40 и 1 ответ на один и тот же вопрос Гл. 1 Часть 2

 Сорок и один ответ на один и тот же вопрос 
(из серии «Рассказы детям о Языке»)

 Глава первая - "Один ответ"

 Часть 2-ая

 "Суд"


 А “суд” потому, что в отличии от “пуд” мы явственно слышим в нём (с), которое есть и в “сорок” тоже. А не значит ли это, что мы гораздо быстрее и проще сможем установить связь “суд” с “сорок”, нежели “пуд” с “сорок”? Что ж, давайте попробуем, а там увидим, что из этого вообще получится.

 И первое, на что я обращу ваше внимание, так это то, что суть [(СВ)] существовала не только в “Языке” у животных (какими и были по сути тогда человеки), но и в древнем языке у человеков тоже. Напоминаю, суть [(СВ)] единственная в Языке, которая имеет естественное происхождение. В смысле издаётся она не за счёт речевого аппарата, а в результате питья (воды) с поверхности. Овладев применением знания связи “объединение” в Языке, человеки, насколько я помню, вовсе при этом ещё не бросили свою привычку пить (воду) с поверхности. А потому суть [(СВ)] как была у них в “Языке”, когда они были животными, так с ними и осталась в Языке, когда они стали вполне уже человеками.

 В смысле человеки в отличии от животных так, - с использованием знания связи “объединение” в Языке, - могли уже воспринимать не только отдельные звуки, а и их объединения тоже. Т.е. само объединение они уже не воспринимали как два отдельных звука сказанных подряд. И даже не суть важно, что значение самого такого объединения вовсе не совпадало с суммой значений самих звуков. Гораздо для нас сейчас важнее понимать, что собственные значения у звуков в объединениях должны были быть обязательно, - в противном случае, что тогда так вообще объединять? А потому в нашем конкретном случае (св) объединением тогда быть никак не мог, - звуки (в) и (сз), которые древний человек безусловно уже различал (мог произносить с помощью речевого аппарата, т.е. для их извлечения ему совсем уже было не надо пить (воду) с поверхности) собственных значений тогда ещё не имели.)

 Ещё раз, - Язык отличает от “Языка” (животных) наличие в нём знаний связи, в частности знания связи “объединение”, используемых для объединения знаний звучаний в слова. А вовсе даже не степень детализации того или иного в нём звука. А всё потому, что сами знания звучания “в” и “(сз)” древние человеки безусловно уже различали, - могли произносить их уже с помощью речевого аппарата, а не только во время питья (воды) с поверхности. Только вот значения у этих звуков (в) и (сз) тогда ещё не сформировались. В то время, как у (св) оно давно уже существовало естественным образом, - звучание (св) было неотделимо от соответствующего признака, а следовательно само знание звучания “(св)” соответствовало тому знанию признака (значению), в результате которого оно и получалось.

 О том, что знание звучания “(св)” (”(вс)”) существовало в русском языке на самой заре его формирования, свидетельствуют многочисленные объединения с этим знанием звучания, которые до сих пор в нём существуют и являются при этом весьма актуальными: “(св)ой”, “(вс)е”, “(зв)ук”, и т.д. В структурах значений перечисленных объединений обязательно присутствуют знания из структуры значений сути [(СВ)], в смысле сами значения этих объединений являются результатами детализации сути [(СВ)]. А назвал я именно эти три объединения, - “(св)ой”, “(вс)е”, “(зв)ук”, - для того, чтобы на их примере показать то, что когда формировалось структура значений [(СВ)], во-первых , - окончательно ещё не сформировалось знание связи “порядок” и, во-вторых, - детализация (сз) на (с) и (з) в русском языке ещё не произошла. А то, что потом, при создании азбуки, чужестранные грамотеи сочли нужным разделить это знание звучания на отдельные звуки, это уже целиком и полностью на их совести, и я здесь совершенно не причём.

 (Кстати, самым простым доказательством отсутствия тогда (в начале процесса детализации (св)) в Языке знания связи “порядок” будет существование в нём соответствующих знаний звучаний с одним и тем же значением. В нашем случае это “все” русского языка и “све” сербского языка, - у них обоих значение [все].

 А самым простым доказательством, что в процессе детализация (св) сначала в русском языке возникает вместе с (в) именно (сз), который потом в свою очередь детализируется на (с) и (з), является существование в русском языке объединений вроде “зола”, “золото”, “запас”, и т.д. То же “зола”, например, в результате “прочтения” значит [”зо” возможностью которого является “быть как”] (значением модуляции “ла” в русском языке было [быть как]). А из знания, что сегодня это знание звучания соответствует знанию признака “зола”, следует что так называли золу, которая по своим свойствам очень напоминала некую “зо”. А так как, - и мы знаем это точно, - русскоязычные до обретения соли как твёрдое отдельное вещество использовали в качестве соли именно золу, то однозначно следует, что так “зо” - “со” они стали называть открытую ими (каменную) соль. В смысле сам звук (сз) ко времени обретения русскоязычными знания “соль” как твёрдого отдельного вещества ещё никак не детализировался.)   

 Таким образом, из всего вышесказанного следует, что в русском языке возникает именно что знание звучания “(сз)уд”, с соответствующим значением. Каким оно было мы можем пока только предполагать, но точно уже знаем, что детализация его могла идти единственно как детализация знания звучания “(сз)уд” на “суд” и “зуд” с соответствующими значениями. Уточнять сейчас сами их значения мы не будем, потому как нам достаточно гораздо более малого знания, а именно, - в структуре значений этих объединений абсолютно отсутствует знание “соль”.

 - Вот тебе, бабушка и привет! А чем же тогда (когда только возникло объединение “(сз)уд”) было значение (с), если известно, что в результате окончательной детализации (св) в русском языке возникают сути [В], [С] и некое знание “с”? Известно также, что на основе сутей [В] и [С] потом формируются объединения “во” со значением [вода] и “со” со значением [соль]. А на основе знания “с” формируется знание связи “с” со значением [принадлежность “с”] (или просто [с]).

 Всё просто, и даже странно, если б это было иначе. Первым в русском языке формируется именно знание “с” , а отнюдь не “соль”. Тем более, что самого такого признака - “соль” - у них тогда и рядом не было. А был единственно возможный признак, который они безусловно знали, и который использовали для длительного хранения продуктов (особенно животного происхождения), - зола. Именно ей и надо было натирать продукты,чтоб они не испортились. Вкус таких продуктов при этом становился солёный, т.е. так продукт приобретал вкус именно золы, но никакой такой соли, которой у них тогда конечно же не было. Как [солёный] возникает в русском языке раньше чем [соль], так и знание связи “с” возникает в нём раньше, чем суть [С]. Тем более объединение “со” со значением [соль].

 Значением же “с” являлось [быть с золой]. В результате детализации самого этого значения за счёт появления в его структуре новых знаний и “ухода” знаний уже не используемых (это когда из Действительности исчезли сами контексты, где они и использовались, - нет в Действительности, значит со временем не будет и в Языке) оно сначала становится [быть с солью], потом [быть с].

 (Кстати, во всём этом есть одна большая странность, знание которой нам здесь обязательно ещё пригодится, а именно, - сути [В] и [С] с соответствующими интегрированными значениями [вода] и [соль] наряду с русским языком используют вообще все языки, что сформировались на основе древнего языка. В смысле так все они используют звуки (в) и (с). И только русский язык единственный из них использует эти же самые звуки как знания звучаний для знаний признаков сознаний “в” и “с”. Согласитесь, такое могло произойти только в случае, если русскоязычные уже обладали некими знаниями, которых не было и быть не могло у всех остальных. (На самом деле там даже больше,- из Структуры значений Языка (которой собственно ещё и нет) следует, что это все остальные (языки) заимствовали эти знания, -  сути [В] и [С], - у русскоязычных, а никак не наоборот. А потому для нас сейчас гораздо важнее понять, почему они заимствовали именно только знания (признаков) сутей [В] и [С], но не заимствовали знания связей “в” и “с”? Ответ достаточно очевиден, чтоб вы смогли сделать это самостоятельно, но достаточно велик, чтоб самостоятельно сделать это вы никак не смогли (Собственно в ответе на вопрос, - Что это были за знания? - мы и узнаем как в русском языке однажды возникло объединение “сорок” со значением [числительное сорок]. Но это я так, забегая немного вперёд...)
 
 А вот при достаточно таки самонадеянной попытке “прочитать” значение объединения “суд”, что называется “в лоб”, у нас ничего не получится. Смотрите, если допустить, что в объединении “суд” мы имеем дело с сутью [С] со значением [соль], то значением самого объединения будет [соль, возможностью которой является принадлежность коллективу (д)]. (Это при том, что здесь мы допустили для (у) значение [принадлежность “у”], а вовсе не [часть всего (множества)].) Пока, вроде, всё нормально, очень даже возможное значение для объединения, - так почему бы и нет?

 Но это именно, что пока, - пока мы не начнём рассматривать значения производных этого объединения (в смысле уже его самого как объединия в объединении с ...). И вот он нежданчик! - в производных объединения “суд” тоже абсолютно нет знания “соль”! Но так же быть просто не может, потому как мы в них его очень даже отчётливо слышим, - (с). Что же из этого следует? Да, единственно возможный вывод вообще, - коли самого этого знания “соль” нет в соответствующих производных объединения “суд”, то его не может быть и в самом объединении “суд”. Проще говоря, наше предположение оказалось просто неверным. Так что же тогда происходит? Чтобы понять это, давайте же рассмотрим некоторые производные объединения “суд”, но уже со значением “с” в нём [быть с].

 Итак: “суд”, “суд-но”, “суд(ь)-ба”, “по-суд-а“, - на этом, пожалуй, пока остановимся.
 
 Значения всех этих объединений вам прекрасно известны, как известно и то, что в структуре значений ни одного из них не присутствует знание “соль”. Потому как, при попытке “прочитать” любое из этих объединений с использованием в них значения [соль] для (с), у нас получается одна только ерунда, которая никакого смысла вообще не имеет и иметь не может. (Например, “прочтение” объединения “судьба”, где для (с) мы примем значение [соль], даст нам следующее значение, - [((соль, возможностью которой является принадлежность коллективу (д)) возможностью чего является быть (действие как факт существования вообще, в смысле с обычным действием, - знанием признака сознания, - ничего общего не имеет) возможностью которой является принадлежность “а” (человеку, в смысле тогда ещё именно только мужчине, - женщины и дети за человеков не считались))], - да, значение достаточно таки большое, но и “длина” самого объединения вовсе не маленькая! Ну, и кто из вас ещё считает, что судьба это соль?

 А вот поставив в объединение значение [(быть) с] мы получим у знания звучания “судьба” уже значение [”судь”, возможностью которого является “ба”]. Или чуть точнее, - [(”(быть) с”, возможностью которого является принадлежность (вот здесь у (у) значение вполне уже однозначное) коллективу (д)), возможностью которого является (быть, возможностью чего является принадлежность человеку)]. (Кстати, смягчение на конце у “судь” значит вовсе не весь коллектив (д), а только мужскую, деятельную его часть.) “Переведём” само это значение на уже понятный нам русский язык, - “судьба”, именно так называли наши предки возможность жить и работать в родном им коллективе.

 Ещё раз, - никакого такого знания “соль” в объединении “суд” никогда не было и нет. А было в нём единственно возможное тогда знание “(быть) с”. Потому значением его являлось [”(быть) с”, возможностью которого является часть коллектива (д). В смысле знания “принадлежность”у””,когда сформировалось само это объединение, ещё не сформировалось. Потому как оно формировалось в том числе и на этом объединении. В “переводе” на обычный русский язык само это знание звучания звучания "суд” соответствовало признаку “принадлежать небольшой группе людей из коллектива (д)”. Похоже, что когда оно возникло, у русскоязычных в коллективе для решения текущих вопросов существовали выборные люди. Вот именно их они и называли “суд”.

 - Вот и всё, как говорится “сбылась мечта идиота”, - так мы доказали, что никакого такого знания “соль” в структуре значений “суд” не было и нет. Остаётся один только маленький вопрос, - А нам это вообще зачем? В смысле зачем нам это вообще знать, чтобы установить в конце концов происхождение объединения “сорок” со значением [числительное сорок] в русском языке?

 Знать надо обязательно, дети! Потому как именно с этими объединениями в русском языке начинают потом происходить очень даже странные детализации. В осознании как именно и почему происходили эти самые детализации, мы и сможем наконец найти ответ на этот ваш вопрос. Впрочем, продолжим уже в следующей части.