Отцовские думы. Страдания несостоявшегося артиста

ОТЦОВСКИЕ   ДУМЫ  ГЕНЕРАЛА

Простите великодушно, но в этой главе я вновь посягну на авторитет наших великих классиков литературы… Ничуть не погрешив при этом перед истиной….

Василий Сергеевич редко мучился бессонницей. Только в полнолуние или если на ночь переел. Сегодня не было ни того, ни другого, но часы внизу уже пробили три ночи, а ему все не спалось.  Генерала одолевали думы о будущем сыновей.
      Со Всеволодом все, как будто, улаживается. Шансы на поступление после триумфального начала в округе весьма высоки. Только бы не сглазить.  Хотя и за него пришлось немало пережить. Василий Сергеевич , конечно, скрыл тогда и от Полин, и от всех домашних – не выразил своих опасений по поводу того, что Всеволод легко мог сорваться уже на первом экзамене, который совпал у него с зубными делами. Но, слава Господу, все тогда  утряслось лучшим образом и дальше покатилось как-то легко, как по накатанной колее.
А теперь вот Минька не дает отцу спокойной жизни. Конечно, можно было предполагать, что предприимчивый младшенький  будет доставлять хлопоты ( сам-то тоже ангелом не был в его возрасте- вздохнул генерал), но не до такой же степени!
   Вот вчера опять за полночь заявился в помятом виде , но  очень довольный, ничего определенного не сказал… Отмахнулся только, что ездили к цыганам.( Имелся в виду известный цыганский хор  в одном модном московском  ресторане ).Что-то часто ездят… И что за такая любовь к цыганам?       Уж лучше б на бега, что ли….. Или в бильярд. ( Бильярд Василий Сергеевич почему-то  считал самой невинной из всех мужских забав.)  «Как бы чего серьезного не начудил . Наведет на  старости лет позору на мои седины»,- еще тяжелее вздохнул генерал…
     Третьего дня, терзаемый все тем же вопросом, он как бы невзначай   поутру спросил у собирающегося на службу  Всеволода:  « Что-то Минька часто  домой поздно заявляется. Ты не знаешь, с чего бы?» И, когда тот в своей излюбленной манере промолчал, энергично пожав плечами, выражая тем самым полную  неосведомленность,  генерал напрямую выдал:  « Уж не мюрмерилизочку какую завел себе?  Тебе-то должно быть известно…»
    Против ожидания, Всеволод  поднял на папеньку удивленные  очи и протянул недоуменно : «Ну  нееет, это уж вряяяяд ли…..Я бы знааал…..»,- явно давая понять, что младший брат был с ним обыкновенно откровенен и не  утаил бы появление у него дамы сердца.
«А что тогда?!»,- не унимался генерал. « Ну, может…..», - Всеволод запнулся на полуслове, как бы сомневаясь и не желая своими неуверенными догадками сеять подозрения в сторону брата. « Что «может», договаривай уж!»- ухватился за его слова Василий Сергеевич нетерпеливо  с надеждой раскрыть суть дела.
« Может опять….. спиритизм какой…..?»  -  неуверенно предположил Всеволод, сам испугавшись своей крамольной  мысли.
«Спиритизм думаешь?»  « Не думаю, просто допускаю такое предположение. А чем еще по ночам-то заниматься?. Помнится, летом в имении…..Минька очень даже интересовался, когда  к Д***чам медиум приезжал.» « Помню,как же,  не забыл, как вы, два оболтуса, чуть меня перед княжной В*****кой не осрамили...» « А сам-то он что говорит?» «Говорит, что в ресторан цыганский ездит.»  «Ну, значит в ресторан. Очень на  него похоже. Я тоже, помнится, от него что-то такое на днях  слышал. Говорил, что собирается в «Яр»».  Добиться чего-то более  толкового от Всеволода не удалось, и генерал , махнув рукой, оставил тему.  И вот теперь, оджидая возвращения Михаила, снова и снова «прогонял в голове» тот разговор.

«Ага, знаем мы этих цыган… А пуще цыганочек... И сейчас- уже почти три ночи, а его все нет…  Вот завтра с утра и поговорю с ним, тепленьким,  с глазу на глаз, нечего кота за хвост тянуть»- решил он . «Утро вечера мудренее».

Мудреное утро началось для Михаила бурно. Отец, изначально намеривавшийся мирно и спокойно расспросить младшенького, что такого занимательного изволит тот поделывать по вечерам так заинтересованно, что   почти  еженощно возвращается домой под утро, довольно быстро сошел на повышенные тона. Причиной тому был невозмутимый вид Михаила и явное нежелание того вести с папашей откровенную беседу.
- Ты физиономию свою непроспавшуюся от меня не вороти,- заявившийся в комнату младшего сына генерал был взвинчен и резок.  -  И изволь отвечать конкретно: где был и что, собственно, вчера делал.
- Был - на службе. Делал –как всегда. Сначала исполнял поручения господина подполковника Алексея Георгиевича: с утра переписывал приказы , поступившие в отдел, потом, до полудня….- начал, по своему обыкновению, уходить от ответственности Михаил.
- Ты мне тут дурку не валяй! –  резко перебил Василий Сергеевич привычным тоном, каким всегда отчитывал в своем начальственном кабинете проштрафившихся кадет.-  Меня совершенно не интересует, что ты делал с утра до полудня и с  полудня до конца служебного дня. А вот где пропадал с 5 часов вечера и  до 3 ночи? Немаленький промежуток суток, не правда ли? И даже не проголодался, домой не заехал пообедать? Где же это тебе так хорошо и уютно стало , что домой только спать приезжаешь? Да и то на несколько часов? Не рано ли ты, дорогой мой , стал пользоваться всеми преимуществами свободы?
Сын невозмутимо смотрел на отца, но давать конкретный ответ явно не собирался, что заводило генерала еще больше. «Тут или карты, или…..Cherchez la femme ( шерше ля фам)…..- догадывался он. -  Второе- скорее… для первого нужны средства, и не малые. По всему было бы понятно … Для второго, собственно, тоже, хотя тут возможны разные варианты… И, по совести говоря, лучше бы уж первое… Ибо второе  рановато… Рановато начинать пускаться во все тяжкие в 20 лет.»
Надо отдать должное старому мудрому отцу. Воюя с сыновьями, генерал всегда вспоминал себя в их годы…Вот и теперь Василий Сергеевич почесал в затылке:  « А я сам-то когда?   Ну никак не раньше 21 года… Это, правда, еще  до академии было…В имении…..  Но не в 19 же…. Да нет, не в 19…. Точно не в 19. » Убедившись в  полноправности  своего  родительского гнева, он, ничуть не меняя тональности, продолжил:
- Что ж, сказать нечего? Или уж правда настолько горька, что родному отцу признаться невмоготу? А ты скажи…. скажи: так мол и так… Я, недоросль такой-то, вместо того, чтобы служить достойно, зарабатывать авторитет, делать, наконец, карьеру, вместо того, чтобы, как брат, учиться продолжать, лишь только оперился, готов из гнезда родного  вылететь… Домашней каши с  котлетами не желаю. На сладенькое потянуло…», - конкретно обозначить свои подозрения генерал еще не решался, но намекал весьма прозрачно.
-


На самом деле Михаил, в своих деяниях весьма решительный малый,  в отношениях с женщинами так далеко  отнюдь не зашел. Но  намек  понял,  и отцовы подозрения  на этот счет  были так лестны, что он с нескрываемым удовольствием решил поинтриговать и напустил на себя таинственный вид, тем самым еще больше возбудив в папеньке интерес к теме.
Заметив явную ухмылку сына на последней своей фразе, Василий Сергеевич совсем утвердился в опасениях и перешел к штурму.
- Хорошо, я смотрю, тебе живется! Служба так легка, что после неё требуется хоть чуть утомиться , чтобы в три ночи дома заснуть богатырским сном. Пора переводить из мобилизационного отдела.  Засиделся. Штаны  о стул протер…А надо бы не о стул, а  о седло строевое. Да, пора -  в седло, в строй….  Куда предпочитаешь? В казармы? В Крыжополь? В Мухосранск? А может, в какой  южный отдаленный полк? В Тьмутаракань? Ты только скажи, мы уж с Алексеем  постараемся.
- Изо всего перечисленного предпочел бы   Крыжополь…Хотя и Мухосранск вполне подойдет ,а вот в Тьмутаракань как-то не очень…, - рассматривая  в зеркало свой утренний «портрет»,  спокойно  заявил Михаил ,  всем  видом показывая, что ему  абсолютно все равно, как изволят распорядиться его судьбой старшие родственники, а беспокоит  только заспанный вид.   А вот папенька его начинал кипятиться не на шутку.
-Да?! В Крыжополь?  А там ресторанов с цыганами нет! Там , под Винницей, гарнизон, полигон и кордон, в  твоем Крыжополе, насколько мне известно! «Гарнизон, полигон, кордон и самогон» - была  любимая поговорка  генерала  о провинциальной  армейской дыре самого гнусного свойства, в которую можно было загреметь волею судьбы-злодейки.


-И самогон, ты забыл, - поправил его Михаил.
 С его стороны это, конечно, было дерзостью – так отвечать папаше, разошедшемуся в морализаторском запале, но, вопреки ожиданию, отца сие не разозлило, и он продолжал описывать крыжопольскую жизнь   в самых мрачных красках.
-Да, самогон.  Потому что шампанское там тоже встречается крайне  редко… И ты очень  быстро забудешь его нежный аристократичексий  вкус. А после суточного дежурства по полку  за счастье сочтешь рухнуть  кровать, причем – исключительно в гордом одиночестве….Ибо ни на что другое, кроме сна, сил у тебя уже не останется… 
На это Михаил ничего не ответил, но взглянул на отца так красноречиво, что Василий Сергеевич набрал воздуха побольше, чтобы на одном дыхании продолжить читать мораль, ибо дерзкий взгляд  сыночка еще более гипотетических  ответов  подначивал  его  развивать саркастическую тему, но положение спас денщик Иван, внесший  только что приведенный  в порядок после бурного ночного времяпрепровождения хозяина  Михаилов мундир. При нем продолжать беседу на повышенных тонах генералу не хотелось. Хотя Иван и служил у П******ких довольно долго и уже давно считался своим человеком в семействе, все-таки, не все подробности из приватной жизни , по мнению Василия Сергеевича,  должны были достигать его ушей.
Таким образом ,появление денщика спасло  Михаила, который использовал паузу, чтобы   провести организацию своих мысленных сил.  Пока Михаил   одевался на службу, и денщик подавал ему  один  за другим предметы обмундирования, отец сдержанно молчал, а сын напряженно думал – рассказывать правду или нет…



     Минувшую ночь он, и правда, провел весьма дельно, и успел побывать и в упомянутом им выше ресторане, где с наслаждением  слушал цыганское пение, и у одного  друга на ближней  подмосковной даче, где в приятной компании единомышленников предавался  своему новому увлечению…
Надо сказать, Михаил был   малым, весьма склонным к театральному лицедейству, которое  ярко проявилось в нем еще в кадетские годы и сделало  популярной персоной   в корпусе. Искусством пантомимы, пародирования преподавателей, а в особенности – милейшего законоучителя и собственного начальственного батюшки, он  еще тогда овладел в совершенстве.  Неподражаемо  представлял этюды с «их» участием и импровизировал на ходу.(  Но это было   давно… Последний раз ему удалось так развлечься  летом в имении, когда они  играли в фанты перед отъездом Всеволодова друга Николая),  К тому же, обладая великолепным слухом,  Михаил мог  прилично играть практически на любом инструменте.Даже на поставленных в ряд разнокалиберных  хрустальных фужерах! Вот только петь стеснялся, но  совершенно зря, потому что и голосом обладал приятным. Окончив учебу, где в среде сверствников его таланты были каждодневно востребованы и встречали полнейшее одобрение и восхищение,  и начав службу в скучном приемном кабинете мобилизационного отдела на побегушках у зятя, Михаил явно заскучал. Его творческая  энергия застаивалась и рвалась наружу под сильным напором молодости. Подсознанельно Михаил искал и сферу применения своим способностям ,  и достойных  ценителей. Как известно, небеса слышат наши подспудные желания и посылают разные возможности для их осуществления. Младшему П******кому  был послан приятель, тоже офицер его полка, водивший дружбу с молодыми актерами, музыкантами и вообще – людьми богемы -  вовсе не из круга , привычного генеральскому семейству. В этот –то круг он и привел подпоручика П*****кого, который скоро стал там душой компании.
   И вот эта веселая компания во  главе с её душой частенько закатывалась в Яр, но отнюдь не для того, чтобы выпить, закусить и еще раз выпить, а  исключительно ради получения творческого вдохновения . Конечно, шампанское тоже имело место быть. Но в очень разумных количествах, таких, чтобы успело выветриться по дороге на ближнюю дачу, где, собственно,  продолжалось веселье. Наслушавшись цыган, молодая богема перемещалась в имение З*******ва, полностью предоставленное в его распоряжение по причине отъезда родителей в С-Петербург.   Именно там велись беседы о театральных постановках, о игре актеров, исполнялись новые романсы и пробовались собственные  творческие возможности: звучали монологи, отрывки из спектаклей, стихи, иногда и собственного сочинения. Михаил, прекрасно читавший Шекспира, был непревзойден. Его знанию русской и зарубежной классики наизусть могли позавидовать многие, ибо  далеко не все  в своем детстве  имели возможеность так тесно общаться с толстенным томом Гербеля в вынужденные минуты полного уединения…
В ту ночь, когда  его батюшка  страдал от бессонницы, Михаил  самозабвенно репетировал с приятелями ( и приятельницами) отрывок из «Ромео и Джульетты» к  домашнему спектаклю, назначенному на  Святки. 
      Обо всем этом невинном времяпрепровождении   с чистой совестью можно было бы поведать отцу, но Михаил догадывался, какую   ответную реакцию  вызовет сие у родителя, даже в страшном сне не представлявшим своего сына на театральной сцене,   и высказать алиби против подозрений батюшки воздержался.
    Действительно, генерал спокойно пережил бы увлечение сына какой-нибудь мадемуазель -  продавщицей из магазина Мюра и Мерилиза или  что-нибудь типа того… Спокойно отнесся бы и к умеренной карточной игре. Наверное, и за спиритизм выругал бы для порядка и  простил, но  интерес к сценической жизни, актерству и иже с ним было за гранью его понимания. При всей любви к русской классической поэзии,  ограниченной кругом содержания хрестоматии Гербеля, к  театральным постановкам генерал оставался равнодушным( хотя вовсе  не был против посещения театров детьми) и скорее бы уж предпочел поход с семейством в цирк, нежели многочасовую отсидку в драматическом театре. ( Исключение он делал только опере,  и то –  лишь ради жены) А уж видеть собственного сына в качестве артиста! Нет,  это  его седины перенести  были не в состоянии.
….Наконец, Иван, выполнивший свои обязанности относительно мологдого барина под тяжелым взглядом его превосходительства, вышел и плотно прикрыл за собой дверь…

- Так что  скажешь?
 -  А что сказать?  Цыган слушали у Яра….

-  Это я уже понял. Я о том -  какая из сей басни мораль?- генерал хотел услышать вывод, сделанный Михаилом из всего выше им сказанного.
- Мораль? Михаил на секунду задумался, хитро улыбнулся и выдал:

Шли однажды через мостик
Жирные китайцы,
Впереди них, задрав хвостик,
Торопились зайцы.
Вдруг китайцы закричали:
«Стой! Стреляй! Ах, ах!»
Зайцы выше хвост задрали
И попрятались в кустах.
———
Мораль сей басни так ясна:
Кто зайцев хочет кушать,
Тот, ежедневно встав от сна,
Папашу должен слушать.
_ Что это за дурь? Небось, опять  собственного  сочинения,-  брезгливо сказал    генгерал, подозрительно  глядя на Михаила. Мораль в конце басни не произвела на него ожидаемого сыном впечатления.
-Отнюдь. Это не мое, а  сочинение Чехова.
-Такого же,  как ты, бездельника,- отозвался брюзжанием папенка, полагая.что господин Чехов – один из дружков-сослуживцев его сына. Он давненько уж  отошел от литературной жизни… - Все твои товарищи  как на подбор,одним миром мазаны…
- Чехов - это литератор,  в «Будильнике» свои рассказы печатает…
-Вот именно – в «Будильнике». В твоем «Будильнике» печатают всякий вздор. Такие вот повесы, как твой этот, как его….
-Чехов…  Он известный писатель. И его пьесы далеко  не вздор. Их сейчас ставят в Александринском театре…
- Даааааа ?  - Что-то сомнительно, судя по стишку… Еще нескладнее вашей Звериады…
- Нескладный стих. Согласен. Сейчас переделаю. Вот так лучше будет? И Михаил на ходу, исправляя размер, продекламировал собственную редакцию :
Шли однажды через мостик
Жирные китайцы,
Впереди, хвосты задравши ,
Торопились зайцы.
Вдруг китайцы закричали:
«Стой! Стреляй! Ах, ах!»
Зайцы выше хвост задрали
И попрятались в кустах.
…..А дальше нормально, сойдет…
Василий Сергеевич  посмотрел на него с нескрываемым сожалением…. –
Так,- взглянув на часы, которые убедительно давали знать, что Михаилу уже давно пора выходить из дому, чтобы успеть на службу, подытожил генерал. - Ты уже опаздываешь… Совсем Алексей тебя  распустил. «Жирные китайцы, зайцы с задранными хвостами… Тьфу, гадость какая……  Зайцев тебе сегодня уже не кушать, и  даже чаю попить  некогда. Сам виноват. И чтобы этих твоих всенощных бдений  с цыганами  у Яра   больше не было. К шести сегодня быть дома. Понял?   Кругом и шагом марш.
 Спускаясь по леснице эскадронной  рысью, Михаил слышал громкое ворчание удалявшегося к себе по коридору отца:
- Литератор….., пьесы в Александринском….. Китайцы какие-то жирные…. Чушь собачья…..

          СТРАДАНИЯ несостоявшегося артиста

Братья П******кие увиделись в тот день   в манеже, накануне офицерской езды ( был четверг). Всеволод только что принял у коновода своего Подвоха и беглым взглядом проверял надежность седловки, когда к нему подошел хмурый, как ненастный день, Михаил. О причинах его неудовольствия вполне можно было догадаться.
Дома  до  слуха спешащего в полк Всеволода долетали раскаты отцовской грозы ( их с Михаилом  комнаты граничили по стенке), но вдаваться в подробности  было некогда, и поэтому он лишь теперь смог расспросить Миньку о причинах утреннего посещения его батюшкой. Впрочем, он догадывался, чем недоволен отец, и узнать о истинной причине «явления Михаила семье» после трех ночи ему тоже хотелось.
Михаил уже успел пережить-передумать все с ним случившееся, и теперь совет  Всеволода был ему кстати. Братья  были дружны и, несмотря на вечные  мелкие подколки в адрес друг друга, в больших и значимых делах всегда выступали одним фронтом, поэтому Михаил мог был уверен в поддержке .
-Отец шумел на весь дом…,- начал Всеволод неуверенно.  Он обдумывал- в какой форме преподнести брату  отцовские подозрения и стоит ли это делать вообще. .
-Еще бы… Не выспался… Репетировал речь …
-Ну и ты хорош! Все-таки, три часа ночи- это уже слишком. Особенно, если при этом не объяснять, где и зачем. Мне тоже не скажешь? Отец уже подозревает тебя в тайной  любовной  связи….
- От тебя скрывать не имеет смысла. Да!!! Давно , к моему несчастью ,или счастью,  влюблен… Страдаю и скоро погибну от любви.
Тон Миньки был наигранно  патетичен,  и в то же время как-то  щемяще  правдиво все это прозвучало. Всеволод не ожидал такого признания от дурашливого  братца и даже  упустил из рук уздечку от удивления.
- И кто…. она?- только и мог вопросить он обескураженно.
    -Зовут её Джульетта….
Итальянского  имени услышать Всеволод ожидал еще менее, и пауза затянулась, пока Михаил  не  поведал  вкратце о своих сценических экзерсисах.

-Так ты это серьезно надумал?!- изумился Всеволод так, как будто его младший братец  собирался стать американским ковбоем и навсегда  уехать в прерию…
- Серьезнее не бывает. Понимаешь, мне так хорошо бывает, когда…. -И он осекся на полуфразе, увидев мину Всеволода. Тот смотрел на него то ли с ужасом, то ли с глубочайшим сожалением. А точнее – с этими двумя чувствами сразу.
- Кого-кого, а актеров в нашем роду никогда не было…-только и смог сказать Всеволод .
- А в нашем роду никого, кроме военных, не было. И что ж  мне теперь делать? Пора уже порвать этот порочный круг. Отец ни тебя, ни меня, ни даже Сергея не спрашивал, когда в корпус определял, а потом в училище отправлял. Все решил сам и в своей правоте абсолютно уверен. А мне с каждым днём все тошнее становится в Алекссевом предбаннике сидеть.  На службе я , как отец сегдня изволил  выразиться, штаны протираю. А на сцене…  Там я не сижу, а летаю.  И  чувствую, что это – моя жизнь, мое все.
- Подожди ты о всем, о жизни… Тебе еще два года отслужить надо, чтобы можно было в запас уйти. Надеюсь,  не собираешься  потерять чин и полученное образование? – начал увещевать Михаила прагматичный Всеволод, который всегда думал о будущем и возможных страховках.
- Знаешь, все бы бросил, не задумываясь. Хоть вот сейчас…
Всеволод многозначительно повертел пальцем у виска:
-  Ага, и ушел с табором в поле…. Не стоит оно того. Да и репутации отца будет  урон!   Сын генерал-майора П*****кого – артист погорелого театра!  И давно ты такое надумал-то?
- С октября.
- С ума сошел!- ахнул Всеволод, понимая, как долго зрела в Минькиной душе крамольная идея.
- Да вроде нет. И  скажи на милость, много ли среди артистов Большого, например, умалишенных? Вроде, все уважаемые солидные господа…
-Так то  - известные артисты. Тебе до них семь верст по Волге плыть… И не факт, что причалишь…
-Ну, знаешь, ты в этом деле мне  не судья. Знающие люди говорят, что из меня очень даже может получиться что-то стоящее.
_ А пока еще не получилось, кто содержать тебя будет, ты об этом подумал? Отец ни за какие коврижки не согласится.  Да он даже слышать не захочет, потому что деятельность эту не уважает, если не  сказать прямо – презирает. Да и я склоняюсь ко мнению, что сцена, если и кормит, то избранных. А быть заштатным актеришкой провинциального театра в каком-нибудь Крыжополе и голодно, и скучно…
   При вторичном за сегодняшний день   упоминании всуе Крыжополя ( а он служил в семействе П*****ких синонимим  географической «дыры») Михаила аж передернуло: слишком свежи были воспоминания батюшкиной утренней головомойки. Вот и старший братец туда же. Уже мораль читает не хуже отца родного, в его стиле и с его лексиконом… А он-то на  сочувствие рассчитывал…
     Деликатный Всеволод уловил  реакцию Миньки и  смягчил тон:
-Ты знаешь, что я всегда на твоей стороне. Но, по справедливости, отец ведь прав. Ты хоть два года выслужи, а потом видно будет… (Рассудительный  Всеволод справедливо рассчитывал, что время расставит все по местам и за будущие два года оболтус-театрал Минька поумнеет и изменит свои цели )
Увидев, как опять встряхнул головой Михаил, он еще более миролюбиво продолжил:
-Мне вот тоже до смерти не охота в Академию. Но, будь я на месте отца, так же с сыном своим поступил бы. Образование и надежная служба, дающая положение в обществе и  достаток- немаловажная вещь и имеет значение. Пройдет время, и  тебе надо будет свою семью  содержать достойно. Сам знаешь, какая теперь пошла жизнь…Бери пример с отца: за ним мы все как за каменой стеной. Он тебе же добра хочет…
-А что – подпоручичье жалование – такой уж лакомый кусок, чтобы  в него зубами вцепиться?  - запальчиво спросил Минька. Он уже снова готов был отстаивать свои интересы и не прочь был подискутировать по финансовой стороне поднятого вопроса.
Возразить на это рассудительному Всеволоду было нечего, и он  примирительно сказал:
- И все равно – это надежнее, чем сцена. И потом – жизнь артиста не по тебе.
-Это еще почему?
- Поспать любишь. А там, в театре, спектакли кончаются за полночь.
 
-Да не тужи ты уж так, - совсем мягко, не дав возразить Миньке, уже было открывшему для этой цели рот ,приобняв брата как в детстве за плечи и заглядывая в его грустные глаза , продолжил он. – Образуется…. Все проходит – и это тоже пройдет. Не конец света. И без сцены люди тоже живут. И живут весьма неплохо. Вот вспомни, как  у меня перед  окружным экзаменом  сложилось – хоть стреляйся! Уж думал – все, конец и позор, не сдам, провалюсь. И зуб этот еще…. А все  ведь прошло…
Знаешь что - составь лучше-ка мне  вечерком компанию в собрании на бильярде?…А?
Слушая его, Михаил только горько поджимал губы и  вздыхал. Когда запас Всеволодова красноречия исчерпался, и он вопрошающе умолк с затаенной надеждой, что успокоил брата, Михаил  тяжело, с зависом в стремени, забрался  на своего Фортеля, и ,  глядя  сверху вниз, продекламировал из Шекспира:

Какое зло мы добротой творим!
С меня и собственной тоски довольно,
А ты участьем делаешь мне больно.
Заботами своими обо мне
Мою печаль ты растравил вдвойне.
Что есть любовь? Безумье от угара,
Игра огнем, ведущая к пожару,
Столб пламени над морем наших слез,
Раздумье необдуманности ради,
Смешенье яда и противоядья.
Прощай, дружок.

Фортель тронул, и Михаил  задумчиво поехал по кругу. Он был не глуп и прекрасно  понимал, что отец и брат  правы…
«Чудак»,-подумал Всеволод. «Сказал бы просто:душу не трави», а он Шекспиром разразился…..И правда    -  артист»…..