспоминаний. Не нарочно, конечно, не нарочно, но, поднимаясь с земли, она все-таки чуть повернулась назад, совсем чуть-чуть, просто повернула голову, выглядывая из-за ангельских крыльев,  и скосила глаза – и увидела весь этот УЖАС!!!

Содома не было. Вместо Содома была одна дымящаяся огромная яма, в которой копошились полуживые люди и звери. Над ямой метались дымные черные облака, оседая ядовитой копотью на все, что еще шевелилось. Это было последнее, что она видела в своей жизни. От ужаса жена Лота остолбенела. Кровь остановилась в жилах, мышцы окаменели… Тщетно Иовав пытался сдвинуть ее с места… Женщина превратилась в соляной столб…

- Почему ты ее не спас? - беззвучно кричал Симеон Иоваву. – Господь поручил их нам, чтобы мы привели их в безопасное место. Что тебе помешало?
- Я укрывал ее, как мог, - оправдывался Иовав. – Я встал за ее спиной и закрывал Содом от ее взгляда. Но она каким-то образом вывернулась и все увидела. Что теперь скажет наш Господь!
- Не знаю. Я только знаю, что Его план был – спасти всю семью Лота.
- А мы спасли только трех из девяти.
- Что мы Ему скажем?
- Он и так все знает.
Ангелы замолчали. Они сидели у большого камня, подогнув колени и опустив головы на грудь.
- Вот что я скажу тебе, Иовав, - вздохнул Симеон. – Господь создал людей и знает их лучше, чем мы. После того, как они ушли из Эдема, не по своей воле, конечно, с ними одни проблемы. Господь наставляет их, вразумляет, ведет их, и они вроде слушают Его, но потом все равно поступают так, как хотят.  Честно скажу, я их не всегда понимаю… Лот, куда ты? Постой, остановись, куда ты бежишь?
- Оставьте меня, - закричал Лот, взбираясь на холм, где соляным изваянием застыла его жена. – Вы обманули меня. Обещали всех нас отвести в безопасное место. И где это безопасное место? Где теперь моя Мириам? От моей семьи ничего не осталось. Лучше бы я остался в Содоме и сгорел вместе со всеми.
- Пусть идет, - Симеон остановил рукой Иовава, который уже собрался бежать за Лотом.- Мы ничего сейчас не можем для него сделать. Ему очень больно. Мириам не вернешь, как и двух дочерей.
- Что значит, ему больно?
- Не знаю, это свойственно только людям. Я никогда не испытывал боли. Ладно, пойду, послежу за Лотом, а ты займись девочками. Они напуганы и голодны. Нам нужно их сохранить.

Лот лежал у ног застывшей Мириам, разорвав рубаху на груди. Лицо его было в слезах и пыли. Симеон сел рядом с ним и положил большую ладонь ему на голову.
- Лучше бы я умер, - пробормотал обессиленный Лот. – Смотри, Ангел, вот стоит моя жена, с которой я прожил тридцать лет.  Я пытался сдвинуть ее с места, но это невозможно. Как я смогу ее похоронить? Что, она так и останется здесь на веки вечные?
-  Тебе нужно думать о детях.
- Что они скажут, когда увидят свою мать в таком виде?
- Не знаю… Господь все управит. Давай вернемся в Сигор. У тебя там есть знакомые?
- Нет… И я не пойду в Сигор. Просто не могу видеть людей, понимаешь? Никого не могу видеть! Моя бедная Мириам… Как мне теперь жить без нее? А вы уходите прочь… И скажите Господу, что вера моя в него пошатнулась.
- Зато Его вера в тебя крепка, как никогда, - сказал Симеон. Он помог Лоту подняться и повел его вниз по холму. Дул сильный ветер, разносивший золу и пепел по окрестностям.  Лот время от времени оглядывался на то, что осталось от Мариам, и стряхивал слезы с глаз.

- Симеон!
- Слушаю, Господи.
- Береги их, как зеницу ока.
- Слушаю, Господи.
- Уведи их из Сигора, ибо и Сигор подлежит истреблению.
- Лот сам не захотел там жить.
- Я найду им прекрасное место. Будьте рядом с ними. Род Лота не должен угаснуть.

На следующий день Симеон отвел Лота и его дочерей в пещеру на ближайшей горе. Иовав дивился – вчера еще здесь ничего не было, а сегодня, вот, пожалуйста, большая сухая пещера с узким лазом. Внутри пещеры бил родник с живой водой.

Лот много спал, как и его дочери. Девочки горько плакали, вспоминая мать, и тогда Ангелы насылали на них спасительный сон. Симеон привел к пещере остатки тучного стада, а Иовав раздобыл  виноградную лозу и разбил на склоне горы виноградник. Ангелы приносили еду и оставляли ее у входа в пещеру.

Потихоньку Лот стал приходить в себя. Он много времени проводил на свежем воздухе, присматривая за стадом. Девочки пололи виноградник, поддерживали огонь в костре и готовили нехитрую еду. Жизнь налаживалась. Иногда Лот исчезал на несколько часов, но Ангелы знали – он сидит у ног  соляной Мириам и горюет. А потом возвращается.

Иногда Симеон разговаривал с Лотом, но разговор не всегда складывался. Симеон знал, что Лот винит их, Ангелов, за то, что все пошло не так.
- Не гневи Господа, Лот, - говорил Симеон. – Ты жив и здоров, в отличие от тех, кто погиб в огне Содома и Гоморры. Господь выделил тебя, избрал тебя для долгой праведной жизни. Неужели ты не ценишь Его милость?
- Видишь ли, Симеон, - отвечал ему Лот. – Поскольку ты бесплотен, тебе трудно меня понять. Да, у меня есть жизнь, и я славлю своего Господа за нее. Но я старею, у меня есть окаменевшая жена, а вокруг нет ни одной живой женщины. Дочери мои взрослеют, они входят в детородный возраст, но где же женихи их? Кто продолжит наш род? С одной стороны, Господь сделал меня родоначальником, с другой стороны, сделал все, чтобы род мой прекратился. Какой выход ты мне предлагаешь? Ты не познал радостей соития, ты не познал радости рождения детей. Я живу праведно, но у меня нет будущего. Я еще способен познать женщину и дать жизнь ребенку, только где эта женщина? Господь по каким-то причинам сделал все возможное, чтобы лишить меня этой радости. Ты меня никогда не поймешь, ибо ты – не человек. 
- Да, ты прав, мне сложно понять тебя. Но если Господь до сих пор не привел к тебе женщину, значит, таково его решение, и не тебе его обсуждать. Мы, Ангелы, никогда не обсуждаем решение Господа. Мы просто исполняем Его волю.
- А что вы чувствуете, если не соглашаетесь с этим решением?
- Ничего не чувствуем. И мы всегда соглашаемся с решением Бога, ибо это – правильно. Мы просто поступаем так, как правильно.
- У вас нет выбора?
- Выбор всегда за Господом. А ты думаешь, что у человека есть выбор?
- Спокойной ночи, Симеон.

Дочери Лота взрослели. Менялась их походка, наливалась грудь, приходило томление. Иногда они вспоминали соседского подростка, который как-то раз приходил к ним в дом. После изнурительной работы на винограднике они часто сидели и обсуждали свою затворническую жизнь. Прошло несколько лет, но ни один человек не появился на горе, и надежда на семейную жизнь таяла с каждой весной. Девушки купались в реке, разглядывали себя в спокойной воде, как в зеркале, обнимая руками. В лунные женские дни они плохо спали, ворочались и видели греховные сны. Иногда им снились дети.  Однажды, когда Лот переодевался в пещере, думая, что он один, они впервые увидели его мужское тело, и не могли отвести от него глаз.

В такие дни Симеон уводил Лота на дальнее пастбище от греха подальше. В один из жарких дней старшая дочь Лота купалась в реке, а Иовав сидел на берегу, приманивая рыбу на ужин. Девушка вышла из воды нагая и стояла на солнце перед Ангелом во всей своей женской красе.
- Дай мне одежду, Иовав, - капризно сказала она.
Ангел кинул ей одежду.
- Я тебе нравлюсь, Иовав?
- Что ты имеешь в виду?
- Я тебе нравлюсь, как женщина? Ты хотел бы иметь от меня детей?
- Господи, что за греховные мысли тебя посещают. Молись и проси прощения у Господа.
- Обычные мысли, Иовав. Я женщина и хочу иметь мужа и детей. Мое тело созрело и готово родить ребенка. Не скажешь, от кого? Где тот праведник, который бы познал меня? Может, это ты?

Ночью Симеон делился своими опасениями с Иовавом.
- Ты не знаешь, какой у Господа замысел насчет Лота? – спросил Иовав.
- Лучше бы нам знать, что в голове у Лотовых дочерей.
- Мы не можем потворствовать греху.
-  Лот сказал мне, что непродолжение рода – тоже грех, ибо сказал Господь: «Плодитесь и размножайтесь».
- Нам их никогда не понять. Как хорошо, что мы Ангелы, а не люди.

И сказала старшая дочь однажды вечером, сидя у костра, когда отец их, Лот, собирал хворост в лесу: «Сил моих больше нет терпеть. Смотрю я на отца нашего, а вижу в нем мужчину, который уже стар, но еще силен и способен зачать ребенка. И нет человека на всей земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли, кроме отца нашего».
И сказала младшая дочь, подбрасывая хворост в огонь: «Грех это большой, сестра моя. Отец наш – праведник, и если узнает про наши греховные мысли, то прогонит прочь и проклянет».
И сказала старшая дочь: «А если он не узнает?»
- Как это?
- Праведник, конечно, прогонит, если будет в здравом уме. Потому что это действительно грех перед Господом, если отец познает родную дочь. Но если праведник заснет крепким сном и подумает, что все, что с ним происходит, всего лишь сон, то греха на нем не будет никакого.
- А на нас?
- Пусть грех будет на мне, я отмолю его. Но если все получится, то мы восстановим наш род, и Господь простит нас. Давай попробуем, и если Господь остановит меня, что ж, пусть так и будет. Я смирюсь с тем, что останусь бесплодной».
-  Как же сделать так, чтобы отец не был в разуме?
- Давай напоим его.
- Он же мало пьет и разбавляет вино водой.
- Ты отвлечешь его, а я налью отцу вино неразбавленное.

Дочери дождались, когда Ангелы летали по делам, и напоили отца своего. Лот заподозрил неладное, но тоска по жене была нестерпимой в тот вечер, и он выпил больше обычного. Когда Лот захрапел, старшая дочь раздела его и легла на него жарким голым телом. Истомившиеся тела притянулись друг к другу и слились для зачатия. Случилось это несколько раз. Удовлетворенная, старшая дочь ушла от отца под утро. А Лот подумал, что ему снился сон, в котором они с Мириам любили друг друга.

Весь день дочери искоса наблюдали за отцом, который  утром был несколько смущен, но потом радостен и весел. «Мне снилась ваша мать, - объяснил он. – «И мы с ней познавали друг друга, как прежде». И пристально посмотрел на старшую дочь, но та даже  глазом не моргнула, ибо знала теперь, что Бог на ее стороне.

Вечером старшая дочь сказала Лоту: «Ты сегодня весел сердцем, и твоя тоска по маме как будто уменьшилась. Мы рады за тебя. Это все вино, которое ты сделал своими руками. Давай сегодня выпьем опять, чтобы на душе было спокойно и весело». И выпили они опять вина неразбавленного, и заснул Лот после сытного ужина, упав на ложе без памяти. И подошла к нему младшая дочь и села на него верхом, и тело Лота откликнулось на молодую плоть страстно и безудержно. А если Ангелы и были бы рядом, вряд ли бы они смогли удержать оба тела от притяжения, которое лежит в основе продолжения рода человеческого. Но Ангелов не было, ибо так захотел Господь. Так прах одержал победу над Духом, пусть даже и временную.

Обе дочери родили сыновей – Моава, который стал отцом моавитян,  и Бен-Аммита, отца аммонитян, которые расселились по земле, до той поры выжженной огнем небесным. Так реализовалась заповедь Господа на Земле – плодитесь и размножайтесь. И в основе исполнения этой заповеди лежал грех.

- Как ты думаешь, от кого родили сыновей дочери Лота? – спросил Иовав Симеона много лет спустя.  - Я пытался посмотреть информацию, но это место запечатано для Ангелов.
-  Видишь ли, Лот был праведником. Даже когда он говорил, что сомневается в Господе, скорее всего, он сомневался в себе, в своей вере в Бога. Господь был для него господином, лучшим другом и духовником. Дочери убедили Лота в том, что зачали детей от случайного прохожего, и Лот принял это. Как ты знаешь, Лот построил на горе каменный храм и молился в нем до конца жизни, вознося благодарность Господу за продолжение рода.  Вспоминая поведение Лота и его дочерей, я иногда сомневался, что здесь замешен случайный  прохожий (откуда бы ему взяться? И потом, мы бы знали об этом, или нет?), а Лот ни  при чем.  Однако,  праведник Лот вряд ли бы поддался плотскому греху.  Но, вот что удивительно. Как-то раз, когда сыновья дочерей Лота уже выросли и завели собственные семьи,  меня послал Господь с каким-то посланием к Лоту. Я застал Лота в храме. Лот молился особенно горячо и не видел меня.  И я услышал его слова, которые смутили меня, ибо я понял, что между Богом и человеком действительно существуют особые отношения, и эти отношения выше нашего ангельского понимания.  Так вот, Лот в молитве сказал следующее: «Благодарю тебя, Господи, за то, что ты проявил ко мне особую милость и отключил мой разум в тот момент, когда я чуть не поддался искушению проснуться».

Татьяна Золотухина