Северные ленты или Метель в сочельник Ч. 2, гл. 9

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КОРОЛЬ ЗВУКОЗАПИСИ

Глава девятая

 В связи с увеличением количества заказов Ольгин поменял свой ежедневный распорядок, утром стал просыпаться на два часа раньше, большой дневной перерыв урезал на полчаса, а вечерам больше не расслаблялся у телевизора, а наскоро поужинав, снова работал до глубокой ночи. Всё это позволило существенно нарастить объёмы производимого музыкального материала, и, как следствие – укладываться в те сроки, которые были оговорены с Пироговым и Валентиной Петровной. Да, накапливалась усталость, но оно того стоило, в конце февраля ему заплатили 4200 рублей, как потом по секрету сказала Пантелеева,  намного больше, чем  всем прочим операторам.

Его мать  сдала анализы в поликлинике, но врач так и не поставил ей никакого диагноза, сказав лишь, что возможно наличие камней в печени, посоветовал отказаться от копчёных блюд, и, если приступы недомогания будут повторяться – пройти обследование в клинике.

- Не пойду в больницу, - сказала дома Зинаида Сахмановна после того, как закрыла больничный лист, -  сейчас со мной всё в порядке, а это главное, просто какое-то время буду аккуратнее с едой.
- Не ходи, Зин, - поддержал её Антон Сергеевич, - ни к чему бегать по медицинским учреждениям в поисках каких-то непонятных болячек организме, так ведь  до ручки дойти можно!

Алексей, обрадованный тем, что здоровье матери наладилось, поддержал мнение отца, и больше о её болезни не вспоминал, у него появилась другая забота – помощь Крюкову с его газетной колонкой. Первая публикация, «Музыкального извозчика», посвящённая Михаилу Звездинскому имела большой успех, покупатели сметали «Зарю молодёжи» со всех витрин городских киосков «Союзпечати». Это было достигнуто  благодаря тому, что Ольгин подробно рассказал о том, что авторство многих исполняемых песен этот певец себе присвоил, а Вениамин от лица Макара Волжского сумел мастерски подать полученную им информацию в качестве комментария.

- Просто фантастика! – делился он своими впечатлениями с Алексеем по телефону, - Редактор обещал выписать мне премию, и интересуется, о ком я буду писать через неделю.
- Пиши про Анатолия Полотно с его группой «Лоцмэн», у него только что появился новый альбом, называется «На кухне» и он уже есть в нашей студии. Зайди к нам вечером, подгоню тебе кассету, там хорошие песни,  слушаю их с удовольствием.
- Обязательно зайду.  Ну а потом про кого писать?
- А потом… - Ольгин немного призадумался, - Потом напишешь про концерт Аркадия Северного с «Братьями Жемчужными», состоявшийся в 1975 году, 30 апреля, ты обязательно упомянешь, что эта его запись, как и многие, имеется в идеальном качестве на студии «ВМТ».
- Блин, Алёша, да тебе надо было учиться на журналиста и при этом родиться евреем, – воскликнул Крюков, - мы так и сделаем! Скажи, а можешь ли ты переписать для меня Аркадия Северного, только не с этих ваших тиражек, а с настоящих рышковских оригиналов из своего архива? Сколько это будет стоить? Я за ценой не постою.
- Только для тебя – полтинник за 90 минут. Запись будет с настоящего оригинала и осуществлена на самом лучшем аппарате, какой только у нас есть.
- Нормально, меня это устраивает! Передам тебе кассеты, как приеду за Анатолием Полотно!

Алексей сиял от восторга, удача сама шла к нему в руки, для таких  заказов у него имелись свои личные магнитофоны, в надёжности которых никаких сомнений не было. Он уже прикидывал в уме, сколько денег получит  в новом календарном месяце, и строил грандиозные планы, рассчитывая приобрести японский телевизор, видеомагнитофон и в будущем даже свой собственный автомобиль. Впервые за многие годы у него не было ощущения нехватки денежных средств.

Первый мартовский день в Саратове выдался по-настоящему весенним, Солнечные лучи ласково освещали сталинский дом Алексея, снег начал таять, во дворе шумела детвора, и ничего не предвещало никаких мрачных событий. На восьмое марта в помещении «ВМТ» был назначен корпоративный вечер, посвящённый Международному женскому дню и недавно прошедшему Дню Советской армии.

- Бросай все свои дела и будь у нас завтра в шесть вечера, - сказал ему Пирогов накануне, - отказа я не приму.
- А как же заказы? Их меньше не становится.
- Хотя бы на время забудь о них.

Было решено последовать совету «Пончика». Вернувшись домой, Ольгин попросил мать подготовить ему свежую рубашку, галстук и погладить пиджак, а утром восьмого числа, пока все ещё спали, быстро сбегал на улицу, купил ей  большой букет цветов и оставил его лежать на кухонном столе.  Он никогда не забывал поздравить свою родительницу с праздником, в этот раз она оказалась рада поздравлению как никогда.

В назначенное время его пальцы нажали кнопку звонка «ВМТ», так как дверь студии оказалась закрытой изнутри, и рядом висела табличка с надписью: «ПЕРЕУЧЁТ». Ему открыла Пантелеева, плотно облегающее её тело платье с весьма смелым декольте просто не могло оставить равнодушным ни одного мужчину. На Ольгина оно, конечно же, тоже произвело впечатление, Ирина заметила это, и в её глазах  сверкнул озорной огонёк.

- Уже почти все в сборе, проходи, скоро начнём! – сказала она, упорхнув в сторону комнаты Валентины Петровны.

Алексей повесил своё пальто на вешалку, кем-то заботливо поставленную недалеко от входа, протёр свои очки и посмотрел по сторонам.  В центре помещения для гостей были размещёны сдвинутые вместе два больших стола, своими предлагаемыми угощениями в условиях тотального дефицита на всё что, только возможно они запросто могли повергнуть в шок любого жителя Саратова. Здесь были и твёрдокопчёные колбасы, и рижские шпроты, несколько видов сыров, буженина, осетровый балык, икра и ещё многое другое. Напитков тоже было предостаточно, любимая водка Пирогова «Распутин» соседствовала с итальянским ликёром «Амаретто» и грузинским вином «Хванчкара», для любителей безалкогольного питья имелась в наличии «Кока-Кола» в стеклянных бутылках, а так же минеральная вода «Ессентуки». Всё это манило к себе, как бы подавая сигналы  к действию, типа: «Съешь меня! Выпей меня!». Мужская половина участников торжества, человек десять, расположилась ближе к стойке, Ольгин увидел Солнцева, заместитель директора «ВМТ» по безопасности стоял, повернувшись к нему спиной, и кому-то что-то втолковывал, активно  жестикулируя, здороваться с Аликом, а тем более разговаривать с ним, у него не было никакого желания. Кто-то включил магнитофон, и из динамиков полилась песня в исполнении модной советской поп-группы:

Хей, хей, хей, хей мама.
Хей, хей, хей, хей папа.
Я домой сегодня не приду!
Хей, хей, хей, хей мама.
Хей, хей, хей, хей папа.
Я сегодня с мальчиком иду
Гулять целую ночь!

- Привет, Лёха, – раздался рядом знакомый голос, - я смотрю, ты совсем зазнался, так ни разу и не навестил меня, даже не позвонил. Быстро, однако, забываешь своих друзей!

Это был Станислав Глухарёв собственной персоной, он смотрел на Ольгина с таким выражением лица, которое ясно давало понять, что на сей раз отвертеться от него не удастся.

- Тебе хорошо известно, что я занимаюсь записями с утра до вечера и не могу себе позволить даже выйти лишний раз в булочную, - отвечал Алексей,  стараясь не показывать своего раздражения - вот и сюда  выбрался,  лишь потому, что Дмитрий настоял на этом.
- Ну да, ты – Алексей Ольгин – очень занятый человек, который пользуется расположением шефа, и не только его, вот, даже в газете о тебе упоминают, - усмехнулся Станислав, -  но, тем не менее, может быть всё же снизойдёшь до общения со мной, сирым и убогим, получающим 150 рублей в месяц за сидение в холодном киоске с утра до позднего вечера?
- Говори, в чём дело! – Алексей уже начал терять терпение.
- Да не переживай так, у меня к тебе просто маленькая просьба, Перепиши мне всю свою коллекцию Рышкова с настоящих оригиналов, с бобины на бобину. Ленту для записи я тебе дам, она вся будет импортная.
- Ничего себе, маленькая просьба, это сколько же мне придётся сидеть и записывать!
- Предполагаю, если ты очень захочешь, то время для этого  найдёшь без особых проблем, к тому же нет необходимости писать всё сразу, пара концертов в день – вполне будет нормально.
- И,  всё это я должен буду делать для тебя бесплатно?
- Ну а как иначе?! Я ведь не требовал денег, когда договаривался с «Пончиком» насчёт твоего трудоустройства, а ведь если бы не мои усилия, ты бы до сих пор прозябал на своём заводе в обществе хамов и алкашей.
- Не знаю, что и сказать тебе, Станислав, мне надо подумать, - произнеся эту фразу, Ольгин ясно ощутил, что его раздражение начало трансформироваться в самую настоящую злость к этому человеку.
- Подумай хорошенько, я буду ожидать твоего ответа в ближайшее время, и очень хочу, чтобы он оказался положительным.

Глухарёв хотел  что-то добавить, но тут раздался звонок с улицы, кто-то ещё спешил на банкет в студию.

- Эй, там, кто ближе к двери, откройте человеку! – громко сказал Солнцев, отвлёкшись от своего разговора с сотрудниками.

Ближе всех оказался Глухарёв, он нехотя повернул ручку замка и открыл дверь. На пороге стоял Егор Борисов, за его спиной была зачехлённая гитара.

- Привет, Егор, почему ты такой мокрый? – изумился Стас.
- На улице зарядил дождь, - пояснил Борисов, снимая куртку, - Я сегодня не за рулём и пока шёл сюда, весь до нитки промок!

Тем временем, к собравшимся вышел Пирогов в сопровождении уже немолодого, лысеющего человека в строгом костюме стального цвета, его правая рука сжимала толстый кожаный портфель, в котором, по всей видимости находилось нечто ценное. Этим человеком был Владимир  Щукин.

- О, Алёша, – улыбнулся он, подойдя ближе к Ольгину, - сколько лет, сколько зим! Мне Дима сейчас много хорошего про тебя рассказал, по его словам ты делаешь успехи!  Как поживают твои родители?
- Здравствуйте, Владимир Юрьевич, - Алексей пожал следователю руку, - у родителей всё нормально, оба работают. Мама, правда, не так давно болела, но, это мелочь, ничего серьёзного.
- Передавай им от меня привет, как только появится возможность, обязательно выберусь к вам в гости.
- Может быть, останетесь с нами, хотя бы на часок, - вмешался в разговор Пирогов, - посмотрите, какой у нас стол!
- Никак не могу, у меня по плану ещё масса дел, машина на улице ждёт, к тому же, я совсем не пью,  так что – всем приятного вечера!
- Шеф, он остался чем-то, недоволен? – спросил Борисов, как только дверь за важным гостем закрылась.
- Нет, напротив, всем удовлетворён, - ответил Дмитрий, -  не будем о нём больше говорить, пора начинать праздник. Я смотрю, уже все собрались, но где же наши любимые красавицы?
- Мы здесь, орёлики, пропустите женщину с салатом, - Валентина Петровна подошла к столам и поставила в его центре одного из них большую салатницу, полную «Оливье», - не переживайте, ребята, на всех хватит, Ирочка, неси сюда «селёдку под шубой», и пусть она будет рядом!
 Две симпатичные девушки-приёмщицы заказов Татьяна и Анна, которых до этого Алексей видел лишь эпизодически, помогли Ирине Пантелеевой. Через десять минут последние приготовления были закончены, Дмитрий Пирогов, будучи во главе сабантуя жестом пригласил всех занимать места. Справа от него расположилась Петровна вместе со своим племянником – студентом, взятым на студию сторожем вместо Сызранского. Юношу звали Василием, он был очень дисциплинированным, не пил и не курил, во время дежурства в аппаратной ночами писал курсовые работы, со всеми был вежлив, Пирогов от него были в восторге. Рядом с ним Ольгин заметил водителя, который помогал Борисову устанавливать аппаратуру у него на квартире, и кивнул ему головой в знак приветствия. Слева от директора «ВМТ» сел Солнцев, он сразу же, никого не дожидаясь, налил себе водки и основательно положил в свою тарелку колбасы с сыром, Борисов был недалеко от него в обществе Пантелеевой. Алексей решил занять место с противоположной стороны, к его неудовольствию Глухарёв оказался рядом с ним.

- Такое впечатление, что ты не рад моему обществу? – поинтересовался  Станислав.

На свой вопрос он не получил никакого ответа, Пирогов попросил приглушить музыку и внимательно посмотрел на  присутствующих.

- Алик, рядом со мной теперь будет сидеть Алексей – изрёк он, - пожалуйста, поменяйся с ним местами.
- Шеф, как это так?! – лицо Солнцева вытянулось от удивления, - он что, стал твоим заместителем?
- Да, отныне Алексей Ольгин мой заместитель по музыкальной части и связям с общественностью.
- Что-то я совсем не догоняю…
- Забирай свою тарелку и проваливай отсюда! – рявкнул на него Дмитрий, - А ты, Алёша, иди сюда, не стесняйся, твоё место будет здесь.

Солнцев, весь красный, как варёный рак, освободил стул и, не сказав ни слова, ушёл к Глухарёву. Было видно, как дрожит в его руках тарелка с едой.

- Это всё, что я пока могу с ним сделать, - шепнул Пирогов Ольгину на ухо, когда тот оказался рядом с ним, - но, подожди, ещё не вечер!
- Ребята, минутку внимания! – сказал он уже громко, встав со стула, - Сегодня мы все собрались в этом зале по случаю прекрасного весеннего праздника, Международного женского дня.  Я от имени и по поручению всего нашего коллектива с большим удовольствием хочу поздравить наших женщин!  Дорогие, любимые наши, оставайтесь всегда такими, какие вы есть, красивыми и привлекательными, ну а мы всегда будем вашей надеждой и опорой. Правильно я говорю, мужики?
- Правильно! – подал голос Егор, подняв наполненную стопку.
- Правильно! – послышались другие голоса.
- Мужчин я тоже хочу поздравить с прошедшим 23 февраля, - вслед за Дмитрием встала  Валентина Петровна, - дорогие, соколы мои ненаглядные, мы всех вас любим и ценим, пью за вас!

Сказав это, она влила в себя изрядную дозу «беленькой» и закусила солёным огурцом, её последние слова были встречены аплодисментами. Немного подождав, когда все успокоятся, снова заговорил Пирогов:

- Хочу всем нашим сотрудникам, которые за последнее время внесли большой вклад в наше общее дело, вручить скромные подарки от студии!

В его руках появились бумажные конверты, которые, как заметил Ольгин, оказались именными. Первой такой конверт получила Валентина Петровна, за ней Ирина Пантелеева и далее все присутствующие женщины. Из мужчин наград удостоился Егор Борисов, и ещё несколько человек, которые Алексею не были знакомы.

- Закончить торжественную часть нашего сегодняшнего вечера я хочу вот чем, - снова взял слово Дмитрий, - рядом со мной сидит наш сотрудник – Алексей Ольгин, работает он у нас недавно, но уже успел сделать очень многое для процветания фирмы. Вы все, наверно, обратили внимание на увеличившееся число заказов в последнее время, это всё произошло благодаря его сноровке и смекалке, поэтому, мы, посовещавшись, решили вручить Алексею наш особый презент, Егор, будь добр, принеси  то, что мы вчера с тобой привезли из валютного магазина!

Борисов не заставил себя долго ждать. Не прошло и минуты, как он вернулся, держа в руках большую  коробку с надписью SAMSUNG, по бокам которой красовались рисунки, изображающие какой-то белый ящик снабжённый дверцей и зелёным дисплеем в правом верхнем углу. 

- Знаю, ты любишь покушать, - сказал Пирогов, вручая коробку Ольгину, - вот тебе СВЧ-печь, пользуйся и наслаждайся!
-Ух, ты! – Алексей ожидал чего угодно, но только не этого, - А инструкция к ней имеется? 
- Инструкция на английском, но я специально для тебя подготовила её  перевод, - Валентина Петровна положила на коробку листы, отпечатанные на пишущей машинке, - дома разберёшься, а нет – зови нас в гости, мы поможем!

Сказав это, она крепко обняла его и поцеловала в щёку. Восхищённые гости повскакали со своих мест и принялись рассматривать заграничную диковинку, которую до этого видели лишь на экранах своих телевизоров. Многие подходили к её счастливому обладателю, который был изрядно смущён происходящим, поздравляли и говорили тёплые слова, лишь один Солнцев остался сидеть на своём месте, с грустным видом уставившись в  пустую тарелку, у него сегодня был очень плохой день.

- Друзья, - обратился ко всем Пирогов, - наш праздник продолжается,  предлагаю вернуться к столу и наполнить бокалы!
- За Дмитрия Пирогова, короля звукозаписи Саратова! – воскликнул Борисов и первым осушил свою чарку до дна.
- За Дмитрия! – послышались голоса, - Да здравствует наш шеф! Всего тебе самого хорошего в этой жизни!
- Ой, ребята, не надо так, – засмущался Пирогов, - оставьте этот вождизм, мы здесь все свои, и находимся в одной лодке!
- Ещё раз за тебя! – Борисов снова выпил и вытер рот рукавом своего свитера.
- Почему ты ничего не ешь, так же нельзя! – воскликнула находящаяся рядом с ним Пантелеева.
- Закуска понижает градус! –  отвечал Егор, и что бы успокоить Ирину запихал себе в рот кусок осетрины.

Ну а Ольгин, вёл себя достаточно скромно, передавал по просьбам окружающих тарелки с закусками, хлебом и салатами, при этом сам особо на еду не налегая, он обратил внимание на то, что Валентина Петровна, как и Егор, любит хорошо выпить. Употребление крепких алкогольных напитков доставляло ей истинное удовольствие, это было видно по блеску её глаз. Пантелеева – та, наоборот, почти совсем не пила, бокал с вином стоял рядом с ней больше для вида. Пирогов выпивал, но в разумных пределах, вероятно, помня, что он является руководителем этого мероприятия.

- Дмитрий, как обстоят дела с твоей задумкой по поводу видеозаписей, – позволил себе обратиться к нему Алексей, - есть какие-то подвижки в этом направлении?
- Есть, - отвечал Пирогов, наливая себе в бокал минералки, - я тебе как раз хотел рассказать об этом, но, что-то ты слабовато сегодня ешь, на себя не похож. Ты случаем, не болен?
- Нет, всё в порядке, просто растягиваю удовольствие.
- После своей травмы головы ты действительно совсем ничего не пьёшь?
- Если честно, иногда,  в  очень редких случаях могу себе это позволить.
- Ага, я так и предполагал, такой случай наступил. Давай оставим на время ребят и пойдём со мной, я тебе кое-что продемонстрирую!
 
Дмитрий встал и направился в свой кабинет, Ольгин несколько секунд оставался на месте в нерешительности, затем последовал следом за ним.

- Ну как тебе это нравится? – спросил Пирогов, зажигая у себя свет, и запирая дверь на ключ изнутри.

На том столе, где раньше располагалась кассетная дека, с помощью которой клиентам вешалась на уши лапша, теперь стоял телевизор SONY с диагональю экрана 21 дюйм, а рядом видеомагнитофон этой же фирмы.

- Хорошее приобретение! – похвалил Алексей, - Недавно взял?
- Вчера. Это пока для себя любимого, буду здесь сидеть вечерами, смотреть боевики, ужасы и порнуху, а где-нибудь через годик, займёмся тиражированием видео. Сейчас наша прибыль существенно возросла, если так пойдёт дальше - вложимся в новое дело.

Ольгин взял в руки видеокассеты, которые лежали рядом.

- «Кошмар на улице Вязов», «Рембо», «Хищник», «Кровь в замке Дракулы», «Калигула»,  «Эммануэль», - прочитал он, - ничего из этого я не смотрел!
- Если тоже соберёшься покупать видак, я помогу тебе с выбором, - пообещал Пирогов, -  а теперь мы с тобой вмажем по стопке, от такого ты точно не откажешься!

Перед взором Алексея появилась  бутылка Camus VSOP которая в коммерческих магазинах Саратова  стоила сумасшедших денег. В его голову даже мысль никогда не приходила, что ему когда-нибудь доведётся пить такой коньяк. Дмитрий, между тем не спеша снял пробку, достал два своих дежурных стакана и разлил в каждый грамм по 150.

- За  будущие успехи, – сказал он, - пусть завтра будет ещё лучше, чем сегодня!
- За успехи! – поддержал его Ольгин, смакуя заморский напиток. 

Вкус коньяка показался ему оригинальным, но немного резковатым, в глубине души он ожидал от него чего-то гораздо большего и вспомнил, советский «Отборный», которым когда-то давно Кривошеев угощал его в больнице. Как только стаканы опустели, Пирогов снова наполнил их.

- И всё же, - позволил себе задать ему вопрос Алексей, - скажи, почему Солнцев такой непотопляемый? Щукин – человек очень не глупый, и наверняка видит, кто перед ним, так в чём же, спрашивается, дело?
- Дело в том, что Солнцев – жених его единственной дочери.
- Тогда понятно. Ты говорил, человек Владимира Юрьевича есть и в «Камертоне»?
- Да, есть. Я открыл студию примерно в одно время с Рябининым, поначалу у меня была с ним настоящая война, но Щукин вмешался, и не то, что бы добился мира между нами, но, горячую фазу конфликта прекратил. Между прочим, я читаю газетную колонку этого писаки Крюкова, ты хорошо там выступаешь, думаю, что все эти выпуски имеет смысл размножить и повесить у нас на стенах, что бы народ читал.

Ольгин выпил вторую порцию коньяка. Неожиданно для себя он проникся сочувствием и даже некоей симпатией к Пирогову, который тянул всю студию, фактически в одиночку, не получая при этом никакого морального удовлетворения, несмотря на весьма солидные финансовые доходы. Ему захотелось сказать Дмитрию что-то ободряющее, но у него не нашлось слов. А Дмитрий, между тем, снова налил.

- Бог любит троицу! – сказал он, - Выпьем и пойдём к гостям, они нас  наверняка уже заждались.

Алексей давно столько не выпивал.  Выйдя из кабинета Пирогова, он почувствовал себя не совсем трезвым, но не стал переживать по этому поводу, ведь многие гости находились в гораздо большей степени опьянения. Присутствующие не знали, чем заняться, три человека откровенно клевали носом, Егор перебирал гитарные струны, Валентина Петровна, слегка пошатываясь, провожала домой своего родственника, которому завтра рано утром надо было на учёбу, а Пантелеева в гордом одиночестве потягивала из бокала вино. Место Солнцева пустовало.

- Куда делся Алик? – осведомился у неё Алексей.
- Покинул нас, как только ты вышел с вместе Дмитрием, никому ничего не сказав, наверно, затосковал, такая уж сегодня  у нас атмосфера, не особо весёлая.
- Сейчас мы развеем тоску! – воскликнул Пирогов, - Егор, сыграй нам что-нибудь задушевное!

Борисов кивнул головой и запел, играя на «трёх блатных аккордах»:

На знакомой скамье мы с тобой не встречаем рассвета,
Только сердцем своим я тебя постоянно зову.
Вот уж тополь отцвел – белым пухом осыпался с веток,
Заметелил дорогу, заметелил тропу….

Песня эта, в общем-то, лирическая и грустная, в его исполнении превратилась в некое подобие бодрого солдатского марша, и когда он закончил пение, раздались лишь единичные хлопки, было видно, что собравшиеся здесь, уже не раз слышали в его версии это произведение. В зале повисла тишина, а Пирогов занервничал, больше не зная, как оживить застолье.

- Егор, разреши мне, пожалуйста! – попросил Ольгин.

Взяв в руки гитару, он коснулся пальцами струн. На его слух инструмент был  настроен просто отвратительно, но он и сам был не такой уж великий настройщик. В который раз пожалев, что рядом нет друга детства Павловского, Алексей закрыл глаза, сосредоточился, и начал:

Что-то сигарета гаснет,
Что-то так меня тревожит.
Или вспоминает кто-то,
Или проклинает, может.
А может, это ты, тоскуя,
Под окнами проходишь мимо.
И коробку спичек жгу я
Над сигаретой "Прима".

Набрав полную грудь воздуха. Ольгин запел припев:

Дым - кольцами,
Облаками там и тут.
Разные у нас автобусы,
У тебя - другой маршрут.

Неожиданно послышался второй голос, это ему подпевала Валентина Петровна, к ней присоединилась Пантелеева, а следом ещё несколько человек, которые оказались в состоянии петь.

- Это же Макар Волжский, – воскликнул кто-то, -  у меня два его альбома на кассетах имеется!
- Он ещё в «Заре молодёжи» помогает вести новую рубрику – «Музыкальный Извозчик»! - вторил другой, - я эту газету только ради неё теперь и покупаю!

Ничего не ответив на эти реплики, Ольгин выпил стакан кока-колы и начал новую песню:

Зимний вечер заметает все тропинки,
И прохожие с меня не сводят глаз.
Все прохожие, они как будто знают,
Что иду к тебе я в первый раз.
Но я не верю, я не верю, я не верю,
Что в глазах твоих обман, а губы - яд.
Я не верю, я не верю, я не верю,
Что ребята про тебя мне говорят…

И снова ему помогли петь Петровна с Пантелеевой, а вместе с ними в этот раз ещё и Татьяна с Анной, проснулись даже те, кто засыпал, у них открылось второе дыхание, и они снова заработали своими челюстями. Егор забрал у Алексея гитару, принял на грудь «гвардейского тычка» и произнёс:

- Лирика, это, конечно хорошо, а как насчёт того, чтобы спеть что-нибудь блатное – хулиганское? Стас, поможешь мне, покажешь, как поют у вас в Воронеже?
- Конечно, помогу! – Глухарёв подошёл к Борисову, - давай нашу любимую!
- Поехали! –  Егор ударил по струнам, - Стасик, начинай!

В два голоса они исполнили знаменитую песню Владимира Шандрикова «Показания невиновного». Глухарёву, конечно же, лучше было бы не петь вообще, так как ему медведь наступил на ухо, но слушатели не обращали на это никакого внимания, им сейчас любое исполнение было по нраву.

- А ты что-нибудь подобное можешь спеть? – поинтересовался у Алексея Дмитрий.
- Конечно, могу, - Ольгин вновь взял в руки гитару, - итак, слушайте!

Он исполнил недавно записанную песню «Побег на рывок» и закончил её под бурные овации.

- Отлично, - громко икая похвалила его Валентина Петровна, - обожаю Владимира Высоцкого, молодец, Алёша! А ещё я очень люблю матерные песни, мальчики, спойте что-нибудь похабное!
- И мы тоже любим, – раздались голоса, - хотим песен с матом!
- Ну, это запросто! – песенная эстафета снова перешла к Егору, - Дамы и господа, кто помнит слова – подпевайте!

Он запел озорные частушки, которые все хорошо знали ещё с далёкого детства:

На горе растёт цветок,
Голубой да аленький.
Никогда не поменяю
Х.. большой на маленький!

Опа-опа зеленая ограда,
А девки в…ли попа - так ему и надо!

Мимо тёщиного дома
Я без шуток не хожу,
То ей х… в окошко суну,
То ей жопу покажу!

Опа-опа зеленая ограда,
А девки в…ли попа - так ему и надо!

 Всё это продолжалось минут пятнадцать, наконец, Борисов, совсем уже устав, отложил инструмент в сторону.
- Егорушка, уважил ты меня, – совсем уже заплетающимся голосом произнесла Петровна, - а Алёша что-нибудь неприличное нам споёт?
- Ну, если только в заключение, на закуску, как говорил Аркадий Северный. Готовы ли вы слушать настоящую матерную песню?
- Готовы! – послышались голоса.

Ольгин откашлялся и продолжал:

- Хорошо. Тогда, посмотрите,  вот на улице вечер, темно, слякоть, до лета ещё очень далеко, поэтому сейчас будет песня о погоде. В нашем всеми любимом кинофильме «Служебный роман» есть песня, которая называется «У природы нет плохой погоды». В ней её автор как бы высказал свою точку зрения по этому поводу, а вот я с ним совершенно не согласен, и Аркадий Северный тоже согласен не был. Итак, начали!

В планы Алексея не входило исполнение этой вещи, но после частушек Егора требовалось всем дать понять, что Макар Волжский, способен петь абсолютно всё, и он решился. Петровна чуть не подавилась хлебом, когда услышала первые слова:

Ну и погодушка, ёб…й в рот,
Хочется пёрнуть на мир.
Срака болит и болит так живот,
А в яйцах какая-то стынь…

Ольгин заметил, что эффект эпатажа сработал и продолжал:

Падла вонючая, курва ты, ночь,
Гнида еб…я, бздень,
Будто тебя прохватил понос,
Льёшь, как из тысяч пиз…нь…

- Не слышал ничего подобного до сегодняшнего дня, - удивлённо сказал Пирогов, когда песня закончилась - неужели Северный такое пел?
- Да, пел, - Алексей отложил гитару в сторону, - и записи эти у нас в студии имеются.
- Послушай, а ты в Ленинград так и не звонил по тому номеру, что я тебе дал?
- Пока нет, а что?
- Только представь, Макар Волжский в сопровождении «Братьев Жемчужных», это же звучит, чёрт возьми!  Не медли, звони, и запомни, если не будешь сам стучаться в закрытую дверь, тебе её никто и не откроет!
- Обязательно позвоню! – пообещал Ольгин.
«А ведь это действительно звучит! - подумал он, - «Пончик» прав, надо звонить в город на Неве».

- Хорошо спел, мне понравилось, Алёша! –  одобрила его песню Валентина Петровна, - А теперь будем танцевать, включайте же музыку!

Заиграла знаменитая песня в исполнении Любы Успенской «Знаю милый, знаю, что с тобой…», первыми вышли из-за стола Петровна с Борисовым, а за ними Татьяна и Анна, которые, очень быстро подыскали себе кавалеров, причём Татьяна выбрала себе Станислава Глухарёва. Пантелеева игнорируя все приглашения, подошла к Ольгину.

- Пойдём, потанцуем! – сказала она.
- Я плохой танцор, - попытался отказаться Алексей.
- Не желаю ничего слышать! Сегодня мне хочется танцевать с тобой, так что будь добр! – Ирина увлекла его за собой к танцующим парам, положила ему руки на плечи и принялась качаться в такт музыке.
- Знаешь, Алёша, - заговорила она, - я ведь в тебя влюбилась с первой нашей встречи на заводе, в конторе мастеров. Тебе никто не говорил, насколько ты привлекателен, даже твоя бывшая жена? Толмачёва была просто дурой, выйдя за этого Серёгу, не пойму, что она нашла в этом грубом мужике. Если бы у меня не было Никифора, ты бы точно стал моим.
- Ирочка, что ты такое говоришь?! – изумился Ольгин.
- Мы всё равно будем с тобой дружить! – улыбнулась ему Пантелеева, - Сегодня мой муж меня не встречает, давай уединимся в комнате Валюши, я сейчас заберу у неё ключ от двери, про наш секрет никто ничего не узнает!
Прежде, чем Алексей успел что-то ответить, песня закончилась. Пантелеева подошла было к Петровне, но та уже вошла в раж и не желала её замечать.

- Дима, включай, плясовую! – её голос, и без того не тихий, под воздействием спиртного вообще стал подобен иерихонской трубе.

Пирогов, прекрасно зная, что именно она хочет, быстро поставил другую, подготовленную заранее кассету и из динамиков донеслось пение Михаила Шуфутинского:

- Раз, два, Казачок, раз, два, три…

Его бухгалтерша принялась залихватски отплясывать что-то понятное только ей одной, громко стуча по полу своими, якобы немецкими сапогами, приобретёнными у спекулянтов на одном из рынков города. Егор Борисов, глядя на неё, ударился вприсядку, а ещё несколько человек встали, образовав круг, и энергично притопывая, начали ободряюще хлопать им в ладоши. Валентина, почувствовав, что находится в центре внимания, издала нечто напоминающее боевой клич североамериканских индейцев, скинула с плеч пиджак и отбросила его в сторону, он, перелетев через головы её коллег, упал прямо на стол с едой, в салатницу с остатками «Оливье». Прежде чем кто-либо на это отреагировал, была так же снята шёлковая блузка, и взорам окружающих предстал  огромный бюстгальтер с цветочным рисунком.

- Не останавливайся, жги! – выкрикнул кто-то, глядя, на то, как этот грудодержатель оказался в руках Петровны, и она завертела им над головой, словно лопастью пропеллера, тряся  своими буферами.

В  эту самую минуту случилось нечто непредвиденное: один из каблуков  её сапог не выдержал такого энергичного ритма, отвалившись, отскочил куда-то под стол, и Валентина с грохотом рухнула, упав на бок.

- Ой, больно! – послышался её сдавленный стон.

Музыка тут же была выключена, с помощью нескольких человек пострадавшую подняли с пола и усадили на стул, Пирогов накинул ей на плечи лапсердак, который был весь замаран майонезом, затем, вместе с моментально протрезвевшим Борисовым, склонился над ногой Петровны.

- Где именно болит? – спросил Дмитрий, - дотрагиваясь рукой до её голени.
- Везде, – отвечала она, скорчив на своём округлом лице ужасную гримасу, - похоже, у меня перелом!
- Вообще-то никаких отёков и кровоизлияний не видно, - заметил Егор, - скорее всего, она просто в шоке.

- Вот что, ребята, – обратился Пирогов к окружающим, - банкет на сегодня завершён, все отправляйтесь по домам и завтра выходите на работу трезвые, мы с Егором тут сами наведём порядок и поможем Валюше.

Услышав эти слова, народ начал расходиться, а Ольгин подошёл к шефу, заметив боковым зрением, как Глухарёв ловким движением руки схватил со стола недопитую бутылку «Распутина» и, засунув её в боковой карман своей куртки, выскочил на улицу.

- Может быть, вам всё же требуется помощь? – поинтересовался Алексей у «Пончика».
- Нет, - Дмитрий покачал головой, - иди вместе со всеми, до встречи завтра!