Закат

ЗАКАТ
Русский драматический театр Одессы, на сцене – знаменитый мъюзикл по пьесе Исаака Бабеля «Закат». Ощущения и ожидания полны предвкушения чего-то необычного... В самом деле – где же смотреть постановку Бабеля, если не в Одессе, и где ещё такая постановка должна максимально поразить?..
Однако, разворачивающееся в первых сценах действие внезапно окатывает привкусом разочарования, ощущением некоторой банальности.
Мизансцены, в которых живут актеры, на удивление статичны и презентативны, отчего происходящее на удивление же напоминает «кэвээновские» миниатюры тех же одесских  команд, и это ощущение в частности  усиливает акцент, который по очевидной задумке режиссера, актеры делают на сочных моментах бабелевского фольклора, с избытком наполняющего диалоги первых картин и сцен. Одесско-еврейский фольклор, поэтом которого Бабель считается по справедливости не меньше, чем Шолом-Алейхем, подчёркнуто и акцентировано, в ущерб драматической правде действия, обыгрывается актерами, отчего производит гораздо менее сильное впечатление, чем наверняка должен бы был и мог, если бы являлся в действии тем же, чем и для выведенных писателем персонажей – чем-то совершенно привычным и обиходным, повседневным, по умолчанию определяющим жизнь,  речь, реакции и самое обычное общение. Вообще – обыгрывания текстуального фольклора в первых сценах и картинах спектакля больше, нежели внятности характеров, глубины и выпуклости, содержательности действия. Психологическое действие, как кажется, в течение всего спектакля страдает недостаточной выпуклостью и насыщенностью, некоторой непроработанностью. Однако – впечатление меняет появление на сцене Олега Школьника в роли Менделя Крика. Зрители встречают выход знаменитого актера аплодисментами, и по праву. Актер делает первые несколько шагов, затягивает первые слова знаменитой песни «как же вы мне надоели, клячи», и происходящее преображается – в него приходит наполненность драматизмом и глубокими настроениями, исполнитель внятно несёт сложный характер своего персонажа. Выпукло проступают  нравственные, и как бы сказали сегодня, экзистенциальные переживания персонажа, определяющие весь характер совершаемых им поступков – старый, известный целой Одессе биндюжник, тиран и крепкий кулак, заставляющий чуть ли не каждого вокруг трепетать, в конце жизни движим разочарованием почти во всем прожитом и достигнутом, тоской по ушедшим годам и возможностям. Всё достигнутое и нажитое, вызывающее у окружающих зависть – от собственности и полных ассигнаций карманов до имени и уважения – кажется ему напрасным... Образ Менделя Крика, как никакой иной, воплощает в себе философскую и этическую глубину бабелевской литературы, присущую ей ничуть не менее, нежели фольклорность, и народный артист Украины Олег Школьник с первых шагов по сцене несёт подобную наполненность и драматическо-смысловую намагниченность образа. И вместе с этим – меняется, особенно во втором действии, исполнение и остальных ролей и образов, и даже характер Бени Крика местами начинает захватывать силой и выпуклостью совершаемого персонажем действия, его неожиданно раскрывающимися и вызывающими интерес сторонами. Однако, как уже отмечено, те сцены в спектакле, которые способны по настоящему захватить смысловой напряжённостью и глубиной, внятностью и выпуклостью психологического действия, отношений между персонажами, достаточно редки и по большей части являются теми, в которых участвует персонаж Олега Школьника... Исполнение актером сцен второй части, запечатлевающих крах и закат «грозы Менделя», обретает по настоящему трагическую окраску и способно до глубины пробрать и растрогать зрителя... Да, сценография постановки отдаёт внятной статичностью, глубокая проработка психологического действия и взаимоотношений персонажей зачастую подменяется обыгрыванием фольклора и общей аффективностью массовых, вокально-плясовых сцен, пресловутым актерским «бодрячком», за чем пропадают в изобилии вложенные автором в пьесу, тонкие смысловые акценты и связи... Да, нарочитое обыгрывание фольклорности, образующих ее речевых конструкций и подробностей быта, порождает ощущение не правды, а «лубочности», пресности отдельных фрагментов постановки (основные претензии в целом могут быть предъявлены к режиссерскому подходу, а не к работе актеров как таковой)... Но вместе с этим – есть и те описанные моменты глубины, проникновенности образов и действия, ради которых всегда стоит идти на любой спектакль на сцене любого театра, в которых зрителю предстает загадочное чудо театрального творчества...

Одесса, 6 октября 2019 года