Мой старший брат

         СТАРШИЙ БРАТ.
 
        Виталий старше меня на семь лет.
 И мне всегда казалось, что это много.
 Во всём для меня был примером.
 
        Теперь понимаю, что возрастная разница у нас совсем маленькая.
 Но как много он знает!
 Рядом с ним всегда узнавала что-то новое.
 
       Он умел заботиться обо всех нас, младших.
 И свою ответственность за нас пронёс через всю свою жизнь.

       Порой его внимание просто поражало.

      Вот простой пример — Приехала Надежда, сестра наша, после окончания
 10 класса, к нему в Свердловск.
 Виталий был ещё студент.
 Решил Виталий ей город показать.
 Только вот ему не понравилось, как косы Надежда заплела.
 Сам переплёл ей косы и сказал — Вот теперь можно в город идти!

      А вот, когда я перевелась в Уральский пединститут и жила у Виталия,
 то перед моей первой сессией он волновался не меньше моего.
 Он — журналист областной газеты, не мог в день моего экзамена спокойно
 сидеть на работе.
 Я уже в аудитории, готовлюсь отвечать по билету, а он стоит под дверью,
  о чём я даже не догадываюсь. Я отвечаю, а он слушает, приоткрыв немного дверь.
 Выхожу с оценкой «отлично»  и он обнимает меня — Ай-да молодец сестрёнка!
 Все девчонки застыли на своих местах. Виталий высокий, красивый.
 И начались потом расспросы, кто это так обнимал меня?
 Не могли поверить, что это брат.

       22 февраля 1962 умирает наш папа.
 Нужно скорее лететь.
 У ПАПЫ была просьба к Виталию  - похоронить его на родине,в селе Новорыбинка,   
 Пресновского р-на, Северного Казахстана.
 Виталий волнуется - успеть бы...
 Летим самолётом из Уральска в Оренбург. Дальше нужно  лететь в Челябинск,
 но вылет самолёта задерживают - метель...
 Виталий мечется. Время теряем. Наконец, вылетели из Оренбурга.
 Из Челябинска нужно лететь в Петропавловск и снова самолёт задерживают...
 Из Петропавловска едем на такси. Подъезжаем к родительскому дому и видим
 большие ворота открыты... Значит папу уже унесли.
 Соседка-старушка  говорит, что понесли папу в Дом культуры, там все будут
 прощаться. Бежим с братом бегом. Когда выбежали на центральную улицу,
 увидели растянувшуюся  похоронную процессию на всю улицу.
 Нужно скорее пробиться к районному руководству, чтобы остановить похороны.
 Но руководство стало убеждать Виталия, не делать этого.
 - Виталий! Посмотри сколько людей приехало проводить вашего отца
 в последний путь. Со всей области люди приехали. Разве можно их развернуть
 назад?
 Пришлось Виталию согласиться с руководством.
 Но то, что он не выполнил последнюю просьбу отца, не давало ему спокойно жить.

          Через несколько лет Виталий решается перезахоронить отца.
 Получает разрешение на перезахоронение от соответствующих органов.
 Договаривается с двоюродными братьями, которые жили в Новорыбинке,
 чтобы они помогли перевести гроб.
 В назначенный день Александр и Анатолий Морщинины приезжают в Соколовку,
 где их ждёт Виталий.
 Мои одноклассницы видели, как выкапывали гроб, достали его, он сразу
 рассыпался...
 Они переживали за Виталия - как он выдержит? Был Виталий бледный-бледный, едва
 держался на ногах.
 Нам он заранее ничего не сказал.
 Берёг от волнений и новых страданий.
 Узнали мы уже позже.

 
         Как бы то не было,перезахоронение состоялось.
 Лежит папа в родной земле. Очевидно для него это было важно.
 А все Новорыбинские родственники дружно ухаживают за его могилой. 
 
         Часто Виталий мне преподносил уроки.
 Как-то в разговоре с ним, рассказывала о ком-то с неодобрением поступков,
 желая получить его поддержку.
 А Виталий мне сказал — Знаешь сестрёнка, я никогда не осуждаю Человека,
  который прожил хотя бы на год больше меня. Я не знаю, как поступлю я,
 оказавшись в его ситуации.
 Я поняла и запомнила это навсегда.
 С тех пор и я Не осуждаю людей.
 
       Виталий был очень аккуратным. Мама всегда приводила его нам в пример.
 Учился отлично. Школу окончил с медалью.
 Был первым медалистом в Пресновском районе, Северного Казахстана.
 Решил стать журналистом.
 Поступил в Свердловске в Университет и успешно его окончил.
 Направление получил в Бисерть, Свердловской области, в районную газету.
 
       Беспокоила его затухающая комсомольская деятельность.
 Захотел оживить её и рванул  в родную Пресновку.
 Первым секретарём райкома комсомола поработал определённое время.
 Но знания журналистики и приобретённый опыт, хоть и не большой,
 тоже не давали спокойно жить.

          И вот началась настоящая журналистская деятельность.
 Как в песне — «Трое суток шагать, трое суток не спать, ради нескольких строчек в
 газете...»
 — Уральск, областная газета.
 - Актюбинск, областная газета, зам редактора газеты.
 — Направление в Аркалык, создание новой газеты ,буквально с нуля.


      Из письма брата ко мне — «Я опять сделал крутую "зигзагу" в своей жизни. И
 об этом мне хочется говорить.
 "Зигзага" не в том, что я сменил должность. Я же всё равно газетчик.
 Хотя, конечно, между заботой о том, что ты скажешь людям своим материалом, и
 ответственностью за то, что говорит людям вся твоя газета, - разница
 существенная.

      "Зигзага" даже не в том, что раньше мой главный уклон был на сугубо
 творческую журналистскую работу (то, что написано за последние восемь лет, мне
 не стыдно показать людям и сейчас) , а теперь главная моя функция (любишь - не
 любишь) -
 направлять творчество других, вернее - других направлять на творчество в работе
 (а это ой-ей насколько труднее).
      "Зигзага", как когда -то вопреки желанию отца я рванул на Журналистику,
 как потом блажная затея внести
 живинку в сереющую комсомольскую самодеятельность, как позднее шестилетняя
 "холодная война" за переориентацию газетной пропаганды - от слова, обращенного
 только к уму человека, к слову, обращённому к сердцу каждого (над такой моей
 пропагандой сначала подсмеивались, потом за неё ругали, а потом стали
 похваливать
 и, наконец, положили эту мою пропаганду на видном месте в Павильоне
 "Советская печать" на ВДНХ, как пример, достойный подражания, а мне прислали
 бронзовую медаль, которой я не дождался в Актюбинске и потому не видел пока),
 так вот я опять эту свою "зигзагу" делаю единственно потому, что есть много
 привычных, общепринятых вещей, которым, коль уж представляется возможность, я не
 прочь дать крепкого (в меру сил)пинка под зад.
 Касается это, прежде всего, методов изготовления газеты, учёта аудитории,к
 которой она адресуется и форм разговора с читателем. Не стану писать об этом
 подробностей, потому что об этом надо не говорить, а делать.
       Постараюсь посылать
 тебе газету, и если заметишь что-то - значит кое-что мне удаётся.
 Некоторые заявки я сделал в первом номере (С читателем на "ты" - это в некотором
 роде программа газеты.), в третьем номере ("Нам строить дом" - не только
 изложение важнейших забот Тургайцев на ближайшие годы, но и заявка на то, какие
 передовые статьи я хочу иметь в газете).

         Главный принцип - обращенность непосредственно к каждому человеку, не
 преподнесение ему каких-то фактов и прописных истин, а разговор с ним, и не
 менторский, а разговор на "ты", на равных, не считая его глупее себя.

     Осуществление этих задумок зависит от людей,которых я смогу собрать в
 Аркалык.
 Пока их у меня лишь девять. И всем ещё надо вдолбить то, в чём я убеждён.
 Поэтому принцип один - только молодых, их можно чему-то научить.
 Сейчас в  редакции я самый старший по возрасту и, надеюсь, сохранить этот "статус кво"
 "Старший", хотя как мне сказали в ЦК партии, я самый молодой редактор областной
 партийной газеты в Союзе, такого, говорят, не бывало с тридцатых, а то и с
 двадцатых годов.

        Вот это о моей "зигзаге". Будет ли она просто "зигзагой" или станет хоть
 в чём-то похожа на маленький поворот, покажет будущее. Во всяком случае, думаю,
 что в ближайшие два-три  года скучать мне не придётся. А это уже здорово, ведь
 эти два - три года из моей жизни, и хорошо, что я их проживу именно так.

       Очень нужны люди. Это главное сейчас. Есть нужные Аркалыку, но Аркалык не
 нужен им. Есть много желающих, но они не нужны
 для того дела что надо».
 
       Перевод в Алма — Ату, редактор газеты «Учитель Казахстана» русское
 издание.
 Затем журнал «Сельское хозяйство Казахстана». Редактор.
 Снова газета, на этот раз «Казахстанская Правда», русское издание. Редактор.
 Книжное издательство Республики, Председатель (министр)
 Все перемещения по велению партии. Такое было время.
 
     И везде напряжённые рабочие дни и бессонные ночи, подготовка свежих
 материалов для печати.
 
     Ещё будучи студентом старших курсов,Виталий начал писать книгу.
 Задумана как трилогия,под названием «Страх».
 Первая — «Сталин и мой отец».
 Вторая — "Хрущёв и я»
 Третья - "Перестройка и мои дети»

     Для первой книги фактический материал брал у нашего отца.
 Отец рассказывал, а Виталий записывал.
 Времени свободного для написания книги практически не было.
 Выкраивал какие-то ночные часы.
 Когда я приезжала В Алма-Ату, Виталий зачитывал мне новые главы
 Я с огромным интересом слушала всю ночь напролёт.
 
      Ещё любил Виталий рисовать простым карандашом портреты.
 И это у него здорово получалось. Стопроцентная точность.
 
     Мы с Виталием всегда переписывались. Письма наши были объёмными.
 В один конверт не упакуешь — нужно несколько. Исписывали по 10 -15 листов.
 Вот из одного письма:

 - « Верунь, здравствуй!
 Твои редкие письма для меня всегда как тонкий, острый лучик света, который
 пробивает непрозрачную корку повседневности, вечно окружающей человека, освещает
 какой-то, всё время какой-то один, уголок моего "Я" и вызывает в нём
 реакцию, подобную тому, что происходит под воздействием света на фотоплёнке.
 Реакция эта не бурная, а тихая и продолжительная. И тепла она даёт изрядно.
 И я обычно стараюсь как можно дольше носить в себе и беречь этот уголок "Я",
 а потом он снова погружается в месиво повседневности "

       Встречи наши всегда были очень радостными.
 Приезжали друг к другу на юбилейные даты.
 Позже поняли, что встречаться надо с живыми.
 вот опять из письма Виталия:
   -"Когда вы, Вера с Надей, были на похоронах Анатолия Морщинина,
  наверняка осознали, что лучше встречаться с живыми, чем на кладбище.
 Я сам , кстати,давно это понял и дважды осуществил.
 Когда мне сообщили, что Вера Николаевна Дедова тяжело больна,
  я поехал сразу, пообщался с ней, ещё заблуждающейся относительно своей болезни,
  а потому — весёлой.
 Когда Николая Михайловича Набокова хряпнул первый инсульт,
  я тоже поехал, повидался с ним, хотя общения уже не получилось.
 Но я видел его живым. И это лучше, чем видеть мёртвым.
 Хочу сейчас сказать вам, сестрицы, что глубоко признателен вам за любовь,
 ко мне на протяжении всей немалой уже нашей жизни
 за ваш такой дорогостоящий приезд. Меня это ваше отношение трогает до слёз».
 
        В 1995 году Виталий уходит на пенсию.

 Пишет письмо мне:

  — «Старый тунеядец — пенсионер от безделья собрался написать.
 Вторую неделю начал без службы. Правда, это не значит — без работы.
 Делю свои дни и силы между столом письменным и застольем.
 За вторым продолжаются встречи с друзьями и знакомыми по поводу моего
 «совершеннолетия».
 А за первым дописывание своей книги.
 Хотя издать это сегодня совершенно невозможно (сегодня, кроме чернухи
 и порнухи у нас ничего не издаётся)
 Коммерсантам служить не хочу (хотя зовут)
 В политике, как …..в проруби, тоже болтаться не имею желания.
 На сегодня имею всего два варианта Тихой стариковской работы.
 Один мне предложили, а я сказал «Подумаю».
 На другой сам попросился, но мне сказали «Подумаем».
 Живу на компенсацию за неиспользованный отпуск и надеюсь
 на набежавшую за месяц пенсию.
 Признали, что имею я перед Республикой Казахстан «особые заслуги»
 и обещали к основной пенсии добавить 40%.
 В переводе на доллары сегодня , составлять пенсия будет 40 долларов.
 Так что « покой не по карману».

 
        В 1999 году пишет песню — «Объять необъятное»,
 в которой раздумья,раздумья,раздумья...
 
 "Годы, годы!Какие вы быстрые,
 С чем сравнить вас и как вас назвать?
 Сели мутные? Реченьки чистые?
 Акт рождения? Убийственность выстрела?
 Дар Богов? или козни Нечистого?
 Не понять нам того не объять.
              Припев:

 Но не надо стенаний занудных,
 Жить с годами бывалым видней —
 В ней сначала немножечко трудно,
 А потом всё трудней и трудней.
 
 Годы, годы! Какие вы смутные,
 С чем сравнить вас и как вас назвать?
 То, как молодость, шелопутные,
 То, как зрелость, довольством надутые.
 То, как старость, душевно разутые.
 Ну, сумей тут понять и объять.
 
      Припев тот же
 
 Годы, годы! Какие вы ясные,
 С чем сравнить вас и как вас назвать?
 То, как утро весною ,прекрасные,
 То, как рока веление, властные,
 То, как встреча со смертью, ужасные,
 Как понять бы нам всё, как объять.
 
     Припев тот же
 
 Годы, годы! Какие вы славные,
 С чем сравнить вас и как вас назвать?
 То — ребячьи игрушки забавные,
 То — большие заботы державные,
 То — как мысли о вечности главные,
 Надо всё нам понять, всё объять.
 
    Припев:
 
 И не надо стенаний занудных.
 Жизнь с годами бывалым видней.
 Ну, сначала немножечко трудно,
 Ну, потом всё трудней и трудней.
 Но умом богатеешь подспудно,
 А душою уж сам не бедней.
 
     (фквраль 1999 года)
 
 
         У меня С Виталием была телепатическая связь.
 Я всегда чувствовала, когда ему плохо, когда был он нездоров.
 А он всегда был внимательным и заботливым братом.
 
         У Виталия  есть дочь Елена, сын Вадим, дочь Ольга.
 Он всеми ими гордился. Они это заслужили.
 Я тоже ими горжусь.
 
     10 мая 2006 года Виталий ушёл из жизни

 Но моя связь с ним продолжается — он приходит  ко мне во сне.
 И это всегда вещий сон, со своими знаками от Вселенной.
 Или я получаю от него одобрение того, что делаю в настоящее время.
 Или я должна сама принять решение - в этом он мне сейчас не советчик.

     Мой старший Брат продолжает быть в ответе за меня.
 
 
 На фото Виталий Набоков