Ответы Гегеля Штирнеру

Ответы Г. Гегеля М. Штирнеру:

I. О том, что Гегель сумел прославить зависимость субъекта от объекта, индивида от государственного механизма, а не учил о конкретной свободе и снятии противоположности между субъектом и объектом.
М. Штирнер:

«Послушный слуга — свободный человек! Какая нелепость! И все-таки таков смысл буржуазии, и ее поэт — Гете, как и ее философ — Гегель, сумели прославить зависимость субъекта от объекта, послушание объективному миру и т. д. Только тот, кто служит делу, «вполне ему отдается» [с точки зрения Гегеля?- В.К.], владеет истинной свободой. А делом мыслителей был разум, тот разум, который, подобно государству и церкви, дает общие законы и налагает цепи на отдельного человека идеей человечества.»; «…когда господствует разум, гибнет личность.»; «Государство, религия, совесть — эти тираны делают меня рабом, и их свобода — мое рабство.»; «…государство строго следит за тем, чтобы не выдвигалось мое я, и старается, чтобы мое совсем стушевалось.»; «Те идеи только тогда побеждают, когда перестают быть враждебными личному интересу, то есть удовлетворяют эгоизм.» (М. Штирнер «Единственный и его собственность»)

Г. Гегель:

«Государство есть действительность конкретной свободы; но конкретная свобода состоит в том, что личная единичность и ее особенные интересы получают свое ПОЛНОЕ развитие…»; «…так что ни всеобщее не имеет силы и не выполняется без особенного интереса, знания и воли, ни индивидуумы не живут исключительно лишь для особенного интереса в качестве частных лиц, а их воля вместе с тем действует во всеобщем и для всеобщего…» («Философия права» § 261); «Громадная разница заключается в том, направлено ли стремление государственной власти на то, чтобы держать в своих руках все […], или же она может, помимо находящегося в ее руках, рассчитывать и на свободную приверженность своих подданных…» (Конституция Германии); «Если платоновское государство хотело исключить особенность, то надо сказать, что этим нельзя помочь, ибо такая помощь противоречила бы бесконечному праву идеи ОСВОБОЖДАТЬ особенность. Преимущественно в христианской религии взошло право субъективности как БЕСКОНЕЧНОСТЬ для-себя-бытия, и при этом целость должна вместе с тем получить достаточную силу, чтобы приводить особенность в гармонию с нравственным единством.» (Философия права)

«Всякое удовлетворение есть […] созидание единства из только субъективного и объективного, совлечение односторонности с них обоих»; «Нет ничего другого, для чего все могло бы служить примером […] как снятие противоположного, субъективного и объективного, созидание их единства.» (Г. Гегель «Философия Религии» Том 2» стр. 481.М.1977г.)

II. О том, что достаточно быть единственным и не признавать никого реально свободным.

М. Штирнер:

 «Когда Фихте говорит: «Я — это все», то слова его, по-видимому, вполне совпадают с моими взглядами. Но Я — не есть все, а Я разрушает все, и только саморазрушающееся, никогда не имеющее бытия, конечное Я — действительное. Фихте говорит об «абсолютном» Я. Я же говорю о себе, о преходящем Я.»; «...я забочусь лишь о том, чтобы сохранить свою собственность, и чтобы достигнуть этого, я беспрерывно возвращаю ее себе, уничтожаю в ней всякую попытку к самостоятельности и поглощаю ее»; «Я не хочу ничего в тебе признавать или уважать, ни собственника, ни нищего, ни человека: я хочу тебя использовать.»; «Я — собственник своей мощи и только тогда становлюсь таковым, когда сознаю себя Единственным.» (Единственный и его собственность)

Г. Гегель:

«...такова вечная история свободы - он [человек] выходит из состояния безучастности [...] и достигает света сознания вообще, или, точнее, для него начинает существовать добро и зло.» (Философия Религии Т1 421); «В нем осуществляется поэтому пробуждение высшего рода, чем природное пробуждение, ограниченное лишь ощущением единичного, ибо «я» есть молния, насквозь пробивающая природную душу и пожирающая ее природность...» (ЭФН3); Но «Поскольку … отдельная воля противопоставляет себя праву-в-себе как в отрицании его самого, так и в его признании [...] постольку она есть в насилии проявляющаяся злая воля, совершающая преступление.» (ЭФН3§499); «субъективная воля в этой абстракции, согласно которой она должна быть силой, возвышающейся над правом, сама по себе есть нечто ничтожное...» (ЭФН3 § 502);

«...необходимо [поэтому], чтобы … противостоящие друг другу самости в своем наличном бытии, в своем бытии-для-другого полагали бы себя как то и взаимно признавали бы себя за то, что они есть в себе, или по своему понятию,— именно не только за природные, но и за свободные существа. Только так осуществляется истинная свобода, ибо ввиду того, что эта последняя состоит в тождестве меня с другим, я только тогда истинно свободен, если и другой также свободен и мной признается свободным. Эта свобода одного в другом соединяет людей внутренним образом; тогда как, наоборот, потребность и нужда сводит их вместе только внешне. Люди должны поэтому стремиться к тому, чтобы найти себя друг в друге.» (ЭФН3§ 431)





===============================================



«Я становится для себя, свободным благодаря тому, что исключает из себя непосредственность. Свобода духа состоит в знании о том, что он владеет внутри себя этой тотальностью, приобретает её, делает своей собственностью, так что всё это его представления, мысли, определения и т.д..» (Лекции по Философии духа 1827-28); "Свобода и разум состоят в том, что я возвышаюсь до формы "я"="я", что я  всё познаю как принадлежащее мне, как "я"..." (ЭФН3§424) «Воля в собственном смысле слова, или высшая способность желания, есть 1) чистая неопределенность Я.» (Философская пропедевтика § 6); «Человек есть в своей сущности дух; но дух есть не непосредственно, его сущность состоит в его бытии для себя, в свободе, в том, чтобы противопоставить себе природное...» (Философия Религии Т1 421); «Тогда как о сознании — ибо оно имеет объект непосредственно данным — нельзя, собственно, сказать, что оно обладает влечением, дух, напротив, должен быть понят как влечение, потому что он по существу есть деятельность…» (ЭФН 3)