Люди! Покуда сердца стучатся, помните!

Много песен сложено о войне, много фильмов снято… Но каждый раз в День Победы у Вечного огня со слезами на глазах вспоминаю своих дедов и прадедов, геройски сражавшихся за мир, в котором мы живем… Спасибо всем участникам ВОВ и низкий поклон.
        С самого детства люблю слушать бабушкины рассказы о тех тяжелых годах. Отца ее забрали на фронт,  мать осталась с тремя дочками выживать на руднике в Чердояке в Казахстане. Там работали женщины, толкали тяжелые груженные камнем вагонетки. Добывали металл. И тут же был перерабатывающий цех… Сюда же ссылали эвакуированных со всего Советского Союза немцев. Они голодали. Где-то гремели бои, а здесь, в далеких краях Казахстана, выживали вместе, и бабушка, тогда ей было лет 10, приносила беженцам маленькую баночку молочка.
      – Иди, Нинка, отнеси молочка хоть по глоточку. У них детки, – говорила ей мама. А она встанет в проходе избы, прижмет к себе баночку и боится слово молвить, пока кто-нибудь не спросит:
     – Девочка, это ты нам принесла?
       – Да, – тихо отвечала она. И каждый по очереди делал маленький глоточек, чтобы хватило каждому.
       У матери было трое детей, старшая дочь тринадцати лет, Тамара, ходила в школу, младшей было года два всего, ее оставляли дома одну.
     Но однажды Акулова тетка Анисия заметила, что в доме дым… Землянки были невысокие, окна низенько, вот увидела соседка, как горит табуретка. Выставила окно и спасла младшую сестричку. С тех пор стали привязывать Любушку за ножку, чтобы ничего не натворила.
      – Я с мамой, – вспоминает бабушка, – ездила на сенокос запасать коровушке сена. Телега старая, а сена целая гора получилась, воткнула мама вилы в стог сверху. Залезла на него я, и повезла нас коровушка дорогой тяжелой, непроходимой. То камни, то ямка, и перед самым мосточком встревожилась Зорька, потянула, а тут что-то  под колесо попало  – и! – перевернуло телегу. Мама, которая шла рядом, испугалась, заплакала, бросилась меня спасать и  причитает….
    – Жива? Нинка, а? Отзовись! – рыдает, а сама сено разгребает. А вилы, что были воткнуты в стог, не дали придавить. Спасли, получается! 
     Темнело. Наступала ночь. Страшно. Было слышно, как завывали волки. Тогда голод был не только у людей, но и у дикого зверя, спрятались мы в охотничьей сторожке. Стенки тонкие. Казалось, сильнее толкни –  и развалится. А волки, они  вот совсем рядом. Дыхание слышно. Да много! Смотрим в окошко, а стадо коров стало кругом рогами наружу, к земле пониже голову наклонили. Орут и кружат по кругу, а сами близко-близко прижались друг к другу, чтобы волки не напали.  Хищники боялись подойти. Рога острые. Да если корова еще и  копытом даст, серому мало не покажется. Всю ночь до рассвета не сомкнули глаз. Все ждали, когда волки отступят. Этой ночью охота не удалась. Но бывало, пастухи то теленка недосчитаются, то корова идет и хромает, глянешь, а кусок мяса выкушен. Долго потом болеет коровушка. Но люди научились залечивать раны обычной травкой  – репейником.
Из-за войны год пришлось пропустить в школе, кормильца забрали. Помогать приходилось. Вот весной пошла в стадо за коровкой, а она, дуреха, к реке подалась. Что ей там было нужно, один Бог ведает. А река «пошла». Льдины большие. Река горная, быстрая, моя Зорька возьми и ступи на льдину… Как домой теперь идти!? Что скажу? Бегу, плачу, ног под собой не чую, а сама молюсь, как умею. Она плывет себе, мычит, озирается. Ох! Не качнуло бы! Не упала бы в воду! Коровы плавать не умеют.  Поворот русла… Льдина возьми да причаль к берегу.
   – Сошла! Ура! Зоренька, кормилица ты наша! – Подбежала к ней, целую, глажу. Сама рада-радехонька!
       Тяжелые были годы. А тут еще сон… Стоит отец в глубокой ямке, зовет и протягивает треугольник со словами:
   – Держи, дочка, передай маме.
 А наутро почтальонка увидела меня и подает письмо. А я рада! Прыгаю, радуюсь! Домой прибежала, Тамара взяла, прочитала….
    – Чему ты так рада?!  Это же похоронка!
    Слезы… Долго не могли прийти в себя. Все надеялись, что горе обойдет стороной. А отец с фронта так и не вернулся!
       Тамара закончила 9 классов, Нина  – 7 и пошла работать в электроцех электронамотчицей.  Так мастер не хотел брать, отсылал, говорил:
– Не нужен мне тут детский сад! – сильно он ругался, но пришлось взять, настоял директор. Некому было работать, мало кто вернулся с войны.
    С тех самых пор времени много утекло. Раскидала судьба сестер по разным странам. И только когда сами стали старенькими, у самих появились и внуки и правнуки, узнали, где находится братская могила отца… И вновь слезы в глазах, боль утраты… Военные годы…. Голод. Перед глазами мамочка с вагонеткой на одном колесике,  Любушка, привязанная за ножку, а рядом, на полу, чтобы не пролила, стакан молока и кусочек хлебушка…  Школа, где не всем ребятам пришлось учиться – они работали,  вместо тетрадок кусочек газетки, на которой писали между строк... Завывание голодных волков… Тяжело было, но тяжелее вспоминать то страшное время, детство военных лет…  Часто, когда собирались вместе с сестричками, бабушки вспоминали, плакали… 
      Теперь мои сыновья вновь и вновь просят:
     – Бабушка, расскажи про себя быль! Расскажи про свое детство….
Люди! Покуда сердца стучатся, – помните!
Какою ценой завоевано счастье, – помните!
Песню свою отправляя в полет, – помните!
О тех, кто уже никогда не споет, – помните!
Детям своим расскажите о них, чтоб запомнили!
Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили!
(Р. Рождественский)