О ментах, гусарах и вооруженном народе

Сегодня в эфире «Эха Перми» я, откликнувшись на острую тему, в своем телефонном звонке назвал ментов ментами.
Девица по ту сторону эфира строго одернула меня: не люблю, когда милицию называют ментами.

– Ну, ты девка даешь, а как их еще называть!? Милицией что ли?

Милиция в строгом переводе – это вооруженные граждане, занимающиеся защитой своей малой родины в свободное от основных занятий время.
Наши, конечно же, вооружены. Этого у них не отнять. Но зарплату они получают исправно в своем учреждении. Дружинники более соответствуют термину милиция, чем эти фигуры в сером.

Собственно мент – слово венгерское.
Это накидка. В русском языке сохранилось производное от этого слова – гусарский ментик. Известная нам по кино гусарская накидка. Такие накидки были и у австро-венгерской полиции, и в том же 19 веке у царских жандармов. Это слово в сегодняшнем значении употреблялось в отношении русской жандармерии и полиции с 19 века. Вспомните из школьных уроков литературы, как тогда называли жандармов – «голубые гусары». Голубые не в сегодняшнем смысле слова. Слова классика: «И вы мундиры голубые и ты им преданный народ».

Сегодняшние носители этого слова, конечно, книг не читали.
Но нейтральное и даже благородное содержание подсознательно, нутром своим почувствовали. Таким образом, мент, менты стало самоназванием этого весьма ограниченного, но все же более миллионного контингента.

В советское время термин мент начал вытесняться термином мусор, но в новой России мент реанимировался.

Мусор тоже благородный термин.
Это производное от аббревиатуры МУС (Московский уголовный сыск). Но он не полностью соответствует содержанию. Во-первых, не все менты сыскари. Следователи, патрульные, надзиратели могут обидеться. Во-вторых, не все из них живут в Москве. И если Мотовилихинские менты еще могут себя гордо называть мусорами, то ментам со свердловского района это как-то стрёмно. А мент, он и есть мент, какое содержание в это слово вложишь тем он и будет. Сегодня это содержание негативное.

А кто вкладывает в это слово негативное содержание, неужто я?
Неужели я краду вещьдоки, например, серёжки с трупов из разбившегося Боинга. Разваливаю и фальсифицирую уголовные дела, перехватываю тиражи, избиваю агитаторов антиправительственных организаций во время выборов, и, наконец, расстреливаю людей в супермаркетах. Странно, за собой я этого не замечал.

Конечно, любовь девиц штука не предсказуемая.
Ну не любит она, что с ней делать, и кнопка отключения эфира у неё под рукой. Но может это у неё подсознательное, не любовь, а страх. Веками люди боялись зло называть своим именем. И вместо подлинного имени медведя – Бэр, говорили, это тот, кто мёд ведает. Не менты убивали, давили, насиловали, а такой же народ как ты, только вооруженный. Милиция одним словом. А с народа что взять! К тому же, если случайно назовёшь зло своим именем, это зло само придет к тебе. Как пришло к блогеру из Сыктывкара. Страшно!

Со страхом и невежеством, с ужасами, возникающими в сумеречном сознании, не только широких масс, но и милых ведущих «Эха Перми», бороться можно только светом.
Громко и открыто называть вещи своими именами. А именно: В нашей стране милиции не существует, существуют менты.

Менты это стража, охраняющая правящий режим от внутреннего врага, от угроз со стороны подданных, и живущая за счет ренты снимаемой с охраняемой территории.

26 февраля 2010 года.