Первое убийство
- Что тебе, жена? - спросил он, распрямляя затекшие руки.
- Адам, с нашими сыновьями беда. Нужно поспешать, не медли.
- Откуда ты знаешь?
- Он дал знак.
Адам выпил воды и, завернув голову в платок, побежал на пастбище. Ева смотрела, как ее муж бежит по пыльной дороге навстречу беде. Был он еще силен и крепок телом. Когда Адам скрылся за горизонтом, Ева ушла в дом, села у стола, не прикрыв белым полотном свежевыпеченный хлеб, и так сидела, не шевелясь и ни о чем не думая, пока не услышала тяжелые шаги. Адам внес тело их сына и положил его на лавку. Лицо Авеля было бледным, на лбу запеклась кровь, почти не видная в черных завитках волос. Затылок Авеля Адам закрыл платком, чтобы жена не увидела глубокую смертельную рану.
Ева охнула и закрыла рот похолодевшей ладонью.
- Пойду, пригоню овец, - сказал Адам.
В его отсутствие Ева молча обмыла тело сына и обрядила его в белые одежды. Только один раз, почувствовав Его присутствие, она сказала негромко – Почему ты не остановил руку сына?
- Я предупреждал Каина,- отвечал Господь. – Я сказал ему – если ты не делаешь добра, то потворствуешь злу, и грех властвует над тобой. Сделай добро, и ты станешь господином самого себя, и грех отступит. Выбор всегда за человеком, ибо я дал ему это право.
- Ты, как всегда, прав, Господи, и не мне тебе возражать, - горько сказала Ева. – Но видишь сам, познание добра и зла дорого нам обходится. Одного сына я уже лишилась. А второго, конечно, ты жить не оставишь.
- Я позабочусь об Авеле, - сказал Господь. И, помолчав, добавил: - И о Каине тоже.
В загоне заблеяли овцы. Адам выкопал за домом могилу. Вместе с Евой они положили тело Авеля в сухую землю. Адам бросал комья земли на белые одежды сына, а Ева кричала от горя, упав навзничь рядом с могилой.
Ночью Адам проснулся от того, что жена встала и пошла к двери.
- Ты что, Ева?
- Я за водой. Спи.
Но пошла она в кухню, взяла две лепешки и вышла во двор. Полная луна бесстыдно обнажала старый дом и деревянный забор, на котором сушилась одежда. У забора какой-то человек засовывал в суму снятую с забора рубашку. Он услышал ее шаги и обернулся.
- Каин, возьми с собой еду. И воды в дорогу.
- Мама! – ее сын, первенец, убивший брата, как вор, стоял во дворе, не решаясь войти в дом. Она протянула ему лепешки.
- Прости меня, я не хотел, - сказал Каин. – Я не знаю, как это вышло. Я вначале ударил его, совсем несильно, а потом как будто какая-то сила вошла в меня, и я уже не мог остановиться. А ведь я искренне любил Авеля.
- Ты не виноват, - сказала Ева. – Все дело в нас с Адамом. Если бы мы устояли перед искушением… Но что теперь говорить об этом. Одно слово, проклятое племя.
- Я тоже проклят, - сказал Каин. – Он сказал мне, что я проклят от земли, которая отверзла уста свои, чтобы принять кровь Авеля. И никогда больше земля не подарит мне даров своих. И так будет вечно.
Мать и сын помолчали, думая об одном и том же, - о непреодолимой силе искушения. Память райского искушения вошла в плоть и кровь Евы, отравив каждую клетку ее тела, и она передала этот яд своему первенцу.
- Я ухожу. Он сказал, что я буду изгнан отовсюду. И никто никогда не примет меня.
- Мы всегда примем тебя. Я и отец. Это твой дом, - сказала Ева, давясь слезами.
Когда она легла на ложе рядом с Адамом, тот, казалось, спал. Ева долго смотрела в потолок невидящими глазами.
- Он взял с собой воду? - спросил Адам. – День обещает быть жарким.
- Да. – Ева глубоко вздохнула, закашлялась, потом судорожно зевнула и провалилась в спасительный сон.
На третий день ближе к вечеру Каин нашел пещеру. Он принес охапку свежей листвы, срезав ее с ближайших деревьев, бросил ее на каменный пол и мгновенно заснул. Приснилось ему, как около недели назад он собрал урожай овощей с маленького поля, окруженного каменной оградой, и со всем уважением предложил собранные плоды Господу. Урожай был отменным, и Каин радовался и гордился делами рук своих. Он знал, что в его умелых руках плодоносить могла и сухая коряга. Авель принес Господу белоснежную овцу своего стада, которая испуганно блеяла и судорожно дергалась на жертвенном камне, ибо ноги ее были связаны. Оба брата стояли рядом – коренастые, с сильно развитыми плечами и мощными руками. Каин, старший, чувствовал свое превосходство над братом, ибо помнил, как Ева несколько раз говорила ему – Сынок, когда я зачала тебя, выносила и родила, Господь всегда был рядом. Ты – его любимое дитя, ибо я приобрела тебя от Него через Адама.
Каин всегда помнил об этом. Авель, младший, был веселым и легкомысленным. Он постоянно смеялся и прекрасно играл на дудочке. Овцы слушались его беспрекословно. Каин снисходительно относился к занятию брата – куда пастуху до земледельца! Он был уверен, что Господь оценит его дары, выращенные с любовью. Но Господь принял дар Авеля – овца дернулась и мгновенно испустила дух, и на Авеля снизошла благодать, от которой лицо его просветлело, а глаза наполнились слезами радости. Плоды Каина Господь тоже принял, но благодать не проникла в сердце Каина. Сердце Каина уязвлено было, а глаза наполнились слезами огорчения. Он направился прочь, скрывая разочарование.
- Куда ты, брат? - окликнул его Авель. – Давай отпразднуем вместе нашу любовь к Господу.
- Я вернусь, - крикнул Каин. – Подожди меня.
- Каин, Каин, - услышал он тихий голос Господа. – Почему ты не празднуешь вместе с братом? Почему лицо твое омрачилось? Ведь я принял твои дары.
- Так, Господи.
- Ты вырастил прекрасный урожай, и этим принес добро на землю. Ты предложил мне свой щедрый дар, и этим выразил свое доброе отношение ко мне, как и Авель. Где же твоя радость, сын мой?
- А чему мне радоваться? - возразил Каин. – Я вложил много сил в то, что вырастил. Я поливал плоды, я закрывал их от холодного ветра и от жаркого солнца. Я спал на земле около поля. А что делал брат мой? Он играл на дудочке, сидя под деревом, а глупые овцы просто паслись рядом. В чем заслуга его перед тобой? Но ты предпочел его дар моему. Вот почему нет в моем сердце радости, а есть огорчение от того, что ты несправедлив ко мне и любишь брата моего больше меня.
- Каин, Каин, одумайся. Моя любовь к вам одинаково сильна. Я горжусь трудами твоими и ценю твой дар. Пойми же, если дар преподносится не от сердца, если дар не есть добро, а есть скрытая корысть, то это великий грех. Авель бескорыстно предложил мне одну из своих овец, и не было в его сердце ожидания равноценного воздаяния. Он не ждал от меня ничего в ответ на дар свой. Он просто дарил мне свою любовь и преданность. Именно поэтому я принял его дар как равный от равного, ибо бескорыстие рождает бескорыстие, а любовь рождает любовь.
- Я люблю тебя, Господи, - крикнул Каин. – Я люблю тебя больше всех на свете. Больше отца моего и матери моей. Больше недостойного брата моего. И я ожидаю от тебя такой же любви. Ты же пренебрегаешь мной и моими дарами.
- Сын мой, будь осторожен. Грех подстерегает тебя, и этот грех – гордыня и зависть. Прошу тебя, борись с этим чувством, ибо оно приведет тебя к еще большему греху.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, - сквозь зубы сказал Каин. – Я никому не завидую. Да и кому завидовать? Глупому дудочнику, моему брату? Ладно, оставь меня, я сам разберусь в своих чувствах.
И позвал Каин брата своего в поле. И бросил ему в лицо обвинение в том, что родители всегда любили Авеля сильнее, чем его. Что Авель заигрывает с Господом за спиной Каина. Он, Каин, первенец, а, значит, имеет больше прав, чем Авель. И Господь должен любить его больше по праву первого рождения. Авель же только смеялся в ответ на обвинения брата, не принимая его слова всерьез. И тогда Каин поднял камень с земли и ударил брата камнем по голове, просто чтобы тот перестал смеяться, ибо слушать веселый бесхитростный смех Авеля было выше его сил. Кровь потекла по лицу Авеля, глаза его изумленно раскрылись.
- Что с тобой, брат? – только и успел спросить удивленный Авель.
Каин бил его камнем по лицу, а потом, когда Авель упал, по затылку. Еще и еще. Еще и еще. Пока жизнь не вышла из Авеля, и пока Господь не прибрал к себе его невинную душу.
И тогда Каин убежал. Он бежал, не разбирая дороги, а потом упал на землю. И тогда спросил его Господь с Небес: – Каин, где брат твой? Каин, где брат твой, Авель?
- Не знаю, - закричал Каин, закрывая уши, чтобы не слышать этот всепроникающий голос. Сердце его отчаянно билось в горле, страх выворачивал желудок, но язык продолжал лгать: - Не знаю, не знаю… Я не сторож брату моему!
Каин проснулся от собственного крика в темной пещере. Его тело было покрыто липким потом, руки тряслись, лицо было мокрым от слез. Он сел, обтирая лицо платком, и вдруг увидел светлый лик Авеля на стене пещеры.
- Господи, Авель… Ты ли это?
- Это я, брат. Я не мог не прийти к тебе, ибо видел, как ты страдаешь.
- Ты.. жив?
- Нет.
- Ты… у Него?
- Да, у Него. В Эдемском саду.
- Слава тебе, Господи!
Каин подошел ближе к светлому пятну на камне и даже потрогал его рукой. Лик брата прошел сквозь его руку. Авель улыбнулся.
– Как ты? - глупо спросил Каин.
- Хорошо. Нет, правда, хорошо. Все в порядке. Не беспокойся за меня.
- Все в порядке??? Не знаю, что и сказать. Тебе хорошо? Господи! Я же убил тебя. Господи, прости меня, брат.
- Я давно простил тебя, брат.
- Да?
- Да. Я понял, что это был не ты, а кто-то чужой внутри тебя. Ты не мог бы поднять на меня руку.
- Ты ошибаешься, это был я, - с горечью сказал Каин. – Я – твой убийца. И нет мне прощения.
- Я же сказал, что простил тебя.
- Ты, да. А Он? Он никогда не простит меня. Лучше бы я умер вместо тебя. Знаешь, что он сказал мне? Что никто никогда не убьет меня. Я буду вечным изгнанником. И наложил Он на меня свою печать, так что каждый, кто встретит меня, узнает, что я убийца, но не тронет меня. Я же молил Его, чтобы кто-то лишил меня жизни.
- Господь наш милостив.
- И это ты называешь милостью? Я осужден как убийца на муки вечные. А знаешь, что второго дня, когда я ночевал в степи, ко мне подошла стая волков. И вожак их, здоровенный убийца с белыми острыми клыками, уже намеревался вцепиться в мое горло. И я посмотрел в его глаза, умоляя себя убить. Как вдруг он отшатнулся, оскалился, как будто ухмыльнулся, отвернулся от меня, как от падали, и увел свою голодную стаю в степь. Понимаешь? Даже волк, матерый прирожденный убийца, понял, кто я. Он не испугался меня, он отвернулся от меня с презрением. Да, как от самой последней падали.
Каин кричал и размахивал руками. Потом опомнился и сел на холодный камень.
- Он простил тебя, - сказал мягко Авель. – Я теперь лучше знаю Его. В Нем нет ненависти, в Нет есть только любовь. Он решил, что ты продолжишь свою жизнь и будешь жить долго. Он сказал мне, что ты найдешь свой новый дом в земле под названием Нод.
- Нод? Это где?
- На восток от Эдема. Далеко отсюда. Я покажу тебе.
- Значит, я никогда больше не увижу родителей… А ты говоришь, что Господь добр ко мне…
- У тебя будет жена и дети. Ты продолжишь свой род и даже построишь город…
- Жена, спящая с мужем-убийцей. Как ты думаешь, каждый раз, разделяя со мной ложе, будет ли она думать о том, что руки, ее обнимающие, обагрены братской кровью?. Дети… да, дети… и все с Каиновой печатью. Все мои дети будут носить эту печать до конца дней своих. Представляю, что они будут думать о своем отце! Видишь, Он обрек меня на вечные страдания. А ты – счастлив и свободен! Ты уже с Ним, с Ним навечно. И это ты называешь милостью божьей?
- Мне Его замысел неведом, но я верю, Он любит тебя…Я уверен, что когда-нибудь ты поймешь, для чего Он оставил тебе жизнь…
- А ты-то сам понимаешь?
Они надолго замолчали.
- Ладно, - устало вздохнул Каин. – Скажи, как там, в раю? Он так же прекрасен, как о нем рассказывала мама?
- Да, и даже во сто крат лучше.
- А любимое место мамы, ты был там?
- Да, это место в излучине реки. Там самые прекрасные цветы и растения, и все помнят маму. И любимое место отца я тоже нашел. Там, где он любил кормить птиц.
- А два дерева растут там по-прежнему?
- Да, только они под охраной.
- Ты там не ешь ничего запретного, - невесело пошутил Каин. – Хватит с нас наших родителей.
- Ты забыл, что я теперь бесплотен.
- Ну да, ну да…
- Мне пора уходить, - сказал Авель. – Сложно концентрировать свой свет вне Эдема… Прощай, брат.
- Послушай, Авель, - заволновался Каин. – Я очень прошу тебя. Ты там время от времени говори Ему обо мне. Объясни Ему, что я раскаиваюсь… Ну ты и сам знаешь, что сказать. Конечно, мне теперь путь в Эдем закрыт… Но вдруг, когда-нибудь потом, Он простит меня, и я вернусь к Нему и своими глазами увижу все то, от чего отказались наши родители. И обниму тебя, как живого. А Он будет гордиться мной и любить меня. Скажи Ему, что я очень сожалею…что не оправдал Его надежд. Я пытался сам сказать Ему это, но Он больше не слышит меня, а я – Его.
- Я всегда буду просить за тебя, - серьезно сказал Авель.- И за наших родителей тоже.
- Спасибо тебе, брат.
Когда Каин поднял глаза, Авеля уже не было. Занималось утро. Каин вышел из пещеры и сел у порога. Звонко пели птицы, шуршали ящерицы в траве, плескались рыбы в ручье.
Огромная разноцветная бабочка села на руку Каина, руку первого убийцы, и ничего не почувствовала, кроме тепла человеческого тела. Она посидела мгновение, безмятежная и счастливая одним днем своей жизни. И улетела прочь. А Каин остался. С Божьим клеймом на теле и в душе. В начале рода человеческого…
Татьяна Золотухина
Свидетельство о публикации №221100700555