Танзеля Насипатовна

В выходные рынок живет. Туда привозят свою продукцию из разных мест. Колбасы, сыры, масло, мясо и прочее. И вот иду мимо прилавков, выбираю. Людей вокруг много. И тут слышится громкое:

- Танзеля Насипатовна!

Прохожие недоуменно переглядываются. Одна женщина рядом выдыхает:

- Ну и имечко у кого-то!

А я стою и даже не шевелюсь. Сердце сильно бьется. Неужели так может быть? Это же меня зовут! И звать так может только один человек, который просто никак не может здесь быть. Или может?

Поясню: конечно, меня зовут Татьяна.

Но вот однажды, в детстве, когда мне было пять лет, и я привычно возилась у бабушки на полу с игрушками, что-то сосредоточенно строя из конструктора, туда вошла гостья.

Это была взрослая дочка соседки. Звали ее Олеся, но сама себя она переименовала в Лису. И требовала, чтобы другие называли также.

Мою бабушку она прозвала бабУшка с ударением на букве У.

Обожала всем давать Лиса прозвища.

- Ишь ты, как сосредоточенно строит! Серьезный ребенок. Эй, ребенок. Привет! Ты у меня будешь Танзеля Насипатовна! - улыбнулась Лиса.

- А почему? Я Танюшка! - надулась я.

- Ну и Танюшка. Для других. А для меня будешь Танзеля Насипатовна! Помню, в книжке про такую читала. Великим человеком стала, между прочим! - подытожила Лиса.

Так она меня и называла всегда, вызывая искреннее недоумение окружающих. Она часто приходила к моей бабушке. Особенно после того, как у Лисы не стало мамы и в дом пришла мачеха со своими детьми.

Лису та женщина не взлюбила сразу. Плохо с ней обращалась. А отец, ослепленный любовью к мачехе, не замечал.

А у бабушки моей двери были всегда открыты. Лиса училась у ней стряпать, помогала, даже ночевать оставалась.

Помню, увидела, как я, 18-летняя, плачу. Причину спрашивать не стала. Подошла и сказала:

- Две руки? Две ноги? Голова есть? На редкость светлая. Родители рядом, которые тебя обожают. Ты счастливый человек, Танзеля Насипатовна. А все остальное ерунда. Бури по жизни вечно будут, до самой старости. Но умей видеть радость в мелочах. Не переживай зря. Все события происходят для чего-то. Даже те, которые заставляют страдать. Вот надо рассмотреть только, для чего. А так - есть теплый дом, где любимые люди - значит, есть все!

Потом я уехала учиться.

Лиса открыла свой магазин, как мне писали. Прошла путь от простого продавца до хозяйки. Была она ершистая, рубила правду-матку. И всегда находилась в том самом позитивном настроении.

Лишь однажды вздохнула, произнеся:

- Хорошо быть красивой! А вот я не красивая. И даже ничего не буду делать, чтобы внешность улучшить. Не поможет.

Зря это она, конечно. Стриглась коротко. Высокая, полная. Но ее это нисколько не портило. Одежду носила серую, мешковатую. Не красилась совсем.

Потому приехав как-то с сессии и встретив Лису на улице, я обалдела: похудевшая, с сияющими глазами.

Волосы осветлила, при макияже, в синем платье, таких же сапожках. Просто другой человек!

Причина оказалась проста: Лиса влюбилась в свои 38 лет. Впервые в жизни. По- настоящему.

Рядом стоял мужчина, который силился "натянуть улыбку". Мне он не понравился сразу. Если честно. Да кто б меня спросил!

Не знаю, есть такая черта: люди либо сразу приятны, либо совсем нет. Полутонов не вижу. Но к тем, кто не приятен, просто отношусь нейтрально.

Рядом с Лисой стоял скользкий тип. Глазки бегали.

Но я никогда не видела ее такой счастливой...

- Это Игоречек! Ой, я на седьмом небе! - прошептала Лиса.

Я уехала снова учиться. А потом узнала, что Игоречек оказался аферистом и прощелыгой.

Лиса потребовала у отца, чтобы тот разменял квартиру. Она имела свою долю.

И стала обладательницей однокомнатной. А сама прописалась в общежитии у Игоречка зачем-то, так он настоял. Оформила свое жилье на... Игоречка! Он же любимый!

Дальше ей надо было по делам уехать. Вернулась - замки сменены. В квартире другие люди живут.

Игоречек жилплощадь благополучно продал. И смылся. С деньгами от квартиры и скопленной суммой, которую Лиса дома хранила, чтобы магазин свой расширить. Еще прихватил все ее украшения (их у нее много было, одежду так не любила, как всякие колечки-цепочки), ноутбук.

Совести хватило даже на то, чтобы распродать все, что в квартире было, включая ее шубу и прочие вещи.

Провернул это в кратчайшие сроки.

Думаете, она заявление написала? Нет.

- Может, у него неприятности какие? Может, случилось что? Просто предупредить не смог. Ничего, вдруг вернется? Я его ждать буду. Потому что люблю! - говорила всем Лиса.

Люди крутили пальцем у виска и называли ее дурой.

Прошел год. Игоречек не объявился, конечно.

Лиса стала попивать с тоски. Магазин свой вообще забросила. А потом и вовсе закрыла. На нервной почке у нее ноги отнялись. Совсем.

Отец за ней ухаживал.

Когда его не стало, Лиса исчезла. Спрашивали у ее мачехи, где она. Сказала, что в санатории, нечего беспокоить. Потом и вовсе перестала нам дверь открывать.

Номер телефона Лиса сменила.

Одна ее приятельница, правда, была уверена, что мачеха Лису в интернат сдала. И что якобы она даже перестала что-либо соображать и превратилась в овощ.

Поэтому на рынке я и застыла. Потом медленно обернулась.

Это была Лиса! Резко постаревшая (много на ее долю чего выпало все-таки), очень худая, но она стояла на своих ногах! И улыбалась прежней улыбкой!

Бросились друг к другу. Потом пошли в кафе. Где наговориться не могли.

Лису мачеха и правда определила не в самое хорошее место. Но там случилось чудо, иначе не назвать. Во-первых, она встала на ноги. Сама. Во-вторых, однажды по Интернету с мужчиной познакомилась.

Тот оказался плотником из деревни. Одиноким, с тремя детьми.

Завязалась переписка.

Анатолий этот потом приехал и Лису к себе забрал. Сказал, чтобы жила у них, дом большой, места хватит. Потом у них любовь приключилась.

- Не такой он лощеный да импозантный, как Игоречек. Но человек хороший. Добрый очень! Это и главное в отношениях. Когда забота да надежное плечо, а не просто башню от любви сносит. Мы с ним сюда и приехали на рынок. Мясо привезли да сыр. Хозяйство свое! А я же тебя искала, Танзеля Насипатовна! Через соцсети пробовала. Но никак не нашла. Это сегодня мне приятельница только сообщила, что ты там под фамилией дедушки своего, как Скопин-Шуйская зарегистрирована была. Иди вот, найди! И вот те раз - увидела тебя наяву! - рассмеялась Лиса.

А я радовалась одному: в ее глазах, как и прежде, был свет. А когда он есть и глаза не потухшие, значит, все будет хорошо!